Транзакция восьмая
Встречи выпускников бывают разные. Кто-то собирается в стенах Альма-матер, где сама обстановка навевает легкую ностальгию; кто-то заказывает роскошные залы в ресторациях, не чинясь с оплатой присутствия менее удачливых однокурсников; большинство не встречается вообще, одни с самого начала, другие постепенно забыв традицию. Людей можно понять, у каждого своя жизнь, свои заботы…
Группа 71321 юрфака областного университета встречалась в лесу. Точнее, в продолжении городского парка, выхлестнувшегося за пределы полиса. Удобно: пять минут от остановки городского автобуса, и всё. Дикий лес. Разжигай костер, жарь шашлыки, кипяти чай... И не важно, что никто из «единички» (последняя цифра когда-то обозначала номер группы в потоке, остальные тоже что-то значили, но что именно, никто не помнил) давно уже не ездил на общественном транспорте, от машины до заветной полянки даже ближе.
Встречались во вторые выходные ноября. Ежегодно, невзирая на разверзнутые небесные хляби, то поливающие отважных юристов дождем, то посыпающие снегом. Несмотря на погоду и занятость, приходили почти все. Даже нашедшие пристанище в других городах и весях, вплоть до столицы, добирались. Не всегда, но почти. За прошедшие тридцать лет «отсеялись» всего два человека. Один в связи с отъездом за океан, то ли на работу в посольство, то ли на ПМЖ; а другой – еще дальше, откуда не возвращаются ни при каких условиях.
За долгие годы на полянке появился дом не дом, шалаш не шалаш, а так, навес. Щелястые стены из нетолстых жердей в половину человеческого роста, подобие дощатого пола из горбыля, и достаточно капитальная, крытая рубероидом крыша на столбах. Внутри стол с лавками. Тоже сколоченный из того, что под руку попалось, но большой, прочный и с условно плоской поверхностью. Юристы собирались раз в год, но, как ни странно, строение не растащили на дрова. Более того, им и ремонтировать его не пришлось ни разу. Видимо, кто-то пользовался навесом в свободное от хозяев время и заботился о сохранности.
Но в заветное воскресенье здесь никогда никого не было. «Единичка» собиралась, готовила шашлыки, смеялась, дурачилась, веселилась как могла, рассказывала смешные истории и анекдоты… Здесь не было начальников и подчиненных, судей, прокуроров, работников МВД, юристов градообразующих предприятий… Были студенты первой группы юридического факультета. Словно и не прошло тридцать лет, и нет еще у собравшихся взрослых детей, а кое у кого и внуков…
И всё-таки, профессиональная принадлежность накладывала свой отпечаток. Наряду с бытовыми несуразицами и проказами детей и внуков (ох, как время летит!) обсуждалось немало былей весьма специфического характера, начинали мелькать в разговоре номера статей различных кодексов, а порой высокое собрание и вовсе по косточкам разбирало какое-то нестандартное дело, рассматривая его куда придирчивее и детальнее, чем любой суд. Никуда не деться, профессиональная деформация личности. Точнее, личностей.
Это воскресенье не было исключением. Разве что погода побаловала «единичку» чистым небосклоном, неярким осенним солнцем и полным отсутствием осадков. А потому веселье не ограничивалось стенами навеса. Но на еду и питье собрались за столом, уставленным банками с солениями («ребята, попробуйте, сама солила!»), свежими огурцами и помидорами («с нашей теплицы, между прочим»), стрелками лука и черемши, и всем остальным, оттеняющим вкус ароматного, пахнущего дымком мяса. Включая, естественно, напитки.
Разговор шел обо всем и ни о чем, постепенно скатываясь в профессиональную сторону.
- Неладно что-то в датском королевстве! – продекламировала высокая слегка полноватая брюнетка, в миру судья арбитражного суда Галина Вадимовна Остапчук, а для своих просто Галка. – Не тех мы судим, и не так. И вместо независимости одна видимость…
- Всё не можешь забыть тот кооператив? – усмехнулся моложавый подтянутый мужчина, Виктор Андреевич Серафимович, генерал и начальник УВД области, а здесь и сейчас Витя.
