Кочерга стала вовсе уж нетерпимой. Водичка из-зо всех сил стиснул зубы. Нельзя стонать. Нельзя. И вообще, нет тебя тут, ландфебель, нет! Тебя пулемет в землю мороженную вбил.
Начало темнеть в глазах. А враги были еще далеко. Слишком далеко, чтобы дрожащая рука не подвела.
Водичка беззвучно, одними губами, зашептал старый наговор. Даже не старый, древний. Его, наверное, еще мазуры с кашубами знали... Ландфебель просил у Смерти маленькой отсрочки. Крохотной! Две-три минуты, не больше. Лишь бы поближе подошли, лишь бы достать смог! Уронить рядом с ребятами. Убитыми не в честном бою, а из засады, по-подлому, как не положено...
То ли услышала Старая, то ли ландфебель просто отвлекся, но когда он снова высунулся над сугробом, враги были совсем рядом. Шагах в двадцати.
Темнота начала укутывать непроницаемым пологом. Что ж, время начинать, . Водичка усмехнулся, прицелился, вдохнул, выдохнул...
Унтер уже ничего не видел. Даже темноты. Зато слышал. Топали. Стучали ботинками по промерзшей земле. Целеустремленно и нагло. И в этот звук он шарахнул весь барабан. Щелкнул седьмым разом вхолостую, уронил револьвер.
Топтуны заорали.  Кто-то завыл смертно, как воют, получив пулю в живот.
"Попал..." - и с той хорошей мыслью, ландфебель умер.

