- Короче, ребят, - отдышавшись начал Семён, - надо провести ревизию всего того, что у нас имеется и готовиться робинзонить по-взрослому. Не хочу сеять панику, но рассчитывать стоит на худшее. Олесь, тебе провизия...
      - А то мы тут сидели и тупили на берегу, пока ты плавал! Разумеется, я всё уже посчитала: двадцать три банки мясных консервов, две палки сырокопчёной колбасы, четыре килограммовых упаковки крупы, пять пачек макарон, полголовы сыра, где-то на килограмм, два с половиной кило муки, три пачки чая, пачка кофе, полкило соли, сахара три упаковки, сухарей початый мешок... Ну, приправы там... Всё, по кулинарной части и запасу калорий. Ещё рома шесть с половиной бутылок...
      - Семь, - вздохнув, честно признался Семён. - У нас в палатке ещё полбутылки.
      - Не надейся - я её тоже посчитала, - улыбнулась женщина.
      - Обожаю тебя! Спасибо! Раймонд?
      - Медицинский чемоданчик... Ну что, я вам его содержимое перечислять буду? Не болейте, короче. Канистра почти полная бензина. Компрессор пока не отказывал... В акваланге воздух имеется, но, как я понимаю, расходовать его будем бережно. Поллитра спирта, но не надейтесь - не дам. Только в медицинских целях.
      - Трёхместный надувной гондон, - дёрнул пятерню к виску Вильчевский, - к плаванью готов. Только на вёслах он уйдёт не дальше, чем за километр от лагуны. А если свежак дунет - вообще никуда не уйдёт, кэптэн! А мотора у нас нет. Три ружья: моя пневматика и ваши с Олесей 'арбалеты', личные ножи, топор и мачете. Паяльная лампа. Набор струментов стандартный. Вроде всё. Доклад закончен.
      - Спички?
      - Две коробки, - отозвалась Олеся. - Плюс у каждого в рюкзаке должно быть по аварийной упакованной в презерватив. А что, мы всерьёз робинзонить собираемся? На двадцать восемь лет не хватит.
      - Ребят, - Семён плюхнулся пятой точкой в песок. - Давайте серьёзно...
      - Куда уж серьёзнее, - Раймонд тоже присел, но на корточки. - Даже я уже проникся, что луна, это достаточно грозный признак какой-то херни, но неужели ты думаешь, что мы тут влипли на месяцы?
      - Может и на годы. Может навсегда. Очень хочу ошибиться, но не особенно верю в катер, который придёт за нами через день-другой. Я один такой?
       Мрачные лица друзей и молчание подтвердили, что не один.
      - Понятно. Значит нужно устраиваться по полной на этом забытом Богом и людьми островке. С недельку, конечно, можно особо не суетиться - вдруг на большой земле о нас помнят, и, несмотря на какой-то катаклизм, катер всё-таки придёт, но потом всё-таки нужно начинать устраиваться по-взрослому.
      - А именно? - поинтересовался Вильчевский.
      - А именно, пока нужно питаться в первую очередь тем, что долго в этом климате не протянет - колбасой, сыром, консервами - хоть они хранятся в ручье, но это не холодильник. Море нас рыбой более-менее обеспечит, но жрачку всё-таки следует разнообразить, так что, прибереги крупы и муку, Олесь.
      - Это ладно, а что с овощами-фруктами в случае чего делать будем? Нет их у нас. От слова совсем. Не планировалась у нас длительная 'зимовка'. Ром, у тебя хоть витамин 'Ц' в таблетках имеется?
      - На кой? - мрачно буркнул Раймонд. - Не брал, естессно. Не на полюс ведь собирались. У меня всё для экстренной первой помощи, не более. Да и нечего напрягаться на предмет цинги - свежая рыба вроде предполагается по-любому. В крайнем случае каких-нибудь листьев пожуёте...
      - Каких-нибудь? А ласты после такого жевания не склеим?
      - Думаю, найдём что-то надёжное. Конечно, первую попавшуюся зелень в рот тянуть не стоит.
