ПСКР «Адамант»
13-е сентября (по старому стилю) 1854 г.
Разговор по-существу
- Как вы посмели, майор, нарушить прямой приказ?
А ведь он больше не орёт, подумал Андрей. С того самого момента, как начался этот тягостный разговор, Фомченко ни разу не повысил голоса И это разительно отличалось от его обычной манеры вести беседу.
- Во первых, товарищ генерал, я не являюсь вашим подчинённым. Я из другого ведомства, как вам, должно быть, хорошо известно. И, что существенно более важно, вы не обладаете полномочиями для того, чтобы брать на себя руководство в сложившейся ситуации. В отличие, кстати, от капитана второго ранга.
Каменецкий, сидящий у дальнего края стола, встрепенулся и поднял на Андрея глаза. Во взгляде командира сторожевика ясно читалось: «..и ты, Брут...»
Не далее, как час назад он вынужден был объясняться со своими офицерами. Андрей знал об этом разговоре от старшего лейтенанта Бабенко. После короткого, составленного в-основном, из экспрессивной лексики, вступления, «офицерский совет» потребовал от командира ПСКР объяснить личному составу, что, собственно, планируется предпринимать дальше и чего следует ожидать в сложившейся ситуации. Каменецкий, пытавшийся поначалу спорить и даже угрожать трибуналом, под конец  скис и не поднимал глаз на подчинённых. Андрей мог его понять: командир сторожевика знать ничего не знал  не имел об истинных целях эксперимента. Для него, как и для сотен других офицеров, задействованных в операции у берегов Балаклавы, это было лишь «испытанием новейшей системы электронной маскировки», а его «Адамант» был выделен для размещения наблюдателей и технических специалистов. Каменецкий получил приказ:  принять на борт, обеспечить, создать условия. Что и проделал, в полном соответствии с инструкциями. И когда фиолетовая воронка Переноса выплюнула ПСКР в 1854-м году, капитан второго ранга не сумел справиться с потрясением. Он, может, и взял бы себя в руки - в конце концов, слабаки не командуют боевыми кораблями, - но противостоять паровозному напору Фомченко было уже не в его силах. На первое же замечание Каменецкого, что «на корабле только один командир», генерал поинтересовался, не собирается ли товарищ капитан ВТОРОГО ранга поставить под угрозу срыва операцию государственного значения? И понимает ли капитан ВТОРОГО ранга, какова будет цена неудачи?
Возразить было нечего, и в последующие дни командир «Адаманта» пожинал плоды собственной слабости. Закончилось это так, как и должно было закончиться - офицеры из экипажа ПСКР, раздражённые бесхребетностью командира и страдающие от общей непонятности, потребовали от него вспомнить, наконец об уставе.
Хорошо хоть, у Каменецкого хватило гордости не рассказывать об «офицерском бунте» генералу, подумал Андрей. Впрочем, Фомченко не дурак и сам обо всём догадался. Недаром, такой тихий...
- Вы отдаёте себе отчёт, что своим самоуправством ставите под угрозу срыва задачу государственной важности?
«...ну всё, завёл старую пластинку....»
- Может, хватит, товарищ генерал? - поморщился Андрей. - Мы с вами оба знаем, что вы не в курсе глобальных задач эксперимента, и понимаете в происходящем не больше моего!
Физиономия Фомченко медленно наливалась тёмной кровью. Как бы его инсульт не хватил, забеспокоился Андрей, почти шесть десятков, это не шутки... Каменецкий с беспокойством озирался на дверь, будто ожидал, что ворвутся сейчас крепкие ребята и  примутся крутить руки.
«...интересно, кому?..»
- Что касается нарушенного мной приказа, - продолжал Андрей, - то я счёл нужным связаться с официально назначенным членом консультативного штаба. Напомню: он, в отличие от всех, кто находится на борту,  должен был отправиться в экспедицию. А значит, более других осведомлён о стоящих перед нами задачах!
- Передо мной никаких задач не ставили! - решился  наконец, Колесников. - Если у вас, товарищи, имеются какие-то запечатанные пакеты - предъявляйте, вскроем и ознакомимся!
- Раньше надо было думать о пакетах. - буркнул Фомченко. - Опомнился, погранец, двух недель не прошло...
Каменецкий поперхнулся - оскорбление было слишком явным. Перегибает генерал, подумал Андрей. В таком состоянии человек может и  дров наломать...
«...что, собственно, и требуется...»
-Верно, товарищ капитан второго ранга. Ситуация, прямо скажем, непредвиденная, однако мы должны предпринять всё, от нас зависящее, чтобы....
- Чтобы - что? - взревел Фомченко. Недавнее его спокойствие как рукой сняло. - Хватит пудрить мозги, майор! Хочешь притащить сюда своего приятеля, этого писателишку, чтобы он отдавал мне - мне, генералу!  приказы? Такие собственной тёщей командовать не способны, а тут люди, техника! Задачи государственные!
- Если я  правильно вас понял,  - медленно произнёс Андрей, - вы обдуманно препятствовали установлению связи с членом консультационного штаба экспедиции ради сохранения чтобы не личной власти? И после этого вы будете говорить о государственных задачах? 
Генерал вскочил, опрокинув стул. Он нависал над Андреем, как Гибралтарская скала. Кулаки его, оплётённые синими венами, судорожно сжимались.
Если он попробует замахнуться, я его ударю,  отрешённо подумал Андрей. А потом он меня пристрелит. Вон как китель топорщится, приготовился...
- Товарищи офицеры, на месте!
Голос Каменецкого сорвался на крик. Командир «Адаманта» стоял, в руке у него отсвечивал синим металлом ПМ. Ствол смотрел в промежуток между Андреем и Фомченко.
- "Согласно Корабельному  Уставу,  в случаях, не предусмотренных уставами и приказами, командир корабля поступает по своему усмотрению, соблюдая интересы и достоинство Российской Федерации."  - отчётливо произнёс капитан второго ранга. - С этого момента любые ваши приказы не имеют силы. Вам запрещается отдавать какие-либо распоряжения личному составу , а так же пользоваться оборудованием без моей санкции.
- Ты хоть соображаешь, что я... - просипел Фомченко, но Каменецкий не дал ему закончить:
- Присутствие на борту корабля старших начальников не снимает с командира корабля ответственности за корабль и выполнение своих обязанностей. Если вы считаете мои действия неправомерными - то по возвращении в базу, можете принимать меры, предусмотренные Уставом. А пока - любое неповиновение буду пресекать.
И, тоном ниже:
- Не доводите до греха, Николай Антонович! И без того уже голова пухнет...
Фомченко громко сглотнул и попятился. Уголок рта капитана второго ранга едва заметно дёрнулся.
Он выиграл, понял Андрей. Ай да, Каменецкий, ай да сукин сын! А я его за тряпку держал... Вот что значит флот...
Командир сторожевика опустил пистолет и продолжил привычным, негромким голосом:
- Разумеется, товарищи, я учту ваши рекомендации, могущие пойти на пользу делу. Андрей Геннадьевич, что вы там говорили о связи с вашим сотрудником? Будьте любезны, повторите, и, пожалуйста, ни упускайте ни одной детали...

Отредактировано Ромей (28-10-2016 12:52:09)