Продолжение текущего абзаца:
— Надежда Николаевна.
— Александр Яковлевич...
Как некогда и ожидалось, юная княжна выросла настоящей красавицей и светской львицей — по слухам, молодые и не очень кавалеры падали к ее ногам целыми толпами!.. Вот только, «Снежная королева» совсем не торопилась выделять кого-либо из многочисленных претендентов. Нет-нет, по примеру и с одобрения старшей сестры, Надежда собиралась пойти под венец исключительно с любимым человеком. Своего круга, конечно же!.. Тем не менее, желающих завоевать неприступную твердыню меньше не становилось — потому что к красоте прилагались не только обширные связи при дворе и в высшем свете, но и вполне недурственное приданное. Разумеется, в сравнении с майоратными владениями и капиталами Юсуповых это была не стоящая и упоминания мелочь, но у иных дворянских фамилий ВСЕ их состояние было меньше! Да и не все на свете измеряется деньгами. Кто был молодой Феликс Сумароков-Эльстон до своей свадьбы? Небогатый (и это еще мягко сказано) офицер среднего ума и способностей, без особых карьерных перспектив. А кто он сейчас?!? Вот то-то же. По чести говоря, в обществе до сих пор считали их брак чем-то вроде мезальянса...
— Мои поздравления, в связи со столь значимым событием, князь.
Проиграв в уме несколько подходящих ответов, мужчина ограничился мягкой полуулыбкой и намеком на поклон — заодно, отчего-то сравнивая в уме Марию Шереметеву и Надежду Юсупову.
«Н-да, тяжелый выбор. Приданое у первой больше, зато вторая явно красивей. Наследственность у обеих хорошая... Хотя у Шереметевой все же получше будет. Опять же, и ее папа как возможный тесть очень даже неплох! В отличие от графа Сумарокова-Эльстона — у которого в родне и шизофреники отметились, и лица нетрадиционной ориентации. Так сказать, выдержанная голубая кровь. Гм, о чем это я?».
— Его превосходительство посол Ее британского величества сэр Николас О'Конор!
Появление именно этого дипломата зримо свидетельствовало о том, что у одного аристократа-промышленника вскоре сильно добавится забот и хлопот. В сидении на Дальнем востоке империи кроме кучи минусов, были и свои, вполне даже немаленькие плюсы: в такой глуши каждый новый человек на виду, и любые телодвижения и вопросы приезжего новичка вызывали настоящие волны пересудов у старожилов. А в столице такое переплетение интересов и интересантов, что не каждая специальная служба вот так сразу и разберется!.. То ли человек за денежку малую (или большую) старается, может просто в душе сильно любит ту же Англию — или просто от природы дурак, и его используют как одно каучуковое изделие интимного свойства?
— Князь Гагарин, с супругой и дочерью!
Пять шагов навстречу хорошему знакомому (почти приятелю с кучей общих интересов), радушная улыбка номер три, выверенные до последней интонации слова приветствия... И взгляд, мимолетно брошенный на наручный хронометр — долго еще ему бегать туда-сюда и говорить одно и тоже в сотне разных вариантов? По счастью, мучиться оставалось недолго, всего каких-то пятнадцать минут: ежели кто потом и пожалует, то этих опоздунов можно уже и не встречать лично. На приглашении ведь время начала банкета четко указано? Вот.
Мужественно отстояв на «боевом посту» оставшуюся четверть часа, юбиляр неторопливым шагом удалился в один из малых кабинетов — где первым же делом скинул вицмундир, затем с подвыванием зевнул и напоследок от всей души потянулся. Ох, как же хорошо!!! К сожалению, счастье было недолгим, и после короткой, но весьма энергичной разминки князь занял свое законное место за главным столом. Легкий звон хрусталя, вызванный постукиванием столового ножа по витой ножке; набирающая силу тишина, за минуту охватившая немаленький банкетный зал; сотни взглядов приглашенных на торжество — взглядов, которые ощущались Александром чуть ли не на физическом уровне.
