Глава 3

— Виноват, ваше высокородие!..
Подождав, пока замешкавшийся швейцар распахнет  перед ней тяжелую дверь, госпожа статская советница Волошина-Томанова покинула трехэтажный дворец Харьковского института благородных девиц. Чуть задержалась на крыльце, выискивая сквозь мягкий февральский снегопад свой личный выезд, убрала узкие ладони в приятную теплоту меховой муфты и медленно зашагала к выходу за ограду — одновременно вновь переживая только-только закончившееся свидание с дочерью Александрой.
— Вот же вздорная девчонка!..
Ощутив неожиданный приступ вины и легкого раскаяния, чувственные губы Софьи Михайловны на какое-то мгновение беспомощно задрожали, и!.. Впрочем, она быстро преодолела неожиданный приступ душевной слабости, благополучно утешившись приятными воспоминаниями и подернутыми печалью размышлениями. Восемь лет назад, благополучно разродившись от бремени здоровой девочкой, она думала, что впереди ее ждет жизнь заботливой матери-затворницы. Однако вначале было знакомство с будущим супругом, затем красивые ухаживания, которые не прекратило даже ее признание о внебрачном ребенке. Скромное венчание прямо в Швейцарии, в одной из православных церквушек, начало семейной жизни и связанные с этим приятные хлопоты и занятные курьезы… Калистрат Георгиевич оказался тем самым человеком, что она искала: надежный, обеспеченный, консервативно-старомодный — он быстро завоевал  сначала ее уважение, затем приязнь, а потом и любовь. Вот ей с пасынками пришлось довольно сложно — мальчики прекрасно помнили покойную мать, и встретили мачеху откровенно неласково. Конечно, со временем это чувство удалось благополучно преодолеть. Но сколько же сил у нее ушло на это!.. Однако родственные чувства между братьями и их сводной сестрой все равно получились откровенно слабыми — девочка отличалась весьма «колючим» и своевольным характером, начавшим проявляться чуть ли не с пеленок. А учитывая тот факт, что глава семейства Сашеньку хоть и удочерил, но особо ей не интересовался… В общем, самым лучшим выходом стало записать девочку в Институт благородных девиц. Поначалу она навещала новоявленную институтку каждый четверг и воскресение. Затем, по мере взросления, встречи сократились до одного раза в неделю — но не от того, что она разлюбила дочь! Совсем нет!!! Просто внимания Софи требовали важные дела благотворительности, разного рода визиты и приемы у многочисленных родственников, друзей и просто хороших приятелей статского советника Волошина-Томанова. Иногда все эти хлопоты занимали ее столь плотно, что приходилось вынужденно пропускать очередное свидание. Но она никогда не забывала извиниться, и порадовать своего светловолосого ангелочка нежным пирожным или свежайшим безе!.. Кроме того, восьмилетнюю институтку довольно регулярно навещала одна из незамужних племянниц мужа, тридцатилетняя Галина Георгиевна — увидев Александру в первый раз еще маленькой крохой, старая дева тут же преисполнилась к ней неподдельным умилением и самой горячей приязнью…
— Софья Михайловна.
Сегодня же она заранее предупредила Сашеньку о недолгой разлуке — супруга совершенно замучали приступы отдышки, и семейный доктор прописал ему месяц отдыха на минеральных водах Кавказа. Или такое же количество времени на Швейцарских Альпах. Хотя, быть может лучше выбрать французскую Биаррицу?
— Софья Михайловна?..
Александра же в ответ проявила удивительную черствость и эгоизм — и уж она-то знает, откуда у дочки такие душевные качества! Вернее, от кого оные передались!..
— Софья Михайловна!..
Осознав, что к ней кто-то обратился уже второй раз подряд, светская львица недоуменно огляделась, только сейчас обратив внимание, что рядом с ней стоит незнакомая ей дама. Хотя нет — мадемуазель. За этот вывод свидетельствовало отсутствие дорогих серег и прочих драгоценностей, доступных только замужним женщинам, и изящно-скромный покрой ее верхней одежды. Оценив поджидавший молодую дворянку дорогой выезд и дюжего лакея, а так же двух служанок за ее спиной (с довольно-таки экзотически-восточной внешностью), бывшая баронесса фон Виттельсбах окончательно успокоилась и поинтересовалась, с кем имеет честь разговаривать.
— Ульяна Савватеевна Вожина. Это вам, Софья Михайловна.
С нарастающим недоумением приняв в руки длинный, узкий и совершенно неподписанный конверт, госпожа Волошина-Томанова повертела его в руках и осторожно вскрыла. Захрустел на легком морозце лист дорогой веленевой бумаги, дрогнули полные губы, проговаривая про себя отдельные слова…
— Крестный отец!?! Но помилуйте…
— Вы уже готовы рассказать Саше, кто ее настоящий родитель?
Кое-как справившись с бурей, бушевавшей в груди и быстро осмотревшись, статская советница зашипела как громадная анаконда:
— Немедленно объяснитесь!..
