Пару дней не мог выйти на сайт, Это мой персональный глюк или чего-то случилось?
На кое-как прибранной после тяжелого боя палубе «Осляби» был выстроен экипаж. Некоторые моряки были ранены, но все равно вышли проводить в последний путь погибших товарищей. Перед строем лежал ровный ряд зашитых в парусину тел. «Начальник отряда Адмирал Вирениус , его флаг-офицер лейтенант барон Косинский, командир броненосца капитан первого ранга Михеев, старший штурман лейтенант Дьяченко, старший артиллерист лейтенант Генке, вахтенный начальник лейтенант фон Нидермиллер, затем матросы: в основном комендоры и из трюмно-пожарного дивизиона,» - перечислял в уме стоящий во главе строя Алеша. С некоторыми из погибших он был знаком, других не знал вовсе. С покойным Михеевым даже дружен. Отпевание проводил корабельный священник иеромонах отец Виктор Никольский. Наконец, обряд закончился, и под троекратный залп тела погибших с привязанным к ногам грузом начали спускать за борт.
Роковой снаряд лишил броненосец практически всего начальствующего состава. Командир, как и все находившиеся в боевой рубке погибли, а старший офицер Похвиснев Борис Давидович находился между жизнью и смертью. Командование кораблем как старший в чине принял великий князь Романов, а обязанности старшего офицера исполнял старший минер лейтенант Саблин. Шторм, разделивший противоборствующие стороны, стих так же внезапно, как и налетел и на русской эскадре приняли подсчитывать потери. «Ослябя», если не считать командования, пострадал сравнительно мало. Вражеским огнем были выведены из строя три шестидюймовки, две из которых уже починили, использовав детали от погонного орудия. Несколько разбитых противоминных орудий великий князь за большую потерю не считал, жалея, разве что, о погибших комендорах. Идущий следом броненосец «Император Николай I» тоже отделался сравнительно легко, потеряв одну девяти и одну шестидюймовую пушки, да сбитую крупнокалиберным снарядом стеньгу. «Аврора» прикрывавшая транспорты вообще не пострадала, а миноносцы прикрытые «богиней» смогли добиться немалого успеха – потопить избитые крейсерами Вирена «Наниву» и «Такачихо». Во всяком случае именно так доложили Сухотин и исполнявший должность начальника миноносного отряда командир «Блестящего» капитан второго ранга Шамов. «Баян» хотя и получил несколько попаданий, потерь практически не понес. С «Аскольдом» было несколько хуже, одна пробоина в борту выше ватерлинии, хотя и не угрожала жизни корабля, но стоявшим над ней шестидюймовым орудием пользоваться было нельзя, из-за опасности повредить слабый корпус. Еще одна пробоина была в одной из труб крейсера, прозванного за характерный силуэт артурским острословами «папиросочицей»*. Впрочем, механик его ручался, что в случае надобности даст двадцать узлов. Более тяжкие повреждения получил любимец великого князя «Боярин», но хорошо построенный датскими корабелами крейсер с честью выдержал и бой, и последующий шторм. На нем было выведено из строя три из шести стодвадцатимиллиметровок, и ход уменьшился до восемнадцати узлов. «Богатырь» практически не пострадал, как и «Рюрик». А вот «России» и «Громобою» пришлось не сладко, но, по крайней мере, скорость их не уменьшилась. Что касается «Дмитрия Донского», то с самого начала шторма его никто не видел. Посланные на поиски миноносцы вернулись ни с чем, и русский отряд двинулся к Порт-Артуру.
------------------
*Папиросочица. – Портсигар.
Как только волнение стало спадать, Алеша распорядился спустить адмиральский флаг и просигналить на «Россию»: «адмирал передает командование Иессену». Поскольку почти все шлюпки на крейсерах и броненосцах были разбиты, Карл Петрович просто подошел на своем флагмане к «Ослябе» и прокричал в рупор:
- Что случилось?
- Прямое попадание, - крикнул ему в ответ Алеша.
- Ранен?
- Насмерть! Он и все кто были в рубке.
- Кто командует броненосцем?
- Я! Какие будут приказания?
