В этом случае действительно опечатка. Спасибо.

Глава 5. Дилижанс

В Масдар поезд прибыл во второй половине дня. К тому времени отставного капитана успели накормить нехитрым солдатским завтраком, расспросить, дать кучу дельных советов по сельскому хозяйству, которые Рисманд с интересом выслушал, так как на земле он никогда не работал и даже не знал с какой стороны подойти к упавшему на него хозяйству. Оказалось, что кони, коровы и даже свиньи требуют ухода, хлеб просто так на стол не попадает и вообще жизнь в городе и дворянских дворцах весьма отличается от сельской жизни.
В комендатуре города его сначала попросили час подождать, но ожидание скрасил сержант, предложивший кофе с мягкой булочкой. Спешить капитану было некуда, почтовые дилижансы отправлялись только с утра, так что ночевать придется в какой-нибудь гостинице. А до вечера еще времени целая куча и на что его потратить Рисманд представлял слабо.
Наконец появился комендант ‒ низенький розовощекий майор лет сорока в пехотном мундире с одной медалькой «За верность королю и Отечеству», которая на фоне Рисмандовских двух рядов боевых наград с венчающим иконостас знаком ордена «Звезды героя», выглядела бледновато. Комендант это понял тоже и поэтому не стал строить из себя самую большую жабу в местном болоте и вежливо пригласил капитана в кабинет, приказав подать чай и к чаю.
‒ Майор Фадес. ‒ представился он первым, подав руку вместо того, чтобы отдать честь. По всей видимости, переобщался с гражданскими.
‒ Капитан в отставке Рисманд. ‒ Молодой человек сначала кинул руку к козырьку, а потом уже подал её майору.
Тот смутился и чтобы скрыть смущение стал пристально изучать бумаги капитана.
‒ Так вы к нам надолго?
‒ Навсегда, если получится.
‒ Это хорошо. Мир держится на тех, кто знает порядок и честно служит короне.
Рисманду так и хотелось спросить: «А ты давно служишь короне, чтобы такое говорить?», но смолчал. Нет смысла обострять ситуацию, да и майор пока ничего плохого ему не сделал.
Забрав бумаги и выяснив как ему добираться до поместья дальше, капитан уже собрался уходить, но комендант всё мялся и не прощался, будто бы хотел что-то еще сказать, но никак не решался. И Рисманду пришлось его подтолкнуть, иначе бы так до ночи и строил из себя целочку:
- Вы что-то хотели еще, господин майор?
Тот спохватился, замер и быстро-быстро закивал лобастой головой.
-  Господин капитан, вы не поймите неправильно… у меня тут порядок и такие случаи редки… даже не знаю, как сказать…
Рисманд понял, что сейчас или у него будут что-то просить, или втягивать в какую-то авантюру. Армия научила, что если старший по званию не решается напрямую отдать приказ – жди подставы.
‒ И какая у вас проблема? – грубо, по-солдатски, но так короче, чем ждать пока комендант закончить юлить и выложит свою просьбу.
‒ Вы едите на новое место. Один. Там поместье… руки нужны… а вы без ординарца…
‒ И что?
‒ Я вас попрошу, заберите их с собой…
‒ Кого? ‒ Рисманд понял, что его всё-таки втянули в авантюру. 
Комендант погладил рукой просвечивающуюся сквозь редкий волос лысину и заговорил уже другим, более деловым тоном.
‒ Есть у меня двое. На гауптвахте уже неделю сидят. Один комиссован по ранению, приехал в город и напился. Раз, второй, третий… а как напьется, давай дебоширить. Я его несколько раз арестовывал, но он как бы уже гражданский, а по форме ходит, его к нам и приводят. Полицейские предупредили, что в следующий раз под суд пойдет за нанесения вреда жизни и здоровья мирному населению. Ну, вы знаете как – на войне был при деле, а как комиссовали – девать силу некуда, никто ему не командир, вот и куролесит. А мужика жалко – нормальный он. Я говорил с ним. Просто неустроенный, и сам не знает к чему себя пристроить.
Рисманд кивнул, соглашаясь. Есть такая категория солдат, которые на гражданке себе найти не могут. После войны многих комиссовали, а к делу не пристроили.
