Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
IX. Третья сила
Они действительно были небольшие – всего раза в два крупнее обычного наблюдательного аэростата, какие во множестве применялись по обе стороны фронта Великой Войны. «Облачники» (Огнищев назвал их «корветами», по аналогии с принятой в Воздушном Флоте Кайзеррайха классификации) вынырнули неизвестно откуда. А может, их бледно-серые корпуса, похожие на вытянутые в длину нагромождения газовых пузырей, вроде тех, что маячили сейчас у воздухоплавателей над головами – попросту терялись незаметны на фоне океанской глади? В любом случае, фон Зеерс заметил сначала не инрийские корабли, а совсем уж крошечные мошки инсектов, двумя группами зашедшие в атаку на «плывунца» таинственных къяррэ.
И – сразу же добившиеся успеха, если судить по огненным кляксам, расплывшимся по верхней броне «плывунца». Одна из них угодила в крыло, и фон Зеерс заворожённо наблюдал в бинокль, как в полупрозрачной мембране расползается оконтуренная огненным шнурком дыра, как само крыло из радужно поблёскивающей на солнце плёнки превращается в ажурный чёрный скелет, бессильно трепещущий на короткой «конечности».
- Огнестудень… - сдавленно выговорил коммерсант. – «Виверны» поливают эту штуку огнестуднем. И «живой ртутью», наверное, тоже, только нам отсюда не видно…
Дистанция, как её оценивал фон Зеерс, была миль около двух, и примерно в тысяче футов над разворачивающейся схваткой. Ниже он опускаться не решился, да и обзор отсюда был превосходный – в мощные морские бинокли воздухоплаватели ясно видели и мелькающие на фоне туши «плывунца» крылатые машины инри, и всплывающие откуда-то снизу пузырчатые громады «облачников». И движения самого «жука», сражу сделавшиеся какими-то судорожными, рваными, дёргаными.
Впрочем, движения – движениями, а в долгу таинственные къяррэ не оставались. Вот из-поз правого «надкрылья» навстречу тройке «виверн» (так Огнищев назвал инсектов покрупнее) ударила алая, похожая на кровь, струя – и разошлась на пути атакующего клина багровым облачком. Виверны на полном ходу брызнули в разные стороны, уходя от опасности. Двум крайним это удалось, а кот ведущая в крутом вираже зацепила правой парой перепонок багровый туман. Фон Зеес ожидал, что инсект вспыхнет, запылает, словно аэроплан, которому в бак с газойлем угодила зажигательная пуля – но «виверна» вместо этого истаяла на лету, превратившись в язык той же самой багровой пыли.
Ведомые ненадолго пережили своего лидера. Пространство вокруг «плывунца» исчертили такие же бледно-кровавые струи, нащупавшие, в итоге, заполошно мечущихся инсектов - и те, в свою очередь, растаяли лёгкими облачками багровой пыли. А на месте сожранной огнестудем мембраны крыла необъяснимым образом– из воздуха соткалось, что ли? – развернулось и затрепетало новое. Прежний чёрный скелетик оторвался от жука и неторопливо, словно осенний лист, поплыл , кружась, вниз, к волнам.
А «облачники» тем временем приблизились на расстояние удара. Два, атаковавших корабль къяррэ в флангов, принялись осыпать его снарядами с огнестуднем – клякса за кляксой расползались на выпуклом панцыре, явно не причиняя ему особого вреда, а третий, поотставший, набрал высоту и принялся заходить на врага сверху-сзади.
- Собирается брать на абордаж… - прошипел сквозь зубы Огнищев – пальцы его, сжимавшие край люка, побелели. Командир цеппелина поймал себя на мысли, что сочувствует командам инрийских «облачников», несмотря на то, что инри, если верить рассказам их нового знакомого, являются откровенными врагами и злобными нелюдями – чего стоила хотя бы сбежавшая девица!
Как они хотя бы выглядят? – спросил он, мысленно отсчитывая секунды до момента, когда заходящий сверху корабль соприкоснётся с панцырем «жука.
