Уважаемый коллега, я картинку спер здесь http://forum.vgd.ru/post/614/62512/p1868312.htm а поскольку речь на странице шла о прорыве в Артур Завадского, то и не задумался...

Даже стоящие на больших кораблях мины, не всегда способны с одного удара отправить на дно крейсер или броненосец, что уж тут говорить об оружии маленьких катеров. Полученная пробоина была, конечно, серьезным ударом для «Ицукусимы», но отнюдь не смертельным. Водонепроницаемые переборки не были разрушены и, хотя поврежденный отсек принял не менее трехсот тонн забортной воды, дальнейшего ее распространения можно было не опасаться. Впрочем, вести бой с береговой батареей, имея подводную пробоину, тоже было не самым умным делом и командир крейсера капитан первого ранга Нарт с разрешения адмирала, приказал дать задний ход. Пятясь, японский флагман отступил и это, наверное, спасло жизнь нашему герою. Артиллеристы «Ицукусимы»  были полны решимости не допустить повторной атаки и открыли плотную, хотя и беспорядочную стрельбу. И хотя большинство выпущенных ими снарядов лишь бесцельно взбаламутили воду в бухте, катер великого князя пару раз едва не перевернуло поднятыми ими волнами. Догнать уходящего противника на древней посудине, нечего было и думать, и потому Алеша решил сосредоточиться на спасении кого еще можно. Подойдя к полузатонувшему, но, тем не менее, удачно отстрелявшемуся, суденышку с «Победы» они подняли на борт едва живого Ренгартена и еще двоих чудом уцелевших матросов.
- Ваше скобродие, - обратился к командиру, один из пошедших в ним добровольцев. – А давайте возьмем катер на буксир?
- Не дотащим, - нерешительно ответил великий князь.
- Авось дотащим!
- Ну, хорошо…
Между тем японцы, будто испугавшись отчаянного сопротивления русских моряков, оставили в покое дымящийся порт и двинулись прочь. Как позже выяснилось, посланные великим князем солдаты и железнодорожники достигнув Порт-Артура, подняли тревогу. Поняв, что происходит Макаров, поднял свой флаг на «Баяне» лично повел на выручку Дальнего крейсера и миноносцы. Для вражеских дозорных, выход русских кораблей не остался не замеченным, но столь стремительного броска они явно не ожидали. Через два часа полного хода четверка быстроходных крейсеров была перед входом в Талиенваньский залив и разогнав огнем японские номерные миноносцы, заняли позицию у прохода в минных полях.
Адмирал Катаока оказался в сложной ситуации: его флагман был подбит, а броненосец имел недействующую артиллерию главного калибра. Единственный достоверно известный ему проход в минном поле был надежно перекрыт «Баяном» и «Аскольдом». В принципе, возможность подхода русских крейсеров рассматривалась при планировании операции, и для ее парирования рядом был сосредоточен шестой боевой отряд Того-младшего, но вот того что они подойдут все, японцы просто не ожидали. Ни один из входящих в шестой отряд легких крейсеров не был достойным противником даже для богинь, и теперь они отходили преследуемые по пятам «Новиком», «Боярином» и миноносцами. Впрочем, отступать им пришлось недолго. От Элиотов им навстречу шли «собачки» адмирала Дева, поддерживаемые «Асамой», и теперь русским пришлось развернуться и уходить.
Тем временем «Баян» лениво перестреливался с «Хасидате» и «Мацусимой» через минное поле. Обе его восьмидюймовки были куда скорострельнее монструозных японских пушек и перешедший на «Мацусиму» Катаока чувствовал себя неуютно. Впрочем, после недолгой перестрелки русские крейсера вдруг дали полный ход и отбежали в сторону, освободив своему противнику проход. Было видно, что они ведут огонь по подходящим японским кораблям и адмирал решил что пора.
