Продолжение третьего абзаца 6 главы:

Ц-зинь!
Короткий мелодичный звонок вырвал Александра из размышлений. Слегка дрогнула занавеска на окне, позволяя увидеть хорошо знакомый дворец Юсуповых на набережной реки Мойки.
«Покой нам только снится»
Глубокий вздох, резкий выдох... И вот уже теплеют янтарные глаза, а на губах Агренева появляется мягкая полуулыбка. Дрогнуло лицо, теряя «дежурную» маску вежливого внимания с оттенком холодного высокомерия, и начиная выражать смесь искренней благожелательности и легкого предвкушения приятной компании. Он ведь приехал к давней подруге на обед в малом кругу, здесь официоз неуместен!
— Ваше сиятельство.
Поклон знакомого лакея, забравшего перчатки и головной убор; еще один слуга, сопроводивший его вверх по Парадной лестнице — и третий, объявивший довольно улыбающейся хозяйке о прибытии гостя.
— Я ждала вас несколько раньше!..
— Зинаида Николаевна.
Поцеловав надушенную чем-то нежно-терпким ручку, мужчина совсем было собрался выдать стандартную «отмазку» всех военных и чиновников — как хозяйка громадного дворца его опередила, сложив руки на поистине осиной талии:
— Понимаю, и не упрекаю: для моего супруга служба тоже стоит на первом месте.
Легчайшая тень, промелькнувшая в глазах светской львицы, лучше любых слов намекнула, что не все так просто, как она говорит. Или граф Сумароков-Эльстон служил как-то не так, или с самим Феликсом Феликсовичем было что-то не то...
«Или все сразу? Надо бы озадачить Службу наблюдения, чтобы прояснили этот вопрос — да и вообще, собрали дополнительный материальчик».
Тем временем они дошли до Голубой гостиной, где новоприбывшего встретил кислой улыбкой известный живописец Серов, и вполне нейтральной — еще более известный меценат и основатель художественной галереи-музея имени себя, купец Третьяков.
— Господа.
Впрочем, сдержанность их чувств и приветствий вполне компенсировалась весьма милой улыбкой младшей сестры хозяйки, княжны Надежды Николаевны. А уж как расцвел наследник княгини Юсуповой, княжич Николай!.. В глазах пятнадцатилетнего отрока благородных кровей прямо-таки светилось легко читаемое — «Спаситель вы мой!!!»
— Александр Яковлевич!
И если душевный порыв отчаянно скучавшего среди взрослых разговоров подростка был прост и понятен, то с Надей все была сложней. В живописи восемнадцатилетняя красавица разбиралась весьма прилично (пожалуй, получше иных искусствоведов), и беседы с художником и основателем знаменитой галереи ее ничуть не тяготили. Талант очаровывать собеседника, создавая стойкую иллюзию неподдельного интереса к его словам и увлечениям, у русоволосой Снежинки тоже наличествовал — вдобавок, изрядно оточенный регулярной практикой под руководством старшей сестры. Так что утомиться от общества художника и купца-мецената она ну никак не могла.
— Надежда Николаевна...
Поэтому или княжна как-то слишком сильно обрадовалась именно его приходу — или же имеет место быть какая-то интрига, в которой его скромная персона занимает центральное место. С другой же стороны, если бы он специально не развивал в себе умение чувствовать людей, откровенная приязнь младшей хозяйки, пожалуй, прошла бы мимо него. По крайней мере, с виду все было вполне в рамках приличий.