«… двенадцать… одиннадцать…»
- Къяррэ? – понял Огнищев. – Этого, герр капитан, никто не знает. Их не видел ни один человек – что наш, из Империи, что из числа пленников инри. Их, может, и сами-то инри никогда не видели – или боятся настолько, что не хотят о них говорить. Даже вот такого – он кивнул на разворачивающуюся в полутора милях баталию, - тоже никто в Империи не видел. Уверен, наши адмиралы дорого дали бы за наш рассказ..
«…девять… восемь… семь…» - отсчитывал, едва шевеля губами, фон Зеерс. А фланговые облачники, тем временем, старались вовсю – огненные плевки растеклись по тупому рылу «плывунца». В ответ тот выбросил одну за другой две прозрачные багровые струи, и левый облачник пополз в сторону с потерей высоты, волоча за собой густой шлейф кровавой пыли. Правый пока держался – он изменил тактику, ставя из разбрызганного огнестудня нечто вроде огненных завес, в которых бессильно сгорали губительные щупальца.
«…пять… четыре… О, мейн готт!..»
Фон Зеерсу и в голову не пришло бы, что громадная туша «плывунца» может двигаться так быстро. Но она смогла – развернувшись на месте (при этом неторопливое движение вперёд не прекратилось, гигантский жук поднял закопченное, кое где коптящую языками огнестудня рыло, и из-под него вырвались три – нет, уже не щупальца, а целых протуберанца багровой мути. Они, словно змеи Лаокоона, обвили атакующий облачник – обвили, стиснули, и фон Зеерс с ужасом увидел, как грозди газовых пузырей, многочисленные гондолы и мостики, облепившие тушу «облачника» багровеют и растекаются кровавой пылью. Секунда – и два воздушных корабля столкнулись. Немец ожидал звука – удара, хлопка, треска – но вместо этого громада инрийского корвета попросту растеклась великанской багровой кляксой, на миг скрыв от взора людей своего убийцу. И в это облако по инерции вполз последний уцелевший «облачник», успевший за миг до неизбежной гибели в кровавом мареве окатить врага огнестуднем в упор. Да так обильно, что коптящие брызги, отлетев от панцыря «плывунца», задели газовые грозди «облачника» - и те вспыхнули тусклым, чадным пламенем, подсвечивающим изнутри тучу багровой пыли, в которую превращались оба воздушных корабля.
- Их бы планирующей бомбой… - прохрипел Фельтке. – Участвовал я в испытании таких малюток разработки фон Сименса: фанерный планер-биплан, управляемый по проводам, боевая нагрузка - пятьсот фунтов тринитротолуола. Они должны были топить британские броненосные крейсера, а уж эту летучую пакость даже близким разрывом в клочья разнесёт!
Фон Зеерс перевёл дух – оказывается, всё это время он не дышал.
- Вот это и есть ваша Третья сила. Огнищев недоумённо посмотрел на офицера.
- Ну да, это понятно – что инрийские корабли, что вот эти жуки, будь они неладны, сражаются с помощью ТриЭс. И воюют, и летают, и вообще всё остальное… Хотя, признаться, я-то грешным делом, думал, что къяррэ – это попросту сказки.
- Вы меня не поняли, геррр Огнищеф. Я хотел сказать, что къяррэ, кем бы они ни были – новая, третья сторона в военных и политических раскладах. И раз уж они впервые проявились вблизи ваших границ - придётся их отныне брать в расчёт.
Багровая туча на месте финальной схватки медленно растекалась редеющим облаком. «плывунец» возник из неё – теперь он двигался в противоположном направлении, почти строго на юг. Гигантский «жук» явно чувствовал себя не хорошо – он двигался медленно, ощутимо теряя высоту. В правом надкрылье зияла огромная дыра и оттуда выплёскивались языки чадного пламени. Похоже, перед смертью последний из «облачников» достал-таки своего противника всерьёз…
Футах в двухстах над волнами «жук» выровнялся, вильнул уцелевшими крыльями и сменил курс на зюйд-вест. Пожар, однако, продолжался – фон Зеерс ясно видел чёрный шлейф, стелящийся над водой за спасающимся бегством воздушным кораблём къярро.
- Это, наверное, разведчик. – неуверенно предположил Огнищев. – Я же говорил – здесь, у южных границ Империи раньше попадались только воздушных патрули инри.
