После не длительных, но серьезных консультаций переделала вот так. И кто так хочет увеличить дальность - к леснику. То есть к дяде Саше!

Для снайпера умение ждать, это как уметь дышать. Другие люди всегда чего-то хотят – шевелиться, атаковать, быстрее закончить задание. Снайпер не хочет ничего. Всплески адреналина не для него. Может он и обостряет чувства и заставляет быстрее двигаться, но застыть неподвижной ящерицей, готовой как к броску, так и к долгому выжиданию, не способствует.
Рисманд умел ждать. Отключая чувства, желания, ощущения. Помнится, была одна мишень, о которой имелись только предварительные сведения – конкретнее разведке, потерявшей половину своих людей, выяснить не удалось.
Сажарские татры - уникальные неглубокие провалы, скрытые в складках скальных пород. Едешь вроде по холмам и вдруг понимаешь, что склон горы не заканчивается на поверхности, а уходит на десятки метров вниз. Командование предположило, что фаранийский стратег не удержится и захочет осмотреть эти провалы. Самым большим и красивым из оставшихся в руках Фарании был татра Лусьва с домиком у водопада и огромными, многовековыми соснами. Но и самым охраняемым. Решено было провести разведку боем неподалёку от этого провала. А Рисманд, под прикрытием должен был проникнуть в Лусьву и застрелить стратега. Времени его прибытия никто не знал. Как и не знал Рисманд о потерях, которые понесла пехота в ходе отвлекающего манёвра. Он только знал, что люди погибли, чтобы дать ему шанс. Один-единственный.
Лежку выбрал на противоположной стороне водопада. Отсюда до площадки с домиком было метров двести. Сзади позиции находился узкий овраг, наполовину заваленный булыжниками и поваленными деревьями. Среди них Рисманд устроил себе спальное место. На лёжку он взбирался рано утром, пока еще не рассвело, а вечером, когда в темноте уже нельзя было прицельно стрелять, возвращался, чтобы дать уставшему от напряженной неподвижности телу хоть небольшой отдых. Овраг в одну сторону удачно тянулся вдоль всего склона, уводя за речку, к дальней стене, с которой в татру сливался еще один тоненький водопад. А в другую – уходил тонкой змейкой в расщелину, понимавшуюся на поверхность.
Холодная водяная мрязкость достигала укрытия и проникала даже сквозь шинель, забирая из неподвижного тела остатки тепла. Рисманд гадал, что будет раньше – приедет стратег или он умрет от переохлаждения. На четвертый день, когда в татре резко увеличилось количество военных, а егеря стали заглядывать буквально под каждый кустик, Рисманд понял – его время пришло. Стратег приехал.
Утренняя прохлада сводила пальцы. За ночь выспаться не удалось – он допоздна наблюдал домиком, пока последнее окно не погасло, а утром, до того, как небо едва засерело, уже был на позиции.
Рисманд не увидел, почуял, что двери дома, где остановился стратег приоткрылись. Из дома вышел егерь и пошел в конюшню. Через пару минут вышло еще несколько и не спеша пошли в лес, сменять секреты. Но в сторону водопада и позиции Рисманда никто даже не смотрел.
Еще через минуту вышли трое – высокий мужчина в сером гражданском плаще, женщина с русой косой, одетая в длинное коричневое пальто и офицер. К ним со стороны конюшни уже вели оседланных коней. Если вчера вечером для выстрела было слишком темно, а количество народа, бегающего между мишенью и стрелком, было слишком большим, то в это тихое утреннее время никто не спешил закрыть собой серую фигуру.
Рисманд потер пальцы, разогревая их, приложил щеку к мокрому холодному прикладу.  Беря поправку на водопад и протекавшую внизу реку, - и, как следствие, высокую влажность, влияющую на траекторию тяжелой тупоносой пули, взял прицел чуть выше груди. Если бы он стрелял по группе, можно было с шестисот метров, но для поражения одиночной цели в промозглом сумраке осеннего утра, расстояние и так было приличным. Мишень стояла ровно, в пол-оборота вправо к женщине, не двигалась, не спешила. Идеально!
Выстрел поднял в воздух заспанных птиц, переполошил зверье, если оно тут еще оставалось, и разбудил всех военных в татре, отразившись от стен провала. Рисманд выругался про себя – в момент выстрела мишень чуть довернулась к женщине, но это чуть помешало пуле попасть в сердце. Из домика выбежали егеря, стреляя в его сторону. Пока еще суматошно и неприцельно – цели они пока не видели и вели огонь просто на звук.  Драгоценные мгновения ушли на перезарядку винтовки. Второй выстрел он делал вслепую – женщина закрыла обзор, нагнувшись над упавшим, но через нее еще можно было еще достать мишень. Пуля прошла через юбку, заставив женщину тоже упасть. Рисманд надеялся, что даже если пуля пройдет через ногу, то остатка силы десятимиллиметровой пули всё же хватит серьезно ранить стратега. А до госпиталя далеко – если он попал удачно, то есть шанс, что того до госпиталя и не довезут.
На третий выстрел не было ни времени, ни возможности. Егеря закрыли собой стратега и женщину, потащили в дом. Пули ложились всё ближе – егеря усмотрели среди листвы маленькое облачко от дымного пороха, быстро придавленное водяной взвесью.
Рисманд откатился назад. Быстро спустился в овраг, уже не заботясь об оставляемых следах. Егеря пока переправятся через быструю речку, пока перелезут через валуны, у него пара минут есть. Он аккуратно протянул тонкий шнур над тропинкой, как раз там, где был единственный удобный перелаз через поваленный ствол, шнур проходил через спусковую скобу однозарядного пистолета, упирающегося коротким толстым стволом прямо в отверстие в боку небольшого бочонка с порохом.
А теперь ходу, ходу. Застоявшаяся кровь с радостью побежала по венам, разгоняя пятидневный холод.
Сзади ударил по ушам грохот. Егеря попались в его ловушку. Раненных теперь прибавилось. А вот желания гнаться за ним дальше – убавилось.
К северному, дальнему от домика, водопаду Рисманд прибежал как призовой рысак – разогретый и потный. Здесь, под тонкой, но оттого не менее яростной струей была небольшая пещерка, оборудованная для одного человека. Местные пастухи не сильно распространялись на её счет, но парочка вырванных ногтей стоили того, чтобы узнать о таком прекрасном укрытии. Сейчас Рисманд не думал ни о методах разведки, ни о начальстве, которому очень не понравится, что операция была провалена, ни о том, что даже самое лучшее убежище могут найти – он просто сидел и смотрел на струи водопада, обещая себе, что если его не найдут егеря, не расстреляют свои, он не сдохнет переохлаждения, то обязательно, сколько бы это ему не стоило, купит самую лучшую многозарядную винтовку, чтобы с этой, казенной однозарядкой, больше никогда не ходить на задания.

Отредактировано Ника (04-10-2018 13:33:48)