Став командующим отрядом, Иессен оказался в сложной ситуации. Корабли под его командованием получили повреждения в бою и, хотя эскадренная скорость не уменьшилась, прорыв выглядел совершенно нетривиальной задачей. Того разумеется было известно куда пошел Каммура, а теперь и то что русские отряды объединились. Разгром отряда Уриу, мало менял в общем раскладе. Японцы продолжали оставаться сильнее, а на броненосных крейсерах, кроме «Асамы» и «Идзумо» не было видно особых повреждений. Если они объединятся, а сомневаться в этом не было причин, Того легко сможет перехватить русский отряд, но результат будет совсем другой. Идти в Артур тихоходным отрядом было верным самоубийством.
- Ваше императорское высочество, вам необходимо срочно прибыть ко мне. Я распоряжусь, что бы прислали катер с «Рюрика».
- Слушаюсь! – Ответил великий князь и приложил руку к козырьку фуражки.
Через час, Алеша уже был на «России», но поскольку трап был разбит, великому князю пришлось подняться на крейсер по штормтрапу. Оказавшись на верхней палубе, он с изумлением увидел картину разгрома. В бортах зияли пробоины, многие конструкции разбиты, скрюченные шлюпбалки торчали в разные стороны, деревянный настил обгорел. Тем не менее, бортовая броня защитила корпус от повреждений, и развить полный ход он мог. В адмиральский салон так же изрядно обгорел, от угодившего туда снаряда и потому Иессен принимал Алешу на изрядно поврежденном мостике.
- Как вам? – неопределенно спросил адмирал великого князя.
- «Ослябя» пострадал меньше, - дипломатично ответил ему гость.
- А попаданий получил больше, - не стал спорить Иессен.
- Да, казематы и башни сыграли свою роль.
- Как вы полагаете, мы сможем прорваться в таком состоянии?
- Нет. Японские броненосцы достаточно быстроходны. Даже если Камимура не успеет вернуться к Того, тому есть чем нас перехватить.
- Вы полагаете, Камимура может не успеть?
- Какие-то повреждения он получил, - пожал плечами Алеша. - «Идзумо» явно садился носом под конец боя. Да и «Асама» определенно потерял управление. Остальные, похоже, сохранили боеспособность.
- Если бы не прямой приказ Макарова, я бы повернул во Владивосток.
- Я полагаю, что Степан Осипович одобрил бы это решение, вот только…
- Что, только?
- Эскадра ждет «Смоленск» со снарядами. К тому же она осталась практически без крейсеров.
- Да, это проблема…
- Нам нужно разделиться, - решительно заявил великий князь.
- Вот как?
- Именно так и как можно скорее. Промедление может дорого нам обойтись.
- И как же, ваше императорское высочество предложит нас разделить?
- Ну, во-первых, отпустить «Лену» и «Ангару».
- Что простите?
- Отпустить в крейсерство «Лену» и «Ангару», - невозмутимо ответил Алеша. – Мы так долго готовились к крейсерской войне с островным государством, а вот случилось и не сделали еще ничего для этого. Дальность плавания у них просто огромная, а пути просто забиты пароходами, идущими в Японию. Вот пусть и порезвятся на этих путях.
- Разумно, - кивнул головой Иессен.
- Я бы отпустил с ними еще и «Аврору».
- Это еще зачем?
- Для придания устойчивости. Даже самый слабый японский крейсер может доставить проблем вооруженному пароходу, а если тому на помощь придет хотя бы наша «богиня», то проблемы будут уже у японца.
- Остроумно, - усмехнулся адмирал, - продолжайте, пожалуйста.
- Быстроходным крейсерам нужно прорываться в Порт-Артур, взяв с собой «Смоленск». Двадцать узлов они всяко дадут и броненосцы их не догонят, а от крейсеров, даст бог, отобьются.
- А остальным во Владивосток?
- Не совсем, точнее не сразу. Наверняка сейчас вдоль побережья Кореи идут японские транспорты с войсками и припасами. Если нанести по ним удар крейсерами, это может отвлечь Того и облегчить быстроходному отряду прорыв.
- Что же, - ответил, после недолгого молчания Иессен, - вы почти слово в слово повторили мои мысли, и я рад, что не один так думаю. Хотя, конечно, отпускать сейчас в крейсерство «Аврору» чистое расточительство. Я действительно намерен разделить наш импровизированный отряд и мне нужно, чтобы вы отправились вместе с быстроходными крейсерами в Порт-Артур и объяснили Степану Осиповичу мои мотивы.