      - И всё-таки, по поводу мяса, - прервал общение Семён. - Попугаев тут немерянно. И эти, клювы летающие...
      - Туканы, - подсказала Романовская.
      - Да знаю я! Питаются они все ягодами-орехами, значит, как минимум съедобны.
      - Спорить нечего, - тут же подключился Валерка. - Предлагаешь их из подводных ружей бить?
      - Из луков.
      - А ты их делать умеешь? А стрелять?
      - В детстве индейцев и в Робин Гуда играл. Даже в стебель бузины временами попадал как в кино, - усмехнулся Ковалёв. - Я понимаю, что шансов немного, но почему бы не попробовать?
      - Пока здесь птицы не особенно нас боятся, - скептически заметила Олеся. - Но после первых же стрел, они начнут разлетаться, как только увидят человека.
      - Духовые трубки, - Вильчевский повернулся к Семёну. - Вспомни, как мы из них спицами 'плевались' классе в седьмом.
      - А вообще - да. Но из чего стрелы делать будем?
      - Чем тебя шпажки шашлычные не устраивают? А вместо поролона... Доктор!..
      - Всего две упаковки ваты. Не дам! - попытался пресечь покушение на свой 'священный чемоданчик' Романовский. Но особой решительности в голосе не наблюдалось.
      - Да брось, Ром, - Валерка стремительно стал додавливать друга. - Нам для первого раза вполне несколько клочков хватит. Не жмись. Торжественно обещаем обходиться лёгкими царапинами и не допускать обильных кровотечений. А вот разнообразить стол нам остро необходимо. Уже в самом ближайшем будущем.
      - Вы сначала трубку соорудите, тогда и поговорим. А то я здесь зарослей бамбука что-то не наблюдаю.
      - Лады! В общем, я пошёл на погружение, а то Сёмкиной рыбкой особо не наедимся, - улыбнулся Вильчевский, и стал натягивать ласты.
      - Кстати, - повернулся Ковалёв к Раймонду, когда друзья остались на берегу втроём, - подозреваю, что в ближайшем времени начнём охотиться с твоим аквалангом. Не до 'спортивности' - быть бы живу, как говорится.
      - Да пожалуйста, - пожал плечами Романовский. - Только на двадцать восемь лет бензина для компрессора не хватит. Но Вильчевскому акваланг не дам - он и так, по-моему, с жабрами родился, только непонятно, где они у него спрятаны. Во - засекайте, нырнул, Ихтиандр хренов.
       Все дружно повернулись в сторону лагуны, и Семён почти машинально включил секундомер на часах.
       Валерка действительно умудрялся задерживаться в засаде под водой до трёх минут, а то и дольше. Одна прошла...
      - А сколько у нас ракет и фальшфейеров осталось после его днюхи? - запоздало поинтересовался Семён.
      - Несколько штук осталось, - отозвалась Олеся. - Знатно мы тогда отпуляли. Не Девятое мая, конечно, но было красиво.
      - Думаю, не надо объяснять, что теперь это Эн Зэ?
      - Не вопрос. К тому же поводов для фейерверков не предвидится.
      Две минуты. Поверхность лагуны чиста и спокойна.
      - Всерьёз залёг на дно, явно что-то 'трофейное' караулит.
      - Я же говорил, что видел там приличного группера.
      - Вот и я о том же. Подождём.
       Пошла уже четвёртая минута, а ныряльщик так и не показывался.
      - Что-то мне это не нравится, - мрачно процедил сквозь зубы Раймонд.
      - Вот и дуй за своим аквалангом и всем прочим, - Олеся даже развернула мужа за плечи в сторону палаток. - Бегом!
      - Не истери, сестрёнка, - попытался успокоить подругу Семён. - Валерка и подольше под водой бывал... - и совсем нелогично продолжил. - Но, если вынырнет, гад, обещаю набить ему морду.
       Когда Раймонд прибежал на берег с баллоном и прочим, прошло уже шесть минут с момента погружения.
      - Тваюмать! - не сдерживал эмоций Романовский, торопливо застёгивая на груди крепления. - Если живой, то самолично прирежу и сделаю вскрытие, чтобы найти его долбанные жабры...
