Взглянув на нас с благодарностью, Таля постелила Алевтине на диване в гостиной, отчаянно зевая, пожелала подруге спокойной ночи и, чуть ли не шаркая ногами, уползла в спальню. Как мы её понимали: такого стресса даже Музы не выдерживают, а тут Автор с хрупкой женской психикой и не привыкшая к такому беспардонному поведению со стороны коллег.

      Чтобы никто больше не пострадал, мы накрыли место преступления Пологом Тишины и обернулись в человеческую форму. Гаденько улыбаясь, Дюк выудил откуда-то барабан, а я достал свою любимую арфу с довеском. Естественно, увидеть нас Але было не суждено, зато не услышать она нас ни за что не смогла бы.

– Итак, коллега, – вкрадчиво пробасил он, – каким репертуаром мы сегодня усладим слух нашей любительницы «розового киселя из соплей»?

– Ваша подопечная, выбирайте, не стесняйтесь, сделайте мне такое одолжение, – не отставал я в благородном деле выписывания дипломатических вензелей с целью реабилитации пострадавшего от авторского произвола мастера пера и бумаги.

– Она не выносит «Раммштайн», – тёмно-карие, почти чёрные глаза Мармадьюка прямо-таки горели самодовольством, он удовлетворённо потёр руки и взялся за массивные барабанные палочки.  – Итак, какой композицией мы начнём наш незапланированный концерт «Муздуэт для несносной Альки»?

– «Фоер унд вассер» («Огонь и вода»), уверен, настроит её на нужный лад. А потом мы устроим ей стенание несчастных мужских персонажей из написанных ею опусов…

–  Если Авторша не желает становиться из графомана профи, Музам   приходится идти на весьма непопулярные меры…

–  Тогда приступим, любезный, –   Дюк деловито размял пальцы и кисти, и мы заиграли первые аккорды «Огонь и Вода», пустившись во все тяжкие.

        Когда под потолком растаял последний звук, Аля далеко не сразу поняла, что музыкальная пытка подошла к логичному финалу. Если бы дамочка догадалась, что ей ещё предстоит пережить сегодняшней ночью, заплатила бы любые деньги, чтобы добраться до дома такси.

       А теперь, позвольте мне такую малюсенькую шалость, маленькое лирическое отступление: Алевтина начала своё знакомство со Служеньем Муз с музыки, за два года приведя молоденькую Элайю в состояние абсолютной профнепригодности. Бедная девушка теперь только и в состоянии перебирать бумажки, да и то, если они никак не связаны с творчеством композиторов, певцов и аранжировщиков.

      Потом стерва окунулась в мир графики и дизайна, уморив целую плеяду талантливейших вдохновителей. Переход на рисование и живопись подкосило кадры ещё сильнее. От её агрессивно-депрессивных вирш ощутимо вырос показатель возникновения нервных и психических заболеваний и случаев суицида у почитателей таланта этой гарпии, потому было решено перевести опасную фурию на более «безвредную» ниву художественной литературы. Спорить с нашим Высоким Начальством не только бесполезно, но и может слишком дорого впоследствии обойтись для собственной шкуры.

      Творческая личность среди современных людей является слишком редкой ценностью, потому таких людей следует холить и лелеять, даже если их бурная деятельность приносит плоды весьма сомнительного качества. Дюк был уже тринадцатой жертвой отвратительного характера вздорной бабёнки. К слову сказать, каждая созданная и опубликованная ею книга стоила крыльев и арфы тем, кто помогал им в процессе трудных родов.

      Когда Алевтина успокоилась и снова уснула, наша музовая месть перешла на вторую стадию.

      Проснулась жертва музового произвола от приятного баритона, выводящего голосом Пьера Нарцисса чуть модифицированную некогда популярную и довольно фривольную песенку:

– Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец, всё – враки на все сто,
   Я очень славный малый, не увалень бездарный, и мне не всё равно,
   Меня ты оболгала, и жизнь мою сломала, печальное кино,
   Но я не  испугался, тебе я не поддался, сбежал через окно…

         Глаза у Алевтины стали, как говорится, по пять копеек. Ничего удивительного, в кресле развалился самый настоящий дроу в тёмно-зелёных бархатных панталонах и сюртуке из того же материала. Он сосредоточенно подпиливал и без того ухоженные ногти взятой с журнального столика пилочкой авторши. На его лице играла ухмылка, которая откровенно не понравилась испуганной женщине.

