Глава 5. "Звезда Севера", Май, 1930
Накатило сразу вдруг. Без предупреждения и без предвестников. Едва вошла в каюту, скрепы, державшие в тонусе, разом ослабли, и ее затрясло. Пришел страх, которого Лиза так и не дождалась в городе. Да, какой там страх! Смертельный ужас! Фантазия-то у Лизы была о-го-го какая! Отличная фантазия, одним словом, и представить, что и как могло произойти, - пойди что-то не так, - ей не составило труда. Ну, она и представила. Ведь Лиза не Елизавета, - светлая ей память! - с ее безрассудным бесстрашием и безумной отвагой. Лиза росла в другое время, в другом обществе, в другой стране. В СССР женщины, почитай, полвека не воевали, и этим все сказано.
Она закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной и съехала на пол. Ноги не держали, дыхание стало прерывистым, и ей явственно не хватало воздуха. Сердце билось, как бешеное. Не только быстро, но в каком-то рваном неправильном ритме. Не было сил встать, но вставать и не хотелось. Ее охватило оцепенение, которое странным образом уживалось с ужасом, затопившим сознание.
Сколько времени сидела так – с мокрой от слез душой и сухим лицом, - не запомнила. Много или мало, долго или нет, но Лиза минут не считала. Часов, впрочем, тоже. Не считала бы и дней, но неожиданно в дверь постучали. Лиза не только услышала этот звук, она почувствовала его затылком и плечами. Стук вывел ее из оцепенения, заставил вспомнить, о таких странных и, казалось бы, неуместных здесь и сейчас вещах, как честь и достоинство. Честь Елизаветы Браге, достоинство Лизы Берг.
Она все-таки нашла в себе силы встать. Поднялась на ноги, провела ладонью по лицу, словно, стирала налипшую паутину.
Стук повторился.
"Ах, как не вовремя!"
– Минуту! – сказала вслух. Голос прозвучал хрипло и сухо, словно, воронье карканье.
"Вот же, черт!"
– Кто это? – спросила, не задумываясь над тем, как прозвучал вопрос: вежливо или нет.
– Сэмюель Бейли, мадам!
Англичанин Сэмюель Бейли – оружейник "Звезды Севера".
"А тебе-то, Самоша, что от меня понадобилось? Шел бы ты, друг… в свою Англию!"
Но нужда лучший наставник. Лиза вздохнула, выдохнула, открыла дверь.
– Здравствуйте, мистер Бейли! Чем могу быть полезна?
– Извините за беспокойство, мадам! – оружейник был явно смущен, но настроен решительно. – Приказ шкипера, госпожа капитан! – и он протянул ей пистолет маузера в обтянутой темно-коричневой кожей деревянной кобуре.
– Какого черта, Бейли? – Лиза, все еще находившаяся "в расстроенных чувствах", его просто не поняла.
– У нас чрезвычайное положение, мадам, - объяснил оружейник. – Чиф приказал раздать оружие по списку "А". Вы в списке.
– Почему маузер? - Спросила Лиза, даже не задумавшись о том, отчего она состоит в этом таинственном списке "А"?
– Паллиатив, - пожал плечами англичанин. – Я большинству членов боевой группы винтовки и карабины раздал, но вам, мне кажется, с винтовкой ходить будет несподручно. Револьвер у вас маленький. А этот маузер десятизарядный, под девятимиллиметровый патрон. На двести метров уверенно бьет. С кобурой, пожалуй, и на триста. Хорошее оружие, мадам, и можно носить на ремне через плечо.
Лиза взяла "маузер" в руки. Тяжеловат, конечно, и ни разу не "стечкин", из которого ей приходилось стрелять, но не велика наука.
"Разберемся!"
– Спасибо, Сэм! Мне бы еще запасную обойму…
- Все тут, - показал Бейли, - в кармашке на кобуре.
– Десять, говоришь?
– Так точно, мадам!
– Тогда до встречи за обедом, - кивнула Лиза и закрыла дверь.
"Маузер… Что ж, могло быть и хуже!"
Едва волоча ноги, - такая на нее вдруг напала слабость, - Лиза подошла к столу. Медленно, как больная, осмотрела кобуру. С одной стороны - крепления портупеи, с другой – два кармашка с клапанами. В одном запасная обойма, в другом – инструмент для чистки оружия. Открыла крышку, вытащила пистолет, знакомый только по музейным стендам и фильмам про революцию и гражданскую войну. Тяжелый, длинный, но устройство несложное, и стрелять из него будет просто. Вот только сила отдачи неизвестна, так что стрелять следует с осторожностью, страхуя правую руку левой, или вообще в сборке с кобурой, приложив к плечу.
"Но что же мне так плохо-то?"
Сжимало сердце - страх все не отпускал, болела голова, - знакомая боль, но оттого не менее мучительная, - и налилось огнем правое плечо.
"Вот же говно какое!"
