Всех с днем ВМФ!!!
Так он шел погруженный в свои размышления, пока внимание его не привлек какой-то непонятный звук. Приглядевшись, великий князь заметил, что несколько местных жителей пытаются затащить на повозку рикши довольно большой сверток. Алеше не было дела до китайцев и их груза, поэтому он  продолжил было свой путь, но из непонятного свертка явственно донесся сдавленный стон. Поняв, что звук привлек внимание русского офицера, один из грузчиков вышел вперед и попытался решить дело миром.
- Господина капитана, - проговорил он на ломаном русском языке, - ступай своя дорога. Наша ничего не хочет, твоя ничего не надо. Ступай, а!
- Что у вас там такое? – строгим голосом спросил лейтенант.
- Там все наша, там твоя ничего нет.
Отправляясь на бал, Алеша, разумеется, не взял с собой свой револьвер, и единственным его оружием был парадный палаш. Однако трусом он тоже не был, и потому решительно обнажил свой клинок и встал в позицию. Рука одного из китайцев дернулась за пазуху, но другой, по всей видимости старший из них, остановил его. Мерзко улыбаясь, китайцы двинулись с трех сторон на русского офицера, достав из складок одежды кривые ножи. Хотя фехтование никогда не было среди увлечений великого князя, у него были хорошие учителя. Поняв, что схватки не избежать, он не стал дожидаться пока кто-нибудь зайдет за его спину и решительно атаковал. Хунхузы, а сомнений в том, что это именно они уже не было, оказались непростыми противниками и хотя длинна их клинков уступала русскому палашу, ловко двигались, пытаясь достать своего противника. Неизвестно чем бы все это кончилось, но на счастье великого князя их возня и звон стали привлекли, таки внимание патруля. Громко бухая сапогами и не менее громко матерясь, к месту поединка бегом приближались трое солдат во главе с унтером в шинелях и лохматых маньчжурских папахах. Увидев новую опасность, разбойники и не подумав сопротивляться, бросились врассыпную.
- Живы, ваше благородие, - участливо спросил унтер подбежавший первый.
- Спасибо, братец, - только и смог ответить Алеша.
- Совсем обнаглели косорылые, на офицера напали.
- Да, они не то чтобы напали, но какой-то сверток тащили, а оттуда стон, - сбивчиво попробовал объяснить им великий князь.
- Сейчас поглядим, - деловито стал распоряжаться унтер, - Самохвалов, ну-ка разверни сверток!
Солдат немедленно выполнил распоряжение, и их взорам предстало удивительное зрелище. В грязную мешковину была завернута девушка определенно европейского вида. Очевидно, от недостатка воздуха ей стало нехорошо, и она находилась в обмороке.
- Барышня, - протянул с глупой улыбкой солдат, которого унтер назвал Самохваловым, - красивая!
- Ты то, что в этом понимаешь, дурья башка, - оборвал его строгий начальник, - лучше грузите ее в тележку, да отвезем в участок. Там и разберемся, кто такова. Ваше благородие, пожалуйте с нами. Вы, все же, свидетель.
Сказано-сделано, быстро уложив спасенную в «экипаж» солдаты споро покатили его к своему участку. Занеся ее внутрь, стали думать, как оказать помощь не приходящей в себя девушке.
- Надо бы за фельдшером послать, - задумчиво протянул унтер, - да за писарем, протокол писать.
Однако врачебная помощь не понадобилась, лейтенант достал из кармана благоухающий парфюмом платок и поднес к лицу бывшей пленницы. Девушка наморщила прелестный носик, пару раз чихнула и пришла в себя.
- Где я? – спросила она слабым голосом.
- В участке, барышня, - с участием в голосе отвечал ей унтер, - хунхузы, чтобы им ни дна, ни покрышки, схватили вас, да и поволокли незнамо куда. Скажите спасибо, что их благородие мимо проходил и вступился, а то бы…
- Спасибо вам, - пролепетала спасенная,  во все глаза глядя на своего спасителя.
- Не стоит благодарности, - мягко отвечал ей Алеша, - вам уже лучше?
- Немного.
- Где вы живете?
- На Купеческой…
- Эко вас занесло, - крякнул унтер, - что же вы гуляете одна в сию пору? Далеко ли до беды!
- Я учительница в пушкинской школе, - стала объяснять девушка, конфузясь, - шла домой, а тут…
- Чего уж там, на грех мастера нет, однако, где Филька писарская его душа, протокол то сам собой не напишется.
