Вот вам зверям рыбацкая байка. Не просите урезать осетра, я и так до сорока самолетов ужал. Плюс МиГ-3 Василия.

Разбудили меня около 19.00 Серега похвастался что после расшифровки сообщения у нас стало много новостей. И все хорошие.
Во-первых, в штате ВВС РККА появилась «Китежградская ордена сутулого с закруткой на спине отдельная смешанная авиаэкскадрилья».Потом прапорщик посмотрел на меня и решил приободрить.
- Ты главное не боись. Прорвемся. Ты же придумаешь, как нам туда перейти насовсем. А там даже тебе ордена светят за сбитых. Ты чего?
Чего, я еще не придумал и поэтому стал быстро натягивать комбинезон, чтобы не опоздать. А Серега продолжал бухтеть. Иногда у него такое бывало, когда он выговаривался за все, что промолчал раньше. Так я узнал, что Командир оценил мою идею с картами, заказал их герру Хельмуту и скоро …,
А еще наш куратор сообщил, что «земляк» твой сменился и уехал домой в Германию. Но что адрес его электронной почты, вот я даже на листке записал. А то ведь…
Нет, Серега ничего секретного не выдавал, даже после выпивки. Проверено. А вот бубнить себе под нос, означает, что в том месте, куда мы едем, могут происходить непредвиденные и неприятные события, за которыми может проглядывать мех белой полярной … совы!
Так что после одевания комбинезона мне пришлось его снова снять и сходить. На всякий случай. Ведь случаи разные бывают, как говаривал незабвенный поручик Ахтырского гусарского…
В самолете, Командир особенно торжественно прочитал «молитву»  запросил о готовности экипажа, и мы взлетели прямо в низкое в это время Солнце, которое уже ушло за горизонт, почти до середины. До перехода успели полюбоваться на закат, потом щелчок тумблера окунул нас в полную темноту. Только звезды над нами.
21 июля в 22.00 средства разведки сообщили, что на Москву движется более 200 тяжелых бомбардировщиков (при последующем подсчете их оказалось 262, а не 222 как в нашей истории). В 22.07 в Москве была объявлена воздушная тревога. В городе завыли сирены. Полковник Климов поднял в воздух истребители на перехват врага. В 22.29 прожекторы осветили головные цели, и генерал Журавлев отдал приказ на ведение огня всеми огневыми средствами. На командном пункте ПВО города уже находилась, большая часть членов ГКО, Сталин и командующий Московской зоной ПВО генерал Громадин. Шифрограмма от экипажа «Китежградской отдельной…» позволила немного сэкономить время.
Воздушные бои развернулись в световых прожекторных полях на рубеже Солнечногорск — Голицыно. Одним из первых в бой вступил командир эскадрильи 11-го истребительного авиационного полка капитан К.Н. Титенков. Определив в группе флагмана, он атаковал его, сразил сначала бортстрелка, а затем поджег самолет. После гибели ведущего взаимодействие в группе немецких самолетов нарушилось, подоспевшие наши истребители рассеяли строй фашистов и большинство из них, сбросив бесприцельно свой бомбовый груз и маневрируя, устремились назад, на запад, выходя из зоны огня. Кроме капитана Титенкова, уничтожившего самолет-флагман противника, в этом первом налете отличились летчики-истребители лейтенанты В.Д. Лапочкин, П.В. Еремеев, Л.Г. Лукьянов и многие другие, а также командир 120-го иап майор А.С. Писанко.