– Твой бывший муж принял единственно верное решение, сбежав их дома через неделю. Кот выдержал немногим больше, вроде, месяц? Героическое животное. Вот объясни мне, почему ты придумала к такой многообещающей истории такой пошлый и подлый финал, а? Зачем было заставлять Маталлу выбрасываться из окна накануне свадьбы? У меня возникает стойкое убеждение, что ты на дух не выносишь, когда у кого-то жизнь складывается не так бездарно и тупо, как твоя собственная. Нет, ну ладно, ты бы нас кошаков похотливых не любила, так ты заставляешь и героинь умываться слезами и погибать в жестоких муках, а то и добровольно уходить из жизни. Тебе не надоела эта ерунда? В общем, так, милочка, ты доигралась. Если ты напишешь четырнадцатые розовые сопли, то пощады не жди. Негативные эмоции от сопереживания несчастным страдальцам твоих опусов принесли горькие плоды. Тебе придётся выслушать всех, кто стал жертвой твоего авторского произвола и мерзкого стервозного характера.

         Тёмный эльф подошёл к дивану, стянул с до полусмерти перепуганной женщины одеяло и неприязненно осмотрел потерявшую изрядную долю привлекательности без специально подобранного  фасона фигуру. Ситуацию не спасал даже внушительных размеров бюст и длинные «от ушей» ноги.

– Понятно, ты просто завидуешь придуманным тобой же девушкам, потому что создательница там даже рядом не стояла. Тьфу. Ты такая же несуразная, как и розовые сопливые истории, которые сочиняешь. Ладно, мне пора уходить. Советую помнить моё предупреждение, Алевтина… – мужчина стал медленно бледнеть и пропал совсем. Задремать бедной женщине удалось только через час после того, как она накапала себе взятых из аптечки Тали валериановых капель.

Два Муза спелись: и теперь обидевшей их Авторше не поздоровится на всю катушку...   

Отредактировано Эррисс (18-01-2014 19:13:07)

Глава 6. Музовый дуэт или беспредел в двойном объёме

         Дюк, загадочно мне подмигнув, с рассветом куда-то срулил, сказав, что с заниженной самооценкой Тали надо что-то делать, и ему стоит посоветоваться с парой-тройкой крутых спецов из Департамента. Я пожал плечами и снова залез под одеяло. В комнате было свежо: зимний ветер дул прямо в окна спальни. Пригревшись у тёплого бока Авторши, я задремал.

         Проснулся я от настойчивого звонка в дверь. Талька уже встала и, видимо куда-то собираясь, надела симпатичный брючный костюм, который мы увидели в магазине во время прогулки. Ярко-синий комплект из плотной шерстяной ткани был не только тёплым, но и очень ей шёл.

– Талька, кого это принесла нелёгкая?

– Представляешь, Риф, я тут чисто из хулиганства, поучаствовала в конкурсе на сюжет и выиграла приглашение на участие в литературном конкурсе. Надо написать маленькую миниатюру сказочного типа. Собирайся, пойдём вместе.

– Ну-ка, показывай своё приглашение, горе ты моё луковое. Решил поспать лишний часик для успокоения нервов, так ты уже куда-то влезть успела, неугомонная Талька.

        Моя Авторша протянула мне побрызганный каким-то одеколоном со свежим ароматом конвертик из плотной бумаги. На нём красовался затейливый вензель  и красивым почерком написанная фраза: «Литературное общество «Перекрёстки Миров»».

– Твою ж дивизию! – в сердцах взвыл я, вспоминая старый проект по ускоренному проращиванию и развитию авторских талантов, который всё еще исправно функционировал. – И когда мы должны быть готовы представить своё творение в прозе или в стихах на строгий суд Жюри? Среди них будут и представители моего Департамента?

         Талька передёрнула узкими плечиками и убила меня наповал:

– Риф, через неделю. Миниатюру в стиле сказки для взрослых на три страницы и стихотворение из трёх-пяти строф на ту же тему.

– Тогда спрашиваю прямо, куда ты намылилась?

– Воздухом подышать, пока на улице солнышко. Сам же велел запасаться новыми впечатлениями, чтобы писалось живенько и не забито.

– Хорошо, только меня тоже возьми за компанию. Ты уже решила, о чём будешь писать?