Первым вперед двинулся «Чин-Иен», артиллеристам которого наконец-то удалось ввести в строй одну из башен главного калибра. Следом за ним шел «Мацусима», «Хасидате» и имевший заметный крен на правый борт «Ицукусима».  Чуть отставая от них, шел обгоревший «Фусо» и оставшийся невредимым «Сайен». Увы, уйти без потерь им не судилось. То ли поврежденная «Ицукусима» слишком отклонилась от курса, то ли какую-то шальную мину сорвало с минрепа, но когда казалось, что опасность уже миновала, взрыв грянул у левого борта японского крейсера, как раз напротив пробоины, оставленной миной с русского катера. На этот раз легко отделаться у японцев не получилось. Вода, хлынувшая внутрь корабля, быстро достигла котельного отделения, и загасила топки, лишив разом поврежденный корабль хода. Трюмные механики еще какое-то время продолжали борьбу за живучесть, но повреждения оказались слишком значительными и бывший флагман третьей эскадры стремительно погрузился в воду прямо посреди прохода в минном поле. Глубина здесь была невелика, так что единственная мачта крейсера оставалась торчать из воды, и на нее торопливо карабкались немногие не успевшие попасть в шлюпки.
***
- Докладывайте, Алексей Михайлович, - обратился Макаров к великому князю, на собранном им тем же вечером совещании.
Алеша решительно поднялся с места, чем едва не вызвал смешки у присутствующих. Так уж случилось, что, уже вернувшись на берег, он оступился и крайне неудачно упал. Серьезных травм, впрочем, избежать удалось, но скулу великого князя теперь украшал дивно отсвечивающий перламутром синяк. Задержись он дома, верный Прохор или Кейко возможно нашли бы способ скрыть его под пудрой или каким другим косметическим средством, но, увы, Алеша переодевшись тут же отправился на эскадру.
- Портовые устройства, мастерские, доки и стоящие в них миноносцы значительного ущерба не понесли, - начал он. – Огнем противника поврежден один плавкран и потоплено две портовые шаланды. На батареях ранено восемь человек нижних чинов и вышло из строя одно орудие. В городе разрушено несколько зданий и погибло трое и ранено шестеро обывателей. Среди рабочих КВЖД потерь нет, если не считать трех контуженых. Потеряно два катера из четырех, один впрочем, можно отремонтировать. В мастерских сейчас этим занимаются. Один экипаж потерян полностью, из второго удалось спасти мичмана Ренгартена и двоих нижних чинов.
- Что у вас, - обратился Макаров к Шельтингу сидевшему рядом с Алешей с перевязанной головой.
- «Бобр» и «Разбойник» погибли, - глухим голосом начал тот, - «Джигит» получил серьезные повреждения и восстанавливать его, особого смысла нет. Потери восемь человек офицеров, включая капитана второго ранга Киткина и сорок шесть нижних чинов.
- Каковы потери японцев?
- Береговые наблюдатели утверждают, что при взрыве на мине погиб «Ицукусима». На «Чин-Иене» не действовали обе башни, а на «Фусо» бушевал пожар.
- Плохо, господа! – Подытожил Макаров, - мы безвозвратно потеряли три корабля, а японцы один.
- Все же, Степан Осипович, - попробовал возразить Ухтомский, - боевая ценность японского крейсера куда выше, чем всех наших старичков.
- А, - отмахнулся тот, - что наши, что их, просто хлам плавучий! Людей вот жалко, ну и «Бобра». Без него всего три канонерки осталось.
- Войны без потерь не бывает, - назидательным тоном заявил присутствующий на заседании великий князь Кирилл Владимирович, - а его императорское высочество, вне всякого сомнения, проявил похвальную распорядительность и немалую храбрость!
- Мы не оспариваем храбрость великого князя Алексея Михайловича, - прервал его излияния Макаров, - а лишь пытаемся проанализировать ситуацию, с целью недопущения подобного впредь.
- Боюсь, что не могу согласиться с вашей оценкой кузен, - снова поднялся Алеша. – В организации обороны порта допущено много досадных промахов, которые мне теперь вполне очевидны. Несмотря на храбрость матросов и офицеров, японское нападение едва не окончилось катастрофой, ответственность за которую возлежала бы на мне…
- Я полагаю, вы слишком строги к себе, - остановил самобичевание великого князя адмирал, - вряд ли наличными у вас силами можно было распорядиться с большей пользой, чем это удалось вам. Плохо лишь, что это было импровизацией, а не заранее обдуманным и принятым планом. Тогда бы возможно, противник понес большие потери, а мы меньшие. Вашу идею с задымлением порта и акватории я нахожу гениальной, а вот организация атаки минных катеров, к сожалению никуда не годится. Что впрочем, не отменяет проявленного офицерами и матросами героизма. Всеподданнейший доклад его величеству будет отправлен в самое ближайшее время, и я полагаю, он не останется без награды.
