пока не решил.. но забью нгепременно

Что, все на Вентцеля крысишься? Так это ты зря, если бы не он - нас бы всех там перерезали...
- Да ну его, этого вашего Вентцеля! - отмахнулся Иван. - Я сам все это давно понял, просто сделать ничего не мог - как закрою глаза, так передо мной сразу…. ну, ты понимаешь…
Олег Иванович согласно кивнул. Он и сам не вдруг отогнал от себя кошмарные зрелища их порыва.
- Я вот думаю, - продолжал тем временем Ваня. - Вот кончается 19-й век. Впереди - русско-японская война, англичане примутся всячески России гадить. Потом, значит, во Вторую Мировую нас втянут, ну и понеслась…. Пока не кончится дело Украиной и санкциями. И нам что, по новой все эти их пакости терпеть?
-Ну, за примерами мог так далеко в будущее и не заглядывать. - заметил отец. - Вон, Англия только-только в Афганистане воевать закончила - а  на юго-востоке, в Туркестане, как гадила России , так и гадит. И не прекратит этим заниматься, что характерно…
- Ну да, ну да, - замотал головой, соглашаясь, Иван. Помню, как же. Вон, ты мне книжку давал, про Томека и йети  - так там главные герои, поляки - между прочим, их в Росси за преступления разыскивают, - как раз и шарятся у русских границ где-то на Памире. Они там еще  от казаков спасаются. А помогает им там шпион английский, из индусов - у него еще чин так прикольно называется, забыл…
- Пандит  Даварсаман, - сказал Олег Иванович. Даварсаман - это имя - а пандит - как раз тот самый "чин". Английский «туземный разведчик» - их еще специально готовят в   Управлении Большой тригонометрической съемки Индии. Для них еще в 60-е разработали особые приемы топосъемки - с помощью четок, молитв и прочих прибамбасов. Очень, кстати, эффективная служба - русские так до конца и не разобрались, кто проникал в туркестан под видом дервишей и буддистских паломников.
Вот и я о чем говорю! - перебил отца Ваня. - Пакостят, гады, как могут - а наши ничего не подозревают! Вон, в Басре что устроили, лаймы проклятые…
Олег Иванович усмехнулся про себя. Иван все глубже и глубже вживался в реалии 19 века - ну кто из его московских сверстников 2014 года назовет британца «лимонником»? Да что там сверстники… пожалуй,  из сотни взрослых дай бог, один в курсе, что англичан называли так в 19-м веке из-за лимонного сока, который выдавали британским морякам и морским пехотинцам для профилактики цинги. Ваня, тем временем, продолжал:
- Ну неужели мы так и будем мотаться тут по своим делишкам и терпеть все это? Не могу так больше.. знаем ведь все заранее, и молчим! А сколько людей могли бы спасти, какие беды предотвратить…
Олег Иванович тяжко вздохнул. Нельзя сказать, что он не ожидал чего-то подобного: наоборот, он предполагал, что события последних дней так или иначе  вернут сына к мысли о необходимости вмешательства. И прежние разговоры о множественности мировых линий и возможных вариантов истории его уже не убедят…
- Так, сын, раз уж ты поднял эту тему - поговорим серьезно. Грузить тебя морально-этическими соображениями не буду, скажу о другом- он пододвинул к леерам шезлонг, устроился поудобнее, откашлялся и продолжил:
- Да, признаю, знания у нас есть. Хорошо. Вот сейчас мы как-то там (кстати, тоже вопрос - как? Кто нас станет слушать?) убеждаем власть предержащих поверить нашим прогнозам. Отлично. И что дальше?
- Как - что? - недоуменно спросил Иван. - Они знать будут, а значит - предотвратят. Ну, скажем, пандитов этих переловят…
- Да не в пандитах дело, - поморщился отец. - Тем более, что их в итоге все равно переловили. Я о другом. Сам подумай - если нам поверят, как ты думаешь - нас кто-нибудь после этого выпустит?