– Вот потому и хочу прогуляться: на свежем воздухе думается лучше, –Талька посадила меня за пазуху, снаружи осталась только лобастая голова с большими пушистыми ушами и верхние лапки, – можешь не изводить себя невидимостью. Никто особо на кота не будет внимания обращать.   

– Надо придумать что-то этакое, нам бы в тройку призовых мест отформатироваться. Тогда ты будешь в Дамках.

– Вот и пойдём его отлавливать в четыре лапы, пока Дюк где-то прохлаждается и филонит.

        Тактично промолчал, с какого перепугу всё так подозрительно удачно сложилось для Тали. Если бы Аля хоть иногда прислушивалась к дельным советом своего Муза, она уже давно стала бы создательницей бестселлеров, а не розово-соплистого пластилина «Мадам Аль-Аль-Тьфу-Какая-Гадость»…

        Я ни капли не пожалел, что навязался Тале в попутчике. Под пальто было тепло и уютно, огромные снежинки падали почти отвесно: ветра совсем не было.

       От свежего воздуха и тепла я и не заметил, как задремал. Моя авторша отправилась бродить по тропинкам парка, который раскинулся недалеко от нашего дома. Снилась мне нахальная молодая ведьма Морька, которую хотели посадить в Башню, чтобы она выучилась на настоящую чародейку. Девица заботы не оценила, взбрыкнула и удрала через разбитое окно, так как рамы были заговорены против открывания и заперты каким-то хитрым заклинанием.

        Потом мне явился Тёмный Властелин и стал в голос жаловаться на оголтелых Писательниц, которые превратили его героическую персону в настоящего шута горохового. Из его чёрных очей по щеке прокатилась скупая мужская слезинка. Я расчувствовался и проснулся, меня насторожил голос какой-то не в меру прыткой бабульки, которая отчитывала мою Тальку:

– Ах ты, бесстыжая! Вырядилась, как мужик, а у нас на демографию ругаются. Девки сами виноваты. Какой нормальный мужик на тебя позарится: тощая, как не знаю кто, да ещё и в портках.

           К слову, таких наездов никогда не одобрял и решил вмешаться:

– Мамаша, а вы в пятидесятых тоже не брезговали модными тогда брючными костюмами… Наверно, потому, так замуж и не вышли? – Я открыл наглый изумрудный глаз и потом по-заговорщиски подмигнул не в меру развоевавшейся старушке. – У нас литературный конкурс, мы за вдохновением сюда пришли, а вы ругаться. Не хорошо, мамаша, очень скверно.

             Та с побледневшим лицом плюхнулась на заснеженную лавочку и стала креститься и шептать:

– Свят, свят, свят! Чур, меня! Чур! – и истово креститься.

              Я счёл за благо сделаться невидимым и прошептал Тальке:

– Пошли отсюда, пока оголтелая старушка нас своей клюкой не отлупила, за несоответствие её картине мира…

Пока Таля воевала с миниатюрой, мы обсудили все темы, даже сугубо мужского типа: футбол и женская вредность. Авторшу решили не терроризировать, занялись пирожками и конфетами с коньяком. Кофе залились в буквальном смысле «по самые уши». А что, пусть привыкает к разделению труда: мы вдохновляем, она – придумывает и пишет.

           Часа через два, когда мы уже всё слопали и выпили, а терпение висело на тончайшем волоске, несносная дамочка соизволила присоединиться к нашей порядком издёрганной компании. История вышла странноватая, но нам с Дюком она понравилась. Надеюсь, жюри тоже обратит внимание на Талю. Мы отобрали у неё планшет и отправили Авторшу чаёвничать, так как кофе пал смертью храбрых в желудках двух издёрганных ожиданием Музов.

           «Началась эта странноватая история с поездки моей подруги Ларисы в Египет. Вернулась она с ворохом обалденных фотографий и подарками для родных. Мне досталась маленькая статуэтка Сфинкса, вырезанная из зелёного нефрита, и книга по Культуре Древнего Египта на русском языке. Учитывая, что мне надо было подготовить реферат с докладом как раз на эту тему, моей радости не было предела. Не насторожила меня даже загадочная надпись на постаменте, а зря. Увы, египетских иероглифов я не знала, потому суть изречения так и осталась для меня тайной за семью печатями.