- Я готов, но…
- Если вы волнуетесь за «Ослябю», то напрасно. Я намерен перейти на него со своим штабом. Разумеется, броненосцу место в составе эскадры, но насколько я понимаю, он нуждается в доковании, а единственный наш большой док во Владивостоке. Отремонтируемся, а там, глядишь, и соединимся с артурской эскадрой.
- Кого вы намерены выделить для прорыва?
- Отряд Вирена, «Богатырь», «Аврору» и четверку миноносцев. А «Россия», «Громобой», «Рюрик», «Ослябя» и «Николай» с тремя оставшимися пойдут во Владивосток. Миноносцы в некоторой степени заменят нам быстроходный крейсер.
- Может, оставите «Боярина», он после боя не слишком хороший ходок.
- Пожалуй, нет. Ремонтные мощности у нас откровенно убоги, так что очередь до него дойдет не скоро. А вам он пригодится.
Великий князь не ошибся, Япония действительно лихорадочно увеличивала количество войск в Корее и посылала один пароход за другим с подкреплениями. Крупные корабли флота были заняты блокадой Порт-Артура и поисками Владивостокских крейсеров, а для конвоирования транспортов сил не оставалось совсем. И вот по этой артерии войны и нанес свой удар Иессен. Пока поврежденные корабли шли экономических ходом к Цусимскому проливу, оставшийся практически невредимым «Рюрик» гонялся вместе с миноносцами за вражескими транспортами. Первым под удар попал пароход «Тенрю-мару». Сначала он попытался уйти, но перехваченный миноносцами остановился. С русского крейсера к нему направилась досмотровая партия, но тут случилось неожиданное. На палубу японского трампа выскочили солдаты и открыли винтовочный огонь по приближающейся шлюпке. Увидев, как их товарищи падают сраженные японскими пулями, стоящие у пушек комендоры просто осатанели. Выстрелы последовали один за другим и прежде чем офицеры успели восстановить порядок и прекратить огонь, один из снарядов встретился со снарядами артиллерийского парка в трюме парохода. Корпус «Тенрю-мару» с грохотом раскололся, и из него вырвались языки пламени и клубы черного дыма. Выяснить, что именно взорвалось на злосчастном пароходе так и не удалось, поскольку, даже угодив в воду, японцы отказывались спасаться и отплывали от пытавшихся им помочь русским моряков. Те после нескольких попыток, решили, что так тому и быть и предоставили японцев их судьбе. В следующий раз на «Рюрике» и миноносцах были осмотрительнее и не посылали своих людей на досмотр, а добившись остановки судна, давали время на эвакуацию, после чего расстреливали его из пушек или топили миной. Всего русским крейсерам попалось по пути шесть больших пароходов, два каботажника и почти десяток рыбачьих джонок, которые так же отправились на дно.
Получив приказ Иессена, вспомогательные крейсера отправились в крейсерство. Командиру «Ангары» капитану второго ранга Сухомлину повезло сразу. Первое же встреченное им английское судно оказалось нагруженным военной контрабандой, и после снятия экипажа было подорвано подрывными патронами. Затем были германские, французские, бельгийские пароходы, но больше всего английских и американских. Одних русские моряки топили, других разгружали, а одного немца под названием «Бремен», отправили с призовой партией во Владивосток. Все дело в том, что германские негоцианты везли в страну восходящего солнца продукцию заводов Круппа калибром в сто двадцать миллиметров с полным боезапасом. Обойдя по дуге Японию, русские моряки провели приз Татарским проливом и доставили в родной порт. Помимо этого, Сухомлин всякий раз поймав контрабандиста, конфисковал на нем топливо. После нескольких таких погрузок в открытом море, матерящиеся в тесных угольных ямах матросы наградили своего командира кличкой: «угольщик» намертво прилипшей. Но как бы то ни было, в результате принятых мер, автономность вспомогательного крейсера значительно увеличилась.
