Переделал последний отрывок:
— Готов.
Пропустив вперед командира, Григорий пристроился ему вслед, без малейших сожалений оставляя за спиной Будуар со сладко посапывающими камеристками. Звонкое тиканье каминных часов в Кабинете, недовольный скрип паркета в вязкой тишине Приемной, успешно притворяющийся мертвым любитель коллекционного вида в Гостиной... Тяжеловесно спустившись по ковровым дорожкам лестничных маршей, они с одинаковым облегчением скинули свою ношу на полированный мрамор напротив неприметной двери — из-за которой, кстати, доносилось какое-то подозрительное мычание и возня.
— Что значит — гвардия!.. Сотрясаться нечему, сплошная кость в голове.
Отставной унтер лейб-гвардии Преображенского полка из-за врожденной скромности (и вставленного в рот кляпа) от обсуждения своих достоинств тактично уклонился — но глядел при этом как-то уж очень недобро. Особенную выразительность его взгляду придавало то, что привратник в попытках освободиться изрядно запутался в накинутой на него верхней одежде, брякнулся с широкого топчана на пол, и теперь напоминал что-то вроде краснорожей гусеницы с налитыми кровью глазами. Без двух теплых «шкурок» человеку-гусенице стало значительно лучше — настолько, что он даже попытался садануть связанными ногами в грудь одного из обидчиков. Не без труда разминувшись с сапогами неприятно-большого размера, тот одобрительно хмыкнул и на пару мгновений задумался.
— Х-рр!..
Несколько аккуратных ударов оставили на лице рычащего и яростно жующего кляп лакея зримые доказательства его доблести. А тускло блеснувший в сумраке нож добавил в картину последние штрихи, невесомой кистью коснувшись кожи над бровью и на горле — и теперь не оставалось никаких сомнений в том, что хранитель врат Владимирского дворца бился с вражескими ордами до самого конца, и выжил только чудом. Вряд ли подобный «макияж» послужит оправданием легковерному привратнику, но, быть может, его не станут слишком сильно наказывать?..
— Р-рр!!!
Увы, но, живое полотно не оценило стараний рыжебородого художника, принявшись столь энергично дергаться, что надежные ремни-вязки начали отчетливо трещать. К счастью, капелька эфира и чистый носовой платок помогли унять бешеный гвардейский напор, обратив его в крепкий (пусть и не совсем здоровый) сон.
— Пожалел?
Согласно кивнув в ответ на едва слышный шепот, Александр принял от напарника кое-как почищенный водительский полушубок. Поправил шапку, переложил револьвер в карман и прислушался. Тихо? Вот и хорошо.
— Ч-черт, городовой у машины стоит!
Переглянувшись с Григорием, князь приготовился израсходовать еще пару особых патронов. Или — служивого, если его бдительность перевесит его же удачу. Беззвучно распахнулась массивная дверь, выпуская позднего посетителя на морозную улицу, промозглый ветер тут же закружил вокруг него стайку редких снежинок и попытался проникнуть под роскошную шубу с бобровым воротником...
— Ко мне!..
Резко взбодрившийся постовой оценил представительный облик полуночного гостя великокняжеского семейства, сделал пяток шагов навстречу и отточенным за годы практики движением кинул руку к черной шапке.
— Городовой Орешкин!
Внимательно осмотрев бравого служителя Фемиды, и с особенной ревностью оценив роскошные (и слегка заиндевевшие от дыхания) усы, господин небрежно представился:
— Статский советник фон Висбаден.
Мимо полицейского чина и его высокопоставленного собеседника с самым деловым видом проскользнула фигура второго позднего гостя, отягощенная саквояжем в правой руке и чем-то непонятным в левой. Достигла «Пежо», сияющего в свете фонарей черным алмазом, закинула свою ношу на переднее сидение — и тут же начала возиться у капота, оживляя механический экипаж.
— Почему один? Где остальные?
— Не могу знать, ваше сиятельство!
Тревожно поглядев вдоль набережной, штатский генерал недоверчиво уточнил:
— А особые инструкции касательно особого мероприятия доводили? Нет?!?
Свирепо покривив губы, нежданное начальство пробормотало что-то об выговоре кое-кому по служебной линии. За разгильдяйство!
— Скажи-ка, братец. У тебя тут все спокойно? Никого подозрительного не замечал?
— Никак нет, ваше превосходительство!
Прогиб ушлого городового, заменившего положенное «высокоблагородие» на более статусное обращение, был засчитан.
— Вот что, голубчик...
Чихнувший, а затем зарычавший мотором четырехколесный механизм ненадолго отвлек пожилого чиновника от выдачи ценных указаний.
— Так вот: смотреть в оба! Дело первостепенной важности, и сугубой конфиденциальности.
Значительно нахмурив кустистые брови, советник вновь вынужденно прервался, дабы проследить за своим шофером, забежавшим в приоткрытую дверь — и тут же выскочившим обратно с большой сумкой в руках.
— Я лично поручился перед Их императорскими высочествами в том, что все их распоряжения будут исполнены в наилучшем виде!.. Так что — бди!
Вторая сумка исчезла внутри самобеглого экипажа еще быстрее, чем первая.
