Почему существенно? Подбирать "постоянных сотрудников" или тех, кого можно на полу-пенсию (в смысле спокойное место работы охранником) в Россию при выучивании языка и утечки не больше, чем с русскими. Что бывает при распускании языка у ирландцев знают, от итальянской омерты различия небольшие.

Главное без "пообещать денег на ИРА", вот упертые патриоты готовые хоть с чертом, но во имя идеи тут не к месту (а нормальные патриоты на оную ИРА сами пожертвуют по тихому).

Отредактировано Al103 (12-04-2017 15:43:08)

Все проще. В Траванкоре работают "ирландцы", отстажировавшиеся перед поездкой с годик непосредственно в Ирландии (просто пожить, послоняться по пабам, почесать кулаки, поработать в паре мест ради приобретения специфического сленга и ухваток). В остальных княжествах -- настоящие ирландцы/англичане/шотландцы. Можно даже парочку немцев (в смысле, ганноверцев) для палитры нанять.

Небольшой вопрос-уточнение. А зачем вывозить именно статую? Проще разделать ее на части/переплавить в что-то более удобное для транспортировки. Да, часть металла потеряется, но это не критично.

Продолжение 2 главы.
Скорее всего, переползел в начало главы, а абзац о заседании Совета директоров станет вторым...

