.             В общем, продуктивненько мы поговорили. Мне вот только непонятно стало, я теперь супер-пупер двигатель технического прогресса или раб на очередных галерах? Как-то наши совместные договорённости с Путиловым в моём сознании двояко видятся. Не слишком ли многое я на себя взвалил? Впрочем, это, наверно, подсознание пенки выдаёт - расслабилось оно, понимаешь ли, за последний месяц и привыкло отдыхать. Ха, блин, а кто ему обещал, что в столице будет легко? Правильно, никто. Вот пусть и не выпендривается, а лучше обратит внимание на то, что руки после продолжительного отдыха уже чешутся - так им работать хочется, а от обилия нереализованных замыслов волосы на голове шевелиться начинают.
               У-у-у... Дайте мне пару нормальных заводов как точку опоры, и я, как Архимед, переверну этот дремлющий мир с ног на голову. Бог свидетель, я не я буду, если всех на уши не поставлю!
               
               
                  Глава 16
                 
                                 
               К графу Ростовцеву мы пришли аккурат к обеду. И он, и Софа, и Машуля встретили нас с распростёртыми объятиями. Знакомство с первых же минут пошло по пути позитива и веселья. Ещё не успели за стол сесть, а все уже радостно улыбались друг другу и посмеивались над шутками Николая Ивановича. А через каких-то полчаса после обеда мы как старые добрые друзья общались. Быстро и органично вписалось семейство Путиловых в наш дружный коллективчик. Хорошо бы и дальше так продолжалось.
               До приезда Вяземского со Светланой мы провели время в шутках, песнях и разнообразных играх. Разумеется, прибывшая сладкая парочка была рада поддержать наш душевный настрой, и поэтому веселились мы долго. Уже вечером, немного угомонившись, стали обсуждать серьёзные темы. Я рассказал о наших с Николаем Ивановичем планах заводских преобразований, Софа поведала о замыслах открытия в Петербурге косметсалона, косметической фабрики и небольшой больницы. Путилов тут же сориентировался и предложил ей организовать больницу для рабочих. Он, оказывается, давно собирался её открыть, но всё недосуг было. Между прочим, заводскую больницу по нынешним временам зарегистрировать легче, так что Софа, недолго думая, согласилась. Ну... видать, не мне одному предстоит тянуть рабское ярмо многочисленных работ.
               При обсуждении больницы Екатерина Ивановна упомянула об отравлении детей рабочих спичками. Так уж получается: маленькие дети, исследуя на вкус разнообразные предметы, частенько тянут в рот всё попавшееся под руку. Вот и тут добрались два малыша до коробка спичек и стали зачем-то слизывать с них серные головки. А спички сейчас не те, что будут в двадцатом веке. Местными спичками легко отравиться, поскольку при их изготовлении используется чрезвычайно ядовитый белый фосфор.
               Правда, надо признать, есть в продаже и сравнительно безопасные спички, производимые в Швеции, но стоят они значительно дороже. Кстати, их так и называют - "шведские спички". Естественно, эти спички не по карману большинству населения страны, и как люди ни страхуются, покупая дешёвые российские, но отравления детей происходят с удручающей регулярностью. Почему не делают безопасные спички в России? Да вот не знают ещё местные фабриканты секрета шведской серной массы. Хотя, казалось бы, чего там особого знать? Но... Впрочем, это я уже с высоты знаний будущего так рассуждаю.
               Софа, услышав об отравлении детей, обратилась ко мне с вопросом.
               
                     - Александр, ты говорил, в планах у тебя открытие завода по изготовлению шведских спичек?
                     - Да. Но не скоро.
                     - А нельзя ли его открыть этим летом?
               Ё-кэ-лэ-мэ-нэ! Мне в наступающем году разорваться на кучу маленьких Александриков, что ли?
                     - Ну-у-у... если только небольшой... заводик.
               Как тут откажешь, чёрт возьми! Наша красавица, кивнув, успокоилась. Вот так всегда: взвалит на меня очередную заботу, и довольна. Знает, жилы я буду рвать, но исполню обещанное.
               Наши собеседники очень удивились моему знанию секрета "шведских спичек". Пришлось "сознаться", что этот секрет незадолго до смерти раскрыл "мой папА". Ох чует моя задница, на старшего Патрушева ещё многое придётся повесить! Надеюсь, он меня за это с того света проклятиями не засыпет.
                     
