- Доброго утра желать вам не буду, примете за издевательство, – кивнул, с легкой усмешкой Темлецкий
- Давно такого не было, - вздохнул прапорщик. – Каюсь, перебрал. Хотя, вроде бы и выпил немного. А вот развезло до полнейшего безобразия.
- От усталости, - пожал плечами гауптман. – Поверьте, одно дело напиваться после необременительного дежурства, и совсем все по иному, если примете стаканчик после такой беготни, какая вам выпала. Так что, самоедством заниматься прекращайте, и присаживайтесь. Ну и угощайтесь, естественно. Вы же мне нужны в трезвом сознании, а не в самопогрызенном похмелье.
- Обойдусь, господин гауптман! – бодро, насколько смог, заявил Подолянский, стараясь не смотреть на приставленное к столу ведерко, где виднелись бутылки «Черного Меда», пересыпанные подтаявшими ледышками.
Темлецкий понимающе ухмыльнулся, сел поудобнее, облокотившись на толстенную столешницу, такую же основательную, как все на заставе.
- Мы, пан Анджей, слава Царю Небесному, не на « двуйке», где даже срать ходят согласно устава.Так что, в приватной обстановке, я для вас – Владислав, - приказным тоном заявил гауптман. – И на пиве я настаиваю. На правах старшего товарища, не командира. Поверьте, будет лучше.
- Слушаюсь! – рявкнул Подолянский, и добавил через пару секунд. – Понял, Владислав, благодарю за совет.
Терпеливо дождавшись, пока прапорщик допьет, Темлецкий спросил:
- Ну как, готовы к вопросам?
- Конечно, - Подолянский, которому стало куда лучше, сделал вид, что готов подскочить, но охотно плюхнулся обратно на стул, подчиняясь небрежному жесту гауптмана.
- Сидите, сидите, - произнес Цмок, - итак, Анджей, вы, что думаете по поводу той кучи трупов? Да! – не дав и слова вымолвить, Темлецкий продолжил:
- Знаю, что вы сейчас скажете, что вы не следователь, и в полицейских делах не сведущи. И, соответственно, по вышеуказанным причинам и по малости звания, мнения своего иметь не можете.
- Ну как бы да, - неуверенно ответил Подолянский. - Нечто подобное и намеревался высказать.
- Херня, - стукнул кулаком по столу гауптман. – Звание ума не добавляет, вспомните того же Байду. А Водичка о вас отзывался в исключительно положительных выражениях. Он, если между нами, восемь лет работал в Гданьске. А этот город, уж поверьте, совершенно заслуженно считается преступной столицей Республики. Опять же, между нами, но ландфебель отзывался о ваших методах с воодушевлением. Обзывал будущим королем кордонного сыска. Но вы про это ему не говорите, он под страшным секретом на ухо шептал.
- Про Водичку знаю, - не стал запираться Подолянский, - он сам сказал. Про прошлую службу, в смысле. А вот что в Бгановке произошло…
Анджей задумался, скользя взглядом по обстановке. Кабинет начальника заставы еще в первый визит поразил прапорщика своим сходством с музеем. По стенам висели охотничьи трофеи вперемешку с щитами и боевыми масками. Над стулом Темлецкого висел живописнейший натюрморт из четырех засушенных орочьих голов в окруженье их же традиционного оружия – топоров и кинжалов с рукоятями в виде головы ворона. В правом углу, надетый на безлицый манекен, стоял полный орочий доспех – деревянная кираса с высоким, выше подбородка, деревянным же воротником, поножами и наручами. Каждая деталь была покрыта росписью – человек-ворон дрался со старухой, волк с медведем, а за этим всем наблюдал раскинувший крылья орел с прищуром, отчаянно напоминающим взгляд Цмока. К манекену было прислонено копье с широким и длинным наконечником…
- Любуетесь? – спросил вдруг Темлецкий.
- Ну так ведь красиво же! – произнес прапорщик. – Сам я, правды ради, в этнографии ни черта не понимаю. А вот дядя – страстный коллекционер. Даже писал что-то. В академический альманах, кажется.
- Так Ченек Подолянский - ваш дядя?! – удивился Цмок. – А я-то думаю, чем мне фамилия ваша знакома. Отличные книги он пишет! Толстенные томищи, а не в альманах. стыдно, прапорщик!
- Не читал, - сокрушенно пожал плечами Анджей.
- Какое чудесное совпадение, надо же! – повертел головой Темлецкий. – Анджей, к вам тогда просьба. Сугубо дружеского характера! Будете дяде писать, передавайте мое восхищение!
- Всенепременно! – кивнул Подолянский, думая о том, что с дядей Ченеком, спишется он вряд ли. Очень уж многомудрый отцовский брат не любит государственную службу, нелюбовь свою, распространяя на всех, без исключения…
- Ну то ладно, - хлопнул по столу ладонью Цмок, - вернемся к нашим баранам, сиречь, Бганам.
- Там… - замялся Подолянский.
- Вы, если записи делали, то доставайте, не смущайтесь.- подбодрил гауптман. – Мы не школяры, чтобы тарабанить заученное без следа собственной мысли.