– Причем тут кооператив? – неуклюжий взмах Галкиной руки свидетельствовал о неполной трезвости хозяйки. – Обидно, конечно, за стариков, но уже сколько лет прошло! И ничего не изменилось! Ни-че-го! Сколько раз зарекалась пить водку! И каждый год забываю! Степа, налей даме чаю!
- Приезжала бы на машине, волей неволей не пила бы, - Степка, он же Степан Уланов, лучший адвокат области, украшенный шикарными казацкими усами, протянул однокурснице дымящуюся чашку.
- А я на чем приехала? – удивилась женщина.
- На Ксюхе, - рядом с кружкой появилась пластиковая тарелочка с большим тортом. – На вот, снимай опьянение.
- Бедная моя фигура! – вздохнула Галка. – Ну и ладно, нечего о ней заботиться, скоро бабушкой стану! Так вот, ничего не изменилось!
- Что и у кого отобрали с твоим участием? – поинтересовался Виктор.
- Ничего! – Остапчук ложечкой отломила кусочек торта, запила чаем. – Ты знаешь, что сейчас декретные на двух работах выплачивают? В смысле, кто на скольких работает, на стольких и выплачивают!
Виктор кивнул.
- Так вот, их не выплачивают! – торжественно сообщила Галка. – Совсем!
- Это как?
- А вот так. Предприятие декретнице платит, а соцстрах не возмещает! И всё. Коммерсант в суд, а фигу! У нас есть жесткое распоряжение, как решать все подобные дела!
- Устное, конечно? – уточнил Виктор.
- Естественно! Вот вчера, - Галина отставила кружку. - Муж декретницы – соучредитель фирмы. То есть, сформулировано, «подстроено, дабы получить государственные деньги», но через слово «жена хозяина»! – Остапчук махнула рукой. - Девчонка устроилась на работу не то что до беременности, даже до знакомства с мужем! Зарплату ей не повышали ни разу. Работала реально. Да много разного, и всё в ее пользу, - судья сплюнула. - Да там отчислений с ее зарплаты больше, чем декретных! Какой хрен, «подстроено»?
- Не понял проблемы, - пожал плечами генерал. – Отказать соцстраху в иске…
- Соцстрах – ответчик.
- Ну, значит, удовлетворить!
- Удовлетворить, - ядовито сказала Остапчук. – Это у тебя, Витенька, в полиции всё так просто! Ты у Степки спроси, почему он за такие вопросы не берется? Я же говорю, указание! Устное, но жесткое!
- И что ты сделала?

Транзакция девятая
- Эй, рыжий! Подь сюды! Дело есть!
Сашка обернулся, и сердце ухнуло в пятки, оставив в груди ноющую пустоту. Противно засосало под ложечкой. Ну что стоило подождать Людку внутри школы? Нет, дернуло вылезти во двор! Как специально, чтобы попасться на глаза Щуке. И ладно бы тот был один, так еще и со всем «прудом»!
На девятый «В» приходилось больше «рыбьих» фамилий, чем на всю остальную школу вместе взятую. Щукин, Карасёв, Карпов, Сомов, Линёв, Сазонов, Окунев… Ну и погоняла соответствующие. Именно «погоняла», «клички» и прочие «ники» - для фраеров, а «рыбки» пытались косить под блатных. И вели себя, как, по их представлению, должны держаться крутые урки: хамили, прогуливали, курили, старательно скрывая, что собирают по улицам бычки. Пивком баловались, если удавалось разжиться (спиртное, как и сигареты, малолеткам не продавали, но кто ищет, тот всегда найдет). И докапывались до младших и более слабых, иногда выбивая деньги, иногда просто так, ради удовольствия.