- Нам надо наконец решить, - вступил в разговор молчавший до сих пор Вирен, - следует ли нам и дальше использовать ремонтные мощности Дальнего, или следует перевести их по возможности в Порт-Артур?
- Доки в Артур не перетащишь, - вздохнул Макаров.
- Тогда Дальний следует лучше укрепить.
- А вот это правильно, поскольку Алексей Михайлович у нас человек занятой, то поручить это следует другому человеку. Владимир Владимирович, - снова обратился он к Шельтингу, - вы можете взять это на себя?
- Конечно, я сейчас как раз организую подъем уцелевших орудий с «Бобра» и «Разбойника». Их можно использовать для устройства батарей закрывающих проходы.
- Было бы неплохо обследовать место гибели «Ицукусимы», - оживился Алеша, - вдруг с нее тоже можно снять пушки.
- Блестящая мысль, кузен, - поддержал его Кирилл. – Было бы забавно, стрелять по японцам из их же оружия.
- Как японцы вообще узнали о проходах? – спросил Макаров.
- Если позволите господа, - поднялся скромно сидящий до сих пор в сторонке Микеладзе.
- Прошу, Александр Платонович.
- Предварительное расследование показало, что японские шпионы могли наблюдать за постановкой мин и таким образом понять, где для них оставлены проходы. Они, разумеется, знали о готовящемся нападении и заблаговременно нарушили телеграфную связь между Порт-Артуром и Дальним. Все это говорит о хорошей координации действий нашего противника и его прекрасной организации.
- Ерунда! – с апломбом заявил великий князь Кирилл, - эдак точно место не определишь, подорваться можно…
- Так они и подорвались, - парировал жандарм, - на обратном пути! А вот когда туда шли, то, по показаниям наблюдателей пустили вперед пароход, а когда он прошел, пошли за ним.
- То есть передачу японцам карт минных постановок вы исключаете?
- Я не исключаю ничего, ваше превосходительство, - пожал плечами Микеладзе, - однако пока говорить о предательстве, оснований нет. Если бы японцам передали всю карту, то они могли бы уйти другим проходом, а не ломиться мимо наших крейсеров.
- Откуда вы знаете о другом проходе? – нахмурил брови Макаров.
- А что, разве его нет? – улыбнулся в бороду жандарм, - я господа – кавказец. В минах я, возможно, ничего не понимаю, но вот о тайных тропах, скажу без ложной скромности, знаю все!
- Хорошо господа, все свободны! А вы Алексей Михайлович задержитесь на минуту.
Когда все вышли, адмирал подошел к Алеше и присел рядом с ним.
- Прошу прощения, у вашего императорского высочества, - начал он, - но мне показалось неуместным выговаривать члену августейшей фамилии в присутствии других. Я не ставлю вам в вину недостатки в обороне, к сожалению, войны без потерь не бывает. Но я крайне недоволен вашим поведением во время боя. Что подвигло вас отправиться в атаку на минном катере?
- Возможно, пример вашего превосходительства, - пожал плечами Алеша.
- Тогда были совсем другие обстоятельства, - строго сдвинул брови Макаров. – И я командовал минным транспортом, а не портом. Вам ведь известно, какая операция предстоит нашему флоту в ближайшее время, а так же ваша роль в ней? Вы не имеете право собой рисковать!
- Каюсь, Степан Осипович, - повинился Алеша, - думал, все пропало, хотел…
- Жизнь подороже продать? Не одобряю-с! Вы мне живой нужны! Опыта у вас действительно маловато, но вот решимости и инициативы на троих, а это иной раз поважнее будет. Вы готовы к предстоящей экспедиции?
