Спасибо друзья. Немного проды.
  Танки это конечно плохо, но не так страшен танк, как паника от таких вот истеричек. Вытираю «режик» об одежду жмура, встаю, убираю в ножны и осматриваюсь вокруг. Лязг гусениц доносится с той стороны моста, наши доколачивают остатки эсэсовцев, а рядом стоит и орёт какой-то недоносок. Подхожу, и отвешиваю ему оплеуху по левому уху, со словами.
- Не ори, не дома. И дома не ори. – И начинаю искать, чем бы раскурочить броню (пушку, ПТР, гранаты, бутылки с КС). Но ничего кроме Малыша и его кувалды не нахожу. Конечно, если Емеля поднатужится, и охерачит по башне, то контузия «екипажу» обеспечена, а может и орудие погнуть, но у танков ещё и гусеницы есть, на которые можно не одного  человека намотать. Ещё можно запрыгнуть на танк, и как Максим Перепелица закрыть ему смотровые щели плащ-палаткой, но её я где-то пролюбил, поэтому остаётся только уповать на бога, потому что на мост въехало штурмовое орудие. Не успел я перекреститься, как грянул гром, и самоходка вместе с обломками моста обрушилась в реку. Взрыв окончательно приводит меня в чувство, и я вспоминаю про свои служебные обязанности.
- Взво-од!!! Слушай мою команду! Подобрать всех раненых, и вынести с поля боя на исходную. Собрать оружие, боеприпасы и вернуться в лес. Командиры отделений ко мне. – Подошли только Афоня, и один из пулемётчиков. Дублирую им приказ, а в конце добавляю.
- И давайте в темпе мужики, пока фрицы не прочухали что к чему. Потом поздно будет. – Нахожу глазами Изотова. – Федя, помоги всё организовать, и проконтролируй. Малыш со мной. – Емеля уже обзавёлся новым, а главное рабочим пулемётом, поэтому вооружаюсь и я. Подобрав эмпэху убитого унтера, и найдя у него в подсумке пару снаряжённых магазинов, бегу к переправе. До моста сто метров, и через пару десятков секунд мы на месте.
  Это мы удачно зашли. Деревянный мост рухнул, но так как глубина реки была небольшой, всё-таки до весны ещё далеко, а осенний разлив явление достаточно редкое, то и машина, упав вместе с настилом, не утонула полностью, и её рубка торчала из воды, как у подводной лодки. Если бы фриц соблюдал правила дорожного движения, и ехал по правой стороне моста, то он бы кувыркнулся в речку вниз башкой. А он ехал посередине моста, и упал вместе с прогонами и мостовыми балками из толстых брёвен, да ещё крепко сколоченный настил, смягчил падение. Поэтому танкисты, или точнее канониры, скорее всего не убились насмерть, а слегка обосрались, так как люки на крыше рубки начали открываться, видимо кто-то решил подышать свежим воздухом. Наведя оружие на цель, ждём, когда наружу выберется весь экипаж. А то выковыривай их потом из этой консервной банки. Бронегансы как вылезли, и полегли под кинжальным огнём пулемёта. Тридцать метров это не та дистанция, чтобы промазать. Я тоже отстрелял один магазин, вроде попал, но на закуску кинул ещё парочку одноразовых лимонок. Вещь не автоматическая, поэтому грязевая ванна на гранаты не повлияла, сработали исправно. Целился я в открытый люк, но не попал, эфки разорвались на броне, с гарантией добив экипаж. Осмотревшись вокруг, уходим последними, прикрывая отход взвода, по пути подбирая свои вещи. Помочь полку мы уже не чем не могли. Фрицы прорвались вдоль тракта, оттеснив первый стрелковый к востоку от Сверчково, и теперь наши окапывались в лесу. Эсесовцы же занимали оборону по противоположному от нас берегу реки, и вдоль Гжатского тракта, от деревни Труфаны на севере, до перекрёстка дорог на юге. Но эту информацию, я узнал позже, когда мы с Малышом вернулись на лесную опушку.