      - Смотрите! - вскинула руку Олеся.
       Посреди лагуны показалось темечко пловца и трубка из которой Валерий выплюнул набравшуюся туда воду. Голова и трубка, слегка задержавшись на месте всплытия, двинулись в сторону берега.
      - Точно убью гада! - с ненавистью выдохнул Раймонд, снимая баллон.
      - Дольше милосердия, доктор, - Семён с облегчением глянул на друга...
      - Ребята! - вдруг вскрикнула Олеся. - Смотрите!
       Лазурную гладь лагуны резал треугольный, ну или почти треугольный плавник. Плавник, направлявшийся конкретно к плывущему на берег Валерию. Причём направлявшийся сзади. И возвращающийся с добычей охотник совершенно не догадывался об опасности, которая ему угрожала. Хотя, что это меняло? Всё равно достичь пляжа раньше, чем акула шансов не было никаких.
      - Мако скорее всего... - Семён понятия не имел, что предпринять - доплыть до Валерки раньше атакующей акулы явно было анреалом, но и просто стоять на берегу, когда твоему другу угрожает смерть - тоже невозможно.
      - Ром, давай! В случае чего поможешь ему на берег выбраться. Тоже жизнью рискуешь, я бы сам пошёл...
      - Да перестань! - Раймонд снова застегнул на груди и животе всё, что требовалось, вставил загубник в рот, и , спиной вперёд стал заходить в воду.
      - Может всё из-за рыбы на кукане? - несмело предположила Олеся, тревожно глядя на мужа, уходящего в воду.
      - Почти наверняка. Мако атакуют или по поводу рыбы, или по поводу крови, ну или если хватит дури их самих атаковать. Хотя эти акулы...
       От треугольника плавника до Вильчевского оставалось уже не более двадцати метров, и акула была настроена явно очень решительно...
      - Она же его сейчас!.. - всегда спокойная и сдержанная Олеся была готова сорваться на истерику.
      - Олесенька, - приобнял подругу Семён, - мы ничего не можем сделать. Будем надеяться, что обойдётся, и эта рыба ограничится рыбой...
      - Да пошёл ты! - вырвалась женщина и с ненавистью посмотрела на Ковалёва.
       Потом повернулась к лагуне и на грани перехода в ультразвук заорала:
      - Убирайся, тварь! Пошла вон отсюдааа!!
       Семён, глядя на воду просто ошалел - грозный треугольник сначала замедлил своё движение, а потом стал разворачиваться в сторону открытого моря.

Акула, как будто действительно испугавшись женского крика, прекратила преследование и уходила.
- Ни хрена себе! – выдохнул Ковалёв. – Что это было, Олесь?
Романовская повернулась, и по её лицу стало понятно, что ничего внятного она в ближайшие пару минут сказать не сможет: по щекам катились слёзы, губы дрожали, казалось, что если прислушаться, то можно услышать и дробь, выбиваемую зубами.
- Тихо, тихо, солнышко, - Семён приобнял женщину и прижал к себе. – Всё обошлось, вон, они уже к берегу подгребают.
Плечи Олеси затряслись, и она беззвучно зарыдала, заливая слезами грудь Ковалёва.
- А что здесь собственно происходит? – раздался удивлённый голос Валерки.
- Дурак! – Раймонд выплюнул загубник акваланга и немедленно начал пользоваться возможностью разговаривать. – Тебя чуть акула не схавала. А возможно и мною бы перекусила. Не на Ладоге охотишься, надо и по сторонам смотреть, не только вперёд. Но я реально не понял, почему эта гадина вдруг передумала…
- Твоя жена на неё наорала. Я и сам испугался. Как ты вообще живёшь с этой фурией? – критическая ситуация миновала, и Семён понемногу пытался шутить. – Забирай свою благоверную, а то она меня уже всего заревела. Да куда ты! – Акваланг сними сначала!
