Продолжение:
— Еще буквально пара вопросов, Сергей Юльевич. Вы как-то упоминали о том, с какими сложностями идут переговоры касательно устройства железной дороги через Манчжурию к Тихому океану?
Витте в ответ изобразил фигурой один большой вопрос — эти самые переговоры с китайским премьер-министром Ли Хунчжаном тянулись уже почти год, и конца-края им видно не было. Зато запросы и аппетиты наглого (и жадного) ханьца совсем наоборот, росли с завидным постоянством!
— До меня дошли слухи, что некоторым чиновникам императрицы Циси заплатили весьма солидное вознаграждение, дабы они поелику возможно затягивали этот вопрос.
— И кто же?
— Это в слухах не упоминалось. Возможно, это были некие джентльмены, а может и мсье, тут мнения расходятся. К сожалению, проект Манчжурской дороги не встретил в европейских и североамериканских кругах должного понимания...
Понимание того, что бюджет на подкуп Ли Хунчжана придется кардинально пересмотреть в сторону увеличения, изрядно подпортило настроение давнему и последовательному стороннику русско-китайской дружбы.
— Н-да.
Однако — долг, как известно, платежом красен! Хотя обычно Витте и придерживался несколько иного правила, гласящего, что оказанная услуга уже ничего не стоит.
— Раз уж зашел разговор о слухах: недавно в высоких сферах принято решение о выделении Статистического комитета министерства Внудел в небольшой отдельный департамент.
Было отчетливо видно, что ничего нового князь пока не услышал.
— Возглавит который некто Васильев, генерал-майор из Отдельного корпуса жандармов, весьма отличившийся в нашумевшем деле с разгромом партии еврейских мастеровых «Бунд».
Поглядев на отставного офицера Пограничной стражи, главный финансист Российской империи словно бы невзначай поинтересовался:
— Если не ошибаюсь, вы одно время служили в одном округе?
— Именно так. Более того, сей господин некоторым образом курировал Ченстоховскую бригаду, так что мы не раз виделись и даже лично общались.
— Вот как? И что же он за личность?
— Одно время я полагал его очень порядочным человеком и дворянином, и при встречах без каких-либо сомнений приветствовал рукопожатием. Вы ведь знаете, Сергей Юльевич, я человек широких взглядов и многое могу понять — но когда я уличил собственного денщика в доносительстве, и доподлинно выяснил, к кому тот бегает на свидания...
Сделав паузу, Александр подвел общий итог:
— Именно этому жандарму я руки больше не подам.
Тонко прочувствовав момент, хозяин блеснул подходящей цитатой на латыни:
— O tempora! O mores!
— Вы несомненно правы: времена меняются, а сущность человеческая все та же.
Согласно кашлянув, политик продолжил благодарить (и платить) за важные сведения из Китая:
— Должен заметить, что новоиспеченный генерал-майор о вас явно не забыл: мне уже несколько раз приходилось замечать его пристальнейший к вам интерес. Вдобавок у него в департаменте нашел приют еще один излишне любопытный жандарм — а это, знаете ли, сигнал уже вполне определенного толка... Ведь полковник Молчанов вам тоже — знаком?
Выдержав паузу, аристократ-промышленник едва заметно кивнул, показывая что все услышал и принял к сведению. Витте же, потерев ладони и почти незаметно стрельнув глазами на стрелки больших каминных часов, деловито осведомился насчет второго вопроса, который желал непременно обсудить с ним его дорогой друг.
— Да, конечно. Управляющие некоторых моих компаний имеют намерение обратиться в Государственный банк, с прошением о предоставлении кредитной линии под умеренный процент...
Понимающе улыбнувшись, министр финансов демонстративно перекинул блокнотный лист и подхватил ручку:
— Могу заверить, что с моей стороны вам стоит ожидать лишь самое благожелательное отношение. О какой сумме пойдет речь?
— Двести пятьдесят миллионов рублей на ассигнации.
Бряк!