Анджей взлетел по ступенькам, слыша, как за спиной стучат каблуки Яры - так и не отстала, не спряталась. Центральный кубрик, в котором жили рядовые объездчики был затянут дымом. Хорошо, хоть через разбитые окна немного вытягивало...
В дыму, меж поваленных коек и опрокинутых тумбочек со стульями, метался Байда. Поручик отчаянно сквернословил, и расстреливал барабан за барабаном.
Услышав шаги, обернулся. Оскалился радостно - желтые зубы показались белыми на фоне закопченного лица.
- Пополнение, курва мать! Андж, твой задник, мой фронт!
Тут же упал, уронив винтовку, схватился за плечо. Барабанка упала на скомканный матрас, по которому поручик не раз прошелся.
- Займись, - не оборачиваясь, бросил Подолянский. Сдернул винтовку, шагнул к окну, стараясь не подставиться под пулю. Еще одного раненного, оборона бы не перенесла.
Из дежурки, что была как раз под ногами, начали стрелять. Уже не как взбесившаяся картечница, а редкими, похоже, прицельными.
- Вацлав вразумил, - сам себе сказал Анджей. Упал на колени, на четвереньках, будто царь зверей, подобрался к окну, глянул вниз. Перед заставой сгрудилось орков под сотню, а то и больше. На снегу лежало от силы с дюжину.
- Рубай!  - взлетел над зеленой массой рык. Орки, заметив, что стрельба сейчас ведется только с первого этажа, в узком секторе амбразуры, перешли к решительным действиям. Расступились, не попадая под выстрелы пограничников. К каждому окну на первом этаже кинулось по нескольку орков, с кинжалами в руках. Подолянский себя мысленно похвалил за закрытые ставни. Интересно будет посмотреть, как зеленорылые будут выламывать решетки... Анджей высунул руку над подоконником, не целясь, расстрелял все патроны из револьвера. В его окно тут же прилетело несколько залпов. Запорошило глаза штукатуркой с потолка...
Проморгавшись, прапорщик огляделся. Яны с Байдой не было. Но цепочка кровавых капель тянулась к спуску на первый этаж. Уволокла, значит, поручика-подранка. И молодец. Хорошая девочка.
все так же, на четвереньках, пополз к противоположной стене - надо было глянуть, что на заднем дворе творится. Там же и конюшня, и кухня, где кашеварил пан Бигус. И домик гостевой...
Задрожала земля. Раздался душераздирающий визг, перекрывший даже звуки выстрелов. Забыв об осторожности, Анджей поднялся, кинулся к окну.
Из-за угла заставы, на полном ходу вылетел голем Маслопупа. Пушечным ядром врубился в нестройную орочью толпу...
Со списанного паровика было снято все вооружение и часть бронирования, которое не являлось частью несущего корпуса - Вацлав как-то рассказывал. Но осталась масса, руки-захваты, и опыт ветерана, помноженный на ярость граничара.
Свист перегретого пара, вопли умирающих орков. Подолянский даже стрелять прекратил, завороженный зрелищем.
Орки наваливаются на голема, разлетаются - будто медведь отбивается от стаи собак...
Стряхнув наваждение, прапорщик, не спеша, будто на стрельбище, выбрав цель - разряженного как новогодняя елка орка, явного военного вождя. Выдохнул, потянул спуск... Показалось даже, что он увидел щепки, выбитые из деревянного доспеха. Вождь обеими руками ухватился за простреленное горло, упал навнизь, задергал ногами. Для гарантии, Анджей всадил еще пару пуль. Перенес огонь на других... Вспомнилась вдруг ночная Лаба.
Вспоминать долго не получилось. Перекрывая все прочие звуки, разнесся свист перегретого пара. Похоже, чей-то кинжал добрался до паропровода... Орки отскочили было, от окутанного паром голема, застывшего среди переломанных зеленых тел. И снова кинулись на безоружного врага.
Прапорщик обрадовался даже, что из-за свиста он ничего не слышит...
По его окну ударил залп. Рама разлетелась в клочья, снова засыпало штукатуркой. Анджей закинул винтовку на искореженный подоконник, дострелял оставшиеся патроны.
Упал на живот, и пополз к окнам, выходящим на задний двор, минуя поваленную Байдой мебель. В окна то и дело влетали пули, засыпали крошевом...
Орков было множество и на заднем дворе. И все были при деле, забыв про окна...
Одни сбивали замки с угольных складов - Матиушу-то, душегубцу, повезло - на каторге уже. Всяко лучше, чем топором по темечку.
Вторые выводили лошадей из конюшен, плотоядно скалились. Предвкушая.
Подолянский, с замиранием сердца, глянул на геологический домик. Странно, но орки его будто и не видели. Показалось, что дрогнула занавеска, мелькнул за тонкой тканью профиль Юлии...
Из ворот вывели Барабашку. Лошадка встала вдруг на дыбы, замолотила копытами. Угодила разряженному “под дятла” орку в голову - шлем аж хрустнул.
Щелкнули выстрелы, похоже, что из отдушин подвала. Два орка упали, завизжали.
Остальные, бросив лошадей, схватились за оружие. Полдюжины кинулось к задней двери. Подолянский им даже посочувствовал - махать кинжалами и махать...
Подолянский подскочил к окну, на удивление, везучему, ткнул стволом винтовки в стекло. Не успели осколки упасть на пол, как он опустошил барабан и рухнул на пол. Очень вовремя - потолок над головой буквально взорвался...
Снизу все так же размеренно стучали выстрелы.
Анджей охлопал карманы - патронташ свалился где-то в хаосе разгрома. И у него оставалось два барабана к винтовке и один к револьверу. Совершенно несерьезно, учитывая количество живых врагов. Пока еще живых.
На первом этаже была практически идиллия. Байда, с замотанной окровавленным бинтом рукой, сидел на лестничной площадке между этажами и, морщась при каждом выстреле, неприцельно лупил во двор. Рядом с ним лежала патронная сумка, доверху наполненная снаряженными винтовочными барабанами. Развлекаться, похоже, поручик мог еще долго.
На первой ступеньке сидела Ярослава, перезаряжала барабаны, кривила измазанное лицо, когда патрон не хотел лезть в тугое гнездо...
Подолянский наклонился над ней, мимолетно коснулся губами щеки, шепнул:
- Я тебя люблю, чудо!
Со стороны дежурки раздалась вовсе уж адская стрельба. Подхватив несколько готовых барабанов, Подолянский кинулся туда. Но все было в относительном порядке - орки на приступ не шли...
Вацлав, сидящий за дубовой стойкой, уронил на пол пустую винтовку, поймал брошенную ему Подолянскому, прицелился... Что он видел в дыму, затянувшему дежурку, было непонятно, но вряд ли старый пограничник тратил патроны зря.
- Помогай! - крикнул каштелян.  - Рудык все!
Объездчик, действительно, был все. Не повезло рядовому. Куда попали, прапорщик уточнять не стал. И та видно, что парень остывает...
- Помогите! - раздался из коридора крик Яры. - Они в окно пролезли!!!

Послезавтра книга будет начерно готова.
Особого энтузиазма она на форуме не вызвала.  Не удивительно, в общем - все как обычно.

Соответственно, все, кто хочет узнать, чем все кончилось, и вообще, в личку мыло скидывайте.

Отредактировано Чекист (21-03-2018 03:13:55)