Восьмой «В» обычно не трогали. Но то обычно. От этого конкретно здесь и сейчас Гурееву не легче. И Людка выйдет с минуты на минуту… Точно, быть морде битой. Ему и с одним Щукой не справиться. Да и из остальных… Разве Сом послабее…
- Да не боись! - продолжал Щука. – Блатной младенца не обидит. Надо пару вопросов перетереть.
Стоят, оценивающе смотрят на жертву. Смолят бычок по кругу… У Карася початая банка пива в руках.
- Чего тебя бояться? - одно Сашка знал точно: показывать страх нельзя, совсем плохо будет. – Просто тороплюсь я. Сейчас ребята выйдут, и валим, дел по горло.
- Да ладно… - протянул Щука. – Я ж сказал, недолго. Мы за базар отвечаем!
- Тебе надо, ты и иди! – Гуреев посмотрел на девятиклассника с нехорошим прищуром. Еще не хватало, чтобы тот заметил, как дрожат ноги.
- А че? Мы не гордые! – хмыкнул Щука, и компашка окружила мальчишку. – Базарят, что у вас мымрики какие-то завелись?
- Тебе что за дело? – от собственной смелости у Огурца дух захватывало. Но иначе нельзя. Категорически… - У нас много чего завелось!
- Будь человеком, - неожиданно миролюбиво попросил Щука, - покажь, что такое?
Сашка пожал плечами, неторопливо вытащил из кармана единственный мымрик, сохранившийся после расчета за двойки и набега на лоток Таньки Савиной, и протянул собеседнику:
- Смотри!
Окунь передал Карасю бычок и взял купюру. Повертел в руках, посмотрел на свет, сплюнул и уставился на Гуреева:
- Это за них ваши бабы торгуют?
- Можно за рубли, - Сашка вновь пожал плечами.
- Слушай сюда, Огурчик, - проникновенным голосом начал Щука. – Нам нужны такие фантики. Много. Штучек сто. Принесешь...
- Не принесу! – резко перебил Гуреев, уже ощущая боль в разбитом лице.
Однако его пока не трогали.
- Почему?
- Их за пятерки дают. А у меня ни одной. Нет пятерок – нет мымриков.
- У кого-то же есть? – Карась выпустил струю дыма в лицо Сашке. – Попроси.
- А самим слабо? – как спасаться Гуреев не знал и пер напролом. – Меня просто пошлют!
- Скажешь: для нас.
- Всё равно пошлют!
- Кто? – нехорошо усмехнулся Щука.
Из недавно прочитанной книги Сашка хорошо запомнил, что бой надо начинать с артподготовки. И потому, не задумываясь, жахнул главным калибром:
- Зонтов!!!
Почти у всей компании вытянулись лица. Попытки наехать на Леху «рыбки» прекратили года три назад. Надоело рассекать по школе с раскрашенными в фиолетовый цвет лицами. Может, всей гурьбой и справились бы, но проверять не хотелось.
- Войнич!!! – Гуреев влепил противнику второй залп.
Щуку на мгновение перекосило. В прошлом году имел счастье пообщаться с Олегом. Ощущения оказались настолько неприятными, что законное право два дня не ходить в школу Щука не счел достаточной компенсацией.
- И у Куянова иногда бывают!
Сашка даже воспрял духом. Рафика шантрапа боялась со времен совместного обучения. А уж сейчас, когда его портрет висит в вестибюле…
Торжество длилось недолго. Щука пренебрежительно скривился:
- Попросишь! Понял, в натуре? Не прибьют они тебя! А вот мы…
- Что «вы»? – раздался откуда-то сбоку спокойный голос президента восьмого «В».
Только сейчас Сашка понял, что не замечал ничего, кроме «рыбок» и так и не начавшегося боя. Настолько, что не заметил появления своих. Той самой троицы, которой он только что пытался напугать «рыбок», и выглядывающих из дверей школы девчонок.
- Курить на территории школы нельзя, - Олег вынул изо рта Линя бычок и бросил его в урну. – А чужие окурки еще и негигиенично. СПИД подцепишь, дурында!
- И пиво до восемнадцати не рекомендуется, - добавил Куянов, отправляя следом банку. – С него алкоголизм и начинается.
