Естественно, присоединились. А много ли надо выпить голодному студенту, чтобы опьянеть? Ответ - не много. В процессе распития происходили разные весёлые события (ссоры, стычки, небольшие потасовки, разнимания).
Вот и после одной из ссор кастет из руки друга перекочевал в Лёхин карман (убрал от греха подальше). Финал этой истории закономерен. Бдительные вахтёрши вызвали вытрезвитель, друг, убегая от ментов, выпал из окна третьего этажа и сломал позвоночник, Лёху увезли в трезвяк. Дальше следствие, суд, приговор и статья 218 ч.2 УК РСФСР. На следствии сказал, что кастет нашёл, за что и получил: год лишения свободы с отсрочкой приговора на год. Из института, естественно, отчислили, а как же, преступник, бандит, чуть ли не убийца. Лучше бы в общежитиях у себя порядок навели, гондоны толстожопые (это я про ректора и его заместителей). А то пьянки, наркота, драки с поножовщиной, изнасилования - этого никто не замечает, всё нормально. А тут бумажка из ментовки и до свидания.
Но ничего страшного, просто производственная практика вместо месяца растянулась на год. Отработав год в родном совхозе: сначала подсобником на пилораме, потом в строительной бригаде, Лёха восстановился в институт.
Вроде бы начиналось всё хорошо, но тут очередной подарок теперь уже от военкомата. Оказалось, что отсрочка таким студентам не положена и Алексея призвали в ряды. А в чьи ряды можно призвать бывшего студента строительного факультета да ещё и с судимостью? Это конечно же в ряды МВД, в батальон патрульно-постовой службы. Сразу же после нового 1994-го года Лёха начал служить в 120-м СМБМ. Служба как служба, ничего особенно сложного.
Первых полгода, как водится, летаешь, потом тащишь службу, потом, после прихода очередного призыва и ухода дембелей, тащишься сам. Порадовало только одно, что через полгода Лёхиной службы, в часть пришёл служить хороший рукопашник капитан Бастьянов, и с ним Лёха разучил и отработал некоторые удары и связки, полезные в бою. После ухода дембелей расслабиться так и не получилось, наступил 1995 год.
В Москву перестали приходить откаты из Чечни, и Ельцин, с подачи своих кукловодов, послал на разборки войска. Всю мощь некогда Советской, а теперь уже Российской армии, точнее её остатки.
Находясь в должности командира отделения вместе со всем своим призывом уехал на войну и Лёха. Позагорав на Северном Кавказе с января по май, после замены вернулся в часть и в июле 1995-го года ушёл на дембель.
Дослужился до замка, получил звание сержанта и в нагрузку солнечный удар гранатным разрывом по голове (контузия, однако).
Осенью 95-го без проблем восстановился теперь уже в Академию, проучился семестр, получил очередной сотряс, завалил сессию и перевёлся на заочное отделение.
Устроился работать на стройку плотником. Работал и учился на заочке.
Но война не отпустила, и в 1997 году попал в госпиталь с дистонией и постоянной головной болью.
Пролечившись в госпитале полтора месяца, продолжил работать.
В 1999 году женился, и вместе с женой уехали жить в Челябинск, - жена там училась.
Снова работа на стройке, теперь уже мастером по евроотделке. Так, постепенно нарабатывая квалификацию и зарабатывая разряды, Алексей и трудился.
Потом пошли дети, а как без этого, сначала девочка, потом мальчик. Вместе с бригадой устроились в нормальную организацию с приличной, а главное, белой зарплатой.
Всё было бы хорошо, но этот грёбанный кризис 2009-го спутал все планы. Зарплата снизилась, начались задержки.
Плюнув на всё, Лёха вместе с семьёй вернулся на родину. Отделав за лето домик, доставшийся в наследство от деда, стали спокойно жить и растить детей.
Жена сразу устроилась на нормальную работу. Лёхе пришлось сменить профессию и устроиться мастером по прокладке теплосетей. Поначалу было трудно, но золотые руки и толковая голова помогли освоить и эту профессию. Проработав два года на новом месте и освоив профессию, Лёха решил, что всё, хватит, надо валить из этой шараги, зарплату урезают и не выплачивают вовремя. Уйдя на вольные хлеба, он нисколько не пожалел о своем решении. Стал зарабатывать до пятидесяти тысяч рублей в месяц. За сезон выходило до двухсот тысяч рублей. Для деревни, где годовой заработок от шестидесяти до ста тысяч рублей, приличная сумма.