Вильчевский, тем временем, вытащил на кукане приличных размеров группера (килограмма на три). Вероятно, именно кровь и дёрганье этой подстреленной рыбины действительно и привлекли внимание акулы, правда оставалось совершенно непонятным, почему грозная и решительная мако вдруг передумала…
- Солидно, - кивнул Семён, передав мужу всё ещё всхлипывающую Олесю. – Думаю, голову сварим вместе с моим трофеем, а тушку в листьях запечём. И пошли к палаткам. Стоит снять стресс… Граммов по сто – сто пятьдесят. В общем – бутылка рома.
- И «Йо-хо-хо», - мрачно буркнул Раймонд, вскидывая акваланг на плечо. – Пошли!
Настрогали колбасы и сыра, разлили ром по кружкам, выпили, закусили… Самым спокойным, как ни странно, оставался Валерий – он хоть и понимал теперь, что подвергался нешуточной опасности, но собственно акулу не видел, а теперь никакой угрозы для жизни и здоровья не было. У Олеси слёзы уже высохли, Раймонда всё ещё слегка поколачивало…
- Кстати, друг мой, - вдруг вспомнил Семён, - ты в курсе, сколько просидел в этот раз под водой?
- Откуда? Я в воду с часами не хожу. Прилично просидел. Минуты три?
- Шесть, зараза! – вмешался Романовский. – Я уже за аквалангом сбегать успел, чтобы тебя вытащить и попытаться откачать.
- Оба-на! – присвистнул Вильчевский. – Что, серьёзно?
- Более чем.
- Странно. Не, я, конечно, понимал, что надолго залёг...  Но, по-моему, мог бы и ещё – особого дискомфорта не испытывал. Серьёзно шесть минут? Не разыгрываете?
- А какой у тебя раньше рекорд был?
- Вроде три с половиной, но это был предел – еле-еле до поверхности добираться успевал.
- Понятно, - Олеся протянула кружку. – Махнём-ка ещё граммов по тридцать?
- Женский алкоголизм лечится значительно труднее, чем мужской, - Семён поднял бутылку и разлил ещё по паре «булек». – Ром, ты за супругой приглядывай на этот счёт…
- Иди на фиг! – Романовская махом осушила свой «бокал», пару секунд сосредоточенно посмотрела перед собой и встала. Взяла из ещё не зажжённого костра солидную палку и стала оглядываться по сторонам.
- Что-то быстро тебя накрыло, любимая!
- Отстань! – женщина сосредоточенно смотрела на дерево метрах в пятидесяти от лагеря. Несколько секунд, и с кроны сорвалась сине-жёлтая птица и направила свой полёт к палаткам. Олеся вытянула руку с зажатым в ней куском дерева, и здоровенный попугай-ара уверенно «присучился» на палку.
- Ни хрена себе, Радагаст в стрингах! – обалдело пробурчал Семён. – Это как?
Остальные молчали, но немой вопрос не просто читался на их лицах, лица просто «орали» этим вопросом.
- Я его позвала, - нельзя сказать, что голос Олеси был совсем спокоен, но уверенность в нём звучала.
- И что он тебе говорит?
- Ничего, во всяком случае, я его не слышу.
Попугай сделал пару кивающих движений и уставился на  женщину.
- Ничего не слышу.
- А он тебя?
- Не знаю. Пусть летит обратно.
Птица немедленно покинула насест и замахала крыльями, устремляясь к недавно оставленному дереву.
- Нормально! – Вильчевский начал выходить из состояния полного ахера. – А в своём зоопарке ты так же умеешь с всякими тварями управляться?
- Если бы умела, то братья Запашные давно были бы моими ассистентами, - мрачно бросила Романовская. – А ты, Валерик, сейчас снова напялишь маску и всё остальное, и пойдём-ка мы с тобой купаться…
- В смысле?
-  В смысле, посмотрим, сколько ты без воздуха сможешь под водой продержаться, человек-амфибия, - понял жену Раймонд. – Но, мне кажется уже, что я заранее знаю ответ на данный вопрос.
- «Купаться» пойдём все вместе, - понял идею и Семён. – Мне тоже жутко любопытно… Лесь, а Марусю попробуешь заставить лезгинку сплясать?
- Иди ты!.. Сам знаешь куда.