- Так что «вы»? – повторил вопрос Зонтов.
- Да мы… того… - проблеял Щука, - просто поинтересовались…
- Мымриков им хочется, - Сашка воспрял духом. – Сразу и много.
- Так? – ледяной взор президента уперся в глаза Щуке.
- А че? – тот уже взял себя в руки и пытался «держать лицо». – Мы че, не люди, что ли?
- Люди, - согласился Зонтов. – Олег, тебе подсобники нужны? Тупые, но здоровые.
- Это почему мы тупые? – возмутился Сазан, которого подобными эпитетами награждала даже собственная компания.
- Потому что не у тех спрашиваете, - отрезал Олег. – В четыре часа в «Капитале». Одежда, которую не жалко. Строительный мусор таскать будете.
- Это че? – не понял Щука. – Пахать что ли?
- Не пахать, а вкалывать, - подмигнул ему Рафик. – Как папы Карло. Там уже отпахали, осталось мешки с мусором в контейнеры загрузить. Зато мешков много!
- Это… Западло нам, - неуверенно сообщил Окунь.
- На нет и суда нет, - пожал плечами Зонтов. - На халяву мымриков не бывает.
- А узнаю, что у кого-то отобрали… - Рафик демонстративно потер кулак.
- И сколько заплатят? – пискнул Сом.
- Как работать будете. Пока никто не жаловался.
- Мы этот базар перетрем… - сквозь зубы процедил Щука и развернулся. – Пошли, братва.
- Минуту! – Гуреев шагнул вперед и вынул из руки Окуня мымрик. – Это моё!

Отредактировано ВВГ (31-10-2015 18:22:13)

Транзакция одиннадцатая
Внеплановое заседание правительства проходило в сокращенном составе. Без Жирова, ибо министр агитации и пропаганды своими обязанностями манкировал без всякого стеснения. Без Ирины Ивановны, проводивший урок в десятом «Б». Ну и Танька Савина сбежала разбираться с торговыми проблемами, не забыв намекнуть Олегу, что кто-нибудь кого-нибудь подождет у лотка. Людку тоже отпустили, вопрос категорически не ее, а Огурца лучше без присмотра не оставлять, пока еще куда не вляпался.
Остались Зонтов, Войнич, Павлова, Куянов и Денисова. Пообщались с гостем, отпустили…
- Тот самый Уланов? – начальник полиции смотрел на закрывшуюся дверь с непередаваемым выражением на лице. Недоверие пополам с восхищением. – Ну ты даешь…
- Тот самый, - подтвердила министр юстиции. – А что он предлагает, сами слышали.
- И даже согласились, - покрутил головой министр экономики. – Слегка подкорректировав, конечно… Не поторопились? Наверное, могли больше выжать…
- Может, и могли, - президент задумчиво рисовал узоры на обложке тетради по алгебре. – А может, и не могли…
- А вы не зажрались, господа правители? – ехидно поинтересовалась директор банка. – Он, вообще-то, предлагал совместно посадить этих рейдеров. И подкинуть Катюхе немного плюшек…
- Ну так мы это немного увеличили немного, – пожал плечами Войнич.
– Каламбур получился кривой, - констатировала Денисова.
- Как умею, - Олег уперся в лежащую перед ним тетрадь. – С нас имеют Катюхину помощь в подготовке сложных дел за половинные гонорары. Навстречу – представление в суде наших клиентов на тех же условиях, и нас самих бесплатно. Плюс дармовые юридические консультации по нашим вопросам… Кать, ты уверена, что сама не можешь обеспечить правовое прикрытие операциям с мымриками и объектами?
- Или могу, или не могу, - пожала плечами Павлова. – Сейчас оно не идеально. Пока нас всерьез не воспринимают - точно могу. А дальше… думать надо. И неизвестно, что вы дальше отчебучите. С Улановым проще будет.
