За час до рассвета фрицы зашевелились, не в том смысле, что стали делать утреннюю зарядку на виду у противника, а забрякали вёдрами, другим железом, стал слышен их смех, и гортанные выкрики команд. А чего им бояться? Они у себя в тылу. Это мы сидим как мыши под веником, боясь лишний раз пошевелиться. Небольшой ветер дул как раз в нашу сторону, поэтому запах костра и жрачки, доносился отчётливо. Создавалось такое впечатление, что я слышал, как немцы стучат ложками по своим котелкам, соскребая содержимое с их стенок и дна. Лежащий рядом со мной Вася, непроизвольно сглатывал слюну, я наверное тоже. Чтобы отвлечься, расчехляю бинокль, и оглядываю окрестности. Хоть в лесу и темно, но уже ощущается приближение рассвета, а вооружённый взгляд, он лучше, чем безоружный, сектор обзора сужается, зато внимание концентрируется, а дьявол он в мелочах.
  Вот этого дьявола я и узрел, да не одного, а целых двух, и не дьяволов, а привидений. Два Каспера сторожко пробирались по лесу, метрах в пятидесяти от нас, направляясь на северо-запад. Если бы они не двигались, я бы их и не заметил. Дружелюбные привидения в своих маскхалатах сливались со снегом, а вот на фоне тёмных стволов деревьев, они выделялись, проходя мимо. Так вот ты какой – северный олень, точнее кукушок и его помощник. Провожаю взглядом «сладкую парочку», пока она не скрылась из виду. Не понял? Они что, сквозь землю провалились? Вот только что мелькали среди деревьев, а тут бац, и уже никто никуда не идёт. Не отводя взгляда от места «пропажи» кукушков, запоминаю ориентиры: берёза с искривлённым, раздвоенным стволом, пара сосен и куст. Затронув Васю, шёпотом объясняю ему ситуацию.
- Смотри Васёк, - указываю я ему направление, - в ста шагах от нас, возле кривой берёзы должна прятаться пара фрицев, - может, заметишь что необычное? – На востоке небо уже начинало сереть, так что рассвет был не за горами, а за деревьями. Васёк и заметил, и не возле берёзы, а на ней. Попросив у меня бинокль, он вернул его через пять минут со словами.
- Командир, смотри на развилку дерева, там кто-то есть. – И точно, там где берёза раздваивалась, сидело какое-то туловище, и обнимало толстую ветку ствола. А где же второй? Ни на дереве, ни под ним, больше никого не было.
- Ещё что-нибудь заметил?
- Куст шевельнулся.
- Точно? Не ветер?
- Слабоват ветерок, да и листьев на ветках нет.
- Хреново. Если засечём батарею и начнём корректировать огонь, кукушок нас заметит. А если и не заметит, то под снайперским прицелом мы вряд ли отсюда отойдём живыми и здоровыми. – Рассуждаю я вслух. – Весь день тоже здесь не просидишь, гансы очухаются, и будут искать корректировщиков, то есть нас, и шансов отойти будет ещё меньше.
- А может, пока я прикрываю, ты отойдёшь командир? А потом меня прикроешь.
- Не выйдет. Сто метров до снайпера, и их двое. Были бы у нас карабины, ещё бы пободались, а для «шмайсера» дистанция предельная.
- Так мы же лощиной собрались уходить. – Не сдаётся Васёк.
- А толку. Был бы овраг, нырнули туда, и нет нас. А тут просто низина, перещёлкают как перепелов, хоть на бегу, хоть на лету.
- И что тогда делать?
- Сухари сушить. Думай Вася, - осаживаю я напарника, а сам начинаю вычисления.
  Миномёт направлен в нашу сторону, до него пятьсот метров. Фрицы правее сто, дальность та же. По таблице стрельбы вычисляю и записываю установки прицела и угломера и, связавшись с дядей Фёдором, передаю данные на батарею. Это у нас цель №1. Дальше ждём, когда немецкие канониры проявят себя. Несмотря на то, что уже расцвело, я всё ещё не могу вычислить, где же окопалась миномётная батарея. Немцы ещё те затейники насчёт маскировки, да и расположена батарея, скорее всего на обратном от нас скате высоты. А туда нам ход заказан, в аккурат по гребню проходит траншея противника, и мы от неё в трёхстах метрах. На всякий случай высчитываю данные по траншее, это будет цель №2. Если не обнаружим «самовары», пощупаем за вымя пулемётчиков. Гусёнок мне пока не помощник, он контролирует «кукушек».