— Дамы и господа! Не выразить словами ту благодарность, с которой...
Благосклонно выслушав обязательные речи именинника, высокое собрание дружно перешло к первой части культурной программы — то бишь, непосредственно банкету. Время от времени застолье прерывалось речью одного из гостей, но, в принципе, уже через полчаса это никому особо и не мешало: присутствующие свободно общались, смеялись, обменивались слухами и сплетнями... Как говорится, процесс пошел.
— Ваше сиятельство.
— М-мм?..
Седой мэтрдотель, величиной и ухоженностью усов способный поспорить с любым сверхсрочником лейб-гвардии, деликатно кашлянул и тихонечко известил хозяин банкета о прибытии великого князя Михаила Александровича. В качестве свиты августейшего слушателя Михайловской артиллерийской академии сопровождал профессор той самой академии, генерал-лейтенант Чебышева, и полдюжины военных педагогов чуть меньшего калибра.
— Примите мои искреннейшие поздравления в связи со столь замечательным событием!
— Благодарю, Ваше императорское высочество.
Подождав, пока профессура проявит несвойственную военным деликатность и немного отойдет (после положенных по этикету слов и пожеланий, естественно), младший брат государя-императора чуть понизил голос:
— Александэр, я так рад тебя видеть!.. Ты просто не представляешь!!!
— Очень даже представляю, Мишель — сам всего ничего в столице, а уже хочется обратно в Хабаровск.
Аккуратно глянув на свиту посредством настенного зеркала, великий князь едва шевеля губами произнес:
— У меня вопросы по последнему твоему письму. Черт, да у меня и без него куча вопросов!!!
— На следующей неделе приеду прямо в академию... Нас пытаются слушать.
Мгновенно натянув маску вежливо-отстраненной благожелательности, августейший гость проследовал в банкетный зал. Ну успел Агренев присесть и взять в руки бокал с золотистым шампанским, как мэтрдотель вновь сорвал его на прием сразу трех Их императорских высочеств: во-первых, министра Морского ведомства Александра Михайловича и его супруги Ксении Александровны, с небольшой свитой. И во-вторых — одинокого младшего брата главы Морведа, великого князя Сергея Михайловича, «прозябающего» в гвардии в скромных штабс-капитанских чинах. Ну как не встретить столь именитых и титулованных опозданцев?
«Странно, как это Серго не притащил любовь всей своей жизни, балеринку Малечку Кшесинскую. Никак, ее на сегодняшний вечер другой великий князь, гм, ангажировал?»
Выказав заглянувшим «на огонек скромного банкета» Романовым свою радость и лично сопроводив почетных гостей до мест, приличествующих их статусу и положению, именинник позволил себе толкнуть краткую (всего на пять минут) речь, полную славословий в честь собравшихся в банкетном зале. В свою очередь, некоторые аристократы не смогли отказать себе в удовольствии высказаться насчет именинника, наговорив тому прямо в глаза столько хорошего — что будь хоть четверть сказанного правдой, у того немедля начали бы прорастать крылья и нимб.
«Кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит тот кукушку...».
Так или иначе, а за тостами и здравницами время летело незаметно. Примерно через час часть мужчин начала мигрировать от банкетных столов в сторону курительных комнат; негромкая музыка из дальней залы лучше всякого магнита потянула к себе молодежь — ведь где музыка, там и танцы!
— Ваше сиятельство.
Все тот же мэтрдотель с почтительным поклоном известил юбиляра о новой партии императорских высочеств, заскочивших на огонек: свои наилучшие прибыли выразить великие князья Кирилл и Андрей Владимировичи. И их свита, разумеется — на удивление очень небольшая.
