- Искалиев…
- Я.
- В гробу я видел того, кто тебя в библиотеку пустил. А того, кто книгу про старые французские замки подсунул, еще и в белых тапочках. Читатель…
- А ну тихо там! Гек, отставить наезды на молодого!
Шепотом рявкнув на бубнящий арьергард я, подошел к ответвлению тоннеля и выставив высоко над головой фонарь присел, осторожно заглядывая за угол. Мда, опять пусто…
Мы уже полчаса бродим по этим катакомбам, но ничьих следов так и не увидели. Правда и скорость передвижения у нас черепашья потому, что  здесь особо  не разгонишься – после первой минной ловушки, впереди топал Марат, тщательно освещая пол и стены карманным фонарем. Хотя вначале, когда только группа попала в колодезный ход, глядя на эти древние стены, сама мысль о минах казалась смешной...
Тогда, протиснувшись через маленькое квадратное отверстие, мы оказались  в небольшом, метра три длиной, коридорчике. А вот он уже выводил в полноценный подземный ход, шириной в метр и высотой под два. Ход шел налево и направо, плавно изгибаясь, поэтому, что в нем творится  десятью метрами дальше, видно не было. Посветив фонариком туда-сюда, принял решение и, следуя здоровому мужскому инстинкту, повернул налево, но метров через пятьдесят выяснилось, что под землей на инстинкты полагаться не следует. Уткнувшись носом в завал, я чертыхнулся и скомандовал:
- Кругом. Шах направляющий. Пошли назад.
Таким макаром мы двинули обратно, а через пять минут, после того как миновали колодезный отнорок, Марат остановился и подняв руку тихо сказал:
- Вижу растяжку.
Оба-на. Вот вам и старинные ходы. Так как тевтонские рыцари совершенно не шарили в минно-взрывном деле, то можно предположить, что эта закладка дело рук их непутевых потомков. И значит, что этот ход не заброшен и фрицами не забыт, поэтому возможно выведет туда, куда нам надо. Я правда, слабо представляю куда нам именно надо, но то что это подземелье «действующие» сомнений уже не осталось. Пока в голове крутились все эти мысли, Шах уже исследовал ловушку. Почему ловушку? Да потому что мин там оказалась аж две. Первая - противопехотка с тонкой проволочкой оттяжки и вдобавок к ней - подрывной заряд в стене. Осмотрев все, Марат повернулся к остальным:
- Ну-ка давайте, вот туда по коридору, за поворот отходите.
Змей, вытянув шею и разглядывая место действия, предложил:
- Может, ну ее на? Пусть себе лежит – перешагнем и пойдем дальше…
Тут уже влез я:
- А если отступать быстро придется? Кто-нибудь в суматохе зацепит - все тут и останемся. Так что, выполняй приказ! – и, пропустив мимо себя ребят, поинтересовался у нашего подрывника – Может помочь? Хоть фонариком посвечу…
Шарафутдинов, сидя на корточках, глянул на меня через плечо:
- Не надо командир. Тут, судя по всему какой-то затейник поработал. Я посижу, подумаю, а ты давай к остальным.
Мин оказалось три... Когда после тихого свиста Шаха мы вернулись назад, он показав на вынутые из стенки кирпичи, лежащие метрах в трех от основной закладки и маскирующие еще один подрывной заряд, сказал:
- Хороший спец все ставил. Инициативный, вроде нашего Макса. Но и мы не пальцем деланные! Только теперь я буду постоянно впереди идти. Вряд ли конечно, что этот ход по всей длине заминирован, но мало ли…?
На том и порешили, после чего еще минут двадцать шли за Маратом, как гусята за гусыней, пока не дошли до этой развилки. Тут уже я вылез вперед и отодвинув взмокшего Шарафутдинова в сторону, принялся оглядываться. Пользуясь заминкой, примолкший Леха, который ушиб колено и теперь хромал на обе ноги, опять начал бурчать на Искалиева:
- Все люди как люди – Беляева читают и Толстого. А этого «мудреца» на французскую классику потянуло…  Нарвемся сейчас на мину хитрую – даже хоронить не надо будет и так уже под землей!