               После вечернего чая и прощания с Путиловыми Ростовцев, извинившись перед дамами, пригласил меня и Вяземского к себе в кабинет на приватную беседу. Мужской разговор, однако... И это правильно! Пусть дамы о своём почирикают, а мы о делах поговорим. Хм... ну я, во всяком случае, предполагаю, что разговор пойдёт о чём-нибудь серьёзном.
               И действительно, граф сразу взял быка за рога... Ну, в смысле меня за хобот.
                     - Александр, насколько мы поняли, у вас большие планы по организации новых производств в Петербурге.
                     - Да. И не только в Петербурге, по всей России собираюсь заводы строить. И даже за границей.
                     - Вот как!
               Ростовцев мельком глянул на Вяземского.
                     - И поэтому Петру Алексеевичу работу предложили?
                     - Конечно! Столь опытный сотрудник моей корпорации просто необходим. И раз уж уважаемый Петр Алексеевич намерен покинуть службу в армии, грех этим не воспользоваться.
                     - Как вы сказали? Корпорации?
                     - Да. Это такое объединение производств разнообразных отраслей промышленности.
                     - И в чём его смысл? Чем плохи акционерные общества?
                     - В долговременном противостоянии конкурентам и в планомерности развития. Можно сказать, это те же акционерные общества, но объединённые общими интересами владельцев.

               Граф ненадолго замолчал, задумчиво меня рассматривая, а потом перешёл к конкретике. И тут начался повтор моего разговора с поручиком - ну тот, в котором я предложил ему работу. Только более углублённый. Говоря простым языком, из меня стали выбивать информацию. Где? Чего? И как? Поручик, кстати, тоже за уточнениями обращался. Ну разведка, что с этими ухарями поделаешь. У них добыча сведений уже в подсознании закрепилась. Между прочим, купцы меня о планах на будущее намного мягче расспрашивали, всё же купеческая деловая этика не позволяет так откровенно выяснять подробности.
               Открывать воякам все свои планы я, разумеется, не собирался. Нет уж! Жизнь научила подстраховываться. Но в общем я поведал о многом. В остальном же пришлось изворачиваться, на меня где сядешь, там и слезешь. На некоторые вопросы с улыбкой отвечал, что это уж, извините, коммерческая тайна, и господам, не состоящим в корпорации, я её выдавать не могу. А на другие просто махал рукой, мол, дело далёкого будущего, и нечего сейчас этим заморачиваться. Вообще, как-то легко у меня вышло отбрехаться. Видать, вновь вдохновение снизошло, или, может, опыт в современной риторике стал нарабатываться.
               
