Прода.

С утра физзарядку никто не отменял. Сегодня, Сергей был задумчив и поэтому даже не заметил, что я не смог удержать заданный им темп. На спортгородок я прибежал, запыхавшись и все равно сильно отставал от своего наставника.
Зато на турнике у меня получилось засачковать пару подходов. Это было как-то неинтересно, но! Хотя я и принимал слова прапорщика, что спорт, в первую очередь, нужен мне, но сегодня заниматься было тяжело.
Полночи я искал  первоисточники для командира, да еще на пару часов зачитался, сшивая отпечатанные на принтере листы. Все-таки некоторые книги Гаррисона ужасно прилипчивые.
Зато еще я распечатал боевой устав пехоты образца 1943 года. Вообще за ночь я израсходовал минимум пару картриджей для лазерного принтера, печатая для командира ту литературу, которая не должна быть, отторгнута миром, так как в нашем мире ее разработают буквально в течение одного двух лет.
Что касается того что требуется бумага именно из того мира, то несмотря на то что это именно я предложил такое Николасу, я слегка сомневался, что это обязательное условие.
А вот после завтрака было обнюхивание тех ништяков, которые подобрал нам герр Хельмут. Вообще на вооружении Афганской армии было много образцов вооружения и боевой техники образца 1943-45 годов. Часто встречались ППШ, реже ППС. Сарбозы передвигались на Т-34 и БТР-152. А однажды когда я был на аэродроме мимо меня проезжал даже «студебеккер».
Правда, Т-34 сразу отпал, потому, что поднять его наша «сучка» была не в силах. Так же по причине массо-размерных негабаритов отсеяли образец мотора, стоящего на наших Сушках, наша подвеска такой груз не выдержала бы. Зато немец подогнал много аккуратных металлических пластинок с гравировкой. Аккуратно лазером на каждой пластине давалась технология, рабочие чертежи и подробное описание процесса создания нашего двигателя, адаптированного к технологии тех времен.
В один вьюк вложили образцы металлических лент для разных калибров боеприпасов. Куски были небольшие на десять- пятнадцать выстрелов. В снаряжение постарались включить по два три снаряда разных типов из имеющихся у нас на складах.
Не нашли только снаряды калибра 45 мм, но и тут герр представитель порадовал нас описанием простейшей доработки бронебоев путем нарезания подрезов-локализаторов. Описание было выполнено привычной гравировкой на листе металла.
У сарбозов позаимствовали старый добрый ручной пулемет РПД с ленточным питанием конструктора Дегтярева, да к тому же под патрон от трехлинейки. И пулемет Горюнова. Оба экземпляра были выпущены в 1944 году и, судя по их состоянию, возможно даже участвовали в той войне. Снабдили каждый парой снаряженных лент и машинкой Ракова, для снаряжения лент.
Венцом коллекции был пистолет-пулемет Судаева. К боеприпасам которого наши девочки адаптировали модульную разгрузку, сшитую из тонкого брезента.
Ко всем пулеметам мы подобрали пластины с описанием технологии изготовления из коллекции герра Хельмута и аккуратно упаковали каждый образец в джутовый мешок с маркировкой. К каждому мешку был прикреплен небольшой, аккуратный парашютик из натурального шелка.
Я припомнил, как в свое время в 1988 году во всех дуканах видел подвесные потолки из таких вот парашютов. А сейчас они были готовы выполнить свое основное предназначение.
Парашюты не стали крепить лишь к тому мешку в который загрузили обмундирование и образцы снаряжения. Пару разгрузок разных типов, самодельный лифчик для магазинов ППС и гранат, особенно нам не понадобившийся НАТОвский аналог наших костюмов «Леший» или «Кикимора»
Взлетели в десять.
…
В своей книге Небо войны, наш прославленный ас А.И. Покрышкин вспоминает такой эпизод:
…Дежурим у самолетов, готовые в любую минуту взлететь и прикрыть наши бомбардировщики или защитить Маяки от налета вражеской авиации. В Бельцах немцы бомбардировкой уже вывели из строя летное поле аэродрома.
Из штаба передали по телефону: готовность номер один! По данным постов оповещения, к нашему аэродрому идут три девятки вражеских бомбардировщиков.
Занимаю место в кабине MИГа, готовлю все для быстрого запуска мотора. Посматриваю то на горизонт, то на командный пункт. Проходит минута, две, пять, десять. Я мысленно представляю налет «юнкерсов» на наш аэродром, атакую их и сбиваю несколько бомбардировщиков.
Вдруг слышу:
—Летят!
Размечтался!.. Вглядываюсь в небо: со стороны солнца летит группа самолетов. Они различаются все отчетливей.
Запускаю мотор и выруливаю самолет из кукурузы. То же делают и остальные летчики. Не спускаю глаз с КП. Почему нет ракет? А! Вот они, долгожданные! Три красных факела взлетают ввысь.
Бомбардировщики проходят клином чуть в стороне от аэродрома. Хоть солнце бьет прямо в глаза, я замечаю, что самолеты какие-то незнакомые, даже странные: одномоторные, кабины пилота и штурмана-стрелка соединены вместе.
Я быстро иду на сближение с крайним бомбардировщиком и даю короткую очередь. Чувствую, что попал. Еще бы: я так близко подошел к нему, что отбрасываемая им струя воздуха перевернула меня. Разворачиваю самолет вправо, вверх и оказываюсь выше бомбардировщиков. Смотрю на них с высоты и — о, ужас!— вижу на крыльях красные звезды.