«Два брата-акробата прибыли! Ну, хоть старшего поколения Дома Романовых ждать не приходится — и то радость»
Пока устроитель банкета отсутствовал, исполняя обязанности радушного хозяина, в главной зале произошли заметные изменения: три четверти столиков бесследно исчезли, а оставшиеся откочевали ближе к стенам, образовав что-то вроде фуршета для особо голодных и прочих желающих. На освободившемся месте уже вальяжно перемещались светские львы и львицы, время от времени останавливаясь у той или иной группы приглянувшихся им персон; крейсировали официанты с подносами, полными высоких узкогорлых бокалов... А вот дамы зрелого возраста предпочли занять стратегически верные позиции в среднем зале, чтобы без помех надзирать и за моралью молодой дворянской поросли (дело таки дошло до парных танцев!) и контролировать происходящее в зале большой.
— Господа?..
— Все просто чудесно, князь!.. Кстати, у меня по этому поводу есть небольшой тост!!!
Передохнув пяток минут в малом кабинете, Александр отправился в обход: нельзя, чтобы гости почувствовали себя брошенными! Поэтому сначала в рейд по всем кабинетам «Палкина», затем небольшой забег (спортивно-светская ходьба, ага) по всем трем залам — и наконец медленное скольжение вдоль фуршетных столиков. Разумеется, просто вышагивать было нельзя: пара слов в одном месте, фраза в другом, небольшой разговор в кругу нескольких чиновников, приятная улыбка и комплименты череде прекрасных (иногда весьма условно) дам...
«И чего это я раньше светские мероприятия не любил?»
Мимолетно припомнив свой первый бал в Офицерском собрании Ченстохова, Александр иронично изогнул кончики губ: молодой был, глупый. Танцульки для дворян и господ офицеров? Пфе!!! Нет, если просто убивать время за вальсами и польками, да перебирать кандидатуры для скоротечных интрижек — то оно конечно. А если не отбывать великосветскую обязанность, а работать, то вполне можно было заключить пару-тройку прибыльных контрактов; договориться о лоббировании кое-каких своих начинаний; узнать о намечающихся назначениях и перестановках. Да даже просто из наблюдений за присутствующими можно было извлечь немало полезной информации. А уж если наблюдатель был в курсе некоторых неявных тенденций...
«Витте, бедняга, даже сейчас не может толком расслабиться. Ишь, как поглядывает по сторонам! А ты что думал, Сергей свет Юльевич, с нашим царем-надёжей не забалуешь!..»
Проскальзывающая в глазах министра озабоченность вкупе с усталостью для людей осведомленных была вполне понятна: Витте уже давно и последовательно вел Российскую империю к золотому стандарту, не уставая расписывать и подробно объяснять всем желающим те выгоды, что принесет ее промышленности и финансам столь неоднозначный шаг. Конечно, отрицательные моменты тоже присутствовали, но ведь, как известно — ничто новое не рождается без крови и некоторых мук? И вот, когда влиятельный минфин уже вроде как вышел на финишную прямую, успешно убедив (скорее уж задавив) неорганизованное сопротивление, а подготовку к давно назревшей денежной реформе казалось уже и не остановить — последовал вызов на внеочередную Высочайшую аудиенцию. На которой государь всемилостивейше повелеть соизволил своему верному слуге, чтобы тот слегка притормозил. Нет-нет, реформа не отменялась! Просто, перед ней было бы неплохо навести должный порядок в банковской сфере империи, да и уложения с кодексами соответствующие разработать и принять. Как и закон об акционерных обществах. А то иностранные инвесторы и промышленники ка-ак понабегут — а у нас сплошь и рядом неразбериха и путаница! Опять же, в размышлении налогов и бюджетной дисциплины...
Сказать, что хитроумный Сергей Юльевич загрузился и озадачился, это значит — ничего не сказать. Говорили, что министр прямо рвал и метал (причем совсем не фигурально), а потом приложил немало сил, пытаясь вызнать, кто его так элегантно подставил под недовольство влиятельнейшего банкирского лобби.