  Наконец-то, вот она, цель №3. Как я и предполагал, за гребнем. Звуки выстрелов, дым от вышибных патронов и дополнительных зарядов, вот те демаскирующие признаки, по которым я и вычислил батарею. А толку? Я её не вижу. А бить по площади одним миномётом – напрасный перерасход боеприпасов, которых и так не лишку. Федя доложил, что принесли всего дюжину мин, их хватит на полминуты стрельбы, плюс наш полтинник. Сможем напугать фрицев. Опять этот дурацкий вопрос. – «Что делать?» Но рефлексировать некогда. Тем более есть приказ, так что звоню на батарею и даю команду.

Естественно сматывать нитку связи мы не стали, забрали с собой только пустую катушку и аппарат. Если получится, утянем нитку за свой конец, не получится, так и оставим. Форс-мажор, «туды его в качель». Своих мы нашли на основной позиции, перекусили сухпаем, а потом я пошёл докладывать командованию о нанесённом фрицам ущербе.
- Товарищ капитан, ваше приказание выполнено, миномётная батарея противника уничтожена. Также артминомётным огнём уничтожено два пулемёта противника вместе с расчётами, один подавлен. Убито около взвода солдат противника, в том числе два снайпера.
- Как супостата делить будете? Стреляли не только вы, но и батарея артполка.
- Два пулемёта, снайперы и десяток фрицев, наша работа, всё остальное – артиллеристы.
- Не жадный. А кто может подтвердить твою работу?
- Кроме меня и красноармейца Гусева, там никого не было, он и подтвердит. – Пожимаю плечами.
- Ладно, не напрягайся, видел я вашу работу. Комиссар наградные уже пишет, подойдёшь, скажешь фамилии своих бойцов. Мины-то хоть остались?
- Нет. Только патроны и гранаты.
- Хорошо, точнее плохо, что мы без миномётной поддержки остались, но надеюсь, ночью мины принесут. Пока будете в моём резерве, если что вместе с разведчиками повоюете.
  До ужина ничего существенного не произошло, а вот после. После ужина меня вызвали в штаб, и отдали приказ.
«Совместно с разведывательным взводом произвести ночной налёт на миномётную батарею противника, расположенную севернее высоты 195,6.»
  Обсудив все детали с командиром разведчиков, иду за своим отделением. От разведвзвода осталось всего десять человек, поэтому наша пятёрка увеличивала его в полтора раза. Неплохим подспорьем являлось и наше вооружение, а главное не растраченные патроны. Ну а я ещё надеялся разжиться трофейными минами, если удастся уничтожить батарею, хотя фрицев там должно быть в два раза больше, чем нас. Но мы голодные и потому злые, а они сытые, поэтому сонные. Это днём полкилометра между опорными пунктами противника просматриваются, и соответственно простреливаются ружейно-пулемётным и миномётным огнём. Ночью же стреляют только дежурные пулемёты, и то неприцельно. Так что ползём на северо-запад только первые сто метров по какой-то канавке, дальше аккуратно пробираемся от дерева к дереву. А потом идём вдоль опушки, маскируясь густым подлеском уже на север. Перебегаем лесную дорогу, и подкрадываемся к позициям немецких миномётчиков с запада. Бывшим позициям. Судя по всему, фрицы ушли поздно вечером, а может и не поздно, оставив один миномёт, имитировать беспокоящий огонь батареи.
- Да-а. Пролюбили мы своё счастье, - сказал старший сержант, командир разведчиков. – Ну, хоть без потерь обошлись.
- Сплюнь, а то сглазишь, ещё обратно идти, - говорю я в ответ.
- И то, правда. – Постучал по прикладу ППШ он. – Может, глянем?
- Обязательно глянем. Только нужно на шухере постоять.
  Выставив охранение, вдвоём с дядей Фёдором обшариваем огневую позицию, и находим только от «дохлого осла уши» -  несколько пустых лотков от мин. Хотя нет, в одном из лотков мина «завалялась». Странно. Почему её гансы не отправили к нам «по почте»? Забыли? Скручиваю предохранительный колпачок. «Папироска» торчит. Мина на боевом взводе. «Сюрпрайз?» Или ловушка? Оставляю дядю Фёдора охранять находку, а сам ещё раз обхожу позицию, стараясь ступать по натоптанным ещё фрицами тропинкам, внимательно смотря под ноги. Так и есть, укупорки из-под бэка, только возле одного окопа, вокруг остальных чисто, почти. Как утверждает закон Мерфи: «Если наступление развивается действительно хорошо, значит, впереди ждёт засада». В двух словах рассказываю старшОму о своих предположениях, так что в темпе сваливаем. Разведчики впереди, мы прикрываем. Установив на путях отхода усиленную миномётной миной гранатную растяжку, отхожу замыкающим.