Казалось, живи и радуйся, ан нет. Жена, став директором и начав зарабатывать неплохие деньги, стала всё чаще срывать на муже своё раздражение. Начались постоянные скандалы. Да ещё эти постоянные отмазки: то голова болит; то живот; то на работе устала; то настроения нету. Для нормального здорового мужика как серпом по одному месту. Жили вместе можно сказать по привычке. Дело близилось к разводу. И Лёха с радостью согласился на эту командировку, поехав за новыми впечатленьями и ощущеньями.
Заиграла медленная красивая мелодия. Народ ринулся танцевать медляк. Смотрю по сторонам и замечаю, как немолодая, лет сорока, женщина с тоской смотрит на танцующие пары. Ага, вот она, "потаскуха".
А чем потаскуха отличается от порядочной женщины? Потаскуха потоскует, потоскует и ложится спать одна. А порядочная любит порядок: сегодня один, завтра другой, и т.д.
Подхожу, приглашаю на танец. Сначала отказывается, потом, не устояв перед моим напором, сдаётся. Потанцевал с красивой женщиной, чуть ли не напросился к ней на чай, кофе, потанцуем, но обломал этот старый еврей Ромик, попросив рассчитаться. Пока мусолил хрусты, дама упорхнула. Ну и как говорится, подними руку и резко опусти. Снова за бар. Подходит Лёлька. Офигеть! Это не то слово, чтобы выразить своё восхищение. И когда только успела нанести эту боевую раскраску индейцев на тропе войны. Под названием вечерний макияж. Рубашка расстёгнута и завязана узлом на животе.
-  Как я теперь смотрюсь? - спрашивает Олька.
- А ну-ка повертись, пройдись туда-сюда, наклонись. - Лёлька беспрекословно выполняет все команды.
Шлёпаю её по упругой вертлявой попке. - Отлично, хоть сейчас на панель. - Кстати действительно красиво: талия как у осы, прямые и стройные ножки растут оттуда, откуда надо. Сразу окрысилась.
Сбиваю её с толку неожиданным вопросом. - Слышь подруга, а у вас крупы нигде нет?
- А зачем? - Ведётся на мою подколку.
- Иди, сходи к поварам, может дадут?
Окончательно сбитая с толку Оля собирается уже уходить, но женское любопытство берёт верх.
- Ну скажи, зачем тебе? И какой?
- Да любой, просто хочу посмотреть как мышь на крупу дуется.
- А где мышь?
- Лёля, не тупи, мышь это ты.
Двухсекундное недоумение в глазах, потом прыскает и заливается звонким смехом.
- Кстати, ты и правда отпадно выглядишь, так бы тебя и съел. - Кстати, анекдот в масть.
"Раздобыв где-то два литра спирта, один парень решил весело скоротать вечерок. А чтобы было ещё веселее, подцепил девушку не тяжёлого поведения.
Та для виду поломалась, но потом согласилась, но предупредила, что у неё месячные.
- А у меня два литра спирта, сначала выпьем, а потом поглядим что делать. - Сказал парень.
Ну, как говорится, выпили, закусили, и понеслось. Утром парняга просыпается и идёт в туалет.
Толком ничего не соображает и не помнит. Справляя малую нужду, смотрит на свой конец и что-то видит.
- О боже, я изнасиловал невинную девушку! - восклицает парень. Моет руки, и тоже видит кровь.
- А ещё и убил. - Смотрит в зеркало, видит свою рожу. - И съел. - Заключает он."
Рома, находясь за стойкой, начинает ржать. Не отстает от него и Ольга, отсмеявшись, смотрит на меня озорным взглядом.
- А ты прикольный мужчина, - говорит она. С тобой весело.
- А ещё я надёжный, будут проблемы - обращайся. Ладно, пойду я, завтра на работу, Ромик, налей стременную и подсчитай, сколько я должен.
- Значит, мы договорились, в субботу в 22:00 встречаемся у стойки бара, - вношу ясность. Лёлька согласно кивает головой. Рассчитываюсь, выпиваю стопарь, крепко прижимаю Ольгу к себе и целую в губы, не забыв огладить её красивую попку. Выхожу на улицу, заказываю такси и уезжаю на хату.

- И вам не хворать. - Машу рукой, посылаю воздушный поцелуй, ухожу на позитиве.
Народу приходит всё больше и больше. Медленно обхожу зал, просматривая все столики и укромные уголки. Время перевалило за половину одиннадцатого, Ольги нигде нет.
Ладно, как говорится, клин клином вышибают. Снова за стойку бара.
- Налей мне пивка и дай что-нибудь погрызть.
Ухожу за самый крайний, высокий и длинный стол. Хрущу какими-то чипсами, размышляю.