- Похоже, уже воспринимают, - не согласился Куянов. – Этих самых «гургеновских» не один Уланов хочет на нары отправить. По агентурным данным интерес к этому делу на самом высоком уровне…
- Какие еще агентурные данные? – вскинулась Павлова.
- Посидели с мужиками в кафе, пивка попили, обсудили оперативную обстановку…
- Какого пивка?! – голос министра юстиции зазвенел металлом. – С какими мужиками?!
- Ну, Катенька… - замялся Рафик.
- Я! Тебе! Не! Катенька! – Павлова выплевывала слова, словно гвозди заколачивала. - А! Непосредственное! Начальство!
- Так я сок пил, - начальник полиции умиротворяюще поднял руки. – Это мужики пиво. Оперативники, из ОБЭПа и наркотического. Посидели, поболтали. У них там большой шухер, Паныкинское дело область на контроль взяла. Поговаривают, Серафимович лично интересуется…
- С чего это они с тобой так откровенны? – Зонтов недоверчиво посмотрел на Рафа.
- Так наш торговец заряженными ручками не так прост оказался, - усмехнулся Куянов. – То есть, сам-то урюк урюком, но сыграл роль того коготка, за которым птичка медным тазом накрывается. А пернатое оказалось солидное, всего накрыть чугунной ванны не хватит… Так что нас любят…
- И сдают служебную информацию?
- Исключительно слухи, - осклабился Рафик. – И мы тоже наружное наблюдение не ведем. Но если что увидим случайно, то, конечно…
- Ты!.. – вскочила побледневшая Павлова. – Ты!.. Идиот!!!
Зантов с Войничем тоже выглядели мягко сказать, взволнованными.
- Раф, ты совсем охренел?! – Леха с трудом сдерживал мат. – Тебе в голову ничего не прилетало?! Наркоторговцы - это не «рыбок» к ногтю брать! В пять минут зароют, никакой бокс не поможет! Не соображаешь, с кем связываешься?!
- А оперативники твои? – поддержал Войнич. - Вообще, что ли не соображают?
- Соображают, - покрасневший Куянов сверлил глазами парту. – Сказали примерно то же самое. И пообещали морду набить, если еще раз сунемся… Так что мы из этой операции, считай, уже вышли…
- Значит так, - президент уже взял себя в руки. - Не «считай», а вышли. И о том, что входили, - никому ни звука! Девчонки, мы вас очень любим и уважаем, но отдельно предупреждаю, молчать, как рыбы. Не до шуток! Ирине Ивановне – тоже! Ее инфаркт хватит, если узнает! Раф, чтобы впредь подобной самодеятельности не было! Согласовываешь с Катей и со мной. В обязательном порядке! А то тебя, похоже, заносит на волне успехов!
Леха дождался согласных кивков и вернулся к предыдущей теме:
- Да, похоже, кое-кто нас уже воспринимает всерьез. И сегодняшний визит – тому свидетельство. Очень хорошо сочетается с «оперативной информацией», - злой взгляд в сторону Куянова. - Так что общение с Улановым как раз в жилу. Правильно всё сделали, не стоило наглеть, что отжали, то отжали. Олег, какие ближайшие планы?
- Наполеоновские, - усмехнулся Войнич. – Денег скопилось до фига и больше. Следующий шаг – начинаем развивать торговлю. Причем, серьезно. По моим расчетам лет за пять можем практически монополизировать розницу в городе.
- Это как? – удивилась Павлова.
- Чисто экономическими методами, - пояснил Олег. – За счет мымриков. Сделаем из них хитрую помесь денег Гезелля и билетов первого МММ, только без мавродиевских фокусов со сверхбыстрым обогащением. И будем смещать акценты в ту или иную сторону в зависимости от конъюнктуры. Если учесть, что по всем господствующим ныне теориям «свободные деньги» прямая противоположность «пирамидальных акций»…
- Погоди, погоди… - прервал министра президент. – Кроме тебя экономику никто не изучал всерьез. Ты считаешь, что мы сможем переиграть взрослых бизнесменов?