Я, наконец, выбрав направление, повернулся к мужикам, сказав:
- Идем в правый коридор. Налево мы уже один раз ходили, так что пора менять концепцию. И еще -  Гек, будешь гундеть, отправлю обратно! На хер мне тут инвалиды плачущие не нужны. А Даурен молодец, вовремя про французов вспомнил, без него мы бы сейчас вхолостую по подвалам лазили. О! Кстати, Искалиев…мы тут подумали и я решил - быть тебе отныне Жаном!
- Принято, командир!
- Ну и добре. Тогда потопали дальше…

Пройдя метров пятьдесят и встретив по пути еще одно ответвление, которое оказалось заваленным, мы, следуя изгибу хода, неожиданно вышли в большой зал. Помещение метров двадцать на двадцать, со множеством колонн и каких-то ниш по стенам. Но это я потом заметил. В начале, буквально на входе, в лицо пахнуло свежим воздухом. В тех коридорах, где мы шли до этого, атмосфера была спертая и душная, а здесь ощущался сквознячок.  Почувствовав на лице прохладу, я вскинул предупреждающим жестом руку и остановившись, выключил фонарь. Шедшие за мной моментально затихли и где-то с минуту мы прислушивались и приглядывались. Правда, глядеть было некуда – тьма египетская. Да и слушать нечего. Поэтому, включив фонарик, свет от которого резанул глаза не хуже прожектора, осторожно двинул вперед, где и разглядел все это подземное сооружение. После узкого хода оно впечатляло.
До сводчатого потолка, было метра три. Массивные колонны, которые поддерживали купол располагались ближе к стенам, а посредине зала стоял большой каменный стол. Еще присутствовали металлические держатели, в которых кое-где торчали погасшие факелы. В ближнем от коридора углу присутствовало круглое, выложенное кирпичом отверстие. Судя по ведру стоящему рядом – еще один колодец. Вообще, обстановка сильно напоминала картинку из компьютерной игрушки. Не хватало только скелета прикованного ржавыми цепями и подвывающего приведения. Хотя, кандалы присутствуют – вон на этом каменном столе лежат и цепи и оковы. Жертвоприношениями тут развлекались что-ли? А может обычная пыточная? С другой стороны для пыточной – размеры уж очень большие. И вони, характерной для таких мест нет… Епрст! Да какая разница, что тут было раньше. У нас сейчас задача другая совершенно и отвлекаться на  гадания – только время терять! Стряхнув с себя довольно мрачные ощущения навеянные окружающей обстановкой я еще раз провел желтым пятном света по стенам приказав:
- Осмотреться. И осторожней там!
Ребята шустро рассосались по помещению, а  и уже через несколько секунд Гек, с другого конца зала громким шепотом доложил:
- Командир, тут дверь.
- Не трогай ее!
- Да я и не трогаю…
Пройдя вперед, я увидел Пучкова стоящего перед небольшой деревянной дверью, с массивным кольцом вместо ручки. А над этой дверью, что характерно, висела забранная в решетку электролампочка. Так… похоже - начинается цивилизация. Оглядев потемневшие доски, я спросил у подошедшего Марата:
- Как считаешь – ловушки есть?
Шарафутдинов только что не обнюхал возможный выход, а потом, пожав плечами, ответил:
- C этой стороны – чисто. А с той… я не рентген, сказать ничего не могу.
- И что делать будем?
Шах вздохнул и предложил:
- А что еще делать? Открывать надо…вы пока давайте, за колонны уходите.
Глянув на заострившееся лицо нашего подрывника, я возразил:
- Ты уже сегодня по краю прошел. Теперь моя очередь, тем более никакого ума и навыков сейчас прилагать не надо – и видя, что он пытается что-то вякнуть, жестко сказал – это приказ! Двигай вместе с остальными в укрытие.
