Вставка - она будет после 2-го эпизода 9 главы (выдержка из судового журнала "Адаманта).

III
Гидроплан М-5
Бортовой номер 37
22 сентября 1854 года, ночь
В первый раз Эссен свалился в воду, когда втаскивал Велесова на крыло. Вода постепенно прибывала - видимо, кроме пробоин, до которых он сумел дотянуться, были и другие. Лейтенант пытался отчёрпывать воду пилотским шлемом, но это мало помогло - поднялся ветер, и волны стали всерьез захлёстывать аппарат. Раненый поначалу помогал, но потом замолчал привалившись к борту. Кровь сочилась из-под наспех наложенной повязки; Эссен бросил свой Сизифов труд и хотел перевязать Велесова заново, но не преуспел - тот потерял сознание и теперь страшно хрипел и вздрагивал, словно в приступе судорог. Вода переливалась через край кабины, и Эссен понял, что ждать больше нельзя.
Сначала он перетащил взгромоздил безвольное тело напарника через сиденье, взгромоздил на топливный бак, затем, согнувшись в три погибели и пятясь, поволок на крыло. Нога зацепилась а растяжку, и Эссен, спиной вперёд, полетел в воду. 
Падать было невысоко - гидроплан уже лёг плоскостями на воду. Придя в себя после купания, лейтенант вспомнил о  парусиновом мешке с ракетницей и фальшфейерами. Пришлось, лезть через спинки сидений а потом, задержав дыхание, долго шарить в затопленной кабине. Когда мешок, наконец, нашёлся, Эссен долго сидел на спинке сиденья, не в силах шевельнуться.
Под курткой что-то пикнуло. Он подскочил, будто  шилом укололи. Рация! Драгоценный передатчик, надежда на то что их найдут, спасут, не бросят  в ночном море! Лейтенант торопливо зашарил по груди, пытаясь справиться с застежками куртки.
Устройство, к счастью, не пострадало от воды - а может быть, корпус из диковинного, похожего на гуттаперчу материала был водонепроницаем? Зеленоватый экранчик слабо светился, и то, что Эссен на нем увидел, решительно ему не понравилось. В нижнем углу пульсировал значок в виде прямоугольника, пересеченного косой чертой. Пилот уже не раз имел дело с приборами из будущего - «гаджетами», как непонятно называл их Велесов, - и знал, что это за  символ. И видел, как Сергей на ночь присоединяет «гаджеты»  к плоскому ящичку зарядного устройства, которое целыми днями собирало электричество от солнца, в радужную раскладную гармошку.  А сегодня, видать, не успел присоединить, спасибо этой сволочи Фибиху.... 
После приводнения, Эссен несколько раз пытался выйти на связь. Бесполезно - на высоте трехсот метров рация кое-как ловила сигнал, но на поверхности проку от нее было немного.  , правда,  говорил, что связь восстановится, когда корабль подойдёт поближе...
Пилот взглянул на часы. 21.24. Если расчеты верны - помощь уже недалеко. Интересно, подумал он, кто появится первым? Хорошо бы «потомки».  Врача с «Заветного» забрали  на «Алмаз», после того, как после того, как Фибих перебрался со всеми ранеными в госпиталь. Так что лазарет миноносца пуст, а  Велесов уже не хрипит, а только судорожно дышит полуоткрытым ртом...
Может, пора? Лейтенант дождался, когда минутная стрелка коснется шести часов, и потянул из сумки ракетницу.
Прожектор появился после второй ракеты.  Луч шарил по горизонту, поднимался вверх, вскидывался почти в зенит - ага, понял Эссен, заметили, подают сигнал! Он схватил рацию - бесполезно. Экранчик на миг освещался вспыхивал, устройство издавало короткий писк и отключалось. Тогда он выпустил последнюю оставшуюся ракету, запихнул за пазуху фальшфейеры, и, срывая ногти, полез на верхнее крыло. Встал, примерился  к размахам качки, отвинтил алюминиевую крышечку, дернул шнур и замахал над головой, отворачивая лицо от брызжущего искрами факела.
Фальшфейер догорел. Эссен принялся раскручивать второй, и увидел, что на северо-западной стороне горизонта мелькнул еще один луч, куда сильнее. Взлетела россыпь разноцветных ракет; со стороны первого корабля глухо бухнула пушка и над гидропланом повисла мертвенно-белая, неживая люстра осветительного снаряда. А второй луч уже нашарил гидроплан, и Эссену пришлось отвернуться и изо всех сил зажмуриться, чтобы уберечь глаза от миллионосвечевого сияния. Ярчайший свет проникал под ладони, которыми он зажимал глаза, под веки - и вдруг пропал.
Лейтенант открыл глаза. Перед глазами плавали радужные круги. Корабль,  ослепительно-белый в электрическом  свете, стоял в двух кабельтовых от гидроплана. Его обводы поразили лейтенанта - похожий на творение художника-модерниста, с граненым корпусом, невероятно сложной многоуровневой мачтой, унизанной какими-то шишками, стержнями, решетками... Слепящий луч уходил вертикально в небо, и Эссен не сразу понял, что непонятный корабль освещен другим прожектором - с юга подходил Заветный.
На мостике миноносца размахивали фонарем, мигал ратьер,  и вдруг над морем повис пронзительный, с протяжными переливами, вопль. От неожиданности Эссен чуть не полетел в воду. Зажимая уши ладонями, он успел подумать, что так, наверное, кричали древние чешуйчатые рептилии, о которых писал британец Конан Дойл. «Заветный» ответил: протяжный рев на мгновение заглушил апокалиптический вой незнакомого корабля, и тут же обе сирены умолкли. Лейтенант не услышал, как засмеялся Велесов, -  в ушах звенело от двойного акустического удара, - зато увидел, что Сергей сидит, привалившись спиной к стойке крыла и здоровой  рукой машет спасителям.

Отредактировано Ромей (24-11-2016 16:01:54)