Время - двенадцатый час ночи, Лёльки всё ещё нет, договаривались на десять вечера. Где же эта "сучка крашеная" или не накрашенная. Или динамо, или что-то случилось, короче, версий много, выбирай любую. А пока расслабься и получай удовольствие.
Накрайняк, какую-нибудь бабёнку да подцеплю, вон их здесь сколько, время ещё есть. Как говорится, ещё не вечер, хотя уже ночь.
Прихлёбывая и смакуя пивко, внимательно по секторам оглядываю зал в поисках возможной замены.
Не понял! Что это меня привлекло? Отматываю назад, вот она, женская фигурка на стуле возле барной стойки.
И что же это меня привлекло, прокачиваю ситуацию: волосы тёмные; посадка головы, шея - что-то знакомое; спина, талия, то, что пониже. Вот именно, талия и попа.
Точно, в яблочко, это я уже не с чем не перепутаю. Именно тот размерчик, хотя и одежда совсем другая. Чёрные штанишки начинаются на середине талии, обтягивают круглую попку и по стройным ножкам спускаются до середины икры.
Фигурка точно Лёлькина, а откуда взялась чёрная грива волос, очки в модной оправе? Хорошо, будем разбираться.
Допиваю пиво, подхожу и сажусь на стул слева от девушки. Обращаюсь к ней с простым вопросом.
- Миледи, вы не скажете, как пройти в библиотеку? - Поворачивает ко мне голову. Внимательно смотрю в её глаза.
Во взгляде вопрос, потом изумление, потом узнавание. Точно, она, эти глаза не могут лгать.
- А зачем вам?
- Девушка, вы что, из Израиля?
- А почему из Израиля?
- Потому что только евреи отвечают вопросом на вопрос.
- Я что, похожа на еврейку?
- С этой причёской и в таких очках вылитая Индира Ганди. - Лёлька задумалась, ненадолго зависла.
Пока  не отвисла, гружу её дальше.
- Володька, ты зачем усы сбрил? - Виснет дальше. В глазах недоумение. - Зачем масть сменила? Сучка ты крашеная.
- Почему крашеная? Это мой натуральный цвет.
- А это я не знаю, какой из них натуральней, чёрный или блонди?
- Ладно, хорош прикалываться, это я, Оля.
- Ты давно здесь?
- С десяти вечера.
- И где пряталась?
- У женщин свои секреты.
- Окраску зачем сменила?
- Я же говорю, чтобы мама не узнала. Я же здесь работаю, зачем мне лишние разговоры. Вообще-то это парик.
- Ладно, валим отсюда. Что пьёшь?
- Коктейль, это мой любимый.
- Допивай по быстроляну, через пять минут встретимся на улице.
Расчитываюсь с барменом, захожу в комнату для гостей, привожу себя в идеальный вид. Смотрюсь в зеркало (глаза немного пьяные и шальные).
Попрощавшись с Кристиной и забрав у неё пакет, выхожу караулить на улице.
Стою немного в стороне, в тени от акации. Из дверей ресторана выходит знакомая фигурка и смотрит по сторонам. Немного подождав, идет в сторону перекрёстка.
Аккуратно крадусь следом, держась затемнённой стороны улицы. При подходе к улице Республики открыто выхожу на дорогу со словами: - Девушка, девушка, постойте, девушка; вы время сколько не скажете?
Говорю всё это писклявым голосом (работаю под Хазанова). Видя мгновенно напрягшуюся спину, спешу закончить уже нормальным голосом.
- Здравствуй, Лёля, я вернулся. - С глубоким вздохом облегчения Олька поворачивается, подбегает ко мне и с криками: дурак, кретин, идиот, лупасит меня кулачками в грудь.
- Всё, всё, успокойся. - Поставив пакет на землю, одной рукой аккуратно прижимаю её к себе, обнимая за талию. Второй глажу по голове.
- Откуда ты взялся, гад ползучий? Я чуть не описалась со страха.
Стараясь заткнуть словесный поток, крепко целую её в губы. Постепенно начинает отвечать, сначала робко, потом всё уверенней и страстней.
Руки зашарили по одежде в поисках пуговиц. Ну ладно, хорошего помаленьку, да здесь и не место, хотя и время - ночь.
Оглаживаю, потом отстраняюсь и слегка шлёпаю по упругой попке. Ага, дошло. Дыхание успокаивается, грудь вздымается всё реже и реже.
- Ну что, надеюсь, дама не будет возражать, если галантный кавалер проводит её до дому.
- Дама не будет, но ещё одна такая выходка и кавалер получит струю газа в морду и коленом в пах.