Марат, коротко ругнувшись побрел к столу, а я дождавшись когда все отойдут в дальний конец зала, осторожно надавил на дверь, рассчитывая в приоткрывшуюся щелку рассмотреть, нет ли с той стороны какой-либо подляны. Дверь не поддалась. Надавил сильнее, а потом, поняв, что преграда даже не шелохнулась, стал ее толкать изо всех сил. Фиг вам! Мысль о том, что там может  быть подвешен нехилый заряд взрывчатки и соответственно связанный с этим страх, куда-то пропали. Осталось только недоумение – почему она не открывается? Попыхтев с полминуты и отбив себе плечо, я снял автомат, прислонил его к колонне и попробовал атаковать дверь с разбега. Неудачно… дело закончилось тем, что поскользнувшись на ступеньках, врезался в доски головой.
Видно от удара мозги наконец заработали и стало понятно, что дверь не рассохлась и не заклинила. Она элементарно заперта. Тем временем мужики, прислушивавшиеся к моей  безуспешной борьбе, после последнего – «бум» раздавшегося, когда я башкой забодал препятствие, повылазили из укрытий. Подошедший Гек ехидно поинтересовался:
- Что, не выходит каменный цветок? А на себя тянуть не пробовал?
- Умный да? Ты на петли посмотри – сам поймешь, в какую сторону она открывается.
Упертый Пучков осмотром петель не удовлетворился, а несколько раз дернул за кольцо. Дверь, как и следовало ожидать даже не дрогнула. Марат, глядящий на эти попытки, заметил:
- Наверное, на засов с той стороны заперта. И где он  крепится – непонятно. Она же зараза вся железными полосами оббита и какие из этих болтов засов держат, мы черта лысого угадаем.
Я уже отошел от удара и почесывая гудящую макушку внес предложение:
- Рвать ее надо.
На эти слова, Змей резонно возразил:
- Тогда если там фрицы есть, они сразу поймут, что к ним в гости пожаловали.
- Да и хрен с ними! Вариантов ведь больше нет. Блин, и гранатой эту дверцу не возьмешь… Может у кого противотанковая есть?
Мужики переглянулись и замотали головами, а Шах ответил:
- Не надо ударяться в ересь глобализма. Ты бы еще авиабомбу предложил сюда подложить. Я ее сейчас вскрою аккуратненько, с малым шумом.
И достав из кармана разгрузки половинку тротилловой шашки, задумчиво посмотрел на дверь. Увидев этот взгляд, я чуть не кубарем скатился со ступенек и прошипев:
- Все за мной!
Быстро рванул в сторону каменного стола. Нафиг, нафиг! Когда у Марата глаза начинают светиться таким особенным блеском, то надо тикать как можно дальше и пережидать устроенный им «бабах» в хорошем укрытии. Мужики у нас тоже были ученые, поэтому мой приказ выполнили без промедления,  моментально разбежавшись по всему залу. Через пару минут я,  глядя как Шарафутдинов мурлыкая себе под нос обжимает в детонаторе подозрительно короткий хвостик огнепроводного шнура, передернулся и, усевшись на пол  за массивной ножкой стола, широко открыл рот, приготовившись к крику «бойся». И он раздался, но вслед за этим произошло сразу несколько событий. После Маратовского предупреждения, раздался странный глухой удар, потом металлическое блямканье, вскрик  и маты.
Выставив голову из укрытия, в свете лежащего на земле фонарика, я с удивлением увидел открытую дверь, валяющуюся на ступеньках канистру и улепетывающего на четвереньках Шаха. Не понял… Что это там произошло? Почему дверь уже открыта, а наш подрывник показывает рекорды по бегу на четырех конечностях? И откуда канистра взялась? Но спросить ничего не успел, потому что раздался взрыв, который меня ослепил и оглушил. Хорошо еще рвануло слабенько поэтому через несколько секунд я уже пришел в себя и повинуясь крику Марата – «Держи фрица!» побежал за ним в открывшийся проход. Перепрыгивая через вырванную с косяка дверь еще подумал – «кого интересно мы ловим?», как в десяти шагах дальше по коридору увидел лежащее тело в гражданском прикиде, возле которого уже находились Жан с Маратом. Искалиев стоял, направив фонарик и ствол вглубь хода, а Шах сидел на корточках возле гражданского. Подбежав ближе я спросил:
- Живой? Дышит?