Однако другие фашистские авиагруппы, прикрываясь плотным огнем бортового оружия, продолжали полет к городу. В ожидаемую зону огня зенитной артиллерии они входили небольшими группами с разных направлений, эшелонировано по высотам. Но мощный заградительный огонь производил ошеломляющее воздействие на экипажи вражеских самолетов, подавлял их морально, заставляя сворачивать с боевого курса, бесприцельно освобождаться от бомбового груза и отказываться от выполнения боевой задачи. Лишь одиночные самолеты прорывались через сплошную огневую зону, главным образом, на флангах зенитно-артиллерийских полков. Но не все они имели возможность прицельно отбомбиться.
Всего этого мы, конечно же, не знали, но очевидность в виде лучей прожекторов, трасс зенитных снарядов и ответного огня бортстрелков немецких самолетов позволяли разглядеть эпичность налета.
Первого противника мы подсекли еще на подлете. Видимо отбомбившийся раньше времени самолет уходил со снижением, хотя его никто не преследовал. Но у нас для действий в ночное время прицельный комплекс был дополнен низкоуровневой системой "Меркурий", подвешиваемой в контейнере на подфюзеляжном узле. Конечно, дальность обнаружения и захвата цели была несколько меньше 10 км., но больше нам и не надо было.
Идущий в нашу сторону бомбардировщик развалился от одной короткой очереди.
Потом радар показал большую группу машин идущих в сторону Москвы на большой высоте. И был огонь и падали вниз, расстреливаемые издалека неуклюжие бомбовозы. Потом на нашем эшелоне стало пусто, и только на юге радар показывал несколько отметок.
Догнав их, мы свалили еще пару тяжелых, неповоротливых самолетов, убегавших в сторону фронта, а потом нашли неприятности на свою филейную часть.
Очевидно, Сергей ответственно отнесся к своему предсказанию неприятностей, потому что атаковавший нас сверху советский истребитель, он обнаружил вовремя. Но, пара отсечных очередей привела лишь к тому, что ястребок опустился ниже и попал в мой сектор обстрела. Возможно, на фоне земли немцы бы его не заметили, но наши новые прицелы имели ночной режим работы и видели горячие части выхлопной системы просто замечательно.
Пилот истребителя дал в нашу сторону несколько очередей, я тоже пару раз дал очереди из пушки перед носом самолета, а потом он перешел в мертвую зону за нашим хвостом. Я начал доклад командиру, когда до меня дошло, почему он так близко жмется к нашему рулю высоты.
Крикнув командиру, я щелкнул тумблером за пару секунд до удара и… скрежет сорванной обшивки, показал, что я поступил правильно.
Командир дал отмашку нашей аэродромной команде, механики дернули рубильник включавший подсветку бетонки аэродрома и мы начали посадку.
И только тут до меня дошло, почему наш бравый прапорщик, матерясь, периодически повторял:
- Пусть он только сядет, я ему…
Сзади нас на посадку заходил атаковавший нас ястребок.
Первый налет на Москву был успешно отражен. К Москве прорвались лишь несколько самолетов, которые успели сбросить бомбы на город. В результате налета 130 человек были убиты, 241 тяжело ранены, разрушено 37 зданий. Несколько бомб упало на территорию Кремля, но они не причинили существенных повреждений. Потери авиации люфтваффе составили 34 самолета (24 на счету летчиков-истребителей и 10 на счету зенитчиков). После вылета не вернулся на свой аэродром один из истребителей 124 ИАП.
Когда мы в дальнейшем услышали сводку с описанием потерь противника в первый день налета, командир удивился, это что они наших 40 штук не нашли? Или мы их так мелко нашинковали, что все сорок за 24 прокатили?