«Впрочем, никогда не считал себя великим знатоком женских сердец и логики. Блин, и посоветоваться не с кем!»
— Николя.
Дойдя до круглого стола, князь непринужденно передвинул единственный свободный стул (скорее уж легкое кресло) таким образом, чтобы удобнее видеть диван, по углам которого расположились Сияние и Снежная королева. Заодно все гости как на ладони и не надо вертеть головой, да и два из трех входов в гостиную под контролем — а от последнего до него порядочно идти. И ничего это не паранойя! Просто полезные привычки, давно уже ставшие рефлексами.
«Ух ты, как у Серова морду лица скривило! Интересно, чем я ему-то не угодил?»
Одарив именитого художника равнодушным взглядом с толикой слабого удивления, Александр приятно улыбнулся всем остальным.
— Князь, насколько я знаю, вы только вчера вернулись из Брянска?
Светская львица, от глаз которой не ускользнула эта короткая пантомима, небрежно шевельнула пальчиками, отдавая какое-то распоряжение лакею.
— Там действительно все так ужасно, как описывали в газетах?
— Гм. Полагаю, это вы о нескольких французских и британских коммерческих изданиях?
Вопрос Зинаида Николаевна подобрала весьма удачный: если русская пресса отметилась весьма сдержанной оценкой «инцидента в городке Бежице», (спасибо цензорам, ага) — то полет фантазии иностранных репортеров ничего не сдерживало. Временами, даже простая логика и здравый смысл — отчего стачка мастеровых и все последующие события превратились в нечто, сопоставимое по масштабам и эпичности с восстанием Спартака в Древнем Риме!.. Причем писаки в Великобритании больше напирали на реки невинной крови, пролитые ужасными казаками при подавлении беспорядков — а любителей квакающих деликатесов вдруг озаботила дальнейшая судьба бедных и абсолютно бесправных рабочих одного из крупнейших заводов империи. Хотя, в принципе, ничего странного в этом не было: англо-саксам как-то неудобно было поднимать тему рабовладения, по сей день практикуя печально известные работные дома при фабриках и заводах, и сравнительно недавно прекратив торговлю белыми рабами-ирландцами. Про французов, с их Великой революцией, походами Наполеона, Парижским восстанием, коммуной и прочими национальными развлечениями, и говорить не приходилось... Как говорится, чья бы корова мычала! Однако на пару дуэт английского бульдога и галльского петуха вполне недурно справлялся — при общей невнятной позиции газетчиков Второго рейха. Всем остальным на случившееся было откровенно плевать, потому что гораздо интересней и увлекательней было следить за набирающей обороты испано-американской заварушкой. 
— Я бы сказал, о нескольких дюжинах подобных изданий, князь.
Профессиональный меценат (можно сказать, коллега!) Третьяков озвучил свое мнение предельно корректным тоном, заодно показывая свое полное и нераздельное внимание.
— Но отнюдь не первого ряда, Павел Михайлович. Серьезная пресса отделалась короткими заметками самого сдержанного характера, в отличие от желтых бульварных листков.
— То есть, если я правильно вас понимаю?
— Друзья мои, дайте же Александру Яковлевичу рассказать!..
Слово хозяйки — закон для гостей, поэтому все набрались терпения.
— Кхм. Собственно, в Бежицу я прибыл уже после окончания основных событий...