Изукрашенный тонкой резьбой малахитовый цилиндрик с золотым пером на конце выпал из дрогнувших пальцев, посадив на зеленое сукно столешницы некрасивую кляксу.
— Собственно, вот тут все необходимые подробности.
На выложенную перед ним укладку хозяин кабинета посмотрел с таким видом, будто бы ему предложили взять в руки живую змею. Которая, вдобавок, его обязательно цапнет — и весь вопрос в том, насколько же ядовита эта гадина?..
— Александр Яковлевич, для вас не тайна, сколь велико мое к вам расположение... Но вы же понимаете, что просимое — не в моих силах? Порядок действий в данном случае весьма строг: не более пятисот тысяч для одной компании, и не менее чем под четыре с половиной процента годовой ренты.
Видя, как гость собирается что-то сказать, Витте поспешил обозначить еще пару важных моментов:
— Правила Высочайше утверждены, и в обозримом будущем вряд ли будут пересмотрены!.. Не говоря уже о том, что в казне просто нет таких денег, и взяться им просто неоткуда.
— В любом законе или уложении, ежели постараться, можно непременно отыскать одно-два подходящих исключения. Однако же, дальнейшая наша беседа без хотя бы поверхностного знакомства с предметом обсуждения?..
Под прямо-таки понукающим взором князя, министр финансов нехотя нацепил пенсне и раскрыл папку-«гадюку».
— Так-с, что тут у нас? Кредитная линия в размере... Для устройства ряда химических фабрик, список коих в приложении нумер один. Так же имеется в виду и устроение предприятий для добычи необходимого для работы фабрик сырья — как и некоторых смежных производств, отсутствующих в настоящее время, но безусловно необходимых для?.. Гм.
Поглядев на вымогателя, покушающегося на нежно любимую и бережно хранимую имперскую казну, Витте весьма выразительно вздохнул и вновь вернулся к тексту, уделив особое внимание разделам об обеспечении просимого кредита...
— Александр Яковлевич, и вы согласны так рискнуть?! В случае неудачи, это же верное банкротство, а то и полное разорение?..
И желаемым условиям предоставления долгосрочного займа:
— На пятнадцать лет под три процента годовых, да еще и с отсрочкой первых платежей на три года?!? Князь, да где же вы такие условия видели?
Всем своим обликом демонстрируя праведное (и вполне справедливое!) возмущение, министр не забывал перелистывать страницу за страницей, подбираясь к «приложению номер раз». А потом и номер два, еще более интересного ввиду наличия в нем перечня продукции, которую планировалось выпускать на будущих химических фабриках и комбинатах.
— Э-ээ?.. Кхм, изрядно.
Очень внимательно прочитав все четыре страницы убористого текста, влиятельнейший вельможа грустно вздохнул и неподдельно опечалился. Ах, если хотя бы четверть поименованного в списке выделывали в России — как бы стало хорошо!..
— Сергей Юльевич, я прекрасно понимаю, что прошу от вас невозможного. Именно поэтому Великий князь Михаил Александрович вскоре будет иметь с государем-императором беседу на интересующую нас тему. Если Мишель будет достаточно убедителен, то, помимо решения вопроса с займом, в число акционеров войдет и его старший брат...
— О?!? Так это же совершенно меняет дело? В случае успеха переговоров, разумеется. Но в таком случае мои дружеские советы вам попросту и не...
— Будут просто бесценны! Ведь государь обязательно поинтересуется вашим мнением — и мы прекрасно знаем, что именно оно и будет определять, состоится ли положительное решение по столь важному для меня вопросу.
Вот теперь Витте действительно все осознал. Побарабанив пальцами по столу, и совершенно машинально ковырнув ногтем подсохшее чернильное пятнышко, имперский казначей выразил осторожное сомнение:
— Александр Яковлевич, а в том чисто гипотетическом случае, ежели?.. Ведь в казне действительно нет необходимых сумм.
— Зато есть право эмиссии, позволяющее допечатать необходимый денежный объем? Деньги пойдут на оплату механизмов и материалов, выделанных внутри империи, трудиться на строительстве тоже будут работники из крестьян и мастеровщины — так что небольшой дополнительный выпуск ассигнаций, будучи наполнен товарным содержимым, послужит лишь исключительно на пользу российской экономике...