Лиза сняла жакет, освободила ремни наплечной кобуры, швырнула револьвер в кресло и пошла в ванную, сбрасывая по дороге туфли, стягивая юбку, и, освобождаясь от всего прочего, чего на ней по местной моде надето было отнюдь не мало: блузка, шелковая комбинация, бюстгальтер, пояс, чулки и, наконец, трусы. Уже голая приняла снадобье Тюрдеева, высыпав порошок из бумажного пакетика прямо на язык и запив его парой больших глотков коньяка прямо из бутылки. Встала под душ. Горячей воды оказалось мало, но оно и к лучшему. Холодный душ отрезвляет и очищает мозги от всякой ерунды. Выбралась из ванной, дрожащая и покрытая с ног до головы гусиной кожей. Выпила еще несколько глотков коньяка, завернулась в махровый халат, закурила.
"Ну, все, все! – сказала самой себе. – Было и прошло! Жива, здорова! Мозги в черепе, а не на мостовой. Все хорошо!"
Отпила из бутылки, взглянула на часы.
"Время-то как летит!"
Было уже без пяти пять, и Лиза заколебалась, что лучше: напиться и, может быть, уснуть и "видеть сны", как предлагал принц Датский, или не пить, а терпеть? Воспитывать силу духа, так сказать…
"Быть или не быть… Смешно! Он ведь был соотечественником моих предков. Или это не мои предки? Но ответ однозначно в стиле стоиков: не пить. Праздновать труса постыдно!"
Чья это мысль? Могла ли так подумать Лиза? Раньше – нет, а теперь – да? И та ли это Лиза, вообще?
Зазвонил телефон.
"Что теперь?!"
Возникло желание послать всех и не отвечать, но именно поэтому Лиза и ответила.
– Да?
– Это Иан, Лиза. Надеюсь, я вам не помешал.
– Помешали.
– Извините!
– Извинение принято. Продолжайте!
– Спасибо! – Райт казался искренним, но кто его знает, какой он на самом деле?
"Темная лошадка… Вещь в себе!"
– Лиза, у вас возникли вопросы, на которые я не ответил.
– У вас приступ раскаяния? – спросила Лиза, неспособная подавить раздражение, избавиться от головной боли и забыть о плече, запястье, бедре и прочих частях тела, решивших именно сейчас, напомнить ей о своем существовании.
– Вроде того.
– Излагайте! – предложила Лиза, смерившись с необходимостью продолжать разговор.
– Мы обсудили ситуацию с профессором Нольфом.
– Он заказчик? – прямо спросила Лиза. – Он нас фрахтует?
– И да, и нет.
– Что в лоб, что по лбу!
– Он наш партнер.
– Уже интересно! – Лиза достала из пачки новую папиросу, прикурила от зажигалки. – Значит, он наш компаньон? Ваш или наш?
- Наш, пропорционально доли в доходах.
– Справедливо, - согласилась Лиза. – Что теперь?
– Он хочет с вами встретиться.
– Зачем?
– Наверное, чтобы вас поблагодарить, вы ведь ему жизнь спасли, и не одному ему.
– То есть, правды он мне не скажет?
– Да, Лиза, - терпеливо объяснил Райт, - профессор находит, что это логично и целесообразно. Чем меньше людей будут знать, какова на самом деле цель нашего путешествия, тем лучше. Но на определенном этапе я, разумеется, все вам расскажу. Итак?
– Он что, хочет прийти прямо сейчас? – сообразила она, наконец, зачем ей позвонил Райт.
– Да.
– Ох, Иан, вы и настырный, чтоб не сказать худого слова! Ладно, пусть приходит, но дайте мне хоть четверть часа, чтобы привести себя в порядок. Я, знаете ли, только что из-под душа! И к вашему сведению, шкипер, горячей воды в трубах практически нет. Механик что, заглушил машину?
– Я разберусь, Лиза. Спасибо! Значит, через четверть часа.
Лиза повесила трубку. Прислушалась к ощущениям. К сожалению, если изменения к лучшему и были, то незначительные. Она, впрочем, драматических изменений и не ожидала. Не так скоро.
Лиза посидела немного, готовясь "к рывку", выпила еще коньяка. Подышала носом и, наконец, нашла в себе силы встать. Убрала разбросанную по полу одежду, закрыла дверь в ванную комнату, открыла шкаф.
К обеду было принято выходить "одетым, как следует", то есть в ее случае, это мог быть или "гражданский набор" – юбка, блузка, жакет, - или китель старшего офицера гражданского флота. Райт не поленился, заказал для Лизы несколько комплектов, словно, заранее знал, что она согласится.
"Что ж, пилот, так пилот…"
Лиза надела брюки-галифе цвета бутылочного стекла, - с высоко поднятым широким поясом и не чрезмерно расширяющиеся на бедрах, - белую рубашку, широкие подтяжки, высокие коричневые сапожки на шнуровке и темно-коричневый китель. По идее, выходя к столу, китель следовало застегнуть на все пуговицы до горла, но в приватной обстановке, тем более, у себя "дома" можно было не застегивать. Плотная белая рубашка, надетая на морской тельник и шелковый бюстгальтер, вполне достаточный барьер между нескромными взглядами и ее грудью. Волосы, чтобы не заморачиваться, Лиза заплела в косу. Посмотрелась в зеркало, увидела свои больные глаза, и добавила к костюму круглые металлические очки с дымчатыми стеклами, которые надевала все последние дни при пилотировании днем. Если лететь против солнца, такие очки, конечно, не помогут, но в обычной ситуации – вполне.