- Вспомнила бабка, как девкой была… - буркнул под нос Фельтке. – Мало ли, что раньше было? Хотя, вам бы теперь радоваться: судя по всему, эти самые къяррэ терпеть не могут инри. Враг моего врага – мой друг, верно?
Огнищев пожал плечам.
- Я, конечно, человек маленький, не моего ума это дело... но – как бы не оказались бы они похлеще инри. Нелюди, что с них взять…
- Они же никогда не пересекали экватор! – повторила в который уже Л'Тисс, и потрясённый пилот увидел, как по щеке инри скатилась слеза.
«…Плачет? Она?..»
Зрелище и правда было удручающее – «небесный жук» таинственных, но, несомненно, грозных къяррэ играючи расправился с двумя малыми «облачниками», и лишь от последнего, третьего получил увесистую оплеуху. Увесистую – но, кажется, не смертельную, ведь ушёл же он назад, на юг, пусть и волоча за собой хвост дыма из залитых огнестуднем пробоин?
Впрочем, это ещё ни о чём не говорит – кому, как не ему, пилоту Великой Войны, известно, что до своей базы надо ещё дотянуть…
А ведь, если верить Л'Тисс (а зачем ей врать, если хоррошенько подумать?) это далеко не самая крупная и могучая из вражеских боевых единиц. Скорее всего – разведчик, опасный именно тем, что он успел увидеть и доложить.
«…а успел ли? Вопрос…»
- Почему они не били бомбо-коконами? – злобно прошипела Л'Тисс. – Всем известно, что огнестудень бессилен против оболочек кораблей къяррэ. – Или у них просто не было ни одного готового к бою Роя?
О бомбо-коконах и прочих видах вооружения инри лейтенант уже имел некоторое, пусть и довольно смутное, представление. В промежутках между занятиями любовью (инри оказалась необычайно охоча до самого разнузданного секса, и тут его выручала восточная мудрость, подчерпнутая из сочинений Бёртона) и вылазками за пищей, Л'Тисс нет-нет, да и принималась откровенничать.
- А почему эта штука была был только одна? – осторожно осведомился Уилбур, и тут же пожалел о заданном вопросе. Откровенность-откровенностью, но инри сейчас по-настоящему невменяема от горя и страха. Что ей стоит полоснуть ножом, а то и просто бритвенно-острыми ногтями по гортани незадачливого любовника?
«…или, всё же, раба? Поди, пойми… хотя, попыток отобрать револьвер она не делала ни разу, хотя прекрасно осведомлена о его назначении…»
К его удивлению она ответила.
- Это корабль-разведчик. Они всегда летают поодиночке. Но забраться так далеко на север… нет, решительно не понимаю!
Слезинка на её щеке высохла, оставив, тем не менее, едва заметную дорожку на бледной, как лепесток лилии, коже.
Но ведь твои соотечественники успели его перехватить – значит, беспокоится не о чем?
- Ты не понимаешь!
Она мотнула головой и, как бы невзначай, провела пальцами по щеке.
– Къяррэ никогда не уходят оттуда, где они однажды появились. Мы сражаемся с ними так давно, что не осталось тех, кто помнил бы, из-за чего началась эта война. И никогда – слышишь, никогда! – они не уходили оттуда, где однажды появились. Мы сдерживаем их, отбрасываем прочь – но они возвращаются снова и возвращают своё, не считаясь с потерями. Но не спеши радоваться… - она злобно усмехнулась, но в чёрных агатовых глазах снова мелькнула слезинка. – Если ты вообразил, что къяррэ поступят с вами, человеками, как-то иначе – ты горько ошибаешься. Просто последний из вас сгинет несколько позже последнего из нас – но и только!
Она вскочила, упруго, пружинисто, как всегда. Уилбур мельком позавидовал. Он так и не научился уверенно передвигаться по зыбким, наполненным газом оболочкам – то и дело терял равновесие и оказывался в унизительной позе, на четырёх конечностях, раскорячившись, подобно перепившемуся вконец пьянчужке, пытающемуся устоять на обледенелой мостовой.
- Сегодня ночью мы попробуем выбраться наверх. – заявила Л'Тисс.
Уилбур от неожиданности выпрямился и во все глаза уставился на инри. Давешний воздушный бой мгновенно вылетел у него из головы.
- Наверх? Это ещё зачем? Что ты затеяла?