К сожалению, недавно назначенный командиром «Лены» капитан второго ранга Берлинский не был столь предусмотрительным. Отдав после боя большую часть своего угля крейсерам Иессена, он успел досмотреть только три нейтральных парохода и отправился на бункеровку. Причем, отчего-то выбрал для этой цели Филиппинские острова. К несчастью, «Лена» пришла в Манилу одновременно с известием об очередном американском пароходе потопленным «Ангарой», что отнюдь не добавило местным властям симпатий к русскому рейдеру. Сначала они просто отказались продавать ему уголь. Затем разрешили, но мизерное количество и столь дурного качества, что Берлинский отказался его покупать. Когда, наконец, удалось договориться о продаже кардифа, поступили известия о том, что к Филиппинским островам направилась японская эскадра, к тому же в машинах «Лены» обнаружилась какая-то неисправность. Все это время японский консул, не переставая протестовал против стоянки русского крейсера. Оказавшись в безвыходном положении, Берлинский обратился в Петербург с просьбой разрешении ему разоружится и, получив его, немедля дал подписку о неучастии в войне и сдал в местный арсенал замки орудий, боезапас, а так же некоторые детали машин, гарантирующие невозможность крейсеру выйти в море. Последнее, было явной ошибкой и роковым образом сказалось на судьбе незадачливого командира «Лены». Во время одного из частых в этих широтах тайфуна, русский пароход сорвало с якоря и выкинуло на берег. Позже, во время расследования обстоятельств дела, выяснилось, что известия о подходе японских крейсеров было ложным, а проблемы с машиной оказались вовсе не такими значительными, как докладывалось в Петербург. После войны капитан второго ранга Берлинский, был отдан под суд, лишен офицерского звания и орденов и посажен в крепость.
Как и во всякой войне, трусость и нераспорядительность одних, нередко компенсировались героизмом и самопожертвованием других. Получивший тяжелые повреждения в бою броненосный крейсер «Дмитрий Донской», едва не затонул в шторм. Впрочем, лишившийся труб и с поврежденными котлами старый корабль не сдавался и упорно боролся с разбушевавшейся стихией за жизнь своего экипажа. Наконец, почти лишенный хода крейсер выбросило на берег одно из многочисленных островов архипелага. Дело могло кончиться плохо, но по счастью, вскоре шторм стих, и жизни отважных моряков ничего не угрожало. К сожалению, радиорубка была разбита еще во время боя, и вызвать помощь не представлялось возможным. Первое время на крейсере надеялись, что их найдут, но с каждым днем надежда таяла. Однако принявший командование после ранения командира старший офицер Блохин был не таким человеком, чтобы отчаиваться. Поскольку следующего шторма старик «Донской» мог и не пережить, большинство команды, включая раненых, было переведено на берег. Чтобы предотвратить разброд и шатание, люди были заняты работой. Одни под руководством офицеров строили хижины, другие пытались починить разбитые во время боя шлюпки, третьи добывали пищу. К сожалению, островок был совсем мал и не мог бы прокормить такое количество людей долгое время, но пока голод потерпевшим кораблекрушение не угрожал. Когда одну из шлюпок удалось восстановить, Блохин отправил на ней на разведку мичмана Погожева и шестерых матросов. На следующий день мичман и его люди вернулись на захваченной ими большой рыбачьей джонке полной рыбы. Поскольку местные жители имевшие несчастье попасться на глаза ушлому мичману формально были подданными микадо, русские моряки были в своем праве. Посмотрев на добычу Блохин крепко задумался. Затем, осмотрев рыбачье суденышко, распорядился перетащить на него две тридцатисемимиллиметровых пушки Гочкиса и десантное орудие Барановского. Больше, джонка вряд ли бы выдержала, впрочем, для его замыслов и этого было достаточно. Через три дня, английский пароход «Гермес» повстречал в море странную джонку. Сначала на ней полуголые люди махали длинными шестами с привязанным к ним тряпьем стараясь привлечь к себе внимание. А затем, когда его капитан, на свою беду, решил подойти поближе на джонке подняли Андреевский флаг и выстрелили из пушки, приказывая остановиться. Будь у капитана Харди чуть больше времени на раздумья, он, возможно, сообразил бы, что малокалиберные снаряды не смогут нанести ему пароходу серьезных повреждений. Но в тот момент он был настолько ошарашен, что и не подумал сопротивляться. Со странной джонки на борт «Гермеса» поднялись вооруженные русские моряки и ознакомившийся с документами офицер, радостно заявил мрачному капитану, что поскольку его старый угольщик идет с грузом кардифа в Иокагаму, то и корабль и его груз конфискуется как военная контрабанда. После чего, он заставил Харди и его людей подвести «Гермес» к какому-то острову, где на их угольщик еще два дня перегружали снятое с разбитого русского крейсера вооружение и переводили людей. Наконец, когда все что матросские руки смогли снять со старого корабля, было погружено на захваченный корабль, Блохин приказал отчаливать. Заложенные в погреба и заряженные минные аппараты подрывные патроны взорвались, отдавая заслуженному кораблю последний салют, и капитан второго ранга приложил руку к козырьку, провожая старого товарища в последний путь.