***

Положив перед собой три листка, верхний из которых был озаглавлен как «Первая всеобщая перепись населенiя Россiйской Имперiи», чиновник Военного ведомства недовольно поддернул слегка перекосившийся рукав форменного вицмундира. Проигнорировав с виду новенькую чернильницу, чье содержимое было прикрыто небольшой крышечкой из нержавейки, и пару казенных перьев со стальными наконечниками, госслужащий подхватил с раскрытого настежь ежедневника Паркер с золотым пером и скользнул взглядом по документу:
— Так, ну  где?.. А, вот.
Прочитав первый вопрос, надворный советник едва заметно удивился и перевернул лист титульной стороной вверх.
— Хм, форма Б? Для владельцев усадеб и хуторов, а так же домов внутри селений. Ну, хоть не форму А подсунули , и то ладно...
Вздохнув, чиновник вернулся к табличке с вопросами, тут же вновь улыбнувшись:
«Фамилия, имя, отчество или прозвище?».
Вписав в соответствующую графу четким аккуратным почерком «Агренев Александр Яковлевич», чиновник завис в легком затруднении. Самым первым прозвищем его наградили дамы Ченстохова, и было оно сколь лестным для мужского самолюбия, столь и невозможным для отображения на бумаге. Остальные именования тоже имели свои особенности (вроде Торговца смертью, ага), и зачастую были достаточно экзотичны, подчеркивая некоторые заслуги — к примеру, хунхузы после очередной пропавшей в русской тайге банды с какого-то лешего начали его именовать Золотым Драконом. Нет, он конечно (помимо всего прочего) навел порядок с нелегальной добычей золота на своих землях. Ну и окрестных тоже — так сказать, заодно. Но с какого перепугу манчжуры вдруг стали считать, что он готов всех их закопать в землю заживо ради пары крупинок мягкого и тяжелого металла?
«И на нашей стороне Амура тоже многие уверены, что я весьма неравнодушен к золоту — и более того, являюсь идейным и духовным наследником первого русского финансиста Кощея».
Покрутив в пальцах Паркер и обдумав идею насчет того, чтобы вписать в графу что-то вроде «Сестрорецкого затворника» — в конце концов, Александр просто решил оставить все как есть.
«Пол?»
— Гм, интересно, если после своего имени и отчества я тут по ошибке отмечу, что принадлежу к прекрасной половине — поверят, или нет? Кстати...
Опустив взгляд на ковровую дорожку, прикрывающую собой широкие дубовые плахи, старательно натертые восковой мастикой, Александр не удержался и фыркнул. Его прямо-таки тянуло пошалить и ляпнуть что-то вроде:
«Предпочитаю деревянный. Однако, по настроению можно и мраморный — ежели оный будет с подогревом».
Впрочем, ответ он все же вписал правильный. И даже в штаны заглядывать не стал — все по памяти, все на доверии, ага.
«Отношение к главе семьи, или к главе хозяйства?».
Выводя ровные строчки, мужчина в дорогом вицмундире буркнул, что отношение к главе своей семьи у него самое наилучшее — и вообще, он себя любит, ценит и очень уважает.
«Возраст?»
— Охо-хо, я стар, очень стар. Я суперстар!
Тем временем кончик пера вывел две циферки: двойку и девятку.
«Семейное положение?».
— А на ком?!? Почти у всех подходящих мне девиц мозги или характер отсутствуют вообще — этакие инфантильные женщины-девочки. Нет, попадаются, конечно, и...
Вспомнив кое-кого, Агренев задумчиво покрутил черный цилиндрик ручки — а затем его мысли почему-то перешли на дочерей царствующего государя-императора.
«Да-а, трудно будет девчонкам себе мужей найти. И положение высокое, и на личико не ахти, да и родители своеобразные — особенно мамаша. Впрочем, не мои это заботы».
— Сословие у нас простое: князья мы, рюриковичи.
«Место рождения?»
— Родовое имение, естественно. Денег-то на хорошего врача-акушера не было, папенька все успешно промотал.
«Место приписки»
— Опять-таки, поместье Агренево. Хм, так и чувствуешь себя каким-нибудь кораблем, у которого интересуются портом приписки.
Над следующим вопросом князь ненадолго задумался. В самом деле, ну вот как ему ответить, где он обычно проживает? С его вечными разъездами и кочевой жизнью, самым правдивым было бы просто упомянуть всю Российскую империю в целом. Хотя, конечно, в последнюю пару-тройку лет он несколько остепенился и осел на одном месте — в Приамурском генерал-губернаторстве. Так сказать, в целом.
— Так и пишем — свой дом в Хабаровске. Или лучше упомянуть квартиру во Владивостоке? В Чите у меня жилье служебное, в Николаевске-на-Амуре тоже. А может, коттедж в Благовещенске? Нет, тот домик скорее как летняя дача.
Твердой рукой вписав первый вариант и заодно ответив, что никаких физических недостатков не имеет, Александр добрался до вопроса насчет своего вероисповедания. Проиграв в голове несколько ответов, он с сожалением выбрал ложь — потому что за правду его бы сходу объявили безбожником. Ну, или сильно сочувствующим проклятым староверам. А за оглашение кое-каких сведений из статистической подборки материалов о русской синоидальной церкви, гарантировано наградили бы высоким званием еретика, удостоили анафемы и (кто знает?) попытались пристроить на костер. 
— Православный единоверческого обряда, и чтоб вы этим подавились. Что у нас дальше? Дальше у нас родной язык.
«Русский матерный не подойдет, насчет уличного арго или чистого литературного — не поймут. Так что впишем просто русский, и утешимся тем, что это тоже правда».
Задумавшись о чем-то на пару мгновений, князь потер подбородок.
«Умение читать?»
— С трудом и по слогам, бл... А подписываюсь двумя крестиками — у меня и печать для этого есть, чтобы не перетрудиться. Кстати!..
Достав небольшую, но очень важную коробочку с факсимиле из кармана мундира, молодой чиновник выложил ее поближе к ежедневнику.
— Последний вопрос, он трудный самый, хе-хе..
«Занятие - ремесло, промысел, должность или служба, отдельно - главное и вспомогательное?»
— Ну, тут все просто. По основному своему занятию я внештатный чиновник Военного ведомства, то бишь обычный государственный служащий. А во вспомогательные запишем, что я на досуге люблю развлекаться изобретательством и инвестированием в различные прожекты.
Зная, какое число заинтересованных лиц будет изучать его письменную «исповедь», надворный советник Агренев представил их реакцию на его абсолютно честный ответ — и самым плебейским образом захохотал. Даже появление в его кабинете товарища Приамурского генерал-губернатора не остановило его веселье, лишь несколько уменьшило.
— Князь.
Укоризненно покачав головой, генерал-лейтенант Гродеков всем своим видом выразил неуместность столь ярких положительных эмоций именно здесь и сейчас. Нет, пришедший весьма ценил шутку или пикантную историю (особенно в хорошей компании) — но даже он не позволял себе смеяться в момент всероссийского траура по безвременно усопшему бывшему генерал-адмиралу и великому князю Алексею Александровичу. По крайней мере, не в присутственных местах.
— Простите, Николай Иванович, моя вина — не удержался.
Пройдясь по дорожке до массивного гостевого кресла, заместитель самого главного чиновника Приамурья расположился в нем с непринужденной ловкостью, выдающей немалый опыт. И не только военный, но и частых посиделок именно в этом предмете мебели.
— Один отчет. Сами знаете, какие иногда попадаются косноязычные перлы.
— О да!
Печально покачав изрядно облысевшей за последнюю пару лет головой, Гродеков  мимоходом утянул из стоящей возле кресла шкатулки толстую сигару. Размял, с наслаждением втянул в себя запах табачного листа и — положил ароматный привет с далекой Кубы обратно.
— Собственно, я по поводу одного отчета и заглянул. Мне скоро на доклад к Сергею Михайловичу, и он наверняка поинтересуется, как обстоят дела с нашей недавней находкой. Я о тех двух брошенных американских кораблях, обнаруженных промысловой шхуной «Лейтенант Дадымов» — согласитесь, случай довольно неординарный...
Вытянув из стопки укладок разной потрепанности серую папку, хозяин кабинета не глядя раскидал в стороны веревочные завязки.
— Дополнительное расследование не нашло никаких следов насилия над экипажами плавучего завода и китобойного судна, как-то: личные вещи на месте, судовая касса в полной сохранности, корабельный арсенал не вскрыт. Резюмируя: все ценные вещи на месте, никаких признаков борьбы, вспышки заразной болезни или тому подобного, последние записи в судовых журналах самого обыденного свойства. Сделанные на месте фотографические карточки и протоколы осмотра прилагаются...
Сложив все бумаги обратно, князь убрал укладку к ее картонным товаркам.
— И каким же будет ваше мнение?
Изобразив на лице приступ благородной задумчивости, аристократ «припомнил» слухи о том, что на море с людьми иногда случаются приступы необъяснимого душевного расстройства. Да и вообще, это не первый случай, когда находят пустые суда — выглядящие так, будто экипаж просто на минутку куда-то отлучился. Хотя, конечно, обычно корабли просто бесследно пропадают, не доставляя проблем очень занятым государственным служащим.

Отредактировано Кулаков Алексей (25-04-2017 02:28:12)