           – Таис, надеюсь, книга тебе пригодится. Ты, вроде хотела написать о ювелирном искусстве времён Древнего Царства. Тут целая глава есть, а картинки отсканировать и вставить не долго, так ведь? – Карие глаза подруги тепло улыбались, когда мы попрощались, и я  отправилась домой.

           Уснуть сразу мне не удалось, поэтому перед сном успела прочитать главу из книги и даже сделать сам реферат. Сканирование иллюстрация я мудро оставила на утро.

           В окно лился серебряный свет. «Полнолуние, – недовольно поморщилась я, – надо было окна зашторить. Опять до рассвета могу глаз не сомкнуть». Впрочем, заснуть в эту ночь мне уже было не суждено. В моих ушах зазвучал глубокий женский голос, который нараспев читал довольно странное стихотворение:

– Летят над Египтом столетья,
  Меня вглубь веков унося,
  И мне не страшны Лихолетья,
  Загадочна Сфинкса Судьба.

  Загадок не счесть в этом мире,
  Не всякая Тайна важна,
  Вот только одно есть условье:
  Разгадка порой не нужна.

  Вопрос нужно выбрать насущный,
  Ответит загадочный Сфинкс,
  Тот, кто в себе разберётся,
  Получит таинственный  Приз…

         – Кто тут? – негромко выдохнула я и заозиралась в поисках чего-нибудь потяжелее на всякий пожарный.

         – Я? – в бестелесном голосе прозвучало удивление, – Я – Сфинкс,  Хранительница Храмовой Библиотеки в Луксоре».

         – Дюк, мне страшно... – трагическим шёпотом провещал я, – Талька теперь ещё и ужастики пишет, – приложив лапу к лобастой башке, высокохудожественно изобразил глубокий обморок, даже розовый язычок набок вывалил для колорита.

          Приятель отобрал у меня планшет, набрал побольше воздуха в лёгкие и продолжил чтение довольно приятным баритоном.

           «Незнакомка продолжала вещать, не делая попыток показаться:

           – Прикрой глаза. Сама я заключена в каменной статуе, которая охраняет главный вход в Храмовый Комплекс Луксора. Не бойся, тебе ничего не грозит.

          Почему-то, я поверила Сфинкс, и перед моими глазами появилась картинка: довольно крупная львица с холёной блестящей шкуркой. Вместо звериной морды на длинной шее возвышалась красивая женская головка с умело подведёнными по моде Древнего Египта загадочными зелёными глазами. Чёрные  прямые волосы были подстриженные в аккуратное каре.  Кожа у неё была довольно светлая, было  видно, что загар в те времена не был так популярен, как сегодня».

          – Дюк, она закончила? – простонал я, приоткрыв один наглый глаз.

          – Нет, Риф, но лично мне интересно. Из этого может получиться интересненький мистический триллер или детектив, – он проказливо улыбнулся и покосился на зардевшуюся от нежданной похвалы Авторшу.

          – Нет, скоро совсем поседею с нашей Талькой. Дочитывай скорее. Впрочем, это лучше, чем та история про Русалку и Феечку, – обиделся я и кулём сверзился на пол. – Дюк, она больна ... – Страдальчески выдавил и добавил, – гаси планшет, сейчас скалку принесу.

P. S. :  допроизволились тут некоторые, пусть теперь не жалуются...   

Отредактировано Эррисс (26-01-2014 19:54:33)

Дюк меня проигнорировал и продолжил с загадочным выражением на довольной морде.

        «Сфинкс долго расспрашивала меня о моём времени. Я могла её понять, меня тоже снедало банальное женское любопытство. Узнав всё, что интересовало в общих чертах, она на пару минут смолкла. Было нелегко решить, а может ли она мне доверить свою тайну? Или лучше ограничиться одной загадкой, и в случае правильного ответа, как водится, позволить мне получить идеальное решение важной для меня проблемы.

         Я невольно рассмеялась, красивая женская головка в обрамлении мощных львиных лап смотрелись слишком уж комично.

          – Почему ты так странно себя ведёшь? – Раздражённо проронила Сфинкс.

          – Прости, я всегда думала, что Сфинксы бывают только каменными, а ты живая и ведёшь себя как странная помесь умной женщины и любопытной кошки. Мне показалось, или ты сомневаешься, открыть мне твою тайну или нет?