- Знаю. За маской, ластами и трубкой. И поясом с грузилами. Ружьё хоть одно берём?
- Сдурел что ли? – возмутился Романовский. – Ты и в коровник на «охоту» с ружьём пойдёшь?
- Да не, просто вдруг ещё какая-нибудь акула-барракуда в лагуну пожалует… А мы на предмет новых способностей твоей жены и нашей любимой сестрёнки по оружию все резко ошибались, а?
- Значит туда нам и дорога, - напряжённо проговорил Вильчевский. – Пошли уже!
Все четверо, прихватив необходимую амуницию, направились к берегу. Было заметно, что больше всех нервничает именно Валерий – по дороге он, непонятно зачем, постоянно оглядывался, словно ожидая каких-то неприятностей со спины.
Пришли, плюхнулись на песок, и стали готовиться к погружению в «другой мир». В мир, где, несмотря на все достижения цивилизации, всё равно продолжала править Матушка-Природа. Мир, который можно уничтожить только целенаправленно делая это. Прикладывая к этому огромные силы и ресурсы. Но Мировой Океан огромен, он обладает совершенно чудовищной буферностью, он способен принять в себя невероятное количество всевозможной ядовитой дряни, которую сольёт в его просторы человечество… И остаться ОКЕАНОМ. И сберечь всех или почти всех, кто живёт в его просторах. Человек раньше убьёт себя, чем Океан и его обитателей…
Пошли… Сначала сиганул Валерка, потом за ним последовала Олеся, Семён замешкался где-то на полминуты, а Раймонд, напяливавший акваланг, нырнул последним.
Карибская лагуна… Мало в природе есть более прекрасного. Нет, лагуны Полинезии и Микронезии наверное не менее впечатляют разнообразием красок и форм, но вряд ли более… Местная флора, конечно, как и любая подводная, особо не баловала разнообразием красок – ну нет смысла водорослям и подводной траве отращивать яркие цветы, всё равно пчёлы и им подобные для опыления не прилетят. Но данную нишу с успехом заняла флороподобая фауна в виде кораллов, морских перьев, и прочих актиний. Они с успехом заменяли своей вызывающей раскраской радугу во всех проявлениях. Можно было спокойно увидеть «Пятьдесят оттенков розового». И даже у женщин с их «фуксия», «испуганная нимфа», «терракотовый», «лососевый», «собственно розовый» и несть им числа… Не хватило бы даже у самых завзятых модниц словарного запаса для описания многообразия цветов. А тут ещё и рыбки снуют. Весьма причудливо раскрашенные. Неимоверно причудливо, и невероятно красиво. Здесь уже и художникам-абстракционистам есть чему позавидовать в этом плане Природе-матушке. Причём эта раскраска, отнюдь не маскирующая, просто кричит хищникам: «Не ешь меня, козлёночком станешь!..»
Однако, на любого подобного «наглеца» находится тот, кто его с удовольствием схарчит. На любого. Почти на любого. Лягушки-древолазы вроде единственные, кто сумел в полной степени использовать природный принцип: «Не хочешь быть съеденным – стань несъедобным».
В море такой принцип не проходит…
На дне лагуны происходило что-то совершенно невообразимое: Валерка тупо сидел на камне, а вокруг Олеси наяривала кругами местная любимица мурена Маруся.. Семён пронаблюдал три подобных «фуэте», после чего, вынырнул и глотнул воздуха. «Укротительница животных» тоже явно стала нуждаться в кислороде, и пошла к поверхности. Рыбина, почувствовав, что её отпустили, поспешила в своё логово.
- Ну что там, Олесь?
- Сам не видел? Рыбы слушаются, моллюски – фиг поймёшь. Больно они тормазнутые. Крабы – тоже игнорируют. Судя по всему, подчиняются мне только позвоночные. Прочие безмозглые на хрен посылают…
- Надо бы на осьминогах проверить, - болтая ластами в воде, чтобы удержаться на поверхности, предложил Ковалёв.
- Ага, как только притащишь сюда головоногое, так и проверим, - не преминула поиздеваться Олеся. – Где там мой благоверный?
- Пошли, посмотрим.
