Решила вставить вот такой кусочек. Обороты и сама речь может быть изменена в дальнейшем, просто набросала концепцию. Её можно будет позже чуть расширить и вставить диалог. Может кто сможет сформулировать по-другому. Пока это только полит.зарисовка.

- Не буду, - покорно согласился промышленник, которому конфликт был не нужен. Он вел разговор просто, чтобы скоротать время, а молодые люди ‒ такие пылкие, такие открытые ‒ были просто объектами, на которых он сосредоточил свое внимание. С капитаном говорить было не о чем, он ясно дал понять, что его лучше не трогать. Его сослуживцы не рисковали вступать в разговор без приказа своего командира. Девчушка с отцом были из той категории обывателей, которые не имеют своего мнения и только таращатся на окружающий мир, боясь высунуться из собственного кокона.
- Тем более я к королю отношусь с достаточной долей уважения. Он смог переступить через собственную гордость и передать корону дочери. К сожалению, сыновей у нашего короля нет. Это весьма печально. Ведь после смерти королевы остатки Фарании перейдут к её детям, а значит присоединяться к Гэссэну. Не расстраивайтесь, дорогуша. Разница между фараницами и гэссэндцами не такая уж большая, а если вспомнить историю, что сто двадцать лет назад мы были одним королевством, которое разделил король между своими сыновьями… То вы должны понимать, что объединение – это закономерный процесс. Давно пора жить по одним законом и под одним небом. Мы же, в сущности, ничем не отличаемся, - вера у нас одна, язык один, разве что традиции чуть-чуть различаются, но в разных землях и культура разная. Я пока ездил по Гэссэнду такое навидался. Вы не поверите, на севере есть места, где женщины выбирают себе мужей! Да-да! И едят сырое замороженное мясо! Не кривитесь, милочка! Можно жить и с дикарями, главное, чтобы в мире. Эта война тоже не на пустом месте началась. Когда сто восемьдесят лет назад земли делили король тогда старшему сыну отдал Гэссэнд и маленькую область Ботнии, на востоке Фарании, а между ними оказались земли младшего сына. Ботнию попросил старший, потому что вырос там и там у него был замок. Младший-то не возражал. Сколько лет он никому не мешал и вдруг лет десять назад там нашли серебро! Фарания тут же заявила свои права на него, но там уже жили гэссэндцы в шестом поколении, которые с фараницами на ножах были. Фарания сначала перекрыла гэссэндцам въезд в анклав, а Гэссэнд перекрыл доступ к южному морю, да еще санкции ввел. А так как каждый король считал себя не вправе отступить, завязались сначала стычки, а потом Фарания решила спорную территорию Ботнии к себе силой присоединить, а всех гэссэндцев оттуда выселить. Король Гэссэнда не стерпел и послал туда войска. Прямо по территории Фарании. А ведь были одним народом! Вот так – короли делят территорию, а простой народ страдает.
Рисманд не прислушивался к беседе, состоящей из лекций промышленника и неловких отповедей молодой парочки. Он прекрасно знал всё сам, на своей штопаной шкуре. И сражения в приграничье и прорыв в Ботнию. Но не считал нужным влезать в этот диалог.

Отредактировано Ника (12-03-2018 22:06:28)

Через сто двадцать лет?

Глава 6. Тенистый Лог.