- А второй?
- Второй… тут сложнее. Он фариниец. Вы не думайте, что я против них. Война-то уже кончилась – мы победили. Они это признают и козни никакие не устраивают. Но… это нам, гэссэндцам. А он из местных, да еще служил в нашей армии, а как его в отставку, так он домой приехал…
‒ И что? ‒ после продолжительной паузы, спросил Рисманд. ‒ Я ведь тоже фариниец и служил в армии Гэссенда.
‒ Ну… вы другое дело… ‒ замялся, не зная как сказать, майор, ‒ А местные посчитали, что он как бы предал их… Вот. Ну… я вообще-то не должен был в это влезать, но что делать, если парня чуть несколько раз до смерти не забили. Свои же… Немогу я отдать нашего солдата… выйдет же, опять бить его будут. Убьют в конце концов. Жалко парня. Возьмите его с собой. Вы с ним друг друга должны понять. Всё, таки оба фаринийцы…
‒ То есть в почти одинаковой ситуации?
‒ Ну…да…
Вот так ему навязали двоих подчиненных, и отказаться не получится. Свои своих не бросают. Ситуация… мать её! Ладно, будет на кого хоть вещи свалить.
- И где ваши дебоширы?
Майор заулыбался, поняв, что капитан уже принял положительное решение. Наконец комендант избавится от двойной головной боли. Он резво выпростал животик из-за стола и подошел к двери:
‒ Луц, приведи Гаста и Миндаса!
Через некоторое время в кабинет вошли двое мужчин. Гимнастёрки без поясов и без погон ясно говорили об их статусе. Оба хмуро смотрели на коменданта и на его гостя, не ожидая от них ничего хорошего. Комендант уже надоел своими нотациями и бессмысленными попытками исправить ситуацию, а вот молодой капитан с искалеченным лицом смотрел оценивающе и заинтересовано, что предполагало новое развитие событий.
‒ Гаст! – представил майор старшего.
‒ Я! ‒ тот по-армейски вытянулся и отдал честь. ‒ Капрал Гаст! Шестьдесят первый пехотный полк двадцать второй пехотной дивизии четвертого корпуса! В отставке!
Гаст был высокий, широкоплечий мужчина, с прямоугольным лицом, темными вьющимися волосами и серыми глазами ‒ типичный гэссэнец. Руки у него были по-крестьянски широкими, с короткими волосатыми пальцами. Смотрел Гаст открыто и спокойно, что производило приятное впечатление. Даже не верилось, что такой спокойный, уверенный в себе человек будет буяном и пьяницей.
‒ Отставной капитан Рисманд! Пятьдесят седьмой пехотный полк второй пехотной дивизии первого армейского корпуса. ‒ Представился в свою очередь Рисманд. ‒ Как ты смотришь на то, чтобы пойти ко мне в ординарцы?
- Так вы же в отставке? ‒ не понял Гаст.
- И ты в отставке, ‒ поддержал его капитан. ‒ Будем в отставке вместе. У меня тут недалеко есть поместье ‒ я туда сейчас направляюсь. Вот комендант любезно предложил нам объединить усилия.
- Так его тоже? ‒ кивнул головой в сторону невысокого темноглазого шатена Ганс.
- Обоих. ‒ Подтвердил Рисманд. ‒ Вы за?
Второй удивленно взглянул на Ганса, потом на капитана и неверяще произнес:
- Так я же фараниец.
Капитан посмотрел на него, как на маленького, хотя тот был старше его лет на десять:
- А я кто, по-твоему?
Действительно, прямые темно-русые волосы, темные глаза, чуть удлиненное лицо с ровным аристократическим носом выдавало фаринийскую кровь в Бог знает каком поколении. Солдат понял, что глупо дальше спрашивать и по-армейски выпрямился:
- Рядовой второго артиллерийского дивизиона четвертого пехотного полка первого армейского корпуса Миндас! Комиссован по ранению. Готов перейти под ваше командование!
- Гаст?
- Я ваш, капитан. – По-простому подвёл итог разговора Гаст. – Только если… бабы будут…
- Ну, ты и жук! – восхитился Рисманд такой хваткой, но про себя уже понимая, что они сработаются.