вздор

Кавказской

Слово, пресловутый, несёт довольно негативный подтекст, так что странно слышать его из уст Григория.

Добил-таки текущий абзац:

Вытянув из кармана дырчатый цилиндрик ключа на цепочке и записку с кодом для наборного замка, Агренев пододвинул все это в сторону соратника и друга — и тут же стал свидетелем маленького чуда преображения. Ну, это когда расслабленный балагур и бездельник Гриша всего за несколько секунд превратился в серьезного и собранного Григория Дмитриевича. Вскрыв кейс и пробежавшись взглядом по двум стопкам тоненьких картонных укладок, грозный начальник Отдела экспедирования взял два бланка сопроводительной записки, соединенных скрепкой великанских размеров, и без особой охоты вчитался.
— Что?!?..
Выдернув один из листков, он негодующе потряс им в воздухе:
— Да когда?.. И кем?!? Все в разгоне!..
Поглядев на второй листок «сопроводиловки» и против воли скользнув по нему глазами, Долгин слегка успокоился:
— Ну, положим, свободное звено отработать заявку Горенина я найду. На крайний случай, из Франции на недельку-другую в Лондон перекину, там работы немного.
Демонстративно выложив на столик одну укладку, он придавил ладонью весь оставшийся в кейсе картон:
— Двадцать три персоны. Двадцать! Три!?! Да меня столько «витаминных комплексов» на руках отродясь не было!..
— Гриша... Надо.
— Командир. Все что я привез из «Черного лебедя» в последний раз, полностью ушло на заявки Купельникова.
— Сам знаешь, к чему готовимся.
Согласно кивнув, Григорий продолжил:
— То, что я привозил до этого, тоже тратили в основном по его же заявкам.
— Кроме безопасности, он еще и с сектой скопцов работает. И другие проекты... Гм, курирует. Кстати, а как ты собирался туркам склады жечь, если у тебя все в разгоне?
В ответ на справедливый упрек самый главный экспедитор тяжело вздохнул, и со всей решительностью!.. Запил горе остывшим чаем. Понятно, что допускать посторонних к спецпрепаратам строгого учета нельзя, но и мотаться за ними (заодно совмещая поездки с инспекциями) уже изрядно поднадоело.
— Может, перенесем лабораторию куда-нибудь поближе, а?
— Может, кто-то начнет пользоваться дирижаблями?
— Командир, ну ты же знаешь, не люблю я эти полеты. Долгины от веку по земле ходили, пластунами служили, а там!..
Ткнув (в смысле, указав) пальцем в легкий навес над стрелковыми столиками-стойками, усатый привереда хотел было пренебрежительно высказаться насчет болтающегося дерьма и проруби. Но внезапно вспомнил, что кое-кто регулярно пользуется пассажирским креслом в дирижаблях. И ладно бы великий князь Михаил Александрович с его развлечениями-увлечениями, так ведь и друг-командир тоже не брезгует при случае сократить время поездок!
— В общем, я лучше на поезде.
Помолчали.
— Между прочим, жадный до «витаминок» Купельников нашел нам подходящего специалиста для сортировки и грубой оценки... Гм, индийских колониальных товаров.
Благодарный за смену темы разговора, Григорий обрадовался:
— Ну?.. И кого?
— Бывший ювелир, после одной некрасивой истории нашедший себя в ростовщичестве и антикварном деле. Трупов на нем — на два смертных приговора хватит, да еще и на три пожизненных каторги останется.
— Он точно справится?
Непроизвольно оглядевшись по сторонам, Александр позволил себе легкую иронию:
— Камни взвесить-оценить-записать, и в первый ящик. Монеты во второй. Кусковое золото после установления веса и пробы — в третий, украшения в четвертый... Ну и так далее.
Довольно осклабившись, Гриша тут же спохватился и отобразил лицом вселенскую скорбь, дополнив ее вздохом человека, обреченного на вечную каторгу:
— Ну вот, опять в командировку!
К сожалению, театр одного актера пришлось резко закрыть, по вине некстати зазвонившего телефона. Переждав, пока князь подтянет к себе за шнур угловатое чудо русской электротехнической промышленности и выслушает чей-то длинный монолог, Долгин максимально равнодушным тоном поинтересовался:
— А что за барчуки-недоросли, про которых мне на воротах доложили?
— Княжич Николенька Юсупов... Хотя, скорее он чистый Сумароков-Эльстон. И несколько его друзей-соучеников по гимназии Гуревича — осваивают новую настольную игру «Мир Войны». Вроде как испытатели, и даже почти соавторы.
— Прикармливаешь юную дворянскую поросль?.. Кхм. Командир, точно ничего такого не случилось?
— Пф!..
Невнятно фыркнув, оружейный магнат с сомнением заглянул в свой стакан с чаем. Не начал ли там расти ледок?