— Так точно.
— Все понял?
— Так точно!!!
Громоздкий чемоданчик на колесиках почти целиком заполнил невеликий объем багажного отделения «Пежо».
— Ну-ну.
Удовлетворенно кивнув, важная особа наконец-то соизволила заметить водителя, угодливо раскрывшего перед ним дверцу. Тут же потеряв интерес к городовому, статский советник на диво ловко нырнул в темное нутро новомодной кареты и отбыл в светлую питерскую ночь — оставив замороченного невнятными речами служивого в полном недоумении и ступоре.
— Ха! Получилось!.. У нас все получилось, командир!
Черный «Пежо» степенно катил по сияющим снежными искорками улицам столицы, время от времени перемигиваясь глазами-фарами с редкими желтыми таксомоторами, развозящими из рестораций по домам самых стойких гуляк — и глуша своим стальным сердцем веселые возгласы не по годам энергичного пассажира.
— До последнего не верил, что тихо уйдем!..
Водитель, занятый борьбой с порождением французского автопрома (одних ножных педалей шесть штук!) неожиданно признался:
— Я, честно говоря, тоже.
Дорогая иномарка все же подвела своих пассажиров, привезя их в один из глухих тупичков, куда даже местные жители старались без нужды не заходить. Ибо воняло там!.. Ну да, той самой нуждой — маленькой, но справленной в очень больших количествах, и в течении долгого времени. Пока «Пыжик» недовольно тарахтел и разворачивался, брезгливо расплескивая колесами подозрительные лужи и кучки (фе!!!) мусора, из его нутра бесследно испарился чемодан с оборудованием для экстремального обслуживания сейфов, и все честно награбленные сувениры. Слава богу, что больше подобных оплошностей не случилось: еще немного покатавшись по сквозным проездам и темным переулкам, породистый французский «жеребец» вырулил на приличные и хорошо освещенные улицы — где, вновь преисполнившись степенной важности, покатил в сторону Лиговского проспекта. Доехал, уверенно свернул в одну из арок, ослепил и распугал светом фар какую-то подозрительную компанию, а потом... А потом его попросту бросили!.. Кинули на растерзание местного отребья, привлеченного звуками работающего мотора!!!
— Эй, браточки, а ну погодь...
Хлесткий револьверный выстрел поставил точку как в жизни неудачливого «делового», решившего с коллегами по опасному бизнесу догнать столь щедрых меценатов. Так и в дальнейших попытках обитателей Лиговки свести с пришельцами более близкое и тесное знакомство. Да и вообще, больше их никто не видел! Потому что этой же ночью в глубинах одного неприметного строения (за капитальной кирпичной стенкой которого вонял миазмами тот самый тупик, где недавно побывал бедный «Пыжик»), произошло обыкновенное чудо. Стоило калитке в перекосившихся воротах каретного сарая закрыться, отсекая внутреннюю темноту от внешнего сумрака, как пожилой господин волшебно преобразился — сбросив с себя вслед за дорогой шубой не только седину, но и груз прожитых лет. Его спутник тоже не остался сторонним наблюдателем, без всяких сожалений расставшись с удобным полушубком и парой-тройкой лет — вдобавок выяснилось, что он ничуть не рыжий, а совсем даже природный брюнет! Правда, зрение у него резко село... К счастью, подходящие очки все поправили.
— В график укладываемся?
Щелкнув латунной крышкой дешевеньких часов, Александр успокоил и себя, и друга. Но, вместе с тем, не смог его не подковырнуть:
— Козлик торопиться к своей козочке?..
— Вот так и знал!!!
Кое-как распихав добычу по трем большим бронекейсам, и спустив их в провал небольшого, но вполне надежного тайника, способного выдержать не только поверхностный осмотр, но и средний обыск (в смысле, без полной разборки пусть и старенького, но еще вполне крепкого сарая), Гриша не удержался и фыркнул.
— Я слышал, кое-кого вообще Шунечкой кличут.
Непроизвольно скривившись, князь признал: один-один. Вот бывают же такие девицы, которых хлебом не корми, дай только изуродовать вполне нормальное имя любовника!
— Кстати, в газетах врут, что ты был неоднократно замечен в обществе некой мадемуазель Кэролайн Отеро? На фотокарточках эта особа весьма хороша... А как в жизни?
— Еще лучше. У нее так естественно получаются случайные встречи!.. Думаю, скоро ты сможешь лично оценить экстерьер и предприимчивость милой Кэри.
Натягивая на себя немного тесноватый в плечах извозчицкий тулуп, Григорий вздохнул: этак можно вовсе потерять веру в чистые человеческие чувства! Ладно бы разные вертихвостки и кокетки просто знакомились из любви к деньгам или положению возможного любовника. Но флиртовать с очередной «прекрасной незнакомкой», зная, что та с вероятностью в сто процентов работает на какую-нибудь разведку (а то и сразу несколько), одновременно отслеживая все, чем тебя угощают на предмет возможной отравы... Брр!!! Разговор увял сам по себе, а через десять минут два подгулявших возчика бесследно растворились в зыбких тенях питерских подворотен...
***
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