               В результате наш "разбор полётов" привёл к довольно интересному результату. Ростовцев, в очередной раз переглянувшись с Вяземским, предложил:
                     - Александр, у нас с Петром Алексеевичем имеются небольшие денежные накопления, и мы хотели бы вложить их в ваше с Софьей Марковной косметологическое производство, а также в производство шведских спичек и красителей. Замечу: с Софьей Марковной мы по этому поводу уже говорили, и она не против.
               Ого! Если честно, я такого не ожидал. Теперь понятно, почему ребята так старательно выясняли, смогу ли я наладить выпуск анилиновых красителей. Это, знаете ли, нынче очень прибыльное дело. Спрос у текстильной промышленности на хорошую стойкую краску огромный, а изготавливают её в данный момент только немцы, и цену они при этом держат высокую. Мда... Задачка! Не... сделать-то можно. Задачка решаема, и я даже кое-какие шаги наметил по её решению, но...
               Но я всё ж таки не химик по образованию, так... нахватался за свою жизнь всего и по верхам. Опять же середина девятнадцатого века по своим технологическим возможностям капитально отличается от возможностей конца двадцатого века, в которых я худо-бедно разбираюсь. Поэтому мне тут одних исследований на полгода как минимум, потом ещё отладка производства времени займёт мама не горюй. Короче, работы ой и даже о-ё-ёй. Я прям чую, как моя персональная рабская галера увеличивается в размерах с пугающей скоростью. Хорошо гребёшь, Сашок... вот тебе второе весло, греби дальше обоими и в том же темпе.
               Блин, ещё при всём при этом как-то не собирался я в ближайшие год-два влипать в довольно серьёзную конкурентную борьбу с западниками, а она, полагаю, будет обязательно. Не потерпят немцы конкурентов, они сейчас российский рынок воспринимают как свою вотчину. Э-эх... я ж думал, постепенно мы с Софой косметологию расширять станем, и уж в дальнейшем, когда подготовим достаточное количество квалифицированных работников, а золотишко с приисков начнёт пополнять наш бюджет, мы и возьмёмся за красители.
                     - Что ж, с косметологией и спичками проблем нет. А по красителям... Господа! Если вы думаете, что цена на красители после открытия нашего завода останется прежней и мы, имея высокий доход, будем почивать на лаврах, то вы сильно ошибаетесь. Зарубежные производители непременно постараются вытеснить нас с рынка. У них производство уже отлажено, у нас - нет. По всей видимости, их заводы уже окупили себя, они способны сильно занижать цену. Нам это сделась будет затруднительно. Готовы ли вы какое-то время терпеть убытки?
                     - Александр, поверьте, мы представляем, какие проблемы могут возникнуть. Но ведь вы только что с полной уверенностью говорили, через пять-семь лет всем другим производителям придётся потесниться.
                     - Да. Но готовы ли вы столько ждать?
                     - Мы готовы.
                     - Что ж, тогда я рад приветствовать новых компаньонов.
               Блин... глядя на довольные физиономии господ офицеров, пожимающих мне руки, так и хотелось воскликнуть: "Да здравствует семейная кооперация!"

Отредактировано Kot leo (27-02-2018 13:40:34)

    Большое спасибо. Сейчас исправлю.

.               А ещё меня очень неприятно поразила новость, что здесь и сейчас собралось много друзей старшего Патрушева, и, кажется, они хотят со мной плотно пообщаться. Как-то это неожиданно, знаете ли... и чревато последствиями. Конечно, я за последнее время о жизни своего "папули" немало информации нарыл, но... как подсказывает опыт, неувязки могут возникнуть даже на ровном месте. Появятся сомнения у окружающих в моём нынешнем статусе, и об их дружеском расположении ко мне уже можно будет забыть.
               А при неблагоприятном стечении обстоятельств процесс может дойти и до разбирательств, кто же я такой на самом деле. А оно нам надо? Кроме этого, Николай Иванович намекнул, что кое с кем из присутствующих я знаком лично... в смысле младший Патрушев знаком. И это дополняет напряг. Короче, ситуация сложилась крайне неприятная.
               И что делать? Обтекаемо отвечать на вопросы, улыбаться и тихо паниковать? Ага... вот уж фиг им всем! Устал я бояться. Впрочем, можно ещё и на детскую забывчивость пожаловаться. Сколько там мальчишке Патрушеву стукнуло, когда его в Сибирь увозили? Лет десять или одиннадцать? И в Питере его уже как минимум лет семь не было. Ну... в принципе, должно прокатить. Не думаю, что тут многие станут мне о былом знакомстве напоминать. Их ведь в основном "отец" интересует и его жизнь в Сибири, а о ней я могу болтать долго и уверенно. Ой да что там! Я для антуража даже пару-тройку песен спою... как бы "отцовских". Пускай порадуются.
               