Миролюбиво улыбнувшись, воспитанница князя Агренева почти незаметным жестом успокоила своих служанок-телохранительниц.
— Не стоит так волноваться, Софья Михайловна. Записи в церковной книге и метриках немного исправлены, все остальное тоже в полном порядке.
Полюбовавшись на собеседницу, потерявшую дар речи, Ульяна по-прежнему спокойно продолжила:
— Дядя помнит и соблюдает соглашение меж вами, и не будет искать встречи со своей дочерью до ее совершеннолетия. Однако в договор не входил запрет на общение с другими родственниками со стороны Александра Яковлевича. Это непосредственно я, и его тетушка Татьяна Львовна.
— Вы говорите совершенно невозможные вещи! Да и как я объясню Калистрату Георгиевичу?..
— Если вас что-то не устраивает, то дядя всегда готов прибыть для личной беседы — как с вами, так и вашим супругом.
— Это совершенно излишне!..
Моментально успокоившаяся баронесса быстро просчитала все возможные варианты и последствия, после чего в очередной раз покорилась судьбе в лице ее бывшего любовника. Что ей еще оставалось делать? Тем более что ее покладистость неизменно вознаграждалась незримой поддержкой мужа в его служебных и коммерческих делах, и регулярными подарками лично для нее.
— Я… Все устрою сама.
— В качестве извинений за доставленные неудобства дядя просит вас принять в подарок автомобиль. Любой, какой только есть в наличии у харьковского представительства АМО.
Приняв очередной неподписанный конверт, светская львица немедля полюбопытствовала его содержимым. Обнаружила билет «Всероссийской автомобильной лотереи», едва заметно улыбнулась и окончательно оттаяла — тем более что ей уже доводилось «выигрывать» приятные суммы на «шляпки, булавки и прочие женские мелочи».
— Всего хорошего, Софья Михайловна.
— Да-да, конечно.
Дождавшись, пока экипаж госпожи Волошиной-Томановой растворится в белой хмари снегопада, Ульяна отбросила прочь маску примерной девочки и позволила себе небольшую презрительную усмешку — после чего направилась в… Как там дядя Саша говорил об институтах благородных девиц? Или женский монастырь с уклоном в серпентарий, или дворянский курятник, выпускницы которого имели всего три мысли — о замужестве, развлечениях и обязательном любовнике. Интересно будет узнать его характеристику касательно того учреждения, в вестибюль которого она зашла.
— Александра Волошина-Томанова, третий класс, кузина.
Дежурная дама придирчиво оглядела посетительницу, и вполне и успокоенная ее ухоженной внешностью и ОЧЕНЬ дорогим платьем, внесла в журнал посещений соответствующую запись.
— Эта мадемуазель с вами?..
Покосившись на кореянку, застывшую обманчиво-хрупкой живой статуэткой на два шага позади своей госпожи, девушка благовоспитанно подтвердила — что да, это сопровождающая ее служанка. Дама в ответ величественно кивнула, одновременно посылая одну из дежурящих рядом с ней младшеклассниц за искомой воспитанницей. После чего крайне учтиво предложила гостье немного обождать родственницу на одном из многочисленных диванчиков для посетителей. Пятнадцать минут терпеливой скуки, немного скрашенной сравнением окружающих ее интерьеров с аналогичными в Московском Александровском институте (да чтоб она провалилась, эта неудавшаяся альма-матер!), а затем в боковую дверь залы вошла та, с кем она всем сердцем желала подружиться. Белоснежный передник, платье, рукавчики, пелеринка , белое золото волос… И единственное темное пятно на общем фоне — черная лента в прическе!.. Чинно присев в идеальном реверансе, Александра вначале незаметно, а потом с все большей растерянностью принялась выискивать среди посетителей знакомое лицо.
— Саша.
Недоуменно моргнув и явственно насторожившись, девочка тем не менее подошла на негромкий зов и вежливо поздоровалась — однако присаживаться рядом не торопилась, ожидая объяснений.
— Я твоя кузина Ульяна…
Отгородившись от бдительного взгляда дежурной дамы фигурой служанки, девушка подцепила кончиками пальцев тоненькую шейную цепочку, потянула за нее — и вытащила на свет божий небольшой медальончик-ладанку, украшенный выложенным из маленьких аметистов крестом. Нажала ухоженным ноготком на едва заметный выступ, разделяя серебристый овал на две равные половинки и открывая пытливому взору возможность увидеть два затейливо выгравированных вензеля. На правой части сдвоенную литеру «А», а на левой — сложную вязь, сплетающуюся в три литеры «У-С-В».
— Ульяна Савватеевна Вожина.
Разомкнув крохотный замочек на цепочке, посетительница сняла подарок любимого дяди и протянула вперед — а Саша, буквально зачарованная удивительным и непонятным совпадением, приняла на ладошку точную копию собственной ладанки. Которая, между прочим, висела на ее шее столько, сколько она себя помнила!.. Не удержавшись, девочка вытянула свой медальончик и принялась сравнивать, выискивая хотя бы одно отличие своего от чужого.