- Стой! – Семёну вдруг пришла в голову бредовая мысль. – А ты не можешь позвать сюда какую-нибудь крупную рыбёшку? Которой не видно, которая рядом с лагуной плавает. В качестве эксперимента.
- Почти наверняка – нет. И не буду. Типа я вам добычу на убой должна приманивать?
- Да перестань, Олесь! Мы «домашних животных» не стреляем. И ружей не взяли. Просто попробуй.
- Ага! И приплывёт опять акула или стая барракуд. Не уверена, что смогу сдержать их в плане подкрепиться вами. Всё! Пошли уже!
Романовская засунула в рот загубник, сгруппировалась, и ушла в глубину. Семёну ничего не оставалось, как последовать её примеру.
Вильчевский по прежнему нарезал круги по периметру лагуны, Раймонд следовал за ним. Ситуация складывалась достаточно скучная – если Валерка и по-прежнему будет способен оставаться под водой без необходимости глотнуть воздуха, то продолжаться это может бесконечно. Семён и Олеся успели уже раза три вынырнуть за кислородом и нырнуть обратно, пока просто не прекратили ныряние и стали просто держаться на поверхности, дыша через трубку и наблюдая за свежеиспечённым Ихтиандром. Прошло около получаса, и тогда Валерий всё-таки пошёл к поверхности.
- Надоело? – весело поинтересовалась Олеся, когда голова Вильчевского показалась над водой.
- Да нет, реально стало хотеться воздуха глотнуть. Да и прохладненько как-то…
- Понятно, - подключился Семён. – Не амфибия ты – дельфин. Теплокровный всё же. Ладно, погребли к берегу.
На пляже снимали амуницию молча. Каждый при этом думал обо всех непонятках, которые наблюдались в последнее время.
- Сначала по соточке, - предложил Раймонд, когда все разместились у пока ещё незажжённого костра.
- Тебе ещё рыбку для обеда разделывать, - напомнил Ковалёв.
- Сначала по соточке! А отпрепарирую я вашу добычу за десять минут.
- Ладно, - поднялся Валерка, - я принесу. С консервой или с колбасой?
- Да пофигу. Неси, что рядом будет, - мрачно промолвила Олеся.
Вдруг она слегка напряглась и посмотрела на Семёна.
- А ты запали-ка пока костёр.
Тот здорово удивился этой явной и категоричной по тону целенаправленности приказания, но возражать не стал.
- Желание женщины – закон, - приподнялся Ковалёв. – А где спички?
- Сидеть! Зажигай!
- Лесь, у тебя с головой всё в порядке, - обалдело уставился на женщину Семён. – Переныряла? С ихтиофауной переобщалась?
- Во-первых, не смей хамить моей жене, - вмешался Раймонд. – А во-вторых, кажется она права.
- В чём права, идиоты?! В том, что я силой мысли могу разжечь костёр??? Вы что-то покурить без моего присмотра успели?..
- Сень, - попытался погасить зарождающуюся истерику друга Вильчевский. – Ты из нас вроде самый умный – докторскую вон пишешь… А соображаешь туго. Ты обратил внимание, в каких областях у нас с Олесей открылись чудесные способности?
- В каких?
- В профессиональных, можно сказать, - ответила за Валерку Олеся. – Он всегда лучше всех нас держался под водой, я много лет работаю с животными – вот и стала «Повелителем существ». И сильно подозреваю, что ты, без пяти минут доктор химических наук – «Повелитель веществ».
- Подождите, по такой логике…
- Зажигай, гад! – безо всякой репетиции остальные трое проорали команду совершенно синхронно. Семён испуганно посмотрел на лица друзей…
Да и хрен с ним совсем! Уставился на сваленные в очаге сучья, и мысленно дал посыл: «Гори!».
Наверное он сам и удивился больше всех, когда над деревяшками заструился дымок, а через пару секунд весь костёр дружно разгорелся.
- Куда мы попали, ребята? – Олеся хоть и была главным инициатором этого действа, но на её лице читалась откровенная оторопелость.