Князь, Юсупов, каких еще кровей он может быть? Лишний оборот, утяжеляющий фразу.

Мир параллельный и сестру Татьяну, в этом мире назвали Надеждой.

Продолжение текущего абзаца:

— Кхм. Собственно, в тот городок я прибыл уже после окончания основных событий — но к счастью, примерно в тех местах у меня есть небольшое предприятие, управляющий которого был едва ли не прямым свидетелем...
Внимательно слушающий Третьяков позволил себе мимолетную улыбку, будучи в курсе насчет истинного размера «маленького заводика», ведь Брянский цементный завод своими размерами и числом работников мало уступал машиностроительному и рельсопрокатному гиганту в Бежице.
— ... некоторые разбрелись по родственникам в окрестных селах, остальные же мастеровые тихо и мирно сидели по домам — включая и большую часть пресловутого Стачечного совета.
— То есть изначально никаких беспорядков не было?
— Абсолютно! Как и баррикад, погромов, луж крови на улицах и всего прочего, что так талантливо описали в желтой английской прессе. Собственно, даже казенная винная лавка в Бежице спокойно торговала — а это, знаете ли, показатель! Основные события начались, когда орловский губернатор господин Трубников послал сотню казаков для ареста зачинщиков всезаводской стачки: стоило служивым войти в город, как по ним немедля открыли беспощадную стрельбу!..
После краткой паузы, отлично подчеркнувшей драматизм момента, князь поведал захватывающе-интересную историю уличного боя, полную героизма и стойкости казаков, подлости и коварства бунтовщиков, и летающих там и сям пуль — которые не щадили ни коней, ни всадников. Хотя, пожалуй, людям все же досталось больше, нежели благородным животным: треть сотни навсегда осталась в ловушке узких улиц, а из выживших добрая половина обзавелась ранениями или контузиями...
— Бросались в них с крыш динамитными шашками?!? Я не ослышался?..
— Никоим образом.
Но все равно, несмотря на шквальный огонь и взрывы, казаки смогли дать достойный отпор и вырваться из городка в чистое поле. К счастью, у марксистов еще осталось что-то человеческое в душе, поэтому вслед отступающим не стреляли, и даже позволили забрать всех раненых и убитых.
— Когда я прибыл в Бежицу, полиция как раз обнаружила целую гору оружия в подвале одного из домов: бельгийские револьверы, охотничьи ружья, и даже целый ящик динамита!
— Нобелевского?
— Такими подробностями со мной не поделились, Павел Михайлович. Однако шепнули, что кроме динамита нашли еще порядочное количество так называемого «гремучего студня» .
Пока взрослые мужчины и хозяйка дворца многозначительно переглядывалось, княжич и княжна Юсуповы недоуменно хлопали глазами. Увы (вернее, к счастью), в силу своего юного возраста они не застали бомбистов-народовольцев, известных своей любовью к динамитному желатину... В качестве начинки адских машинок, разумеется.
— Думается мне, среди лазоревых мундиров такая находка вызвала изрядный переполох?
Едва заметно кивнув, Агренев несколько усугубил произведенный эффект, пару секунд полюбовавшись потолочной лепниной:
— И не только у них.
Намек на высокие министерские чины и самого государя-императора поняли все без исключения.
— Однако, мы несколько отвлеклись? На чем бишь я... Ах да! На помощь казакам спешным маршем перебросили целый батальон Каширского полка, и на следующий же день Бежица была занята без единого выстрела. И вот тут, я вам доложу, и начинается самое интересное: после первых же арестов выяснилось, что все рядовые мастеровые тихо сидели по домам, или вообще покинули городок задолго до трагических событий! Те же участники Стачечного совета, которых удалось взять под стражу — с редкостным упорством отрицают свою причастность к расстрелу казачьей сотни, сваливая вину на сбежавших представителей Бюро центрального комитета Российской социал-демократической рабочей партии.
— Как-как, простите?
Князь с большим удовольствие объяснил все непонятное касательно нового политического движения.
— И что же мы имеем? Мастеровые в перестрелке не участвовали, и все их требования отмены штрафов и повышения расценок сдельной платы были исключительно к заводской администрации. Коя, в свою очередь утверждает, что вела дела исключительно в рамках закона — однако возвращаться на место и восстанавливать производство не торопится. Управляющий вообще уехал из Бежицы еще до начала событий, и требует себе в сопровождение усиленный полицейский наряд! Тем временем Брянский завод стоит, а Правление и акционеры в полнейшей панике — производство изрядно пострадало, из шести доменных печей целой осталась только одна, вдобавок неустойки по контрактам сулят им полнейшее разорение.
Собравшиеся огорченно переглянулись. Не то, чтобы они сочувствовали бедам всех акционеров... Но вот бывшему председателю Правления и техническому руководителю Общества брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода — очень даже! Известный меценат, попечитель, умнейший человек с несомненным художественным вкусом, князь Тенишев был довольно частым гостем галерее Третьякова. Да и в салон к Зинаиде Николаевне регулярно заглядывал. Всего два года как отошел от дел, сосредоточившись на научных и благотворительных проектах — и вот такой неприятный сюрприз!..
— А что говорят в министерстве финансов?
— Сергей Юльевич разумеется пристально следит за ситуацией, но ничего конкретного предпринимать пока не собирается. Пока следователи и дознаватели министерства юстиции пытаются определить виновных, в министерстве внутренних дел азартно ловят участников расстрела казачьей сотни. Хм, в большинстве своем, успешно сбежавших — и опять же, решают, кого назначить виновным...
Глубоко вздохнув (как иногда бывает ужасен этот мир!), княгиня Юсупова припомнила кое-что важное для себя:
— Александр Яковлевич, вы случайно не знаете, все ли в порядке с княгиней Тенишевой? Ее имение недалеко от Бежицы, и я несколько беспокоюсь за ее судьбу.
— Мария Клавдиевна? Ну как же, одним из первых моих дел был визит в ее имение.
— Так у нее?..
— В полнейшем порядке. Кстати, она передавала вам свои наилучшие пожелания, как и ее супруг.
— А вы и с ним виделись?
— Да. Как вы понимаете, повод для встречи был не совсем удачный... По чести говоря, если бы Вячеслав Николаевич не отошел от дел, ничего такого не состоялось бы.
Оспаривать это утверждение никто не стал. Тем временем, хозяйка наконец-то заметила лакея возле дальних дверей, тут же изогнувшегося в почтительнейшем поклоне.
— Друзья мои, нас ждет Дубовая столовая!

Отредактировано Кулаков Алексей (03-05-2018 18:37:05)