— А что означают вот эти литеры?
— Имя и фамилию твоего крестного отца. Но, быть может, ты все же присядешь рядом со мной?
Подметив покрасневшие от недавних слез глаза, едва заметно припухшие губки и носик, Ульяна прекрасно поняла причину столь значительной задержки — но акцентировать на этом внимание не стала.
— Угощайся.
Юная институтка удивленно огляделась — и тут же обнаружила раскрытую коробку конфет. Растерянно похлопала глазами, осторожно взяла шоколадный шарик с нежной нугой и лесным орехом внутри, и откусила крохотный кусочек.
— Ты не любишь конфеты?
Видя, как неподдельно огорчилась ее… Сводная сестра? В общем, Александра стала действовать гораздо смелее — что ни говори, а шоколад ей очень нравился.
— А как зофут моего крефного?..
С трудом удержавшись от хихикания, девушка предложила блондинистой сладкоежке платок. Воспользовавшись своим и настороженно глянув в сторону дежурной дамы, Александра решила позволить себе еще одну конфетку.
— Твой крестный отец — князь Александр Яковлевич Агренев. Через него у тебя есть бабушка Татьяна Львовна, и если ты разрешишь, через несколько недель она навестит тебя.
После легкого, практически незаметного знака в руке служанки невесть откуда образовалась небольшая бутылочка-термос с обычным чаем без сахара. Самое то, чтобы оттенить вкус и сладость шоколада!.. А заодно отвлечь от вполне напрашивающегося вопроса — о том, почему тройные литеры на левой половинке медальона не совпадают с официальными инициалами юной Александры Волошиной-Томановой. Хотя конечно вопрос этот все равно рано или поздно прозвучит… Впрочем, и на него есть подходящий ответ. Тихо скрипнула винтовая пробка, выпуская в подставленный стаканчик исходящую легким парком ароматную жидкость — которая просто-таки соблазняла взять в тонкие пальчики еще одну конфету.
— Знаешь, а я ведь тоже училась в схожем заведении — в Московском Александровском институте. Как же мне там не нравилось!!! Нет, поначалу-то было вроде ничего, но на третий месяц для меня каждый день превратился в настоящую пытку!..
Вздохнув, Ульяна заговорщицким шепотом призналась, что ее подушка  изведала немало тихих девичьих слез.
— Сама знаешь, какая в дортуаре слышимость…
Постепенно девочка включилась в разговор и заметно оттаяла — а судя по ее неподдельному огорчению после того, как было объявлено о скором завершении времени для свиданий, общество кузины было ей откровенно приятно. Новоявленная родственница воспринимала ее как равную, беседовала о том, что интересовало и саму Александру, держалась очень просто и открыто — и не стеснялась тихонечко похихикать или проявить искреннее сочувствие. А еще она призналась, что сестричка оказалась еще умнее и красивее, чем она ожидала — завоевав этим маленькое девичье сердечко.
— Как где? У дяди Саши полно твоих фотокарточек!..
— Но почему я никогда о нем не слышала?
Согнав с лица улыбку, девушка предельно серьезно объяснила столь тонкий и непонятный момент:
— Твоя матушка рассердилась на него, и запретила видеть тебя до твоего совершеннолетия. Только это секрет! Ты его никому-никому!..
Прижавшись к институтке поближе, взрослая сестра что-то прошептала ей на самое ушко, после чего обе они довольно засмеялись.
— Кхе-кхе!..
Поглядев на дежурную даму, тактично намекнувшую о том, что время встречи окончательно истекло, Ульяна поднялась с диванчика и утешила приунывшую Александру:
— Я буду в Харькове еще целый месяц, так что… Увидимся в воскресение, сестра?
Присев и мягко обняв очаровательно насупившуюся кузину, девушка попрощалась, оставив Александру переполненной самыми разными чувствами, мыслями, желаниями… А еще десятком шоколадных конфет из коробки и двумя стаканчиками чая.
— Барышня.
Швейцар, что открывал перед задержавшейся посетительницей входные двери, изрядно удивился, когда служанка молодой мадемуазели что-то произнесла на странном чирикающем языке. Французский, немецкий и даже итальянский отставной фельдфебель лейб-гвардии Егерского полка опознал бы сходу (хотя, разумеется, мало бы что понял), но этот оказался ему не под силу — чем, признаться, слегка заинтересовал.
— Ты права, Кьюнг-Сун, она настоящее чудо.
Уже усевшись в экипаж и приказав править к заранее снятой небольшой пятикомнатной квартирке, воспитанница князя Агренева выслушала от второй подружки-телохранительницы длинную фразу на корейском, расхохоталась и правдиво ответила:
— Еще братьев хочу. И побольше, побольше!!!

***