- Опять ты в лодочном сарае пропадал, - ворчала Ленка, пододвигаясь на нарах.
- В прошлый раз упустил это дело, а оно вон как обернулось.
- Можно подумать, будто бы ты сообразил заранее. Что если Димка не разобрался, то ты бы подсказал.
- Не знаю. У меня опять смена приоритетов, Лен. Понял, что без моторного транспорта мы так и будем пленниками на этих огромных просторах. Вячик, вон, катамаран строить предлагает потому, что тогда корпуса можно делать узкими, отчего сопротивление в воде снижается, и нет риска кувыркнуться.
- Если слишком широко размахнётесь,  не пролезете в Оку из этих болот. Увязнете в протоке, и станете русло расширять, вместо того, чтобы двигаться. Не забывай, что в нашем распоряжении только древесина, а не сверхлёгкие и сверхпрочные пластики. Между прочим, Саня освоил пайку латунью. Так медные трубки делать значительно легче. Серый в полном восторге – у него теперь паровик вытанцовывается.
- Мне значит, за верфь втык, а тебе на кузницу можно, хоть ты и кормящая!
- Подумаешь! Заглянула на минутку поглядеть, как работает горелка.
- Какая горелка?
- Светка метан из торфа выгнала. Не чистый, но горит отлично, когда с подачей воздуха.
- А шланг где взяли, - забеспокоился Веник?
- Нигде не брали. Горелка на месте стоит, а трубу к ней подносят. Саня говорит, что неразбавленная латунь плавится градусов на двести раньше, чем медь.
- Фига се, дела у нас! А может быть и Леонид Максимович уже проводит сеансы радиосвязи?
- Нет. Он с гальваническими элементами колдует. И с этим… прибором со стрелочкой. А то, говорит, без этого никакого радио не выйдет. Потому что оно на электричестве. А ещё Ирка вспомнила, что, когда была в Турции, видела оливковые деревья. А Турция, между прочим, как раз за тем озером, что вместо Чёрного моря.
- То есть, Ирка сможет узнать оливковое дерево, - про себя пробормотал Веник.
- Не пущу, - зашипела Ленка. – С этой стервой – на за что не пущу. Хома пошли – он и дорогу знает, и мужчина серьёзный. А мы давай снова на Урал съездим. То-то мне кажется, скоро придётся туда полпосёлка превозить – уж очень важные дела там намечаются.
- Ты о чём?
- Вверх по Чусовой ещё до Бойцов нашли выходы железной руды.

- Сегодня поговорим о том, как всё вокруг нас устроено, - рассказывал Леонид Максимович нескольким ребятишкам, усевшимся, на что попало перед висящей на стене чёрной доской. Всем вам приходилось что-нибудь разрезать или разбивать. И вы моли заметить, что любой осколок всегда можно растолочь ещё мельче. Буквально растереть в пыль настолько тонкую, что она поднимается в воздух от малейшего дуновения.
Но если рассмотреть пылинки в сильное увеличительное стекло, видно, что они всё равно имеют размеры, пусть и очень маленькие. Кто не смотрел? Ты, Коленька? Да, ты же новенькая. Вот, загляни сюда, - учитель подал крошке малышке палочку со стеклянным шариком на конце: - в этой капельке плавают пылинки древесного угля. Невооружённым глазом их не видно, - тонкой иголочкой он нанес куда-то сбоку капельку воды из стеклянного пузырька.
Девочка четырёх лет смотрела долго, - Да. Видно. А там ещё что-то шевелится.
- Это микроорганизмы. Они невидимо живут вокруг нас.
Малышка кивнула: - Есть на свете вирусы – вирусы вредилусы. Попадёт ребёнку в рот, прогрызёт насквозь живот, - согласилась она. И вернулась на место.
- Микроорганизмы – бактерии и вирусы – тоже из чего-то состоят, - продолжил учитель. – Сейчас известно, что все состоит из молекул. Некоторые из них очень большие, а остальные – очень маленькие. И все они сделаны из ещё меньших частичек – атомов.
Атомы тоже не так-то просты, но об их устройстве мы поговорим позднее. Полный список всех атомов, какие только есть, составлен. Он называется таблицей Менделеева. Висит справа от вас. Каждый вид атомом для простоты называют химическими элементами. Эти самые атомы, сцепляясь между собой, и образуют молекулы. Полный список всех молекул настолько велик, что, думаю, его составят нескоро. Но про многие кое-что уже известно. Когда молекулы одного вида собраны вместе – это называется вещество.
Самые простые примеры веществ – вода, мел, уголь – все они состоят из одинаковых молекул и ведут себя тоже одинаково. Пожалуй, хватит на сегодня – пора спать. Прошу вас, профессор Кып.
Старый охотник поднялся с табуретки: - Третья группа после завтрака выходит в лес. Форма одежды зимняя. Вооружение – копья. Содержание урока – движение сквозь заросли, ориентация по сторонам света и... как вернуться домой по собственным следам. Всем приступить к подготовке ко сну.
Дети стали расходиться, а Веник перехватил малявку: - Как ты здесь оказалась. Ты же ещё маленькая – должна быть с мамой в Перми.
- Я уже выросла и больше не сосу маму. Она отпустила меня в столицу вместе с Ди Мой. Учиться у самого мудрого учителя. Мне четыре года, Шеф. Я больше не ребёнок.
Проводив взглядом засранку, Веник подошел к учителю: - Это ведь микроскоп Левенгука? Можно и мне посмотреть?