— Все-то вы знаете, князь.
— Ну, до вас мне в любом случае далеко. А что, неужели у империи с финансами действительно... Не вполне?
Выдав что-то среднее между кашлем и фырканием, Сергей Юльевич не глядя воткнул чернильную ручку в малахитовый стаканчик-держатель:
— Не вполне? Это, знаете ли, еще мягко сказано! Великий князь Александр Михайлович ровно с ума сошел, требует и требует от меня денег на новые крейсера и броненосцы, постоянно придумывает в своем Морведе какие-то нелепые новшества, желает проводить учения непременно с боевыми стрельбами...
Папочка с обоснованием кредитной линии от Госбанка словно сама по себе переехала в верхний ящик стола, к уже лежащим там трем укладкам.
— Новый военный министр Куропаткин мало от него отстает, скорее уж стремится во всем превзойти! Представляете, он упорно настаивает на необходимости проведения в западных округах больших маневров — причем КАЖДЫЙ год!?! Каково, а?
Скинув пенсне с переносицы в подставленную руку, хозяин кабинета извлек из жилеточного кармана специальную бархотку и начал вдумчиво протирать стекло.
— Хорошо известный вам господин Ванновский удивительно быстро освоился в должности министра просвещения — и теперь в обществе все только и обсуждают недавний Указ государя-императора об устройстве новых университетов в Ярославле, Нижнем Новгороде и Хабаровске. И никто уже не помнит, что я еще пять лет назад предлагал то же самое, только в Варшаве, Киеве и Петербурге!..
«Вот и зря, прекрасно я все помню — а в особенности, сколько у меня денег ушло, чтобы утопить это твое предложение...»
— Однако же, Сергей Юльевич: еще один столичный университет и в самом деле видится излишним — пока вполне достаточно и моего Политехнического института.
— Допустим, вы правы. Мне понятны и сомнения касательно Варшавы, поляки печально известны своей склонностью к разному вольнодумству и бунтам. Но чем им не угодил Киев? Тот самый Киев, который — мать городов русских?
Александр немедленно показал, что всецело разделяет благородное негодование народного просветителя — и даже принимает заслуженный укор. Да и чего бы и не принять, если оба собеседника доподлинно знали, кто именно проталкивал и всячески лоббировал решение не только основать университеты в Ярославле и Хабаровске, но и открыть в последнем отделение Востоковедения? Кто-то скажет: ага, разведчиков будут готовить! И будет в корне неправ, потому что «географов» выпускает совсем другое заведение — а вот хороших переводчиков (в том числе и военных) Российской империи определенно не хватает... Однако, возвращаясь к укору одного и виноватости другого: посчитав, что с прелюдиями можно уже заканчивать, Сергей Юльевич Витте наконец-то огласил свою цену за содействие развитию русской химической промышленности:
— Александр Яковлевич, помните, я как-то предлагал вам перейти из Военного ведомства в министерство финансов. Вы, случаем, не надумали?
«Вот так и знал!»
— Гхм. Предложение лестное и заманчивое, не скрою. Но мне несколько неясно, чем именно я могу быть вам полезен, и в качестве... Кого?
— Уже давно назрела необходимость реорганизовать Департамент торговли и мануфактур, разделив его на два отдельных и полностью самостоятельных учреждения!
Закончив полировать линзы пенсне, министр переместил оптику в небольшой футлярчик и перешел непосредственно к конкретике:
— В ведении вашего Промышленного департамента будет фабричная инспекция, особое присутствие по рассмотрению жалоб на действия фабричной инспекции, и Главная палата мер и весов — которую, как вы помните, возглавляет академик Менделеев...
Одним словом, почтеннейший государственный муж хотел, чтобы князь Агренев сам разбирался с желанием пролетариев жить и работать по пресловутому «агреневскому кодексу» — и нежеланием промышленников вводить этот самый кодекс у себя.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