Иван молчал, видимо, подыскивая возражения.
- Вот видишь, сам все понимаешь - посадят нас в комфортабельный каземат и примутся выжимать из нас все, что мы знаем. А когда выжмут - то все равно не отпустят, чтобы, не дай бог, никому другому не рассказали…
- А вот и нет! - нашелся Ваня. - Мы ведь не просто знаем что-то - мы ведь еще туда-сюда ходим! А значит, много чего полезного можем принести!
- Ну ты хоть подумай немного головой, - усмехнулся Олег Иванович. - Ну кто рискнет упускать таких опасных людей как мы из под своего присмотра? Кто нас знает, куда мы двинем, после того, как побываем в прошлом? А может мы объявимся совсем в другом месте? Нет уж, риск слишком велик. И потом - почем им знать, что мы попросту не сбежим к себе в будущее, а их оставим с носом? Они же на той стороне никак нас контролировать не смогут? Или того хуже - притащим оттуда что-нибудь эдакое, в стиле уэллсовского теплового луча или этого.. как его… фульгуратора Рока .
- Но у нас же нет ничего такого, - пытался спорить Иван. Не атомную же бомбу сюда тащить? Да и не достать нам ее.
- Это ты знаешь, - резонно возразил отец. И я знаю. а им-то это откуда известно? Нет, брат, стоит нам заговорить - и они нас живыми из рук уже не выпустят. Я бы вот на их месте - нипочем не выпустил бы. А оно нам с тобой надо?
Ваня помотал головой и как-то сразу сник, нахохлился. Олег Иванович понял, что аргументы у сына временно закончились и поспешил перевести разговор на более безопасную тему:
- Я, собственно, вот о чем хотел поговорить. Помнишь, еще на «Принцессе Багдада», Курт рассказывал о своем увлечении археологией?

Вот уж действительно - сюрприз! Точнее, не сюрприз, а рояль. Тот самый, который в кустах. Иначе это и не назовешь, даже и не старайся….
Короче Вентцель оказался не так-то прост. Сегодня утром («Калиопа» резво бежала по водам Красного моря, до «Суэца оставались какие-то жалкие сутки пути, а я уныло торчал на палубе и переживал очередную мировую несправедливость), герр инженер разговорился с отцом в курительном салоне. Кстати, забыл сказать - во время путешествия отец вернулся к этой, без сомнения, мерзкой привычке, от которой с такими трудами избавился вот уже три года как. В ответ на мои язвительные упреки он смущенно кашлял и оправдывался, что мол, все вокруг курят, и послеобеденная сигара - это вовсе не табачная зависимость а часть благородного ритуала общения, без которого в эти времена и отношений с человеком только мне выстроишь… Отмазка это, вот что. гнилая. Хотя, приходится признать - ни папиросы ни сигареты (их тут употребляют непременно с мундштуками) отец не курит - предпочитает сигары и трубку. Уж не знаю почему, но мне всегда нравился запах трубочного табака - если обычный сигаретный дым вызывает во мне лишь омерзение, то трубочный наоборот будит в памяти какие-то неясные, но весьма приятные картины….
