***
Уже к обеду, Сергей Иванович Зимин, отчество которого чаще всего употреблялось в личном деле и иных официальных документах, потому что он был слишком молод для Ивановича, перестал думать о красном командире, которого был вынужден сопровождать, как о германском шпионе. И, кстати, испанским шпионом он также перестал его считать.
Ну как можно считать шпионом человека, который настолько засветился перед сотрудниками госбезопасности, осуществлявшими надзор в частях и соединениях РККА. Несмотря на то, что его комбат характеризовал тезку молодого сотрудника особого отдела, как грамотного танкиста, он тут же предупреждал, что как командир он ничего собой не представляет. А тут еще и странное происшествие с животными. По делам службы Сережа знал, что Иванов уже длительное время проживал у тетки Лукерьи, но даже, несмотря на то, что Сергей Николаевич частенько после выпивки приставал к ее «кабыздоху», тот никогда не нападал на жильца. А тут прибежавший мальчишка поднял в части панику, рассказав, что взбесившийся дворовый пес порвал покидавшего двор красного командира.
К обеду, Сережа просто устал. Устал потому, что больше часа пытался дозвониться до телефонов части, но доложить о потере машины так и не смог, да еще этот непонятный Иванов, из-за которого Сережа не справился с таким пустяковым поручением. А тут еще «Гранит» не мог связаться с «Отвалом» из-за повреждений на линии, а «Базальт» просто отказался соединять его с дивизией, потому, что единственная линия по поручению командующего уже была занята. Может быть, если бы Сережа имел больше опыта, он бы не стал бы так переживать из-за такого недоразумения, но когда тебе еще нет двадцати пяти лет, ты очень нуждаешься в мудром руководстве старшего товарища. А водитель был еще моложе и на советчика, честно говоря, не тянул. А потом зашедший после процедур укушенный командир спросил доктора, но все замерли, потому что именно в этот момент динамик, голосом Вячеслава Михайловича Молотова сообщил всем присутствующим, что…
«…Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории…»
И еще о том, что: «…Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, ещё теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.
Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»
Сергей Николаевич задумчиво повторил последнюю фразу сообщения и, вскинувшись, направился к двери, но в последний момент передумал и задал простой и житейский вопрос: - и чего же вы так нахохлились? Вы же слышали – победа будет за нами!
Вот тут возраст вопрошавшего и оценка комбатом красного командира, как неплохого специалиста, который, в принципе, может посоветовать что-нибудь дельное и стало причиной того, что Сережа выложил перед случайным попутчиком все свои проблемы и размышления, естественно скрыв, что подозревал товарища Иванова в контрреволюционной деятельности.
Конечно же, можно было ожидать и того, что получивший не самое приятное ранение человек отмахнется от столь мелких проблем незнакомого, в общем-то, собеседника, но на удивление Сереже повезло. С минуту подумав над сложившимися обстоятельствами, старший товарищ попросил его предупредить доктора, что на некоторое время им придется отлучиться по служебной надобности, и быстро переодевшись в нашедшийся в бездонных закромах его чемодана танковый комбинезон, похромал на выход.
Гараж, во дворе которого стояла многострадальная полуторка, находился относительно недалеко, но все равно Сережа сильно удивился тому обстоятельству, что уже около шестнадцати часов, полуотремонтированная полуторка уже выгружала их на площади Свободы недалеко от Минской военной комендатуры. Фыркнув напоследок выхлопом, «Газик» бодро побежал в направлении части, а два военных устало пошли заниматься вечной военной бюрократией по официальной регистрации своего нахождения в городе.
Больше всего Александр Логинов переживал из-за того, что ему пришлось выпить немного местной самогоночки, недоступной ему из-за запрета врача. И никуда не денешься, пришлось договариваться насчет ремонта поврежденной полуторки. К счастью лишь слегка поврежденной. Боец показывал разлохмаченную осколками кабину, пробитый кузов и разбитый карбюратор и уверял, что автомобиль отремонтировать невозможно – надо снимать мотор. Правда он сник, когда целый старший лейтенант быстро проверил наличие масла и воды, а потом еще и провернул рукоятку «кривого стартера». Нет, Александр не надеялся на то, что двигатель сразу же заведется, но поменять мотор или поменять карбюратор, это две разные вещи. Далее кабина. Понятное дело, что ехать с разбитым лобовым стеклом неприятно, но в летнее время это все-таки возможно, а вот для решения тех неприятностей, что на скорость влияют, ему пришлось слазить в чемодан.