В дверь постучали. Что ж, профессор Нольф, как минимум, пунктуален. Неплохое качество, но и не редкое среди нормальных людей.
Лиза открыла дверь, но первой, кого она увидела, была уже знакомая ей темноволосая девушка, а профессор, в свою очередь, стоял за спиной дочери. Сейчас, увидев ее вблизи, Лиза поняла, что Мари Нольф отнюдь не ребенок. Ей было никак не меньше двадцати трёх – двадцати пяти лет. Не больше, но и не меньше. Так что по возрасту девушка находилась скорее ближе к тридцатилетней Лизе, чем наоборот.
– Здравствуйте, Лиза! – поздоровалась с неуверенной улыбкой Мари. Кажется, вид Лизы ее несколько обескуражил, но, может быть, причина крылась в чем-нибудь другом. – Иан сказал, к вам можно обращаться по имени, но сейчас, по правде сказать, я в этом не уверена.
– Оставьте, Мари, - остановила ее Лиза, - проходите, пожалуйста!
– Кристиан Нольф! – представился профессор, входя в салон вслед за дочерью.
– Лиза Браге! – протянула ему руку Лиза.
– Лиза? – переспросил Нольф.
– Елизавета, если вам так больше нравится.
– Элизабет! – кивнул профессор. – Очень приятно!
– Выпьете что-нибудь? – спросила Лиза, подходя к поставцу.
– Меня вполне устроит коньяк, - улыбнулся Нольф, должно быть, заметивший уже бутылку на письменном столе.
– Меня тоже, - поддержала отца Мари, но взгляд ее был прикован к маузеру, лежащему на журнальном столике.
"Вот черт!" – но из-за приступа паники и сильной головной боли Лиза забыла не только про маузер, но и про свой револьвер, небрежно брошенный в кресло и как раз, теперь ставший объектом пристального интереса Мари Нольф.
– Не обращайте внимания! – через силу улыбнулась Лиза и начала разливать коньяк. – Хобби! – бросила она через плечо.
- Лиза, а вы кто? – Лиза обернулась, держа в руках серебряный подносик с наполненными коньяком хрустальными восьмидесятиграммовыми рюмками.
Мари стояла посередине салона и смотрела на фотографический портрет Елизаветы Браге, который Лиза все время держала при себе, чтобы не забывать, какой женщиной была та, кем стала теперь Лиза. На увеличенной черно-белой фотографии капитан-лейтенант Браге стояла на фоне штурмового коча на палубе корабля-матки Ниен. Высокая, в кожаном реглане с погонами и в плоской фуражке авиатора, Елизавета со спокойным достоинством смотрела в объектив фотокамеры.
– А Райт вам что, ничего не сказал?
– Нет, - ответил за дочь профессор Нольф. – Мы как раз спросили, кто вы и где мы сможем вас найти, чтобы поблагодарить, но он просто направил нас сюда. Мы ведь поселились прямо напротив вас. Дверь в дверь. Сказал, дверь напротив, и все.
– Н-да, это мистер Райт, - вздохнула Лиза - все самое интересное оставляет другим!
– Что-то не так? – нахмурилась Мари.
– Все так! – Лиза поставила рюмки на журнальный столик и убрала с него маузер. – Садитесь, прошу вас!
Гости сели в кресла, но брать рюмки с коньяком не спешили.
– Я шеф-пилот "Звезды Севера", - Лиза тоже села и вяла со стола свою рюмку. - Франки называют эту должность мастер-пилот, англичане – главный пилот, но по сути это одно и то же.
– Вы мастер-пилот брига?! – воскликнула Мари, которую слова Лизы застали врасплох.
– Ну, где-то так, - невесело усмехнулась Лиза.
Иногда ей даже нравилось бравировать тем, что она отставной флотский офицер. Случалось, что Лиза вообще забывала, кто она на самом деле. И все-таки, на ясную голову и в "здравой памяти", она все еще помнила, где проходит грань между одной женщиной и другой. И пока эта грань окончательно не стерлась, не любила хвастаться тем, что ей не принадлежит, даже если была вынуждена это делать.
"Прости, Елизавета!"
– Я знаю, - сказала она вслух, - это нечасто случается, но все-таки, порой, происходит. А до этого, - кивнула она на фотографию Елизаветы, - я служила на Себерском Флоте. Я капитан 2-го ранга в отставке, если быть точной в деталях…
Сразу после этого отрывка выкладываю предшествующий - он должен быть между 8 и 9 страницами
Отредактировано MaxM (07-03-2016 10:11:15)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
