В который раз уже Яша спрашивал себя – и как его угораздило попасть в эту историю? Да, завлекательно. Да таинственности в ней ничуть не меньше, чем в книжонках про сыщиков, напечатанных на желтой дешевой бумаге, которые он любил когда-то читать. Ну, так и что с того? Зато чем дальше, тем отчетливее дело это становилось опасным – первым звоночком прозвучала стычка в швейцарской психиатрической лечебницы, а теперь вот – еще и погоня по переулкам близ Гороховской улицы, закончившаяся еще одним загадочным эпизодом; юный Николка, в который раз, продемонстрировал Яше удивительные способности. Расставшись вчера с мальчиком, молодой человек, разумеется, не преминул навестить проходной двор, где и завершилась недавно погоня; к его удивлению, брошенный гимназистом предмет нашелся. Он закатился в угол двора и очень удачно попал под пласт отставшей штукатурки, избегнув внимания и местного дворника, и вездесущих мальчишек. Яше, который, в общем-то, знал, что искать, пришлось несколько раз обшарить тенистый дворик, но дело того стоило.
Находка представляла собой легкий жестяной цилиндрик черного цвета; его бока были испещрены непонятными надписями латиницей и загадочными значками. Яша разобрал знакомое слово «Pepper» - перец. От цилиндрика, и правда, пахло едким перцем – когда Яков, изучая находку, нажал на черную, непонятного матового материала, крышечку, цилиндрик еле слышно зашипел, но тут же замолк; а Яша почувствовал легкое жжение в глазах и першение в горле. Он закашлялся, но добычу не бросил – наоборот, старательно завернул ее в грязноватый носовой платок и сберег в карман. Кое-что, по крайней мере, прояснилось: в цилиндрик было заправлено что-то вроде очень тонкого перцового порошка; при нажатии на крышку содержимое выбрасывалось наружу. Яша видел, как подобным же образом действуют распылители кёльнской воды у цирюльников, из числа тех, что держат на центральных улицах салоны для модниц. Что ж, по крайней мере, одна загадка разрешилась – теперь Яша точно знал, как Николка сумел расправиться со своими недругами-гимназистами и с громилами, посланными ван Стрейкером.
Опасность, впрочем, от этого меньше не становилась – может, у Николки и имелся запас хитрых цилиндриков, но у Яши ничего подобного не было и в помине. Так что, собираясь к Николке, молодой человек принял некоторые меры предосторожности – в рукаве его пряталась свинцовая гирька, прицепленная к короткой кожаной петле, надетой на правое запястье. Гирьку эту он по случаю приобрел у какого-то пьянчуги, и с тех пор часто упражнялся, с размаху разнося в щепки дощатые ящики и старые, рассохшиеся бочонки. Однако – употреблять свинчатку против всамделишнего противника Яше пока не доводилось. А вот теперь, как бы и не пришлось пустить импровизированный кистень в ход…

Но, несмотря ни на что, Яша и в мыслях не имел оставлять расследование. Слишком уж радужные перспективы открывались теперь перед ним, выходцем из задрипанного еврейского местечка, что в пяти верстах от Винницы. Детство Яши прошло в грязноватом домишке отца-сапожника; на острого умом мальчугана обратил внимание ребе и присоветовал отдать Яшу в хейдер .

Однако, там мальчик не задержался: в 11 лет, с помощью дальнего родственника, державшего на винницком базаре мясную лавку, Яков поступил в гимназию и проучился там целых 2 года. Потом добросердечный мясник умер, платить за обучение стало некому – семья Якова и без того едва сводила концы с концами, так что его ожидала незавидная участь подмастерья у соседа-часовщика. Там Яша провел еще год, остро завидуя бывшим одноклассникам, продолжавшим бегать в гимназию. Мальчик ни на минуту не оставлял мечты вернуться к учебе, или, на крайний случай, сдать экзамены экстерном; с помощью симпатизировавшего ему преподавателя гимназии, поляка и вольнодумца Станислава Крайновского, Яша раздобыл кое-какие учебники и продолжал в свободное время заниматься.