Через несколько минут местный солдатик показал ему нужного для дела специалиста, с которым они слегка попробовали «жидкую валюту», неизменную во все времена. После этого прямо к машине принесли карбюратор, снятый с автомобиля, видимо еще более пострадавшего от налета, а поскольку их водитель явно был «особо опытный», то принесший карбюратор пожилой шофер не только сам его поставил на место, но и отрегулировал, унеся обратно снятые поврежденные детали. Помогли им заклеить и два колеса поймавшие осколки, но это было все, на что хватило доброты царя местного гаража. Тем не менее, даже после такого «мелкого капитального ремонта» автомобиль завелся легче, чем вчера, когда они выезжали из части. А сделать «старушке» еще и «макияж» на кабину Александр посчитал излишне дорогим удовольствием, поскольку итак его чемодан облегчился на целую большую бутыль местного нектара, а уложенную отдельно хорошую водку в бутылках с сургучными пробками стоило попридержать, еще неизвестно как сложится обстановка завтра.
Предвижу возражения знатоков воинских уставов и иных нормативных документов о том, что ни сержанту госбезопасности Зимину С.И., ни старшему лейтенанту Иванову С.Н. совершенно не обязательно было посещать военную комендатуру, поскольку один относился к иному ведомству, а второй уже числился в госпитале. Да, это было так, вот только это посещение было необходимо Александру Анатольевичу Логинову для претворения в жизнь мудрого плана по созданию танкового кулака, который бы помог ему ни много ни мало в организации обороны Минска.
Можно много рассуждать про совершенно исправные боевые машины в складах и на платформах воинских эшелонов, что везде был бардак и вооружение оставлялось врагу совершенно исправным, но на самом деле во многом виной были две фундаментальные вещи – психология и бюрократия.
Фактически война началась еще 22 июня 1941 года, но еще очень долго вся страна жила воодушевленная довоенной пропагандой. «…Чужой земли не надо нам и пяди, но и своей – вершка не отдадим…». Эта чеканная фраза были краеугольным камнем всей тогдашней советской пропаганды. Задумайтесь об этом и вы поймете, как и где солгал иудушка Резун –Суворов в своем творчестве. «…Малой кровью – могучим ударом…», и вся страна жила воодушевленная идеей о том, что наша армия в состоянии практически с первых же часов войны с любым противником защитить свою Родину от любого агрессора. Именно поэтому, в первое время, у народа не возникало практически никаких сомнений в том, что наша армия не допустит врага до Минска, до Ленинграда, до Москвы. А человека, сказавшего, что противник может захватить огромную часть территории Советского Союза за какие-то несколько месяцев могли и прибить, нечаянно, не приглашая к этому занятию работников правоохранительных органов.
Но если пропагандистские мотивы зачастую не переживали своего знакомства с реальностью, то второй главной проблемой армии, как ни странно, являлся интернациональный спрут бюрократии. Вот уж эта проблема объединяла все страны и народы гораздо надежнее всех номерных Коминтернов. Поднимается часть по тревоге, а боеприпасов максимум по обойме на красноармейца. Надо бы идти на склад и получить, но ведь для этого надо заполнить целую кучу бумажек, собрать кучу подписей, и, в конце концов, придя на склад получить вполне уставной посыл от часового, поскольку того, кто отвечает за конкретное хранилище с боеприпасами еще нет на рабочем месте. У него, знаете ли, в воскресенье выходной день и вообще – завтра приходите. Вот потому многие склады попали в руки немцев в закрытом и опечатанном состоянии, со всей складской документацией и прочими организационными моментами.
То же самое касалось и техники, прибывавшей для пополнения конкретной воинской части. Работники железной дороги потребуют от получателя бумагу установленного образца с конкретными подписями и печатями, а филькина грамота их не устроит. А то, что часть уже с пяти часов ведет бой с противником и соответственно в расположении нет ни командира, ни другого ответственного лица, имеющего право подписи – железнодорожников не волнует. Да и кто в выходной день из руководителей железной дороги поедет решать служебные вопросы? Какая война? Воскресенье – выходной день.
А в понедельник для многих уже было поздно.