- Нищему собраться – только подпоясаться, - улыбнулся великий князь.
- Прекрасно, рекомендую вам сегодня ночевать на «Ангаре». Вы не совсем здоровы, и там вам будет спокойнее, к тому же на «Баяне» и без того тесно. Завтра ваш отряд двинется в путь.
- Уже завтра?
- Да! Но это знаю только я, Вирен и теперь вы. Вам нужно время для устройства личных дел?
- Нет, я готов отправляться немедленно.
- И домой не заедете?
- Нет, и без того на берегу засиделся. За вещами пошлю вестового.
- Как знаете.
- Степан Осипович, я посылал вам рапорт…
- Да я читал, но сейчас ничего не могу вам сказать. Вот вернетесь и обсудим.
- Есть!
Когда Алеша вышел от адмирала, тот расстегнул мундир и присел на диван. Безразличие по отношению к рапорту великого князя было довольно неискренним. Алеша ни много ни мало усомнился в действенности русских снарядов и предлагал произвести сравнительные испытания с целью разрешить свои сомнения. Впрочем, гнева у заслуженного адмирала тоже не было. В свое время он предлагал провести подобный опыт, но ему отказали, сославшись, на отсутствие средств*, а вот сейчас… сейчас опыты можно будет и провести, особенно если это будет оформлено как инициатива члена августейшей фамилии. Нет, Макаров нисколько не сомневался в превосходных качествах русских снарядов, разработанных, кстати, при его участии. Но провести испытания было бы все равно полезно, хотя бы для ознакомления артиллеристов с качеством своего оружия. Просто как-то это несвоевременно…
- Эх Алеша, Алеша, - вздохнул адмирал, - хорошо что ты о снарядах думаешь, а не о балете**. За одно это тебя адмиралом стоит сделать! А может быть со временем и генерал-адмиралом!
----------------------------------
*Реальный факт. Чиновники морского ведомства сочли чрезмерной сумму в 70 000 рублей необходимых на испытание снарядов. Впоследствии эта копеечная экономия стоила России проигранной войны.
**Генерал-Адмирал Великий князь Алексей Александрович, действительно куда больше интересовался балетом, нежели своими прямыми обязанностями.
***
Ваньку в то утро разбудили рано. Несносный Архипыч, проворонивший накануне хозяина, никому не дал покоя и едва не силой вытолкал поутру со двора Прохора и кофишенка. Впрочем, камер-лакей, хотя и поворчал на старого матроса, сильно перечить не стал и бросился заводить воняющую бензином колымагу.
- Чего брать то с собой? – поинтересовался Ванька, едва справившись с зевотой.
- Винтовку возьми, морячок ряженый, - пробурчал в ответ Архипыч.
- Чего бы это? – недоверчиво протянул Прохор.
- Того это, - огрызнулся старик, а потом неожиданно добавил: - Беду чую!
Надо сказать, что старый матрос никогда прежде не был замечен в предчувствиях, предсказаниях и тому подобных делах. Камер-лакей хотел было уже поднять его на смех, но затем передумал и велел кофишенку.
- Ваньша, ну-ка метнись за винчестером, револьверт не забудь!
Среди вещей прибывших вместе с великим князем, была не малая коллекция оружия. Большую ее часть составляли подарки различных коронованных особ, некоторые были приобретены самим Алешей, третьи попали к нему случайно. К примеру, винчестер, о котором идет речь, стал принадлежать ему как выморочное имущество. Однажды, будучи в Египте его и еще троих англичан пригласил на охоту на львов какой-то эксцентричный американский миллионер. Англичане смогли вежливо отказаться, а вот великому князю так легко отделаться не удалось. Не в меру богатый и развязный янки заявил, что, как он слышал, все русские - отчаянные храбрецы и душат медведей голыми руками. В общем, пришлось соответствовать. Приключения в песках Алеша потом долго вспоминал с содроганием. Жара, отсутствие воды, нападения каких-то совершенно диких берберов. То ли к хорошу, то ли к худу, но львов они так и не нашли, что впрочем не помешало проводникам похитить значительную часть их багажа. В конце концов, они вышли из пустыни, но закончилось путешествие тем, что американца укусила какая-то местная змея, и он отдал богу душу в забытой богом деревне на берегу Нила. Предав тело незадачливого товарища земле, великий князь унаследовал его кольт, и винчестер из которых ему пришлось немало пострелять по пытавшимся их ограбить диким бедуинам. После этого он зарекся ходить на охоту, но вот ружье и револьвер оставил при себе, тем более что снаряжались они одинаковыми патронами.