По пути ставший русским вспомогательным крейсером «Гермес» захватил еще один приз и привел его во Владивосток.
Впрочем, обо всех этих обстоятельствах стало известно гораздо позже, а пока крейсерская война только разгоралась. Один из старших братьев нашего героя, великий князь Александр Михайлович, получил от государя именное повеление организовать блокаду японских островов. Сандро, как его называли в семье, подошел к делу весьма энергично и со свойственной ему изобретательностью. Пароходы Добровольного флота один за другим выходили из Севастополя под коммерческими флагами, пряча вооружение в трюмах. Миновав Босфор, они устанавливали на место пушки и направлялись на Балтику. После захода в Либаву, на них зачитывали указ о переводе в состав военного флота, поднимали Андреевский флаг и направляли в крейсерство. Первым охоту за военной контрабандой начал «Днепр» занявший позицию в Красном море. Захватывая одного за другим нейтралов и отправляя их с призовыми командами в Черное море, он скоро практически перекрыл доставку грузов в Японию через Суэцкий канал. Биржевые котировки в очередной раз рухнули, а пароходные и страховые компании резко взвинтили цены. Вслед за этим пришло сообщение, что другой русский рейдер «Кубань» занимается тем же самым у мыса Доброй Надежды, а третий «Терек» следует в Индийский океан. Скандал поднялся страшный, дипломатические ведомства Великобритании, Франции и Германии потребовали прекратить от Российской империи «неслыханное пиратство, попирающее все международные нормы». В ответ на эти «громы и молнии», только что сменивший Ламсдорфа на посту министра иностранных дел барон Розен, вызвал к себе послов и скучным голосом сообщил им:
- Россия в отличие от Японской Империи всегда соблюдала дух и букву международных договоров и никогда ни на кого не нападала без объявления войны. И даже подвергнувшись вероломному и ничем не спровоцированному нападению со стороны последней, свято выполняет взятые на себя обязательства. Посланные же на морские торговые пути крейсера, были переведены в состав действующего флота и вооружены в русском порту в полном соответствии с положениями Гаагской конвенции. Так что, претензии ваших правительств, господа, по меньшей мере, не обоснованы.
Впрочем, французский посол Морис Палеолог, имеющий дружеские отношения с большинством членов царской семьи попробовал пожаловаться лично государю. Тот принял его очень любезно и сочувственно выслушав, заверил в своей полной и безоговорочной поддержке. Но когда на следующий день, окрыленный полученными обещаниями, посол явился в здание на Певческом мосту, Барон Розен без тени улыбки спросил его:
- Месье Палеолог, как вы думаете, сколько дивизий выставит Япония в случае Франко-Германской войны и, самое главное, на чьей стороне? – И пока потерявший дар речи посол пытался найти какой-нибудь удобоваримый ответ, продолжил: – Возможно убытки ваши негоциантов не настолько велики, чтобы «Прекрасная Франция» рисковала ради них потерей такого союзника как Россия?
Потрясенный до глубины души Палеолог поднял глаза на украшавший кабинет министра парадный царский портрет и тихонько пробормотал: «Боже и это меня называют потомком византийцев!»
Больше претензий от правительства Франции на действия русских рейдеров не поступало.
Неутешительные для Японии результаты сражения в Восточно-Китайском море, повлекли за собой кадровые перестановки в объединенном флоте. Едва второй боевой отряд вернулся в Сасебо, адмирал Камимура был снят с должности командующего отрядом и заменен адмиралом Катаока. Вместо, уничтоженных в бою крейсеров Уриу к нему был приписан седьмой боевой отряд Того младшего. Едва не затонувший во время шторма «Идзумо» и сильно поврежденный крейсерами Вирена «Асама» отправились на ремонт. А «Иватэ», «Токива», «Адзума» и «Якумо» под флагом Катаока двинулись на соединение с главными силами. Впоследствии, поспешный уход крейсеров назвали ошибкой. Известия о дерзком налете «Рюрика» на перевозившие войска транспорты был получен через пять часов после их выхода. Посланное вдогонку авизо догнало броненосные крейсера только у Чемульпо, когда эскадра Иессена миновала Цусимский пролив, подтвердив свою репутацию невидимки.