Вот только с изобретением такого великолепного прибора как телефон, человечество изобрело, и оружие борьбы с бюрократией – так называемое «телефонное право». При знании некоторых технических моментов это оружие можно было сделать даже главным калибром. Не зря же в реальной истории несколько мошенников организовали во время Великой отечественной войны, целую «липовую» воинскую часть, в которой отсиживались от фронта многие вполне годные к несению воинской службы граждане «…тунеядцы, дезертиры и прочие особо мудрые личности…».
Саша Логинов эти моменты знал.
Не зря в ту ночь, когда его сознание выдернули из тела донора обратно в будущее, будущий танковый ас истязал свой мозг, запоминая необходимые адреса, пароли, явки и прочие несложные атрибуты шпионской жизни. Вот порядок организации военной связи в предвоенные и военные годы и помог ему в организации маленькой, просто крошечной аферы. Со служебного телефона гаража, он по цепочке коммутаторов добился связи с Минской комендатурой и передал маленькую телефонограмму от имени товарища Иванова. Нет, он не имел в виду того товарища Иванова, чьи звонки по засекреченной аппаратуре связи в годы Великой Отечественной войны могли привести к конфузу даже армейское и фронтовое руководство. Звонок был исполнен от лица простого исполнителя из учебного отдела капитана Иванова, который попросил оказать содействие в организации Минском гарнизоне учебной команды по переподготовке призванных из запаса бойцов и командиров танковых войск. Естественно, что местонахождение и принадлежность этого штаба он произносил неразборчивой скороговоркой, но дежурный по комендатуре был не робкого десятка и после получения сообщения не поленился проверить, откуда был совершен звонок. Правда, он не стал распутывать всю цепочку коммутаторов, и его удовлетворило то, что звонок был сделан с телефона принадлежащего штабу округа, так что для всех осталось тайной то обстоятельство, что звонок был произведен, в сущности, из гаража этого штаба. Извиняет дежурного только то обстоятельство, что в комендатуре пока еще не знали, что такое батальон особого назначения Бранденбург и не были готовы к волне «телефонного террора».
Главным калибром в борьбе с бюрократией была назначена сама бюрократия. Вот только военная комендатура не занимается созданием новых воинских частей и учебных команд, хотя и в военной комендатуре имеется свой бюрократический аппарат, который занимается фиксированием всех событий, происходящих в гарнизоне расположенном на территории, которую эта комендатура контролирует. Поэтому поступившая телефонограмма была записана, доведена до начальства и принята к исполнению, то есть где-то в недрах зловещего спрута бюрократии появилась первая бумажка фиксировавшая необходимость создания нового военного образования. К моменту прихода наших героев в комендатуре уже закончился спор о том, как нужно поступать в данной ситуации и дежурный получил ценное указание принять указанных в телефонограмме посетителей и выписать им направление куда-нибудь подальше от комендатуры. Хотя бы в военный комиссариат города Минска, поскольку вроде бы именно они должны заниматься призывом военнослужащих запаса. А военная комендатура обязана следить за соблюдением воинской дисциплины. Вот если указанные лица ее нарушат, тогда комендант лично определит им место для их дальнейшего пребывания.
Видимо ради особого удовлетворения садистских наклонностей дежурного помощника военного коменданта, неизвестный Сергею Иванову капитан при личной встрече установил у него мелкое нарушение правил ношения формы одежды. Он вдумчиво пояснил провинившемуся, что почти все задержанные нарушители, сейчас объясняют свои огрехи войной, бомбардировкой, нападением бродячих животных и прочими уловками неудачливых военных, попавшихся воинскому патрулю. Только из-за нескольких пятен масла на рабочем комбинезоне, большую часть пребывания в комендатуре, оба неудачливых командира выслушивали мудрые замечания въедливого капитана. И лишь несколько минут тот затратил, на то, чтобы выполнить наконец-то обещание своего руководства и позвонить в городской военный комиссариат. Все-таки первое правило бюрократов гласило, что нужно категорически отказываться от выполнения работы, не предусмотренной штатно-должностными обязанностями и иными нормативными документами. А ругался капитан, судя по всему для профилактики рецидива, чтобы они во второй раз не приперлись в комендатуру со своей идеей учебной команды. Хорошо еще, что наказание виновного в нарушении он возложил на сопровождавшего Сергея сержанта госбезопасности, тот как на входе прикинулся сторонним попутчиком, так до самого выхода и изображал святую невинность.
Отредактировано Osa Александр (27-07-2018 09:05:36)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
