- К бою. - Командую я расчёту.

- По пехоте, осколочным, заряд нулевой, прицел шесть двадцать, угломер двадцать девять и пять, наводить в веху, один снаряд. Приготовиться. - Жду, пока не застрочит дегтярь. Долго же идут фрицы, хотя скорее всего - полицаи.

- Бах. - Выстрел. За ним второй, третий, потом вразнобой защёлкали винтовки. Что за хрень? Кто стрелял? Убью придурков. Проносятся в голове мысли. Хотя нет. У нас там столько придурков не наберётся, это полицаи взбадривают себя, стреляя по опушке, страшного для них леса. Ну, нехай постреляют, патронов у них тоже не лишку, кстати, как и у нас. По одному носимому боекомплекту осталось. У пулемётчиков, правда, полуторный, зато к миномёту только дюжина мин, придётся экономить, а кому сейчас легко. Всем трудно, на то и война.

Наконец-то, после шипения взлетающей осветительной ракеты, застрочил наш дегтярь, причём из того места, откуда надо, поэтому и отдаю приказ, заждавшемуся расчёту.

- Огонь. - И не дожидаясь разрыва, меняю установки стрельбы.

- Прицел пять шестьдесят пять, угломер тридцать ноль, один снаряд. Орудие.

- Огонь.

- Выстрел.

- Прицел шесть и ноль, правее ноль пять. Орудие.

- Огонь.

- Выстрел.

- Стой.

- Макар, переставляй пока миномёт в направлении на вторую веху, а я побегу результаты проверю. По льду стрелять всё равно уже не будем, девять мин всего осталось.

Срываюсь с места, и по натоптанной "колее" бегу на свой КНП, так как на льду стали уже рваться гранаты. Падаю слева от пулемёта и осмотрев поле боя, открываю огонь.

Лёха остынь, побереги патроны. - Останавливаю я Круглова, выпустив один магазин по лежащим в ста метрах от нас полицаям.

- Сейчас, только диск добью, немного осталось. - Короткими очередями увеличивая число покойников, отвечает мне он.

- Лучше пустой набей.

- Нечем уже. - Передёрнув затвор, нажимает на спуск он, выстреливая последние патроны. Ладно, буду иметь ввиду. Трошки винтовочных патронов в загашнике у меня есть, да и своих миномётчиков раскулачу, из карабинов они почти не стреляли.

- Петруха, - зову я сапёра, лежащего справа от пулемёта. - Начинаем охоту, твоя дичь справа от камыша, моя слева. Огонь.

- Есть, - отвечает он.

Припадаю к прицелу, и при свете догорающих осветительных ракет, запущенных уже немцами, всаживая в каждое лежащее туловище по две пули. Мы на возвышенности, поэтому всё, что находится на льду, перед нами как на ладони. Взвод полицаев приказал долго жить, постепенно погружаясь в воду. Мины и гранаты сделали своё дело, лёд не выдержал и, дав трещины, раскололся сначала на большие льдины, а потом под тяжестью тел и заливающей их воды на более мелкие. Заболоченная пойма речки Боринка из белоснежной, превращалась в чёрную, с каждой минутой увеличиваясь в размерах. Я не зря выбрал такую дистанцию для стрельбы. Специально поинтересовался у Гриши глубиной этого заболоченного пруда, которая оказалась приличной. Ну а болото это не пересыхало, даже в самые засушливые годы. Подземные ключи снабжали его водой, излишки которой и стекали по руслу реки, эту самую речку и образовав. Летом вода на дне была холоднющая, зато зимой болото никогда не промерзало не то, что до дна, а только в самые холодные зимы покрывалось тонкой коркой льда.

Возможно несколько человек и успело спастись, сразу побежав назад. Но скорее всего они умерли уставшими. Егеря установили два ручника на том берегу, и не дали отойти предателям, посылая на наши пулемёты. Больше всех повезло правофланговым, их цепь почти добежала до берега, но там их встретил стрелок с ППД-40, подпустив на дистанцию кинжального огня, да и Берген не спал, отстреляв самых резвых ещё на дальней дистанции, а потом в ход пошли гранаты, которых у каждого из наших бойцов было аж до пяти штук. Так что лёд у берега разломало, а трупов стало гораздо больше. Несколько полицаев, правда, успели добежать до самого уреза воды и упасть на суше, только уже мёртвыми. Видимо автоматчик перезаряжал свой агрегат, меняя кругляш магазина, а может и гранаты кидал.

Внезапно застрочил наш трофейный машиненгевер на правом фланге, видимо началась основная потеха.

- Петруха, дуй налево, и всех, кто там есть, приведи сюда. Нет, - глянув на тёмную поверхность болота, передумал я. - Веди сразу всех, кого найдёшь, на правый фланг.

- Лёха, за мной. - Прихватив одну из сумок с дисками, бегу впереди, вдоль прибрежных зарослей ивняка.

- Боец! - Проскочив мимо одного партизана, торможу я возле лёжки второго. - Ко мне, боец!! - Повышаю я децибелы, кинув шишку в зазевавшегося партизанина.

- Уснул, Бирюк?! Пулей сюда. - Приходит мне на помощь Лёха.

- Я тут, эта. Караулю берег. Прибув до вас, вот. А чего эта нада? - Подбежав, докладывает партизан. Слов нет, одни маты, поэтому выдохнув, протягиваю Бирюку сумку, со словами.

- Держи. Будешь вторым номером при пулемёте.

- Круглов, займись им. За мной.

- Ты чего, Бирюк, совсем берега потерял? - Уже на бегу начинает воспитательные мероприятия Лёха. - Перед тобой командир Красной армии, а ты. Не зря тебя "видлюдком" прозвали.

- А на ним не написано, чи вин камандир. Маво камандира германци сгубили. То добрый был хлопец. А больше я никаго и не ведаю. - То ли оправдывается, то ли нарывается партизанин.

- Всё. Теперь при мне будешь. Займусь я тобой, вмиг образумишься, злыдень ты Кучугурский. Шевелись давай.

В пятидесяти метрах от шоссе занимаю наблюдательный пункт за деревом, Круглов устраивается рядом, установив пулемёт немного впереди и левее. Бирюк справа от него.

- Чего разлёгся, диски набивай. - Сразу начинает командовать Лёха.

- Чем? - тупит Бирюк.

- Патронами.

- А гди ж я их визьму.

- В своём сидоре. Шевелись быстрей. Не отвлекай меня. - Быстро натрамбовав перед собой бруствер из снега, водит он стволом из стороны в сторону, оценивая сектор стрельбы.

Как только мы занять позицию, в воздухе засвистели мины. Стреляли с той стороны болота, и разрывы стали накрывать всю опушку, особенно часто там, откуда мы только что ушли. Надеюсь, что наши не попадут под обстрел, а догадаются идти подальше от берега. Потом два пятака перенесли свой огонь на пулемётчиков, а один продолжил месить опушку, смещая разрывы к левому флангу. Наш эмгешник вскоре замолк, или накрыли, или меняют позицию, лучше, конечно, второе, поэтому жду до последнего не открывая огня, хоть и заметил шевеление на дороге. Но до противника четыреста метров, так что пока рано, подождём, пока есть возможность, тем более в двухстах метрах от нас, там очередной сюрприз приготовлен, да и рассвет скоро, может фрицы на завтрак пойдут.