- Ой, - всполошилась спасенная, - а можно без протокола?
- Как же без протокола, барышня, - удивился унтер, - порядок есть порядок!
- Понимаете, - почти со слезами на глазах взмолилась учительница, - у меня могут быть неприятности.
- Да какие уж это неприятности, против похищения то!
Совсем уже пришедшая в себя девушка в отчаянии оглянулась и снова встретилась глазами со своим спасителем. Широко открытые карие глаза так просили о помощи, что Алеша не смог остаться безучастным.
- А что, братец, - обратился он к унтеру, - из господ офицеров здесь никого нет?
- Да как же, ваше благородие, нет. Господин подпоручик Сомов, только они отошедши…
- Так может господину подпоручику и знать об сем происшествии не надо?
- Это как же?
- Да вот так, - пожал плечами лейтенант и, открыв портмоне, достал из нее ассигнацию, - это вам за труды на всех, а барышню отправим домой.
- Оно конечно, барышне конфузливо будет в протоколе то, - с сомнением протянул унтер, пристально глядя на красненькую* - впрочем, как прикажете, ваше благородие!
- Ну, вот и хорошо, только надо бы экипаж какой…
- Сей секунд, тут рядом Клим Чугункин жительствует, ломовой извозчик. Экипаж у него, конечно, неказистый, но если не побрезгуете…
Лейтенант не побрезговал и вскоре он и спасенная сидя садились в повозку лохматого как черт Чугункина.
- Может послать, кого из солдат с вашим благородием? - спросил на прощание унтер.
- Не стоит, благодарю за службу!
- Рады стараться! – гаркнули солдаты в ответ.
---------------------
*Красненькая. – Простонародное название ассигнации в 10 рублей.
Время было позднее, и никто не видел, как рядом с доходным домом на улице Купеческой остановилась телега, доставившая странную пару. Немного растрепанную учительницу земской школы и офицера флота. Алеша первым соскочил на мостовую и предложил спасенной руку. Та с благодарностью приняла ее и покинула неказистый экипаж.
- Ну, вот я и дома, господин лейтенант, - проговорила девушка, немного смущаясь.
- Все хорошо, что хорошо кончается, - отвечал ей великий князь, - похоже, пора прощаться.
- Да, благодарю вас за все, э…
- Алексей Михайлович, - вспомнил тот, что так и не представился
- Людмила Сергеевна, - ответила ему девушка, несмело протягивая ладошку.
Алеше было непривычно, что женщина протягивает ему руку иначе как для поцелуя, но, тем не менее, он аккуратно пожал ее и, приложив руку к треуголке,  попрощался. Извозчик свистнул кнутом, и телега снова двинулась по направлению к старому городу, а девушка быстрыми шагами двинулась к себе. Тихонько постучав в дверь и дождавшись пока ей откроют, она проскользнула внутрь и тут же попала в оборот.
- Мила, что с тобой? Где ты была, и почему ты в таком виде? – забросала ее вопросами сестра.
- Капочка, милая, не волнуйся, все хорошо. Я тебе непременно потом все расскажу, а теперь, пожалуйста, дай мне пройти, я очень устала.
Обычно от Капитолины Сергеевны, (а это была она) так просто было не отбиться, но поглядев на пылающее лицо Людмилы, чиновница решила повременить с вопросами. Девушка же, попав в свою комнату, в изнеможении присела на стул. Как я уже упоминал, Мила была барышней прогрессивной и не собиралась давать волю слезам. Произошедший с ней случай был, конечно, неприятным, но, как справедливо заметил ее спаситель, - «все хорошо, что хорошо кончается». Следующий раз она будет осмотрительней и больше не попадет в такую глупую западню. Потом взгляд ее обратился к зеркалу, и она поразилась своему внешнему виду.
- Ну, конечно, - всплеснула она руками, - ворот порван, волосы растрепаны, весь вид помятый. Разумеется, поэтому, этот милый лейтенант не хотел ей представляться и не выразил надежду продолжить знакомство! Как можно, вообще заинтересоваться такой растрепанной особой? Ну ничего, Артур город маленький, они еще увидятся и тогда он поймет, что ошибался на ее счет. Непременно поймет, как же может быть иначе?