- В сон. И это самое разумное объяснение, - Ковалёв находился в состоянии полного «ахера», но внятно изъясняться ещё мог.- Бред! – мрачно продолжил он. – Валер, а тебя не затруднит принести стакан воды и пять-шесть кубиков сахара?
- Да не вопрос. А зачем?
- Сладенького захотелось, мля! Так принесёшь?
- Сейчас, о Повелитель Огня! – Вильчевский потопал к продуктовой палатке.
- А теперь твоя очередь, Ромочка, - повернулся Семён к Романовскому.
- Вы совсем сдурели? – шарахнулся Раймонд, поняв, о чём идёт речь. – Я – травматолог. Решили порезать друг друга за ради эксперимента? Хрен вам – не буду лечить по-любому. Даже классическими методами.
- А ведь кто-то из нас «Клятву Гиппократа» давал, - повеселел Ковалёв, - суицидников с того света вытаскивал…
- Пошёл нафиг! – Романовский стал реально злиться. – Это… Это совершенно другое! Кретин!!
- В самом деле, Сём, - пришла на выручку мужу Олеся, - ты уже совершенно идиотское предлагаешь…
- А я что-то предложил? Какая извращённая у вас фантазия! Иди рыбку реанимируй, « Айболит»! Группер ещё трепыхается.
- Ну да, я «реанимирую», а вы её опять потом убьёте? – набычился Раймонд.
- Ну и зануда у тебя муж, Олесь! Если оживишь – отпустим. Мамой клянусь! Давай, иди работай по специальности!
- Что за шум, а драки нет? – Вернулся Валерий. – Держи, Сём, свои водичку и сахар. Чего колдовать будешь?
- Отвянь! – Ковалёв взял принесённое, бросил куски рафинада в кружку и уставился на неё.
- У слова «спасибо» появился новый синоним?
- Блин! Спасибо! Извини и не мешай.
А в кружке реально началось… От еще не успевших раствориться сахарных кубиков пошли мелкие пузырьки. И это явно был не выходящий из пор воздух. Реакция всё ускорялась, жидкость в кружке начала напоминать только что налитое шампанское, а потом пена и вовсе стала переливаться через край. Но, через пару минут, бурление утихло, и Семён протянул продукт эксперимента друзьям.
- Кто попробует?
- С ума сдурел? – удивился Раймонд. – Нашёл себе крыс подопытных…
- Понюхай сначала. И можешь не сомневаться.
- Сам пробуй!
- Да пожалуйста! – Ковалёв глотнул из кружки…
Ну да – саке ещё противнее. А здесь градусов двадцать-тридцать. Но без всякого привкуса.
- Увы, до водки сахара не хватило. Но близко. Прошу убедиться.
Первым глотнул Раймонд.
- Да, внушает. Попробуй по воде походить… Лесь! Так где колбаса или тушёнка? Это без закуски совсем не в кайф употреблять.
- Сам сходи и принеси, - неласково отозвалась жена. – Дай попробовать!
- Да пожалуйста, - протянул кружку Романовский. – Только я занят – иду рыбку лечить, а то совсем закомплексую в обществе волшебников.
- Валяй! – усмехнулся Валерка. – А за закусью я, так и быть, сам сгоняю. И рома прихвачу. Не-не, Сём, твою «первочудовку» обязательно попробую, но, подозреваю, что особого удовольствия от этого не получу.
Олеся проиллюстрировала последнюю фразу, глотнув из отданной мужем кружки и передёрнувшись всем телом.
- Дрянь какая! Тёплая водка, разведенная тёплой водой. Но да, внушает. Теперь сахар будет храниться у меня, и выдавать я вам буду по утрам по три кубика, алкаши несчастные.
- А чего сразу алкаши? – попытался возмутиться Раймонд, но его попытка была на корню пресечена дружным криком: «Иди рыбу лечить!».
- Злые вы, уйду я от вас! – усмехнулся Романовский и действительно побрёл к кусту, под которым в тенёчке были брошены трофеи сегодняшней охоты.
Валерий, тоже глотнув предварительно свежесотворённого алкоголя, побежал к ручью за консервами и ромом.
Семён задумался.