Не успело затихнуть на левом, как тут же началось на правом фланге. А вот тут уже досталось работы и нам. Скорее всего слева, гансы предприняли отвлекающие действия, основные свои усилия они сосредоточили там, где мы их хоть и ждали, но как-то всё не так получилось. Первую попытку переправиться пехотинцы отбили, вовремя подвесив «люстру» осветительной ракеты, ударили с левого фланга по форсирующим реку фрицам. Станковый пулемёт с высокого берега отработал на отлично, да и мы постреляли, не дав немцам  перебраться на нашу сторону. Осколочно-фугасные гранаты, весом шесть кило, рвались как в опорах моста, размётывая настил штурмового мостика, так и в воде, переворачивая лодки с гансами. Единственное, что меня настораживало, это перестрелка в лесу у излучины реки, как раз там, где я в последний раз видел бойцов третьей роты.
  Расстреляв все видимые цели, перекатываем орудие правее, забрав с собой так же и остаток снарядов. Малыш пока не стрелял, поэтому он остаётся на месте, а вот Кеша, сохраняя дистанцию,  смещается синхронно с орудием. После неудачной попытки форсирования, фрицы от своей задумки не отказались, и обрушили огонь своих миномётов по позициям как третьей, так и второй стрелковых рот. Что там было дальше я не знаю, так как обеспокоенный стрельбой в излучине, иду к Задоре, где уже в три пары глаз наблюдаем за опушкой леса, расположенной правее, метрах в четырёхстах от нас. А так как шоссе и опушка сходились под острым углом, то при движении на север, это расстояние сокращалось, а в километре от нас, дорога вообще заныривала в лес. Луны на небе уже не было, так что больше надеемся на тот фейерверк, что устроили немцы, запуская осветительные ракеты на парашютах, с той стороны реки. «Светляки» у нас были и свои, но пока не хотелось демаскировать наши позиции. Несмотря на свист и разрывы мин слева, взрыв гранаты справа, я всё-таки расслышал, так что минут через пять, когда мы приняли вправо на сотню метров, и заняли новую позицию, я запускаю осветительную ракету в сторону леса. Когда звёздка практически полностью догорела, замечаю какое-то шевеление на опушке. Вторую ракету запуливаю уже ближе к цели, потом третью, ну и вдогон ей красную - сигнальную. Противник видимо выдвигался от брода, и чтобы не блудить по ночному лесу, воспользовался заброшенной дорожкой, вот на выходе-то мы его и подловили. Кеша не подвёл, и с дистанции триста метров, выпустил в ту сторону целый магазин. Ну а когда в ответ раздались выстрелы из немецких карабинов и пулемётов, сомнения, возникшие у меня поначалу, развеялись сами собой. Судя по плотности огня, противника было не меньше взвода, и он начинал развёртываться для атаки, правда как-то медленно и неуверенно. Ну а когда на месте стреляющих пулемётов, стали вырастать кусты разрывов фугасных снарядов, фрицы видимо решили пойти в «контратаку», то бишь сменить направление, и ретироваться обратно в лес. Только после этого удалось перевести дух, и оторваться от прицела своего ППД. И хоть с такого расстояния стрелять из ПП было почти бесполезно, но всё равно, плотности огня я добавил.  Да и когда у тебя над башкой свистят пули, тебе без разницы, автоматные они, или пулемётные, чувствуешь себя неуютно, тем более знаешь и видишь, что стреляют в тебя. Правда стрелял я одиночными, часто нажимая на курок, так что если и не попал, то кого-нибудь всё равно напугал. А потом и сам чуть не испугался.
- С кем вы тут воюете? – задал кто-то вопрос, подойдя сзади. Я чуть заикой не стал. А развернувшись на голос, маленько не выпустил в говорившего остаток патронов, но вовремя узнал начштаба. Правда, если палец на спусковом крючке я в последний момент удержал, зато малый боцманский загиб оттарабанил со скоростью автоматной очереди, добавив в конце монолога.
- … грёбаные фрицы.
- Я конечно понимаю товарищ сержант всю вашу ненависть к немецко-фашистским захватчикам, только не могли бы вы, выражаться яснее, без всяких непонятных артиллерийских терминов. – Поняв, что сморозил что-то не то, докладываю уже нормально.
- С началом артиллерийской подготовки, мною обнаружено подразделение противника, выходящее из леса. По врагу был открыт сначала пулемётный, а затем артиллерийский огонь. Понеся потери, атакующие немцы, отступили обратно в лес.
- Почему решил, что это немцы, а не наши? Всё-таки ночь, мог и перепутать.
- Наши бы шли по шоссе, а не по дороге, идущей от брода, да и неоткуда нашим взять столько трофейных пулемётов. Впрочем чтобы не гадать, можно проверить, фрицы ещё недалеко ушли, можем догнать.
  Догонять никого не пришлось, так как на шоссейке стали рваться мины, выпущенные из немецких «пятаков», правда недолго, Мишка уничтожил их прямой наводкой из пушки. Ну, а атаку роты противника, отбивали уже совместными усилиями. Старлей пришёл не один, а с резервом, так что четыре ручных пулемёта, плюс пушка, проскочить гансам через полянку не дали. Фрицы отошли и, закрепившись на опушке, вызвали по нам огонь своей артиллерии и миномётов. Немецкие канониры отстрелялись на отлично, перепахав всю обочину шоссе своими снарядами, а когда артобстрел кончился, в штыки ударила первая стрелковая рота.
  Пока мы бодались с немцами на шоссе, комбат снял с левого фланга роту лейтенанта Захарова, и повёл её в обход, за наш правый фланг, оставив на позициях только два станковых пулемёта. Ну, а как только мы отбили атаку, начштаба так же отвёл всех вправо. Заготовленные к нашей пушке снаряды закончились, поэтому взяв орудие на передки, вместе с расчётом отвели его в укрытие. В общем как только фрицы начали артподготовку, первая рота, вобрав в себя резерв и всех кто с ним был, пошла по лесу, обходя немцев слева, и обрушилась с фланга на изготовившегося к атаке противника. А тут уже было пофиг, сколько ручных и станковых пулемётов приходится на «душу населения», всё решила внезапность и количество штыков. И хоть людей было примерно поровну, но ночью, да ещё и в лесу, и когда это, - Ура!!! – эхом разносится по всему лесу, а каждое дерево норовит воткнуть в тебя штык, тут уже становится страшновато. И фрицы побежали, только вот куда нужно бежать, «хрен его знает». Разбежавшихся по лесу гансов, отлавливали до самого утра, а наших, потом собирали ещё до обеда, некоторые вышли только на запах от полевой кухни.
Предупредив комбата, чтобы к нам никто не совался без пароля, сразу после начала атаки я  повёл своих к броду. Нужно было убедиться, что больше никто из фрицев не переправится на нашу сторону. Да и очухавшихся, и нашедших переправу гансов, надо было вернуть в стойло. В пять стволов, уложив отделение пионеров, мы заняли круговую оборону на берегу, и валили всех, кто приближался к нам с любой стороны. Нас сменили только часов в девять утра, пятнадцать человек под командованием сержанта Кургачёва, видимо это было всё, что к тому времени осталось от третьей роты. Хотя с вооружением у них было всё в порядке, три пулемёта, из которых два трофейных, и это не считая винтовок. Так что пост сдал - пост принял и до свидания.