Прапорщик достал из планшета блокнот, раскрыл на закладке – ею послужила слегка изжеванная былинка, сорванная у стола, где он записывал показания.
- Если говорить о том, что мы видели собственными глазами, то произошло массовое убийство. Четырнадцать трупов. Большая часть имеет по нескольку ранений, гарантирующих смерть. Притом, наносились раны с большим ожесточением. Там все кровью забрызгано.
Темлецкий кивнул, продолжайте, мол.
- Если верить свидетелям, а опросил я их почти всех. Ну вы знаете, раз записи на столе. Драка вспыхнула мгновенно, и никто не знает причин. А если и знают, то молчал. Никто не видел начала. Но все клянутся, что жертвы поубивали друг друга очень быстро. Минуты полторы от силы.
- Оттого и огнестрельное в ход практически не шло, - задумчиво произнес Цмок, сделав пометку крохотным «аксельбантовским» карандашом на листке, лежащим перед ним. – Резались тем, что под рукой оказалось. Продолжайте, Анджей.
- Все, кто прибежал на крики, а таковых, - Подолянский сверился с блокнотом, - таковых оказалось девятнадцать человек, утверждают, что в дерущихся словно демоны повселялись. Вопли, крики, пена изо рта. И нечеловеческая жестокость. Да, я на паре тел видел укусы. И, подозреваю, если тела обмыть, то следов зубов насчитается больше.
- Демоны, значит. С уклоном в каннибализм.
- Плоть никто не ел, только укусы. Горло, запястья, пах. Будто сошедшие с ума баскские псы.
- Все равно, - покачал головой Цмок. – От того, чтобы укусить, и до того, чтобы откусить - пара движений. Обычный человек не кусает другого. Каннибализм, Анджей, именно он. Продолжайте, а то я вас снова сбил с мысли.
- Так вот, бесновавшиеся заняты были исключительно собой. На прибежавших внимания не обращали. Ну кроме того, что был застрелен. Впрочем, учитывая, насколько они перепугали свидетелей, не удивлюсь, что хуторяне застрелили бы его все равно, даже не кинься он на них. Почти выжившим, кстати, оказался Влад, самый старший из братьев.
- Могли, - подтвердил Темлецкий. – И застрелили бы, а то и оглоблями забили. Во избежание, так сказать. Граничары, они с одной стороны, весьма разумны, с другой же, как и положено мужланам – суеверны до крайности. Представьте, оставляют угощение лесным духам! Молоко, мед... А Иштвану – туда и дорога, скорбеть по негодяю никто на заставе не будет.
- Убийцу Иштвана нашли сразу. Он, вернее, сам признался. Матиуш Сале, сорока двух лет отроду, наемный работник. Орудие преступления сдал тоже добровольно. На заставе сейчас. Сидит во втором угольном складе.
- Вацлав о госте доложил и даже спрашивал, не поставить ли его на довольствие. Кстати, не уточняли, почему прибежавший мальчишка сказал, что повод – именно коровы? Не звучало ли в момент драки чего-то подобного?
Анджей пожал плечами:
- Специально не уточнял, но сказали бы непременно. Скорее всего, мальчик подыскал единственный, хоть немного логичный повод для такого смертоубийства. Гекатомба просто так страшнее на порядок. А если родичи поубивали друг друга при дележке некой материальной ценности, то это понятно и в какой-то мере даже простительно.
Темлецкий странно посмотрел на Анджея, но ничего не сказал. Прапорщик продолжил:
- Но лично я, так и не понял, отчего все случилось именно так. Был бы суеверным, как вы говорите, граничаром, предположил бы, действительно, демонов или оборотничество. Представили себя кобелями и перегрызлись за течную суку. Но в век паровых двигателе и газового освещения… - Подолянский развел руками. – Разве что их опоили или окурили каким-нибудь наркотиком эльфов. Если верить книгам, у тех было в арсенале нечто подобное.
- Меньше верьте книгам о сверхоружии эльфов, - произнес Цмок. – Там на одну сотую правды, девяносто девять долей лжи. Хорошо если высосанной из пальца, а не из чего другого. Я еще могу поверить, что они дружно обожрались дурмана или белладонны, но никак не в эльфийские козни
- В эльфов я тоже не верю, - поспешил Анджей, - вернее, в их колдовство. Вспомнились для иллюстрации бредовой версии, не более.
- Для иллюстрации версии, - протянул гауптман и, развернувшись на стуле, упер взгляд в одну из орочьих голов. Та скалила клыки и злорадно щурилась, будто знала некую тайну. – Вообще, я с вами частично согласен. Бганов, действительно, чем-то опоили. Ну не могу я поверить в естественность произошедшего. Четырнадцать человек не сходят с ума одновременно и так похоже. Впрочем, подумаем над этим завтра. Анджей, вы как смотрите на то, чтобы завтрашней ночью взять за хвост ну или хотя бы надавать пинков пану Лемаксу? Настоящему, - добавил гауптман, глядя на вытянувшееся лицо подчиненного.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
]