Вооружившись, таким образом, до зубов, Архипыч, Прохор и Ванька, отправились в Дальний на поиски своего хозяина. Дорога была кофишенку знакомой, езда на автомобиле уже тоже не в диковинку и, наверное, потому он едва не заснул, не смотря на ужасную тряску. Однако не проехали они и половину пути, как Прохор остановил экипаж и, не глуша мотор, стал оглядываться.
- Чего случилось? - зевая, спросил парень.
- Ослеп, тля худая, - беззлобно ругнулся старый матрос, - глянь, столбы валяются!
Действительно, несколько стоящих вдоль дороги телеграфных столбов были подпилены какими-то злоумышленниками. Поглядев на оборванные провода, Прохор с Архипычем переглянулись и потянулись за оружием.
- Вот что Ваньша, - велел кофишенку камер-лакей, - я править буду, а ты по сторонам смотри, да упреди ежели чего…
В этот момент из-за ближайшего холма прозвучало несколько выстрелов, один из которых сбил с Прохора кожаный картуз. Тот не будь дурак, тут же упал, схоронившись за машиной, не забыв пихнуть продолжающего столбеть Ваньку.
- Пригнись, убьют еще!
Выдернув из кармана свой бульдог, он выстрелил в сторону холмов и снова пригнулся. Ответом ему был целый рой пуль взбивших пыль вокруг автомобиля.
- А где Архипыч? – неожиданно писклявым голосом спросил у него парень.
- Где-где, вон он лежит - огрызнулся тот, показав на раскинувшего руки старика, и тут же схватил за шиворот кинувшегося к нему к нему Ваньку, - куда ты прешься! Сиди давай, а то что я твоему отцу скажу?
- Эй русике, сдавайтесь! – крикнули им из-за начавшие окружать машину хунхузы, - а то мал-мал будем башка резать!
Прохор попробовал было стрелять, но китайцев было больше и вскоре они окружили машину и прячущихся за ней русских.
- Мальчонку не троньте, - пробурчал камер-лакей, откидывая в сторону свой бульдог.
Едва револьвер оказался на земле, трое хунхузов тут же окружили Прохора с Ванькой, а четвертый наклонился над телом Архипыча, видимо решив забрать его винчестер. Но тут случилось неожиданное, лежавший только что в совершенно неестественной позе старый матрос вскочил и легонько двинув своего противника в зубы прикладом застрелил одного из китайцев. Его товарищи схватились было за свои ружья, но стоявший с поднятыми руками Прохор, недолго думая одного из них пнул в пах, а второму дал в ухо кулаком, отчего они оба тут же повалились.
- Ваньша, чего столбеешь, а ну-ка собирай ружья китайские! – прикрикнул он на парня, подбирая свой револьвер.
Тот глядя выпученными глазами на своих товарищей, в которых совершенно не ожидал подобных талантов, принялся подбирать вражеское оружие.
- Что французы, что китайцы – один хрен! – решительно заявил Архипыч глядя на своего поверженного противника, - мусье, правда, трупы грабить по темноте занялись, а этот дурилка сразу полез!
- Чего с ним, – озабоченно спросил его Прохор, - может, жандармам сдадим? Пусть допросят, кто его разбойничать послал…
- Ага, вот как челюсть ему новую вставят, так сразу и допросят! – хмыкнул старый матрос, - скажи лучше, чего теперь делать будем?
- Чего-чего, дальше поедем, оне неспроста тут столбы валяли…
- А с этими что же? – робко спросил Ванька, показывая на китайцев уложенных Прохором.
- Были бы бычки-четырехлетки, - задумчиво проговорил Архипыч, - с них бы после Прошки самое время шкуру снимать, а так чего уж, пусть лежат! Садись в машину малохольный.