- Сможем, - кивнул Войнич. – Понимаешь, экономика – своеобразная наука. Это в математике дважды два всегда четыре по определению умножения. А экономисты действуют иначе. Сначала создается теория. В лучшем случае очередной «великий ученый» смотрит на товарно-денежные отношения в своей родной деревне, где все друг друга знают, и экстраполирует своё субъективное мнение по этому поводу на весь мир. Самым простым способом: утверждает, что всё в мире так же, как в его деревне.
- А в худшем? – заинтересованно спросила Павлова.
- В худшем вся теория высосана из пальца. От начала до конца, - уточнил Олег. – А потом из этой теории выводятся определения и аксиомы, на которых она базируется. Следующим этапом очередное правительство выбирает теорию, которая больше отвечает его политическим интересам, и объявляет ее единственно верной. Нынешние теории изначально имеют своей целью доказать превосходство свободного рынка над плановой экономикой. А поскольку превосходства этого и близко нет, то всей теории грош цена. И дважды два в ней – сколько надо американской верхушке. А нынешние бизнесмены действуют либо по этой теории, либо по наитию.
- А мы? – речь Олега Катю явно заинтересовала.
- Пробую сделать нормально. Начал с определений и не вызывающих сомнений аксиом. И двигаюсь потихоньку. Попутно изучаю результаты всех экспериментов, поставленных в соответствии с наиболее логичными теориями. От Шваненкирхена до Советского Союза. В общем, интересная картинка получается. Но пока мы не выйдем за пределы школы, всё это игры в песочнице! В городе нам, как минимум, нужна своя торговля и банк, как главные инструменты финансового регулирования.
- Ну, банк мы точно не потянем, - усмехнулась Надя.
- Сейчас не потянем, - кивнул Олег. – Начнем с пунктов продаж мымриков. И с торговли. Тоже не всю сразу скупим. Никто не собирается делать экономическую революцию в три дня. И собирать семнадцать КАМАЗов денег за полгода – тоже. Верный способ отправиться следом за Мавроди. Мы пойдем другим путем. Спокойным и неторопливым. Время-то есть, какие наши годы! Сейчас надо решить, с каких именно точек начать. Если саму идею выкупа утвердим, займусь подбором вариантов.
- Утвердим, - Зонтов обвел всех глазами. – То, что деньги не должны просто лежать в банке, я и без сложных теорий знаю, - президент оживился. – Слушай, Кать, а юриспруденция такая же наука, как экономика?
- Не-а, - Павлова было прыснула, но приняла серьезный вид. – Если по аналогии с любимой Олежкиной математикой, то примерно так. По Конституции дважды два – четыре. Согласно Административному Кодексу – пять или три, в зависимости от того, какие статьи применять. Если рассматривать Административно-процессуальный или Уголовный, в зависимости от действия, от двух до шести. Не лет в колонии, а результат умножения. А если привлечь комплекс статей, можно получить абсолютно любой результат. А правильным считается тот, в котором удалось убедить судью, принимающего решение.
- А если судья куплен? – уточнила Надя.
- А это один из способов убеждения. Не совсем законный, но есть подозрения, что можно подобрать комплекс статей…
Правительство восьмого «В» дружно расхохоталось.
- Я, между прочим, не шучу! – возмутилась Павлова. – Можно легко подобрать комплекс статей, чтобы этого судью посадить к чертовой бабушке! Только доказательства добыть трудно…
- Добудем, - потер руки Куянов.
- Я тебе добуду! – вскинулся Зонтов.
- Незаконная частная детективная деятельность согласно статье двадцать шестнадцать КоАП наказывается…
- Я всё понял! - Рафик виновато посмотрел на девочку.
- Это хорошо, - ухмыльнулся Войнич. – Леха, а что там с теорией управления?
- О! – Зонтов довольно осклабился. – Мне легче всех! Если счистить шелуху, то всё сводится к одной фразе: кто сильнее, тот и прав! Единственное, слово «сильнее» не всегда обозначает физическую силу. То есть, надо уметь быть сильнее именно в том, в чем надо в данный момент!