Рассуждая так, очаровательная Людмила Сергеевна принялась приводить себя в порядок, сама не заметив, что впервые в жизни забыла о прогрессивности и эмансипации и хочет не нравственного совершенствования, а чтобы понравившийся ей молодой человек, проявил к ней хоть каплю интереса. Как к разносторонне развитой личности, разумеется! Ну и как к молодой и красивой женщине.
***
Праздники отгремели, и больше всех этому рад был, вернувшийся на «Полтаву» великий князь. Броненосец снова вышел на внешний рейд и наконец-то, вступил в кампанию. В воздухе отчетливо пахло порохом, и русские корабли были готовы в любой момент вступить в бой. Впрочем, если не считать краткий поход к Талиенваню, особой активности эскадра не проявляла. В тот день Алеша вместе старшим артиллеристом броненосца, лейтенантом Рыковым, проводили учения комендоров. Стрельб, конечно, было устроить нельзя, но в остальном все прошло хорошо. Матросы в каземате быстро занимали места по боевому расписанию, наводили пушки на воображаемого противника, подносили снаряды и были готовы открыть огонь. Башни среднего калибра двигались несколько медленнее палубных орудий, что, впрочем, с лихвой компенсировалось их большими углами наведения и лучшей защитой в бою.
- Черт знает что с этим указателем, - с досадой проговорил Рыков, - положительно нам дальномерщики цены на дрова передают, а не дистанцию. Ну, никак не может быть до Золотой горы восьми кабельтовых!
- Андрей Николаевич, - отозвался Алеша, - я могу отправиться на марс, кажется, я знаю, в чем там дело.
- Сделайте одолжение, Алексей Михайлович, а то Зилов там точно не справится.
Конечно, оправлять великого князя на верхотуру боевого марса было не очень… но, во-первых, он сам вызвался, а во-вторых Алеша, к огромному удивлению своих сослуживцев, действительно разбирался в устройстве капризного дальномера. Появившись на площадке, он быстро нашел неисправность  и повторно замерив расстояние, передал его вниз Рыкову.
- Удивляюсь вам, Алексей Михайлович, - развел руками мичман Зилов, - как вы разбираетесь в сем мудреном механизме, ума не приложу.
- Полно Александр Александрович, ничего особо мудреного в этом нет.
- Не скажите, мон шер, с прежними угломерами все просто, замерил угол к высоте мачты и решил задачку из гимназического курса. А сей прибор господ Барра и Струда вгоняет меня в черную меланхолию.
- А это еще что такое? – внезапно перебил его Алеша.
- Где?
- Да вот же…
Зрелище и вправду было занятное. Из внутренней гавани Порт-Артура выходил целый караван небольших судов. Впереди шел маленький пароходик расцвеченный флагами, палуба которого была запружена народом.
- Да это же японцы город покидают, - воскликнул Зилов, отставив в сторону бинокль, - вон смотрите, их консул отдельно ото всех стоит. Как его дьявола…. Забыл совсем!
За первым пароходом шел другой, затем несколько джонок и на каждой из них толпились люди. В Артуре проживало довольно много японцев. Одни из них занимались коммерцией, другие ремеслами. Много японок служили нянями в русских семьях, другие, скажем так, оказывали иные услуги. Одновременный отъезд этих людей стал большой потерей для города, но главное он со всей отчетливостью показал, что война вот-вот начнется.
За обедом в кают-компании, все разговоры были, разумеется, об отъезде подданных микадо и о предстоящей войне.
- Крайне досадно, господа, что война начнется именно сейчас, - говорили одни, - очень уж неблагоприятное расположение у наших сил. Посудите сами, Варяг с Корейцем застряли в Чемульпо, Манджур в Шанхае. Отряд Вирениуса, вообще у черта на куличках.
- Ничего страшного, - отвечали им другие, - побьем супостата. Да и отъезд японцев, это еще не война. Сначала дипломаты нотами обменяются, затем разрыв отношений последует, а только потом война-с!
- Что-то с китайцами, они так не церемонились.
- Так то с китайцами, а Россия все же держава европейская!
А вы что думаете, Алексей Михайлович, - спросил у задумавшегося великого князя старший минер лейтенант Страховский.
Тот несколько отстраненно  посмотрел на спрашивающего, будто не понимая где находится, затем смущенно улыбнулся и неожиданно для всех проговорил.
- Я думаю, Борис Михайлович, что наша эскадра совершенно беззащитна перед ночными атаками японских миноносцев.
- Что, простите?