          – Ты права, но это не моя тайна, а царицы Нефертити. Меритатон, старшая её дочь, увезла в изгнание дневник матери. Через статуэтку я могу разговаривать с тобой. Мне нужна помощь. Через сны, тебе надо отыскать записи, кольцо и амулет Мут опальной правительницы. Пришло время открыть правду. Сама я не вправе это сделать, поэтому вынуждена попросить у тебя  о помощи.

           Сфинкс старательно вылизала и без того безупречно чистую спинку и потянулась.

    – Если справишься, то узнаешь много нового и напишешь толковый реферат. Тебе ведь тоже любопытно, почему никто так точно и не знает, что случилось с прекрасной Нефертити? – Зелёные глаза Хранительницы Храмовой Библиотеки в Луксоре были полны такого лукавства, что я почувствовала, что соблазн слишком велик, чтобы устоять.

     – Я попробую, но ничего не обещаю: слишком мало фактов дошло дошло до наших дней.

      – Уговор прост: даже если тебе удастся найти хоть что-то, сможешь получить ответ на один вопрос. – Сфинкс сладко потянулась и продолжила, – у тебя есть время до следующего Полнолуния. Через месяц мы снова встретимся. Постарайся хоть что-нибудь узнать о судьбе Меритатон. Возможно, дневники Нефертити и её дочери помогут тебе найти кольцо и амулет. Они должны быть возвращены в Луксорский храм. Такова была предсмертная воля царицы. Думаю, она заслужила хоть такое маленькое подношение, судьба этой женщины не была лёгкой и приятной».

       – Ну, как? – Робко спросила Таля, нервно передёрнув узкими плечиками, с надеждой уставилась на меня, – Риф, тебе понравилось?

       – Нормальненько, только меня от жути до костей пробрало. Сфинкс – такая дама, она никому ничего просто так не дарит, а её загадки часто с большущим подвохом, как и задания…

       – Успокойтесь, коллега. Если правильно всё продумать, то получится увлекательный детектив с историческим флёром глубокой древности и мистическими событиями. Мы вам поможем, Таля. Ваша миниатюра чем-то книги Пруста мне напомнила, с которым мы весьма плодотворно в своё время поработали. – Мармадьюк расчувствовался и украдкой вытер предательскую слезу, показавшуюся в уголке левого глаза. – А вообще-то, матушка, поздно уже. Вы прекрасно поработали, пора бы и честь знать. Время к полуночи, отправляйтесь-ка спать.

        – Правда, неплохо вышло? – Не поверила своим ушам Авторша, её глаза от удивления стали больше раза в три.

        – Официально вам заявляю, Таля, мне понравилось, – довольно промурлыкал Дюк.

         – Это лучшее, что у тебя на данный момент вышло, учитывая, что ты писала всего лишь маленькую миниатюру со стихотворением. – Великодушно поддержал я маститого коллегу, который быстро стал приходить в себя и уже не напоминал то облезлое заморенное существо в день нашего знакомства.

         Мы отметили успех в деле воспитательного процесса двухчасовой беседой под кофе с ореховым печеньем, глазированным тёмным шоколадом. Когда мы всласть наговорились, на часах в гостиной было без двух минут два часа ночи. Только собрались расползтись по облюбованным нами креслам, как в дверь позвонили.

          – Коллега, гляну-ка я, кому не спится в ночь глухую, не изверг я, но протестую. – Недовольно пробурчал Дюк, стал невидимым и бросился в коридор, проронив мимоходом. –  Надеюсь, незваный гость нашу Талю не разбудил. Она сегодня очень устала, видно было даже невооружённым взглядом.

          Я осторожно заглянул в спальню и облегчённо вздохнул, увидев, что неугомонная дамочка всё еще прибывает в объятиях Морфея. Так крепко она спала всегда, когда переутомилась. «Будет с неё толк, хвост даю! – самодовольно подумал, перекинувшись в мужчину и осторожно поправив сползшее на пол одеяло.  Потом снова принял котоформу. – Это очень хорошо, что со мной сейчас Дюк. Он не даст мне натворить глупостей, как и я ему. Думаю, если бы у Альки была пара Музов, мы бы выдрессировали и эту оголтелую стерву. С Талькой всё намного проще, она старается не обижаться на справедливую критику и никогда долго не дуется даже на самую горькую правду.

Отредактировано Эррисс (27-01-2014 20:03:39)