- Пока ещё не решила. Но дальше так продолжаться не может. Если здесь появились къяррэ – значит, скоро тут будет ещё больше наших патрулей, и вряд ли они обратят внимание на одинокий Летающий островок. Надо найти способ подать им знак. Пойдём, как стемнеет, а сейчас…
Она многообещающе улыбнулась, провела острым кончиком языка по тёмным губам, и лейтенант увидел, как набухли, заострились соски под тонкой тканью туники.
- … а сейчас мне надо немного отвлечься, человек. Надеюсь, ты порадуешь меня чем-то новеньким, чего я ещё не знаю?
«…господи, благослови сэра Ричарда Бёртона и его перевод «Кама Сутры»! Или хотя бы подбери ему сковородку попрохладнее там, где он сейчас, несомненно, пребывает…»
Вопреки прогнозу старшего механика, Чо не стала спешить и карабкаться наверх, на платформу Летучего острова. Она гораздо раньше чужаков разглядела наползающего с юга «плывунца», и воспользовалась случаем, чтобы отыскать местечко поудобнее и оттуда, без помех, насладиться предстоящим зрелищем. И все время, пока «облачники» и разведчик къяррэ выписывали свой смертельный танец, едва сдерживала крики восторга. Там, внизу, превращались в багровую пыль инри, палачи, хладнокровные, высокомерные убийцы её сородичей. То, что вместе с ними канули в небытие немалое количество рабов-человеков, Чо не волновало совершенно – ни один из них заведомо не был жителем Сирикава-го, а, следовательно, не представлял для девушки ни малейшего интереса. Как не волновали её особенно судьбы тех, с кем она по воле судьбы оказалась на одном Летучем острове. Остались живы – и хорошо, пусть живут дальше. Или не живут, её это не касается…
На правах доверенной рабыни К'йорр (как сладостно думать о нём, как о мёртвом!) – знала о владельцах небесного «плывунца» куда больше прочих палубных рабов. И уже догадывалась, что скоро её примутся расспрашивать, вытягивать из неё те крохи сведений, которыми она успела обзавестись за долгие месяцы неволи на «Высоком замке». Конечно, можно и поделиться – но зачем? Тем более, они, будучи людьми вполне разумными но, похоже, начисто лишёнными воображения всё равно ей не поверят. Пусть лучше и дальше держат её за бестолковую симпатичную девицу, которая только и годится на то, чтобы притиснуть её в укромном уголке, пока не видят товарищи по команде… Нет, Чо вовсе не задевало подобное обращение. Мужчины есть мужчины, она ещё с двенадцати лет совершенно точно выяснила, что им нужно от женщин – в среде её сверстников нравы царили самые что ни на есть простые и отказывать приятелю или подружке было как-то не принято…
А эти даже не делали попыток принудить её к близости - ограничивались поцелуями и тем, что запускали порой свои жёсткие ладони под рубашку. Формы. Они даже боли ей не причиняли, как частенько делал это К'йорр и – чего уж скрывать! - сверстники Чо с Сирикава-го. Чужаки же, наоборот, были ласковы, обходительны и наперебой угощали маленькую японку сладкими коричневыми плитками со странным названием «чо-ко-лат». А тот, пожилой, знакомый с её родной речью, даже подарил замечательный длинный кинжал. Впрочем, как раз он-то не пытался добиться от неё телесных наслаждений – разве что, шлепнет пару раз по тугому девичьему задку и проворчит что-то одобрительное.
Нет, Чо не против телесных наслаждений, и в иное время сама с удовольствием уединилась бы с кем-нибудь из чужаков. Например с тем молодым, таким робким, что не решается даже её поцеловать и ограничивается страстными взглядами исподволь и тоскливыми вздохами. Да и прочие, в общем, оказались людьми добрыми, даже по своему неплохими. Девушка даже по-своему жалела их: там, в экваториальных широтах, куда Летучий остров сносят воздушные течения, их ждёт смерть. Всех, до единого. И Чо при всём желании, которого она, между прочим, отнюдь не испытывает, ничем не сможет им помочь - ей над позаботиться о том, как бы не разделить их участь.
Но сначала надо как-то разобраться с инри, скрывающейся в недрах Летучего островка, а заодно, и с её спутником. И Чо уже знает – как.