- На ладан он дышит. Вон, болт из затылка торчит. Похоже – хана фрицу…
Шарафутдинов вытер окровавленную ладонь о пиджак полудохлого немца и поднялся. Тем временем, проскочившие вперед Гек и Змей тормознулись возле поворота и заглянув за него, одновременно отпрянули. Тут же, с той стороны раздалась автоматная очередь, а ребята выдернув из разгрузки по гранате запулили подарочки в невидимого мне стрелка. Блин! Как-то все резко вскачь понеслось. То ползали улитками в темноте и тишине, а теперь совсем не понятно, что творится. Крики, стрельба, самооткрывающаяся дверь…
Двойной взрыв смягченный поворотом тоннеля стеганул по ушам, и я наконец вышел из тормозов:
- Хер бы на этого жмура! Давай, вперед! Постараемся стрелков живьем взять, если получится!
И мы поскакали за ушедшими вперед ребятами. В нескольких метрах за поворотом, оказалась еще одна дверь, на этот раз распахнутая настежь. А практически прямо на проходе лежал  покрошенный осколками эсэсовец, уткнувшийся лицом в MP-44. Мда… при жизни покойник отличался либо запредельной храбростью, либо такой же глупостью. Город русскими занят две недели назад, а он свою черную форму до сих пор не сменил. Выходит – в плен этот хмырь точно не собирался… Ну и флаг ему в руки, только если так и дальше пойдет, то вместо «языка» мы будем иметь исключительно молчаливых жмуриков. Тем более, что немцев тут мало осталось. Данный вывод напрашивался  после того, как я осветил помещение. Это была  небольшая комната, в которой помимо стола, каких-то ящиков и нескольких табуретов, стояло пять коек. На столе лежали остатки сухпая, который обычно выдают немецким парашютистам и две керосинки. Рядом, на табурете примостился примус. Еще четыре керосиновых лампы висело на стенах, но все они были погашены.В дальнем углу, рядком выстроились узкие десятилитровые канистры.  В общем, комната была вполне обжитой. А если так, то судя по койкам, в ней жило пять человек, двоих из которых мы уже ухлопали. Мда… тщательнее надо… Пока в голове проскакивали эти мысли, топот впереди стих и раздался крик Гека:
- Командир, тут  опять дверь запертая! А фрицы именно сюда нырнули.
Епрст! Да сколько тут этих дверей?! Но медлить нельзя – с каждой секундой эти подземные жители уходят все дальше. Поэтому подбежав к препятствию,  поторопил нашего подрывника:
- Марат, рви ее быстрее – и пока он возился с шашкой, спросил – а что за байда там случилась? Почему ты на четвереньках бегал?
- А… - Шарафутдинов мотнул головой и прилаживая шашку к низу косяка, ответил – Я только шнур поджег, как засов с той стороны стукнул и дверь открылась. А я на корточках… в общем - в лоб мне заехала. Ну, упал. А фриц, скотобаза меня увидел, канистрой сверху добавил и тикать. Ну и я побежал, так как шарахнуть вот-вот должно было…
К концу своей речи, он закончил делать закладку и чиркнув спичкой сказал:
- Все в коридор!
Мы ломанулись подальше, а когда Марат добежал до нас, раздался взрыв. Из прохода выметнулось пыльное облако и я отплевываясь, подбодрил ребят криком:
- Вперед, вперед! Не тормозить! И гранатами старайтесь не очень, а то всех положим!
Про гранаты я вовремя напомнил, увидев, как Жан выдернул из кармана разгрузки бочонок РГ-42. После моего предупреждения, он сунул ее обратно и нырнул в еще не осевшую пыль. Я идя следом, думал, что у немцев есть фора минуты в четыре. На их стороне еще и хорошее знание здешних ходов. Но если не будет никаких развилок, то мы их загоним. Никуда эти дети подземелья не денутся.