- Я говорю, что если минные силы японского флота внезапно нас атакуют, то, с большой вероятностью, повредят значительное количество наших кораблей. И если мы не хотим доставить им подобной радости, то надо непременно сегодня выставить минные сети. Простите, господа, я вас покину.
Когда великий князь вышел из кают-компании, офицеры озадаченно переглянулись, затем Лутонин, мотнув головой, произнес.
- А ведь Алеша наш дело говорит! Так, господа, я к командиру, а вы Борис Михайлович будьте готовы. Все же мины и заграждения от них – ваша епархия.
Капитан первого ранга Успенский, как оказалось, тоже был озабочен сложившимся положением и горячо поддержал инициативу своих офицеров. Не прошло и часа, как начались приготовительные работы. Матросы под руководством минных офицеров вытащили на палубу и начали разворачивать сети, с тем чтобы можно было выставить их на специальных балках называемых «выстрелами». Идея этого заграждения очень проста. Выставленная сеть, должна поймать в свои объятия вражескую самоходную мину* и не дать ей, ударившись о борт взорваться. Это нехитрое устройство, конечно, не панацея, поскольку оконечности остаются незащищенными, однако все же является довольно действенной преградой. Другим его недостатком является невозможность быстро дать ход. Если корабль начнет движение, не убрав прежде сети, ее обрывки непременно намотаются вокруг винтов. Впрочем, убрать ее дело не слишком долгое, так что неудобство это невелико.
--------------------
*Самоходная мина. – так в те времена именовались торпеды.
К сожалению, установить сети в тот день, было не суждено. Так уж сложилось, что наместник, не смотря на то, что был адмиралом, на кораблях бывал крайне редко и предпочитал руководить ими с берега. Командующей же эскадрой адмирал Старк, никогда не смел ничего предпринимать, не посоветовавшись прежде с Алексеевым, а потому постоянно находился в разъездах между своим флагманом и штабом наместника. Как на грех, едва сети были расстелены на палубе, мимо проходил катер со Старком. Возвращающийся с берега флагман, очевидно, находился в дурном расположении духа и, увидев приготовления на Полтаве, пришел в ярость. Немедленно направившись к броненосцу, адмирал поднялся на него, и, недолго думая, обрушился на командира и его офицеров с отборной руганью. Ругань начальства на подчиненных является в России делом обычным, а уж для заслуженного адмирала, каким без сомнения был Старк, уж просто обязательным. Так что, офицеры во главе с командиром с каменными лицами стоически выслушали все, что выдал им адмирал. Наконец, начальственный гнев понемногу утих и флагман, махнув рукой в сторону разложенных сетей, приказал: - « Убрать»!
- Есть! – коротко вскинул руку к козырьку Успенский.
- И какому только недоумку, мать его раз эдак, пришла в голову идиотская идея с сетями! – рыкнул напоследок адмирал, собираясь уже уходить, но тут нашла коса на камень.
Надобно сказать, что, будучи воспитанным молодым человеком, великий князь никогда не ругался сам и, по понятным причинам, не был прежде объектом для ругани других. Последняя фраза адмирала переполнила чашу терпения Алеши, после чего он, сделав шаг вперед, отдал честь и громко отрапортовал:
- Осмелюсь доложить вашему превосходительству, мне!
- Что, вам? – искренне удивился Старк.
- Мне пришла в голову эта идиотская мысль, и я тот самый недоумок!
Сначала адмирал побагровел, потом побледнел, затем махнул рукой, и как-то по-стариковски шаркая ногами, спустился по трапу в свой катер, после чего тот отчалил.
- Н да, уважаемый Иван Петрович, не каждый день можно услышать, как адмиралы великих князей прилюдно полощут, - вполголоса заметил стоящий рядом с Успенским Лутонин.
- И не говорите, - отозвался тот, - наоборот слышать приходилось, а вот чтобы эдак, впервые. А ведь, как ни крути, оскорбление величества.
- Бог с ним с величеством, с сетями то, что делать будем?
-Убирать, Сергей Иванович, что уж тут делать.
- А может…
- Увольте, это нашему Алеше Старк ничего не сделает, а нам с вами формуляр испортит, как пить дать! Так что, давайте убирать сети. Если что наша совесть чиста.
- Как скажете, Иван Петрович.
- Исполняйте голубчик.
- Есть!

Отредактировано Старший матрос (02-08-2017 13:35:57)