«Ну а кому сейчас легко? Мне вот точно было непросто — продумывать, а затем и устраивать кучу многоходовок, с участием Миши и его маменьки Дагмары. И то, едва-едва все получилось. Теперь главное, чтобы награда не нашла своего героя, а то банкиры ведь и в самом деле могут попытаться прибить за такую подставу. Блин, опять Барятинский со своим курятником! Срочно меняем курс».
Вильнув, холостой князь удачно избежал засады, устроенной на него любящим отцом трех незамужних дочек — чтобы вляпаться в другую. Впрочем, эта оказалась не в пример приятнее: Александр даже получил небольшое удовольствие от общения с французским послом, слушая его намеки, и периодически «с трудом» но все же их понимая. К сожалению дипломата, едва ли не прямую просьбу о практике французских инженеров на заводах Русской оружейной компании, и на дирижабельных эллингах в Гатчине титулованный промышленник вновь так и не «расслышал» — зато удалось договориться о продаже кое-каких лицензий промышленникам Третьей республики. Все хлеб!
— Князь.
— Граф?
Подошедший Феликс Сумароков-Эльстон с претензией на изящность жеста указал на незнакомца средних лет:
— Позвольте представить вам Петра Андреевича Переяславцева, имеющего честь занимать пост полицмейстера Императорских московских театров.
— Рад знакомству.
Как оказалось, радость полицмейстера была больше, и имела явный корыстный интерес: сей господин, после всех обязательных расшаркиваний и экивоков, поведал Агреневу о том, что не далее как месяц назад получил некое предложение. И ныне пребывает в определенных затруднениях? Будучи не в силах принять правильное решение?..
«Что за манера, делать многозначительные паузы после каждой фразы! Ишь, затруднения у него»
— Соблаговолите выражаться яснее, Петр Андреевич.
— Видите ли... От покойного батюшки мне по наследству перешли платиновые прииски на Урале. Признаюсь честно, я не особо ими занимался, подтвердив уже существующий договор монопольной продажи добытого металла одной... Одному постоянному покупателю.
«А именно английской компании "Джонсон, Маттей и К°", которая сначала наваривается на низкой цене закупки, потом имеет прибыль с отходов аффинажа в виде таких «бесполезных» примесей как иридий, палладий и им подобных, ну и под конец с пятикратной наценкой продает все на бирже. Бедные монополисты!»
— Теперь же от меня требуют... То есть, я хотел сказать — предлагают, разорвать этот договор и заключить новый на более выгодных условиях, с некоей компанией «Русская Платина». Когда же я вполне закономерно стал наводить справки, то в определенных кругах прозвучало ваше имя. Гм, князь?
— А, так вам нужен добрый совет? Извольте. Признаюсь, я имею некое отношение к этой новой компании — но лишь как ее клиент. Видите ли, у меня в собственности тоже есть небольшое месторождение платины.
Дождавшись, пока собеседник откроет рот для вопроса, Александр продолжил:
— Кроме того, я сдаю в аренду владельцу компании свой аффинажный завод в Кыштыме.
— А вы осведомлены о его личности?
— Конечно. Прошу!
Проследив направление взгляда юбиляра, Переяславцев всего со второй попытки уткнулся глазами в плечистую фигуру Его императорского высочества Михаила Александровича, как раз приглашавшего какую-то брюнетистую девицу на очередной танцевальный тур.
— Э-ээ?!?
— Вне всяких сомнений. Признаюсь вам по секрету, это первое самостоятельное начинание великого князя — и, как и все молодые люди, он весьма трепетно относится к своему детищу. Конечно, мы с вами понимаем, что первое редко бывает удачным...
— Да-да.
— Но иные разочарования очень непросто пережить.
«Особенно если ты всего лишь театральный полицмейстер, а расстроить предстоит младшего брата царя. И английских контрагентов тебе тоже расстраивать не хочется — вот и попробуй и рыбку съесть, и уберечь седалище от знакомства с неприятным предметом».
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Не везло сэру с личной жизнью...