- Как же это, - почти простонал, потрясенный парень, усаживаясь на свое место, - он же только кулаком…
- Это Ваньша называется бокс. Французский! – Пожал плечами камер-лакей, - давайте держитесь крепче, поехали.
***
«Ангара» не зря приглянулась в свое время адмиралу Алексееву. Целая палуба роскошных кают первого класса позволяла с комфортом устроиться, привыкшему жить барином наместнику и его штабу, который впору было называть двором. Увы, планам его не суждено было осуществиться, и каюты стояли закрытыми, со строжайшим наказом никому ими не пользоваться. Разумеется, на великого князя эти ограничения не распространялись, и ему волей-неволей пришлость занять шикарные апартаменты и одному жить на палубе первого класса. Пока верный Архипыч мотался на берег за вещами своего хозяина, а несколько матросов наводили лоск в каюте, Алеша попытался хотя бы немного ознакомиться с кораблем. Огромный пароход был величиной с новейший броненосец, и обойти его за раз было непосильной задачей, но он просто хотел остаться один. Великий князь не зря отказался заезжать домой, он очень хотел и одновременно боялся увидеть Кейко. Когда он пропахший порохом и со свежей ссадиной на лице появился дома, девушка бог знает что себе вообразила и кинулась ему на шею, лепеча какие-то нежности. Остальные слуги деликатно отвернулись и он как мог успокоил ее. В жизни Алеши прежде почти не было женщин, и он решительно не знал, что делать в такой ситуации. В конце концов, он решил, как испокон времен решали моряки: - «уйду в море, а там будь что будет!»
На следующий день Макаров снова вывел эскадру на внешний рейд для обучения эволюциям. Поскольку шнырявшие ночью японские миноносцы вполне могли накидать мин, впереди шел тралящий караван. В последнее время, это стало обычной практикой и никого уже не удивляло. Как оказалось предосторожности были отнюдь не излишними, и тральщикам Лощинского удалось вытралить и расстрелять на пути броненосцев два рогатых сюрприза. Японские крейсера, как обычно следили, за выходом своих врагов, а их русские визави едва выйдя на рейд, кинулись их прогонять. Впрочем, было одно отличие. Обычно этим занимались «Новик» или «Боярин» с миноносцами, но сегодня на разведчиков двинулись «Баян» с «Аскольдом». Те не понаслышке зная об их скорости и мощи, решили не рисковать и поспешно ретировались. Увидев, что горизонт чист, Макаров приступил к выполнению второй части своего плана. Полная угля, так что грузовая марка почти ушла под воду «Ангара» дала полный ход и сопровождаемая легкими крейсерами резво пошла на зюйд. Никто на эскадре не знал о планах командования, потому уход крейсеров стал для матросов и офицеров полной неожиданностью. «Как это? Куда? Зачем?» - Гадали они, провожая взглядами уходящие корабли, но стоящий на мостике адмирал хранил молчание.
- Что происходит? – выбрался на мостик немного растрепанный великий князь Кирилл Владимирович.
- Учения, ваше императорское высочество, - бесстрастно отозвался боцманский сын ставший волею судьбы командующим флотом.
- Ах, учения, - пробормотал августейший начальник отдела его штаба, - это хорошо! А где Алешка? Ему бы понравилось…
- Я держусь такого же мнения, - усмехнулся в бороду Макаров.
Алеше, стоявшему в этот момент на юте «Ангары», действительно нравился грозный вид идущей в кильватерной колонне эскадры. С волнением наблюдал он за громадами броненосцев, остававшимися за кормой. Крейсера же тем временем уходили дальше и дальше. Скоро к ним присоединились «Баян» с «Аскольдом» и заняли место впереди вооруженного транспорта. А «Новик» с «Боярином», напротив разбежались вперед, охраняя маленькую колонну от нежелательного внимания.
