Всё, коллеги! Пришлось мне внести в эпизодец массу дополнений, и в итоге....

С тем и расстались; сразу после подъема флага вестовые принялись отпаривать и утюжить форменное сукно, крахмалить воротники, галстухи,  надраивать до солнечного блеска гербовые пуговицы.
Среди офицеров царила лёгкая паника - сабли, шляпы и прочее, полагающееся к парадным мундирам, нашлось хорошо, если у каждого третьего. У прапоров по адмиралтейству и мичманов-авиаторов такого отродясь не водилось. Офицеры «Алмаза», кто из кадровых, оказались позапасливее, что и неудивительно - всё же каюты бывшей царской яхты мало уступали гостиничным номерам. А вот на старичке «Заветном» в его вечной тесноте, только законченному педанту пришло бы в голову хранить подобное никчёмное барахло.
Сомнения разрешил Зарин, распорядившись всем, без исключения, офицерам, быть на представлении князю в белых кителях с погонами,  фуражках, при старшем ордене и кортиках; сабли же иметь только командирам кораблей.. «Откуда предкам знать, какая у нас форма? - рассуждал капитан первого ранга. - Главное, чтобы все были одеты единообразно, а то найдётся какой буквоед и нацепит положенные по Уставу двуугольную шляпу, двубортный мундир  и эполеты...»
Вот что значит, отсутствие военной косточки: глядя на эти приготовления, мне приходилось прикладывать изрядные усилия, чтобы сохранить серьёзность.  И все сложнее было отмахнуться от возникшего в каких-то тайных уголках подсознания (или все же сознания?) желания: пошить тайком джедайский плащ и пройти по мраморным ступеням Графской пристани, скрыв личину под глубоким капюшоном. А потом кэ-э-э-эк достать джедайскую, синего пламени, электросаблю, заботливо отполированную по всем граням надрюченными боцманом матросиками, да кэ-э-ээк взмахнуть над головой  с эдаким молодецким посвистом! Но увы... «мечты, мечты, где ваша сладость...»
В девять тридцать к «Алмазу» подлетела гичка с посыльным офицером. Приказом начальника над Севастопольским портом, капитана первого ранга Ключникова, нам предписывалось встать у бочек на предписанных местах напротив Графской пристани. Что и было проделано немедленно, под приветственные крики, несущиеся с берега и кораблей. белый камень ступеней Графской пристани не видно было от народа; ванты, реи парусных линкоров сплошь унизаны матросиками.  Слухи разнеслись по городу мгновенно, и теперь всякий, от мала до велика, знал о невиданных пришельцах.
Подозреваю, не у одного меня шевельнулся в душе червячок, когда наш отряд становился на рейд под прицелами орудий линейных кораблей. Нет, возможно, пушечные порты и были откинуты ради пущего параду - но осадочек, как говорится, остался.
Хотя - трудно винить Корнилова с Нахимовым за то, что они приняли меры к тому, чтобы неожиданные гости не выкинули какой-нибудь пакости. Время военное, мало ли что...
У самого Зарина сердце тоже было не на месте: старый служака всеми фибрами своей военно-морской души протестовал против столь вопиющих нарушений. В самом деле: прибытие капитана 1 ранга в порт, где присутствует адмирал, хотя бы и даже иностранный, обязывало первого "обрезать корму" адмиральского корабля, отдавая честь. Если же это сделано не было,  следовало подать непременно письменное объяснение, что послужило причиной сему - теснота в порту или иные обстоятельства. Их-то как раз и хватало, причём самых что ни на есть извинительных; но это не добавляло командиру "Алмаза" ни оптимизма, ни хорошего настроения.

Отредактировано Ромей (01-11-2016 00:11:53)

Не, это лишнее. А вот такие  аллюзии, припоминая КЛФ-овское прошлое ГГ - самое то. Автору виднее, он своего персонажа знает..