               Тем временем знакомство продолжалось. Софу с графом расспрашивали о Сибири и Китае, Вяземского какой-то знакомый ему моряк вообще в сторону отвёл. Меня же, Светлану и Машку все присутствующие пока только рассматривали. Это дало нам время оглядеться и привыкнуть к окружающей обстановке. Ну что сказать? На первый взгляд, вечеринка не сильно отличается от встречи с кланом Ростовцевых: так же богато одеты господа и дамы, так же блестят наградами и золотым шитьём мундиры, но антураж помещений уже не столь великолепен, квартирка выглядит попроще. Не бедно, нет. Но всё же проще. Нет позолоты везде и на всём, нет излишне вычурной мебели, нет огромных ваз и красивых статуэток, всё оптимально и практично.
               Общение людей тоже не так манерно. Говорят гости раскованно, не приглушая голос, и так же смеются. Видно, что чувствуют они себя здесь как дома. Это не встреча родственников аристократов, это встреча друзей. Кстати, выпивки и закуски на столах в достатке, у Ростовцевых одно шампанское разливалось да какие-то маленькие бутербродики вперемешку с такими же пирожными в вазах лежали, а тут, можно сказать, шикарное разнообразие продуктов. И, честно говоря, этот сабантуйчик в отличие от прошлого мне больше понравился - очень уж он напоминает наши вечерние посиделки в Красноярске.
               Расспросив напоследок зарождающуюся графскую семью об их знакомстве и планах на будущее, гости наконец-то обратили внимание и на нас, молодёжь. Светику парочку вопросов задали, и она, забавно покраснев, с достоинством на них ответила. Сестрёнку терзали чуть дольше, но основной интерес собравшиеся проявили ко мне. Пришлось минут двадцать языком трепать, пока Николай Иванович не закруглил это затянувшееся интервью и не попросил гостей "не мучить юношу сверх меры".
               Ой, кто бы знал, как я рад был этому моменту! Ну... будем считать, первый тур знакомства прошёл успешно.
               
               Дальше развлечения пошли своим чередом. Народ начал разбиваться на кучки. Путиловы и Софа с графом образовали самую солидную (по возрасту), мы с Вяземским присоединились к морским офицерам помоложе, а Светлану с Машкой дамы в соседнюю залу увели. У нас разговор опять сложился о Китае, и поручик в общих чертах описал предпринятую им с Ростовцевым поездку. Рассказал и о ранении, и том, что Софья Марковна его, можно сказать, с того света вытянула. Да и, вообще, о талантах нашей старшей он много чего наговорил, причём так, что вскорости в её сторону все офицеры стали с большим уважением посматривать. Не удивлюсь, если к ней после этого кто-нибудь по поводу лечения обратится.
               Так и потянулось время. Господа и дамы переходили от компании к компании. Я слушал, что люди говорят, и сам рассказывал, поднимал бокалы "по поводу" и без, а Машка за каких-то полчаса успела три раза проинспектировать столы на наличие сладостей. Но, в конце концов, подошёл момент и моего общения с друзьями "папА". Николай Иванович взял меня под руку и повёл в ближайшую комнату, а кое-кто из гостей последовал за нами. Первоначальный напряг у меня давно прошёл - хватит, отбоялся. Ну а когда мы уединились, пошло-поехало: да как вы, да что вы, да почему ж так получилось? В общем, состоялось почти полное повторение моей беседы с Путиловыми. Я отвечал обстоятельно, стараясь красноречием прикрыть неприятные моменты. Вроде удалось.
               А после разговоров об "отце" господа взялись и за меня.
                     - Александр, вы уже думали, кем будете в дальнейшей жизни?
               Автоматом попробовал отшутиться.
                     - А что, самим собой нельзя остаться?
               Поулыбались, но выпытывать продолжили.
                     - Нам хотелось бы знать, не собираетесь ли вы пойти по стопам отца. Если намерены служить на флоте, то в этом мы могли бы посодействовать.
               Во блин, опять началось: раз дворянин, то обязательно должен служить в армии или на флоте. А без этого я и не человек, что ли? Какого рожна они все стремятся меня в мундир запихнуть? То граф приставал, то Вяземский, то Путилов, а теперь и эти вот господа. Что я им такого плохого-то сделал? Ну нет на до мной командиров и начальства, и слава богу! Сам я свою жизнь гораздо лучше обустрою.
                     - Полагаю, на стезе служения родине я больше сделаю как изобретатель и промышленник.
                Тут пришлось рассказать о наших с Николаем Ивановичем планах расширения Путиловского завода, о моём желании заняться производством оружия, да и о некоторых других планах тоже. Потом снова об "отце" заговорили, и я для усиления эффекта поведал о песнях, как бы им написанных. Ну а что? Песни, если они хороши и в тему, в плане эмоционального объединения действуют безотказно.
                Мне, правда, не поверили и потребовали доказательств, уж очень не вязался старший Патрушев в представлениях его друзей с музыкой. Но не успел Путилов сходить за гитарой, как Машка её уже принесла - наверно, эта проныра под дверью разговор подслушивала. Поднастроив гитару и взяв первые аккорды, я замер.
                     