К Хознани подъехали затемно. Дилижанс остановился у единственной на весь городок одноэтажной гостиницы, но в саму гостиницу, кроме Рисманда с командой и молодоженов никто не пошел. Предприниматель, имя которого они так и не узнали, вежливо попрощался и, сказав, что его уже ждут, растворился в темноте. Отца с дочерью встречала высокая сухая женщина, и они, по-быстрому раскланявшись, ушли с ней. Иварс помог Грис сойти со ступенек дилижанса. Было видно, что женщина не привыкла долго сидеть в одной позе, да еще выступать в роли подушки, и теперь чувствовала себя разбитой и уставшей. Они взяли один номер и, даже не удосужившись поужинать, закрылись в нём.
Рисманд на удивление чувствовал себя хоть и уставшим, но вполне сносно. А учитывая то с завтрака у него росинки маковой во рту не было, подкрепиться совсем не мешало бы. Капрал и рядовой выразили единодушную готовность встать в этом нелегком деле плечом к плечу со своим капитаном.
- Почтенный, - обратился к владельцу гостиницы Гаст, - вы не могли бы накормить трех усталых голодный солдат? Разносолов не ждём, но и от чего-то мясного не откажемся.
Тот вышел на кухню и уже через несколько минут на стол подали мясную кашу, половину клюквенного пирога и три кружки пива.
- Вот это я понимаю, сервис! – восхитился Гаст. – Стоило полстраны пройти, чтобы клюквенный пирог попробовать.
- Это наше коронное блюдо! – довольный похвалой, подбоченился хозяин. – Лучше нашего пирога вы нигде не сыщите.
- Спасибо, хозяин! – Рисманд доел свой кусок и взялся за пиво. – Ты мне вот что скажи еще: ты такую усадьбу «Тенистый Лог» знаешь? Долго до нее отсюда еще добираться?
- А вам она зачем? – Сразу подобрался хозяин.
Рисманд вздохнул. Значит, про усадьбу он знает, только говорить не хочет. Вон как сразу глаза прищурились. Нужно ли говорить, что теперь он её хозяин или повременить. Может, что интересное выясниться.
- Надо она мне может быть. Интересна. А вот что ты скрываешь, мне тоже интересно.
После этих слов, Миндас и Гаст вызывающе отставили пиво и недобро подобрались. Почувствовав перемену настроения, хозяин понял, что повел себя неправильно. С этими солдатами так нельзя, как привык со своими горожанами. Эти чуть что и пристрелить могут – армия сейчас в своем праве. Хоть и не было в Хознани войны, но даже отголосков хватило, чтобы понять, что перечить военным не стоит. Да и никогда не стоило. У самого старшего, высокого кряжистого мужика, типичного гэссендца одежда попроще – не он здесь главный. А главный у них самый молодой, соотечественник с закрытым полумаской лицом и кучей медалек на пиджаке. И взгляд у него тяжелый. Револьвер на поясе. С гэссенцами было трудно, а этот свой, может, с ним попроще будет, в любом случае надо поуважительнее. Спина-то не переломится!
- Извините, господин военный! Это я лишнего спросил! Понимаете, захолустье у нас еще то! Чужие здесь редко появляются. Не серчайте! Я ведь чего интересовался – если дело какое, то может я могу помочь. Усадьба-то совсем заброшенная. Взять там нечего. Хозяева давно сбежали.
- А как тогда мэра этого городка найти?
- Ой! Извините. Я и не представился! Мэр я! Вот так получилось – выбрали меня три года назад, как наш бывший, прими его Бог, представился. Меня Храстивом зовут.
- Тогда присаживайся Храстив, дело у нас есть и к тебе, и к Тенистому Логу.
Мэр скинул с плеча полотенце, которое держал в руках и чинно присел за стол. Это был невысокий, но плотный рыжеватый мужик лет пятидесяти, со светло-карими, почти желтыми глазами, круглым лицом с прямым, чуть крючковатым носом. Когда он перестал щурится и улыбаться, глаза стали серьезными и это сразу придало его облику солидности и важности.
- Слушай сюда, Храстив. – Рисманд давно привык не смотреть на возраст, у него в отрядах были мужики и в два и три раза его старше и сейчас, против возраста он поставил свое положение и уверенность, что будет так, как он сказал и никак иначе. – Не знаю, что за дела ты делал в этой усадьбе, но с завтрашнего дня я туда въезжаю. Теперь это моя усадьба. И две деревни, которые при ней – мои. Документы смотреть будешь?
- Нет. – замотал головой мэр. – Вашего слова достаточно.
- Прекрасно. – Одобрил поведение Храстива, капитан, - Но я тебе их всё равно покажу. Утром. А сейчас я очень хочу спать.