Тут судьба снова улыбнулась ему – сосед-часовщик решил, по возрасту, отойти от дел и продал мастерскую, а Яшу порекомендовал их общему родственнику, Натану Ройзману, состоятельному человеку, державшему часовую лавку в Москве. Ройзман принял винницкого племянника с неохотой, но скоро переменил мнение – молодой человек продемонстрировал живость ума, редкую исполнительность и, главное, недюжинные таланты в области деликатных поручений. С тех пор Якова не обременяли часовым делом – находилось довольно занятий в областях, требующих его особых талантов. За время, проведенное в Москве, он даже успел составить себе определенную репутацию; соплеменники Ройзмана все чаще и чаще обращались к старому часовщику с просьбой прислать Якова, чтобы разобраться с каким-нибудь заковыристым поручением, оказавшимся не по зубам остальным приказчикам. Яша охотно брался за любые дела, собирая понемногу деньги на будущую учебу в университете; в том, что ему по силам окажется сдать экстерны, молодой человек не сомневался. И вот теперь – служба у Олега Ивановича, перспектива разом решить вопрос с оплатой учебы, и в качестве довеска – загадочная и опасная история американских гостей, пропавшего доцента Евсеина и зловещего бельгийца…
Яков неспешно зашел во двор дома Овчинниковых. Против ожиданий, за домом сегодня никто не следил – видимо, противник зализывал раны после вчерашнего поражения, а то и вовсе нашел дела поважнее. Нет, Яков, конечно, не верил, что зловредный иностранец вот так просто откажется от слежки, однако факт оставался фактом – шпиков молодой человек не заметил.
Николки дома не было; Яша устроился на лавочке, в тенёчке и совсем было приготовился к долгому ожиданию, как вдруг во дворе внезапно сделалось людно.
Яша в который уже раз пропустил момент, когда у стены ,за его спиной, появились люди. Молодой человек точно знал, что им неоткуда было там взяться – за последние пару недель он изучил двор вдоль и поперек, пытаясь найти хоть какое-то объяснение загадочным исчезновениям Олега Ивановича и остальных ( а таких исчезновений и появлений на глазах Якова приключилось уже с полдюжины). Вот и сейчас – неизвестно откуда во дворе взялся Николка. Одет мальчик был весьма предосудительно – без непременной гимназической фуражки, в курточке странного покроя, которую мальчик как раз и стаскивал с себя в тот момент, когда Яша к нему обернулся. Да ведь разве в одной курточке дело! С гимназистом было еще четверо; одного из них Яша моментально узнал. Это был, не кто иной, как пропавший морской лейтенант! Яша знал, что родственники моряка с ног сбились, переполошив и полицию и сослуживцев; троюродная его сестра, Варенька Русакова, та самая, что была вместе с Семеновыми и Овчинниковыми на достопамятном вело-гулянии в Петровском парке, не раз делала визиты в дом на Гороховской. Глаза у барышни всякий раз были красными; видно было, что она убивается о сгинувшем лейтенанте; да и подруга ее, Марина, кузина Николки, была невесела.
А ведь Яша точно знал – последним, кто видел Никонова, был он, Яков – и, разумеется, его наниматель, Олег Иванович. Яша прекрасно помнил, как они оба исчезли из виду в этом самом дворе – так же, как это случалось уже не раз и не два, и он, Яков, в очередной раз не смог увидеть момент исчезновения…
Одеты эти двое были весьма необычно. Особенно барышня – ее наряд иначе как непристойным назвать было нельзя. На спутнице Никонова была неприлично короткая юбка, а так же блузка, из ткани столь легкой, что она, казалось просвечивала, открыввая взору многое из прелестей незнакомки. Яша аж поперхнулся –в таком вольном наряде не рискнули бы выйти на улицу даже желтобилетные  девицы, промышлявшие по вечерам на Цветном бульваре. А вот ни сам лейтенант, ни следующий по другую груку его Николка, ни сумрачный, высокий молодой человек в странного покроя сюртуке, вышагивающий с ними следом, похоже не обращали на вольный наряд девицы ни малейшего внимания. Сзади послышался стук и какое-то сдавленное сипение. Яша улыбнулся – посреди двора стоял Фомич и изумленно таращился на пришельцев. Да еше как таращился – вон, даже метлу уронил, настолько впал в ступор от непонимания. Николка тут же подскочил к Фомичу, и схватив его за рукав, принялся что-то горяко втолковывать; дворник же только механичеки кивал, не сводя взгляда с прельстительной девицы. Потом поднял твой инструмент, и побрел к дворницкой, то и дело озираясь на невиданных гостей – а ну как бросятся на спину, или стоворят еще что похуже? Николка же вернулся ск своим спутникам и повел их к дверям к дверям на лесницу, которая вела к кварире Семеновых. Яшу он вроде бы и не заметил.
- Пан гимназист – не выдержал молодой человек. – Кто это… э-э-э…. может, вам помочь чем? А то я подумал…
Николка досадливо  повернулся: - Знаешь, Яш… ты прости, у меня гости, сейчас недосуг. Может, потом зайдешь?
- Ну почему же – недосуг? -  вмешался неожиданно нашедшийся лейтенант. – Молодой человек, какжется – помощник господина Семенова? Я не ошибся?
Яков торопливо кивнул.
- Тогда, может быть, вы не откажете и мне в небольшом содействии, молодой человек? – продолжал Никонов. – Видите ли, мои друзья только что приехали в Москву и… как бы это сказать… не вполне по моде одеты. Я намерен посетить несколько магазинов готового платья, однако, одному мне будет неловко. Могу я на вас рассчитывать?
Яша истово закивал. Девица же с интересом посмотрела на Никонова – в его глазах так и читался вопрос: «Ну, как, милый мой, что ты там затеял?»
- Но как же, - растерянно встрял Николка, - а, впрочем, ладно, господин лейтенант. Пойдемте пока в квартиру, А ты, Яков, если не трудно – подожди во дворе, мы сейчас.
Скрипнула дверь, и четверка затопала ввссех по лестнице – к Семеновым. А яша остался на дворе – гадать, что еще приготовила ему судьба будущего сыщика…

Отредактировано Ромей (28-05-2014 15:28:12)

да она и там максимально консервативно оделась