                     - Начну, пожалуй, с этой. Отец говорил, что обязательно споёт её друзьям, когда вновь с ними увидится.
                     
                              Черт с ними, за столом сидим, поем, пляшем,
                              Поднимем эту чашу за детей наших,
                              И скинем с головы иней,
                              Поднимем, поднимем.
                              И скинем с головы иней,
                              Поднимем, поднимем.

                              За утро, и за свежий из полей ветер,
                              За друга, не дожившего до дней этих,
                              За память, что живет с нами,
                              Затянем, затянем...

                Чёрт... переборщил я с эмоциональным надрывом. Голос немного сорвался, и слеза по щеке покатилась. Господа на глазах мрачнеют, но слушают внимательно. Песня уж больно хороша. Для мужиков за сорок самое то.

                              Чтоб ворон да не по нам каркал,
                              По чарке, по чарке.
                             
                Почти минуту народ в себя приходил, после того как я закончил струны терзать. Потом уж Полетика общую мысль высказал:
                     - Вот так тихоня! Удивил, слов нет. Вечно молчком, вечно сам себе на уме, и надо же. А талантливо, господа, талантливо!
                Все с ним согласились. По ходу песни постепенно к нам в комнату подходили всё новые и новые слушатели, и в конце в небольшой комнатке уже все гости собрались, а кто войти не смог, в дверях стоял.
                     - Я хотел бы спеть ещё одну песню. В ней, наверно, весь мой отец. Все его мольбы и чаянья.
                Действительно, всё, что я узнал о старшем Патрушеве, все его поступки и желания согласуются с этой песней. Она как будто его словами написана.
                     
                              Дай Бог слепцам глаза вернуть, и спины выпрямить горбатым.
                              Дай Бог быть Богом хоть чуть-чуть, но быть нельзя чуть-чуть распятым.
                              Дай Бог не вляпаться во власть, и не геройствовать подложно.
                              И быть богатым — но не красть, конечно, если так возможно.

                              Дай Бог быть тертым калачом, не сожранным ничьею шайкой.
                              Ни жертвой быть, ни палачом. Ни барином, ни попрошайкой.
                              Дай Бог поменьше рваных ран, когда идет большая драка.
                              Дай Бог побольше разных стран, не потеряв своей, однако.

                              Дай Бог, чтобы твоя страна - тебя не пнула сапожищем.
                              Дай Бог, чтобы твоя жена - тебя любила даже нищим.
                              Дай Бог лжецам замкнуть уста, глас Божий слыша в детском крике.
                              Дай Бог живым узреть Христа, пусть не в мужском, так в женском лике.

                              Не крест — бескрестье мы несем, а как сгибаемся убого.
                              Чтоб не извериться во всем. Дай Бог! Ну, хоть немного Бога!
                              Дай Бог всего, всего, всего. И сразу всем, чтоб не обидно.
                              Дай Бог всего, но лишь того, за что потом не будет стыдно.
                             
                Первым опять Полетика высказался.
                     - Да-а... такой он и был. Не от мира сего.

Отредактировано Kot leo (26-03-2018 21:10:53)

Спасибо! Исправил.