- Понимаешь, Пунцов! У ваших Стирлиногов есть просто неоспоримые достоинства, если прикидывать к здешним условиям. Простая конструкция, выполнимая даже при невысоком уровне металлообработки, низкое рабочее давление, уменьшающее риски при поломках и неплохой коэффициент полезного действия. Но борьба за увеличение мощности при сохранении их величины очень непростое дело. Эти машины неплохо послужат в условиях, когда, размер не имеет значения. В качестве приводов станков, жерновов, насосов. Даже на судах. А вот для наземных машин они получаются чересчур громоздкими.
Тем более, трудно будет создать подобный двигатель для авиации. Признайся, ведь уже подумываешь о самолётах?
- Подумываю, Леонид Максимович. Но нам пока рано браться за летательные аппараты, как раз по этой самой причине. Мы ведь давно способны сделать какой-никакой дирижабль, но только если посвятим этой цели все силы, позабыв обо всём остальном. И дирижабль сделаем плохой. Так вы меня что, уговариваете перейти на паровую тягу?
- Как бы, да. Серый уже заканчивает достаточно интересную модель. Он начал с того, что решил строить её о трёх цилиндрах – так исключается наличие мертвых точек при остановках, когда проекция шатуна попадает на ось коленчатого вала. И замахнулся на выбор направления вращения переключением крана. Только что распутался с управлением клапанами – проверял от воздушного насоса. Я давно ему предложил сделать цилиндры разных диаметров, чтобы пар перетекал из меньших в большие – это сразу учли при проработке эскизов. В общем, пока народ спит – будем испытывать за кожевней, чтобы, если рванёт, то никого не пришибло.
- Я с вами.
Саня только хмыкнул: - Девчатам не говори, скажи, что до ветру, типа живот скрутило. Они на мой котёл и без того зверем смотрят. Боятся, что паяные швы полетят, и всех ошпарит.
- Понял, - кивнул Шеф. – Корзинки с аптечками брать.

***

Под навесом, где раньше хранили привозимый от мамонтовой тропы древесный уголь, из поленьев и хвороста были нагромождены баррикады, увязанные строительными концами. На пятачке среди этого бесформенного сооружения блестел латунными боками трёхцилиндровый мотор. Рядом отсвечивал темными железными боками котёл, над которым возвышался громоздкий манометр с кованой направленной вбок стрелкой и шкалой, отградуированной до десяти атмосфер. Всё это скудно освещалось фонарями, развешенными на опорных столбах.
Торчали палки, тянущиеся от рычагов за импровизированную стену. Миха подкручивал жердь, ведущую к топке.
- Прогрелся. Есть одна атмосфера избыточного. Серый! Готов?
- Всегда готов. Шеф! Леонид Максимович! Давайте сюда. Сейчас попробуем прокрутить.
Через минуту, когда зрители заняли отведённые им места, шатуны зашевелились и провернули маховик. Остановились, снова пошли, но теперь вращение происходило в обратную сторону.
- Работает, - хмыкнул Серый. – Лёха! Подключай нагрузку.
После небольшой заминки машина снова сделала несколько оборотов, но уже не столь охотно.
- Повышаем давление, - прокомментировал Саня. – Я поддаю, - он шевельнул жердь, отчего пламя в топке стало ярче – свет его немного пробивался через щелочку дверцы.
- Что там? – не понял Веник.
- Древесный спирт сжигаем. Удобней регулировать на расстоянии, чтобы не рисковать. Это только на время испытаний.
- Две атмосферы избыточного, - доложил Миха. – Сань! Меньше поддув.
- Прокручиваю сразу под нагрузкой, - встрял Серый.
Шатуны снова провернулись сначала в одну сторону, потом в другую.
Справа протяжно и мечтательно вздохнул Димка.
Третью атмосферу "прошли" ещё через четверть часа. Дальше давление поднималось медленнее, но поздней осенью ночи длинные – успели неторопливо проверить работу во всём диапазоне давлений. Потом сработал предохранительный клапан.
- Сработало штатно, - констатировал Серый. – Лёха, Саня! Возвращаемся на восемь атмосфер. Лёха! Готов?
- Минуточку! Запускаю колебатель. Вы там тоже не зевайте – нагрузка будет подана после раскрутки.
- Есть восемь атмосфер, - доложил Миха.
- Динамометр готов, - воскликнул Лёха.
- Даю раскрутку, - уведомил Серый.
Зашевелились шатуны закрутился маховик.
- Лёха! Нагрузка!
Показалось, что разогнавшийся двигатель чуточку притормозил. Но только самую капельку. Справа запищал несмазанный блок, что-то хряснуло, потом бухнуло.
- Отрыв груза прошёл штатно, - крикнул Лёха.
- Мощность, сестра, мощность! – почти простонал Серый.
- Сейчас, посчитаю. У меня тут компьютера нет, - несколько минут напряженного молчания а потом... Не, что-то не так. Нужно переделывать. Мужики, погодите. Добавлю груз.
Подождали, снова выполнили измерение.
- Парни! Вы только икру не мечите. Давайте ещё разок проверим. Я снова прибавлю нагрузку.
Остановились лишь после пятой попытки.
- Хоть режьте меня, - выдохнул Лёха. – Получается восемнадцать лошадок.
- И что в этом страшного? – впервые открыл рот Леонид Максимович.
- А то, - раздался из-за спины Светкин голос, - что первый корабль, пересёкший Атлантику под паром, имел машину мощностью тридцать шесть лошадиных сил.
- Фига се! – воскликнул Веник.
- Лучше надо было учиться, Пунцов, - прозвучал из-за деревьев насмешливый Ленкин голос. – Тогда бы сообразил, что у тебя под носом создали паровую машину тройного расширения. Подобные им вошли в обиход уже после Русско-Турецкой в последней четверти девятнадцатого века. Так, где будем строить космодром?