— У нас всегда что-то где-то случается. К примеру, недавно собственная охрана едва не спалила твой любимый «Черный лебедь» — у них там лаборант с чем-то подозрительным свалился, и пока его коллеги хлопали глазами, «режимник» объявил полный карантин и вскрыл сейф с ключами от системы самоуничтожения. Неделю внешняя охрана дремала в обнимку с огнеметами, пока исследователи не разобрались, что их коллегу свалила одна их разновидностей пенициллиновой плесени... Глинтвейн будешь?
Зависший от такой новости, Долгин машинально кивнул, после чего сам же и распорядился. Вот так вот: стоит только съездить в небольшой отпуск на море, и уже такие интересные вещи мимо него проходят!
— Вот совсем свежее: позавчера у Дымкова новенький траулер пропал. Ушел на промысел, и — с концами. Все сроки ожидания с запасом вышли.
Потерев челюсть (вроде бы недавно брился?), Григорий с утвердительной интонацией предположил:
— Япошки? Или американцы. Еще могут норвежцы в отместку за своих китобоев, и вроде бы в одном из бюллетеней английское корыто упоминалось...
Выразив свое отношение к упомянутым народам длинной матерной тирадой, господин Главный инспектор условий труда вздохнул:
— Теперь понятно, отчего это Горенин с Купельниковым такие... Гм, взъерошенные.
Видя, как поскучневший князь характерным жестом прикоснулся к правой руке (как раз там, где под одеждой дремал в ножнах узкий клинок), Гриша против воли насторожился.
— А, ты же не в курсе.
Недовольно дернув щекой, Агренев перевел взгляд на мишенное поле.
— Ну, вкраце, история примерно такова: одна французская компания решила построить в России металлургический завод, выбрав для размещения оного город Царицын. Провели изыскательские работы, выпустили акции, заказали оборудование — в общем, работа пошла. Все бы хорошо, вот только Компания тоже собралась ставить там механический завод: город стоит на крупном транспортном узле, рядышком Волга, куча покупателей всевозможной сельхозтехники...
Григорий одобрительно хмыкнул.
— Наш дорогой Председатель совета директоров незамедлительно обратился к Горенину, чтобы тот прощупал конкурентов. Потом, для надежности, натравил на них юристов. И до кучи, нажаловался еще и  Купельникову — тому же, как раз хотелось проверить своих орлов перед операцией по князю Белосельскому-Белозерскому, и по Брянскому рельсопрокатному заводу. Все отработали на отлично, благо, что подрядчики обворовывали и обманывали мастеровой люд без всякого стеснения.
Оставив в покое правый рукав, Александр коротко дунул, отгоняя от лица шальную снежинку:
— Горенин устроил «Уральско-Волжскому металлургическому обществу» небольшой судный день на бирже, загнав их акции в глубокий минус. Младший сын Вениамина Ильича через газеты вылил на владельцев компании столько грязи, что те в ней едва не захлебнулись. Но лучше всех себя проявил Купельников: трудами его подчиненных в Царицине едва не началась небольшая революция. В общем, завода-конкурента фактически больше нет.
Помолчав, надворный советник Агренев поинтересовался у коллежского асессора Долгина, что обычно предпринимает власть в случае волнений, или паче того — бунта?
— Известно что. Воинские части вызвали, или казаков?
— Губернатор решил не рисковать, поэтому и то, и другое. Семь убитых на месте, под сотню серьезно покалеченных, и полсотни задержано до выяснения. В минфине небольшие бурления на предмет внешней опеки над останками завода, в министерстве внутренних дел собирают следственную комиссию.
В воздухе повисло молчание. Такое, нехорошее. Нахохлившись как сыч, урожденный оренбуржский казак Гриша буркнул, что никогда не считал правильным использовать урожденных воинов в качестве обычной полицейской стражи. Да и то, надо еще разобраться, кто чтит заветы предков и держит себя как полагается — а кто возгордился без меры, ожирел и размяк.
— Перестань. Ты-то здесь причем? Просто у людей терпение кончается. По всей империи ситуация как закипающий котел, накрытый тяжелой крышкой. До поры, до времени крышка держит. Если у нас не получится...
Оборвав фразу, Александр чуть отвернулся. Затем вспомнил еще кое-что, и с тихой злобой процедил, что губернатору объявлена Высочайшая благодарность за правильные и своевременные действия. Встав, он вышел за пределы навеса, подставив лицо под снежок. Постоял так, затем вернулся — но не к столику, а к стрелковой стойке, где и начал размеренными движениями набивать обоймы к Рокоту. Хоть так спустить пар, представляя вместо однообразных мишеней вполне конкретные лица...

***