Наши! Обстрелял своего.
Навис над группой и не могу сообразить, как поступить дальше. Атакованный мной бомбардировщик начал отставать. Несколько секунд лечу над ним, словно привязанный. Всеми чувствами и мыслями я там, с экипажем, который решает сейчас, что делать.
Плотной группой подходят другие наши истребители. Вот ведущий уже начал строить маневр для атаки бомбардировщиков с другого фланга. Я в отчаянии — всех посбивают! Не раздумывая, бросаюсь наперерез атакующему истребителю, качаю крыльями. Чуть не столкнувшись со мной, он отваливает. Но в атаку идут другие. Приходится мотаться от одного к другому и давать предупредительные очереди из пулеметов. И все-таки некоторые успевают стрельнуть. К счастью, они бьют мимо.
Подбитый мной бомбардировщик сел в поле на «живот», а остальные благополучно дошли до григориопольского аэродрома. Там к ним присоединились еще две большие группы бомбовозов, и они в сопровождении истребителей взяли курс на запад.
Попугав друзей, мои однополчане пошли домой. У меня духу не хватило сразу возвратиться на аэродром. Что скажет Виктор Петрович? Как расценят мою ошибку летчики? Нужно было сначала искупить свою вину, и я решил следовать за бомбардировщиками…
…
В первые дни войны наши летчики не всегда знали силуэты своих самолетов. Новейшие самолеты Сухого, Петлякова были засекречены от них, хотя вражеская разведка зачастую знала про них многое, если не все.
И только один самолет был в эти дни засекречен от всех. И от немцев тоже.
Наш «Су-12» пробил мембрану между мирами над аэродромом Великие Луки. Именно отсюда вылетал в свой последний вылет наш Дуглас. Именно сюда вернулся погибать его геройский командир. И принес информацию, которая позволила связаться с нами.
В этот раз Сергей не командовал мне давить диапазоны связи истребителей противника и это нас слегка расслабило. Пока прапорщик пытался докричаться до радиостанции аэродрома мое внимание привлекла точка сверху нашего раздвоенного хвоста. Она находилась в зоне ответственности верхнего стрелка, но я все равно доложил об этом. Остроносый истребитель снижался в сторону нашего самолета, медленно сокращая дистанцию.
Вот Сергей завозился со своей пушечкой, присматриваясь к догоняющему нас самолету. Вот он опознал его и доложил.
- «Миг-3» на хвосте. Командир, покачай крыльями. Случаи всякие бывают.
Командир покачал, потом еще пару раз. Я смотрел вниз на суету на поле аэродрома. Там как раз было видно, как готовится к взлету звено таких же птичек, как и та, которая нас догоняла. Когда над головой что-то застучало по корпусу, до меня не сразу дошло, что это тот самолет стреляет по нам.
На крик стрелка сверху командир отреагировал энергичным маневром, развернув самолет буквально вокруг крыла. Потом он снова покачал крыльями и пошел вверх. Вот только Миг развернулся и снова догонял нас. Но теперь пилот заходил снизу. На покачивание крыльями он не реагировал и я, спросив разрешение, дал короткую очередь по курсу его полета.
Дымная трасса заставила самолет приотстать и попытаться зайти сверху. По сравнению с нашей тяжелой машиной, более верткий истребитель, на высоте более пяти тысяч от нас практически не отставал. Более того его машина быстрее набирала высоту, в то время как мы даже одними металлическими пластинами перегрузили самолет. В этот полет не брали и подвесные баки, понадеявшись на знакомый аэродром.
Командир спикировал к аэродрому, но «Миг» настойчиво следовал за нами, пытаясь занять более выгодный ракурс. То я, то Сергей по очереди стреляли в него, стараясь не задеть самолет, пока Янис не сообщил, что смог переговорить с аэродромом. На просьбу отозвать самолет, там ответили, что с летчиком нет радиосвязи, и посоветовали решить все своими силами.
Мало-помалу истребитель стал приближаться к нам, прячась за высоким килем руля. И тут командир сказал:
-Сергей, у него мотор длинный, постарайся не задеть летчика.
А потом потянул на себя штурвал.
Вверху коротко простучала пушка верхнего стрелка, наш самолет развернулся к аэродрому, а я увидел сзади одуванчик парашюта, медленно опускающийся к земле. Ну что же, мы предупреждали.
Наш «Сухой» встал на курс сброса «подарков». Янис возился в кабине, подвигая мешки и торбочки к люку в полу. Прапорщик общался с аэродромом, инструктируя команду по сбору нашего богатства, а я смотрел, как взлетевшее с аэродрома звено догнало нас и пристроилось сверху сзади. Ведущий покачал крыльями. Я отрепетовал это командиру. Командир тоже покачал.
Потом открыли люк. Сквозняком вздыбило песочек с пола, я чихнул, а в наушниках пыхтел штурман, выгружая подарки.
Потом Сергей доложил, что подарки собраны, подтверждение получено. Коды дошедших до предков подарков записали на диктофон, можно сваливать.
- Наконец-то, -  выдохнул Командир. - Задний стрелок –Домой!

Отредактировано Osa Александр (07-02-2015 08:19:13)