Время для прорыва было выбрано идеально. Недавно базировавшиеся во Владивостоке крейсера совершили второй выход в море с начала войны. По большому счету он был таким же безрезультатным, как и первый, но заставил-таки японское командование обратить на него внимание. Следуя указаниям из Токио, адмирал Того приказал второму боевому отряду  отправиться для противодействия русским. Главными последствиями этой экспедиции был обстрел Владивостока с моря и то что в решительный момент у Того было под рукой два броненосных крейсера, а не шесть. Так что, когда выяснилась пропажа русских кораблей, послать за ними в погоню было просто некого. Через два дня Камимура присоединился к главным силам, но время было упущено. Отряд Вирена проскользнул Желтое море практически незамеченным и подобно эфиру растворился в океане. Но что самое удивительное, впоследствии выяснилось, что уход «Ангары» остался совершеннейшей тайной для японской разведки. Сначала на ее пропажу просто не обратили внимания, затем решили, что транспорт зачем-то перевели в одну из прилегающих бухт и направили на поиск миноносцы.
- Не желаете ли кофе, Алексей Михайлович, - вывел великого князя из задумчивости Ванькин голос.
- Лучше бы чаю, - машинально ответил тот, но тут же поправился, - хотя, давай кофе!
Мальчишка со всех ног кинулся выполнять распоряжение хозяина, но едва завернув, тут же налетел на Архипыча, без разговоров схватившего его за ухо.
- Сколь раз тебе говорено, байстрюк, Алексей Михайлович он тебе дома! Его императорское высочество во дворце, а на корабле их высокоблагородие!!!
- Ай-ай-ай! – заверещал Ванька, - прости Архипыч, я больше не буду! Запамятовал я, пусти больно!
- То-то что больно. Чего тебе господин капитан второго ранга велел?
- Так что их высокоблагородие, велели кофе приготовить! – гаркнул кофешенк, встав во фрунт.
- Ну, ведь можешь, когда хочешь! Ладно, дуй, тля худая.
- Воспитываете, Никодим Архипович? - немного подобострастно спросил его подошедший боцман.
- А куды деваться, если ты мышей не ловишь? – сердито отозвался пользующийся безусловным авторитетом на корабле старик.
- А чего, я? – развел руками тот, - он же их императорского высочества слуга!
- Дурак ты Пашка! Я тебе что, за Ваньку толкую? Хотя и его еще учить и учить. Ты лучше посмотри на своих матросов, язви тебя через бушприт! В них морского то, только что форменки, да бескозырки! А сними их вылитые мужики, хоть к сохе определяй.
- Не травите душу, Никодим Архипыч, сами, поди, знаете какой на транспорты народ отправляют. На, убоже, чего нам не гоже. Эти еще что, мужики они и есть мужики и хоть работать заставить можно, а бывает, что чуть не с арестантской роты направят или социалистов каких! Тогда совсем труба дело.
- Эх, Пашка, - вздохнул старый матрос, - да кабы я знал, что с тебя такой хреновый унтер получится, я бы тебя еще в первом походе за борт определил!
- Грех вам так говорить, Никодим Архипович, - обиделся боцман, - мы к вам со всей душой. Пришли на вечерню мурцовку пригласить…
- Еще я мурцовки вашей не хлебал!
- Ну и рому для хорошего человека найдется. Со всем нашим уважением!
- Рому говоришь… ладно, приду.
Тут надо пояснить один момент. За годы службы старик привык, что в кампании хочешь, не хочешь, а чарку тебе нальют. Пока служил молодому великому князю на берегу, с этим проблем тоже не было. Что-что, а адмиральский час соблюдался свято. А вот на «Ангаре» куда его хозяин попал почти что пассажиром, фактически вольнонаемному вестовому великого князя винная порция не полагалась, что приводило старого морского волка в тоску. Алеша же по простоте душевной, об этом обстоятельстве совершенно не подумал. И дело даже не в водке! Просто раз в день, в адмиральский час, вся команда собирается у ендовы, где каждый, получив от баталера заветную чарку, опрокидывает ее в луженую глотку и, крякнув от удовольствия, отходит в сторону. Каждый. Кроме Архипыча. Вроде он и не моряк уже.… Так что приглашение от боцмана, для него дорогого стоило. Значит, его еще помнят, еще уважают… значит он еще в строю.

Отредактировано Старший матрос (20-09-2017 13:47:27)