Отредактировано Osa Александр (18-02-2015 17:06:03)

Нет, Василия Иосифовича, как раз в этом не упрекнуть. Это по поводу выпивки, врать не буду. То что я описал, вероятно, но совсем не обязательно. По воспоминаниям кстати Покрышкина. А вот технику пилотирования и самолеты Он знал неплохо. (Со слов очевидцев, учителей. инструкторов, которые возможно врут, как очевидцы). Но нам то это не грозит. Он не в плену.

Жалко не продолжил. Сел он аккуратно. Самолет нужен герру Хельмуту.
Но потом его Сергей за порубанный хвост приложит и пистолет который Вася достанет из кобуры.
А вот от выпить отказаться? Верю, что он не пил перед полетами. А вот если полеты не предполагались, то мог выпить? Тем более речь идет про 100-150 грамм. А вот то что говорит сестра, не обязано быть правдой. Вон описывалось. как он курил пацаном и закусывал конфетками. Поэтому не факт.
У меня жена не признавала, наутро когда я никакой приходил, и наоборот старательно обнюхивала, когда я приходил домой трезвый. А вот сына спалила сразу. Только он водочки в 16 лет хапнул. Ну правда потом его и полоскало. Там бы и я понял.

Вот так вот, ответил?

☻☻☻
Вчера после посадки нашего Су-12 на аэродром, следом за нами пошел на посадку и МиГ, таранивший нас так неудачно. Говорят, что этот истребитель было сложно посадить из-за длинного носа, закрывающего обзор и высокой скорости посадки.
Пилот справился. Ему повезло еще и в том, что двигатель обрезало уже после того, как самолет катился по полосе, снижая скорость. А потом пилот отбросил фонарь кабины, выскочил  и достал из кобуры пистолет.
Правда, тут он совершил ошибку. Наш прапорщик до перевода в ВВС успел побывать в войсках дяди Васи. Поэтому пилот, стоявший рядом с крылом истребителя, сначала получил в затылок тяжелый тупой, но мягкий предмет. Прапорщик явно пожалел новобранца, а когда Сергей оседлал упавшего летуна, то успел только пару раз ударить его лицом о песок рядом с бетонкой. Больно, но не смертельно. Я в этом уже убедился. А потом его оттащили Янис и Александр Петрович.
Все равно пайлоту досталось хорошо. Пришлось тащить его на носилках. Мы с Янисом держали ручки спереди и не сразу поняли, почему матерится Александр Петрович. Оказалось, что Валгалла преподнесла новую загадку. Прибывший пилот не мог пересечь границу зон. Попасть в наш модуль, находящийся в Шинданде 84 он не мог.
Пришлось стелить ему постель под крылом МиГа. Варечка обработала лицо, сказала, что если его не лечить, то может еще и переживет сегодняшнее происшествие, но класть его на постель лучше всего лицом в сторону и вниз. Чтобы не захлебнулся рвотными… И что по той же причине перину внизу лучше не стелить.
Разделили ночь на дежурства. Мне жребий принес как раз самую утреннюю смену. Спать хотелось до жути, но Серега научил меня тому, что чтобы не заснуть каждую минуту нужно заниматься делом. Поэтому, я стал вспоминать уроки немецкого. Как учил наш штурман. А потом!
Когда пилот обратился ко мне, я еще на автопилоте подал команды, которые зубрил перед этим на немецком. При этом я с перепугу успел еще, и передернуть затвор «Калашникова», и нажать на спуск.
На выстрел первой прибежала Варечка, а потом пришел и Александр Петрович.
То, что у нас в гостях сын Сталина мы узнали еще вчера. Из документов. Пистолет Василия Иосифовича занял место в трофеях бравого десанта. А по поводу МиГа договорились с Хельмутом еще ночью. Тот не утерпел и прибежал посмотреть на проявившийся самолет. А когда узнал в чем его ценность?
Оставалось уговорить Василия Иосифовича подписать необходимые документы.
Такой раритет с личной подписью сына Иосифа Сталина позволял нам не только отремонтировать нашу «сучку», но еще и на выбор давал нам один из двух истребителей. Ла-5ФН или P-39 «Аэрокобра». И это были не оригинальные машины, которые к 2014 году давно выбрали все свои невеликие моторесурсы, а старательно сфабрикованные реплики. Причем, несмотря на то, что производились «реплики» в Китае, качество было настоящим.
К тому же герр Хельмут пообещал, что на «Кобре» заменят пулеметы на что-нибудь более крупнокалиберное, под наш отечественный патрон.

Отредактировано Osa Александр (19-02-2015 05:42:14)