Но - вернемся к герру Вентцелю. За кофе и сигарами (это с утра-то!) он поведал отцу о своем давнем увлечении - археологии. Строго говоря, мы о нем и так знали, мало того, во время плавания по тигру инженер нам все уши прожужжал и о своем аристократическом хобби, и о собрания редкостей, которые его попечительством собирают для школы его родного города. Но на этот раз разговор оказался куда более предметным и полезным - герр Вентцель упомянул о том, что в бытность свою в Египте, на строительстве железнодорожной ветки Суэцкого канала, он познакомился с одним прелюбопытным стариканом. 72-х летний немецкий археолог и историк по фамилии  Борхардт оказался, ни много ни мало, хранителем личной коллекции древностей египетского хедива Туфик -паши. На строительстве господин хранитель оказался тоже по делу - с некоторых пор от посещал все крупные земляные работы, проводившиеся во владениях Туфик-Паши иностранными компаниями и присматривал, чтобы не испортили своими лопатами и экскаваторами чего-нибудь бесценно-исторического, скрытого до поры песками здешней пустыни. На этот счет у египетских властей уже имелся горький опыт - всего лет 15 назад, в 1871 году, некие братья  Рассул обнаружили у подножия крутого каменного склона в Дейр-эль-Бахри, на западном берегу Нила, напротив Фив. замурованный вход в пещеру. Братья немедленно вскрыли тайник и  принялись копать. На глубине 13 метров они наткнулись на  70-метровый коридор, ведущий вглубь скалы. По всей длине коридор был забит ящиками - в них были  мумии, а также множество предметов погребального приданого.
Естественно, братья Расул нашли как распорядиться неожиданно свалившимся на них сокровищем - пустили находки на продажу. Их бизнес процветал  несколько лет, а потом  чем египетская Служба древностей, которая, до того момента, видимо, мышей не ловила, заинтересовалась ловчилами.Одному Богу известно,сколько бесценных предметов старины ушдл к тому моменту в частные коллекции, а то и просто в руки ничего не смыслящих в науке туристов и путешественников!  С тех пор хедив, проявлявший немалый интерес к такой доходной статье бюджета, как египтология, непременно отряжал хранителя своего собрания надзирать за всеми сколько-нибудь перспективными в смысле находок проектами. 
В тот раз старикану  не повезло - на трассе будущей узкоколейки попадались разве что верблюжьи кости, - зато повезло герру Вентцелю. Инженер приобрел в лице хранителя коллекции хедива интереснейшего собеседника и непревзойденного знатока египетской старины. Старый ученый был лично знаком со Шлиманом , состоял в научной переписки с патриархом «старой» германской школы египтологии Рихардом Лепсиусом, и, будучи непревзойденным знатоком древне-египетской и коптской письменности, работал над переводами египетских манускриптов с самим Эрманом.
Услышав о коптской письменности отец немедленно заинтересовался и попросил остановиться на этом поподробнее. Герр Вентцель охотно исполнил просьбу собеседника и уже через час отец был посвящен во все детали работ герра Борхардта по переводам древних коптских религиозных текстов, которые тот выполнял по заказу египетского отдела Берлинского королевского музея.
В общем, вывод был таков - старик-хранитель мог оказаться длоя нас чрезвычайно полезен  и отец не преминул заручиться обещанием ггерра инженера познакомить нас с ним - как только мы окажемся в Александрии.
Новость была крайне интересной, что и говорить. Ради такого шанса следовало потратить несколько дней, - а может статься и недель, - и задержаться в Александрии. В конце концов, лучшего способа отыскать хоть какие-то сведения о загадочном египтянине, авторе маалюльского манускрипта у нас, скорее всего, не будет. Так что мы с отцом принялись строить планы предстоящей компании, а я нет-нет да и вспоминал учтивого герра Вентцеля. Из головы почему-то не лезла одна из фраз, сказанных еше на дворе строительной фактории, в Басре, когда мы лихорадочно готовили к прорыву наш безрельсовый бронепоезд:
« А у вас богатое воображение, Иоганн, - сказал мне тогда инженер. - Я бы ни за что не додумался до подобного применения самого обычного парового тягача. Полагаю, если употребление на полях сражений колючей проволоки и скорострельных митральез войдет в обычную практику, эта ваша идея будет иметь большое будущее. А если еще и оснастить колеса экипажа  подвижными рельсовыми колеями, наподобие тех, что изобрел Дюбоше …»
Это что, я, выходит, подсказал НЕМЕЦКОМУ инженеру идею танка прорыва? Ну, олень...

Отредактировано Ромей (31-07-2014 12:27:11)

Спасибо, все учтено