Вирен, тем временем, вел свой отряд к Порт-Артуру. Счастливо избегнув как японских разведчиков, так и назойливого внимания нейтралов, русские крейсера и миноносцы за ночь обогнули… и к утру вышли к Порт-Артуру. Впереди с двумя миноносцами шел наименее пострадавший в бою «Богатырь». Затем вытянувшись колонной один за другим шли «Баян», «Аскольд», «Аврора», «Смоленск», «Боярин» и оставшиеся два миноносца.
Алеша, снова оказавшийся пассажиром, стоял на мостике рядом Эссеном, зябко кутаясь в шинель.
- Что Алексей Михайлович, - усмехнулся командир «Баяна», - не спится?
- Ну, что вы, Николай Оттович, какой уж тут сон.
- Немного не так планировалось наше возвращение, не так ли?
- Ваша, правда, не так. Надеюсь, Степан Осипович поймет все правильно. Он помимо снарядов ждал еще два броненосца.
- Не берите в голову, броненосцы во Владивостоке всяко лучше, чем в Средиземном море. Да и Уриу мы славно пощипали… Интересно, а каковы повреждения у кораблей Камимуры?
- Действительно интересно, - оживился великий князь, - лично мне они казались совершенно невредимыми. Ну, кроме «Идзумо» конечно. Ему очевидно не плохо досталось в носовую часть, но я совершенно не помню чтобы туда были попадания. И, тем не менее, артиллерия на нем до самого шторма действовала исправно. Хоть бы одну пушку выбило!
- Ну, это вы зря, вовсе они не неуязвимы. Что там с «Идзумо», я, конечно, не видел, а вот «Асаме» славно досталось. К концу боя у нее не действовала кормовая башня, да и носовая стреляла через раз. К тому же он пару раз терял управление, и мы с Граматчиковым его положительно засыпали снарядами. Подойди вовремя Стемман, глядишь и не ушел бы.
- Минами не стреляли?
- Пробовали, - скривил шею Эссен, - но безрезультатно. Вообще с больших кораблей пускать мины в бою – совершенно пустое занятие. А уж на таком волнении и вовсе.
- Что с вами, вы ранены?
- Да, нет. Стыдно сказать, в таком бою побывал. На самом ни царапины, а шею просквозило. Расскажи кому на берегу, ведь засмеют…. А что это там у нас?
- Где?
- Да вон. Эй, на вахте, за вас командир служить будет?
- Никак нет, ваше высокоблагородие! Так что на правом крамболе два крейсера типа «Такосаго»!
-То-то что на крамболе, - пробурчал Эссен.
- Воспитываете, Николай Оттович? – раздался скрипучий голос незаметно подошедшего Вирена. – Видать плохо воспитываете, у меня они ворон ноздрями не ловили.
- Господин капитан первого ранга, - начал доклад Эссен, - за время…
- Оставьте Николай Оттович, - остановил его командир отряда, - сам все вижу. Вахтенного потом сами накажете, как сочтете нужным, только непременно, спускать такое нельзя.
- Слушаюсь.
- Еще два крейсера, - снова раздался голос с вахты. – «Касаги» и «Иошино», а с ними четыре миноносца.
- Обкладывают, - спокойно заметил Вирен, и обернулся к Алеше. – Как спалось, ваше императорское высочество?
- Благодарю, Роберт Николаевич, прекрасно.
- Японцы ведут переговоры, - доложили из радиорубки.
- Перебивать искрой, - немедленно откликнулся командир.
- Оставьте, все равно бесполезно, - махнул рукой Вирен, - хотя пусть, хуже не будет.
- Отчего же бесполезно?
- Да очень просто, раз перебиваем, значит, мы идем. Того ведь не дурак. Просигналить на остальные корабли отряда: - «быть готовыми дать полный ход!»
- Есть. Полагаете, будет бой?
- А как же, я бы на его месте не упустил.
- Но нас поддержит Макаров?
- Да, согласно договоренности, он должен встречать нас каждый день выводя эскадру. Так что пробьемся. Главное «Смоленск» провести.
Отредактировано Старший матрос (08-10-2017 11:06:43)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
