Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
В ВИХРЕ ВРЕМЕН |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Лауреаты Конкурса Соискателей » Первым делом, первым делом миномёты-2.
Я даже заволновался, а молодой организм отреагировал соответствующим образом, так что даже пришлось спрыгнуть в траншею.
М.б. так: "....что пришлось от греха подалее спрыгнуть в траншею2?
М.б. так: "....что пришлось от греха подалее спрыгнуть в траншею2?
Игорь, спасибо. Исправлю в основном файле.
Но всё хорошее заканчивается слишком быстро, загудел клаксон автомобиля, Алёнка встрепенулась, достала что-то из нагрудного кармана, сунула мне в руку и, чмокнув в щёку, собралась убежать, но кто же её просто так отпустит. Прижав её всем телом к себе, я впился в эти манящие, как спелые яблочки, налитые губы страстным поцелуем, и только после того, как девушка начала отвечать, отстранился от неё и со словами «я обязательно вернусь» повторил пройденный урок. Чуть не задохнувшись, мы отлипли друг от дружки. Сказав на прощание «я буду тебя ждать», Алёна убежала к машине. Я посмотрел ей вслед, потом разжал ладонь и увидел там небольшую медную ладанку с изображением Георгия Победоносца. Убрал подарок в левый карман гимнастёрки, хоть я и не Георгий, но победа в этом бою нам не помешает…
Помахав на прощанье руками и платочками, девчата укатили, бойцы же пошли разбирать трофейное оружие, а его было богато. Пока мы непонятно чем занимались на своей высотке, местные подростки под руководством бойцов из нашего технического замыкания обшарили всё поле боя и собрали трофеи. Техник-сержант сразу сортировал всё это и складывал в газик. Первую партию отвезли бойцам, обороняющимся по опушке леса, а всё что осталось, привезли уже нам. А осталось прилично: два ПТР, три ручных пулемёта, десяток карабинов, ну и гранаты с патронами уже россыпью в разных ящиках. Из трёх пулемётов два были немецкими МГ-34, а один наш ДП-27 (видимо остался от диверсантов), привезли так же запасные ленты и диски к пулемётам. Основную огневую позицию для своего орудия мы отрыли на самой вершине холма, но ближе к левому флангу, запасную – на правом. Здесь же окопались бойцы расчёта станкового пулемёта, имея сектор обстрела по фронту, а также прикрывая нас с правой стороны, если противник пойдёт в обход и ударит по нам. С тылу же под самой высотой, расположились почти все наличные бронесилы, два танка Т-38 и затрофеенный БТР, ещё две танкетки находились в боевом дозоре.
Так как пулемётов у нас теперь хватало, то броню решили использовать при контратаках, выделив один трофейный МГ-34 экипажу бронемашины, МП-40 также остался в укладке. Это и будет "последний довод королей" и оружие последнего шанса, если уж совсем припрёт. Пока же вся броня мирно "паслась" у подножия высоты, и танкисты изучали устройство иномарки. Одного из своих ездовых я выделил для помощи нашему миномётному взводу. Метрах в двадцати ниже по склону была вырыта траншея, где заняли оборону разведчики, снайпера же оборудовали свои лёжки по хребту высотки. Один МГ-34 взяли бойцы из пулемётного расчёта и разместились с ним в траншее на правом фланге, второй разведчики установили на левом. ДП взял себе помощник пулемётчика, а вот вторыми номерами к пулемётам, разобрав немецкие карабины, встали старые служаки из села Ильино.
Поднявшись к своему расчёту, я окончательно пришёл в себя. Капитан с нашим лейтенантом разглядывали в бинокли дальнюю опушку леса на юге и о чём-то спорили. Расстояние до них было небольшим, поэтому я поневоле подслушал их разговор. А спорили они о том, с какой дистанции лучше открыть огонь по немецкой колонне. Всё дело в том, что из допроса пленных, а также из обнаруженных документов, нам удалось выяснить, что мы разгромили разведку и один из взводов 14-й моторизованной дивизии противника, действовавшей в направлении Ильино - Торопа. Об этом мне рассказал сержант Филатов, который присутствовал на допросе. Танков в дивизии не было, зато бронемашины имелись, а также туева хуча мотоциклов и грузовиков, плюс артиллерия и миномёты. Ну, нам и одного батальона за глаза хватит, с ротой ещё можно потягаться, а вот с большим подразделением... Ну, как говорится, бог не фраер – авось, не сдаст.
Пока нам везёт. Мы разгромили из засады как раз усиленную бронеавтомобилями роту, если посчитать диверсантов и оба взвода моторизованной пехоты. Но и у нас было не мало сил. Мотострелковый взвод усиленный танками, артиллерией и пулемётами. Хотя это не танки, а скорее танкетки, и их самих нужно усиливать. Так что если бы не наши сорокапятки, хана бы разведчикам пришла. Сейчас практически ничего не изменилось, скорее наоборот, пулемётов добавилось, но и внезапности уже не получится, один из козырей мы потеряли. Хотя немецкий гауптман и успел передать своим, что попали в засаду у деревни Ильино и ведут бой, вот только о результатах этого боя никто из херов официров уже не мог сообщить. Зато гефрайтер Шмульке передал, что противник разгромлен, передовой отряд продолжает выполнять поставленную задачу, а мост через речку обороняет мотопехотный взвод. Правда отряд понёс потери, уничтожен связной бронеавтомобиль, убито и ранено десять мотоциклистов, в связи с чем командир роты просит быстрее выслать ему подкрепление, так как у него осталось мало шутце, и с дальнейшей радиосвязью возможны проблемы. В общем, удачно мы этого Шмульке раскололи, а может он и правда подпольный антифашист, или напугался чутка, когда нюхнул пистолетный ствол.
У нас же сейчас аврал, за рекой идёт усиленная маскировка подбитой техники. Все мотоциклы, которые были на ходу, пацаны укатили в деревню, обгоревшие и с пробитыми колёсами, оставили на месте. А вот подбитую технику пришлось маскировать. Так что на лугу выросло несколько новых кустов и стожков сена, а уцелевшими маскировочными сетями с броневиков замаскировали наши окопы на высоте. Не бог весть какая маскировка, но для разведки с воздуха прокатит, а там куда кривая выведет, "нам бы только день простоять, да ночь продержаться", а там могучая Красная армия проснётся и "погонит проклятых буржуинов..." Ну или побежит от них, это как карта ляжет. Кстати, пора бы уже и подмоге прибыть. Но подмога пока не торопится, поэтому приходится выкручиваться самим. Замполита в нашем отряде не было, ну а ротный разведчиков разрешил применить военную хитрость.
Меня и Серёгу Филатова, как самых главных актёров из погорелого театра, послали заниматься декорациями, выделив на время трофейный броневик и несколько помощников. Вот мы и надекораторствовали. Зацепив один из грузовых опелей, мы отбуксировали его на южную сторону моста и, поставив справа, перекрыли часть шоссе. Второй такой же грузовик поставили слева, уже на северной стороне. И теперь по мосту можно было проехать только зигзагом, аккуратно и медленно. Полностью заблокировать движение мы могли бронетранспортёром, поставив его рядом с любым из автомобилей. Сгоревший грузовик мы утащили подальше, чтобы он своим видом не портил ландшафт. Была мысль отбуксировать к мосту и подбитый бронеавтомобиль связи, но покрышки у него почти выгорели, а мощей у нашего тягача могло не хватить. Мы и грузовики-то им тягали с трудом, и это по асфальтированному шоссе, а тут чугунина - весом четыре с половиной тонны, да ещё без колёс. Мы не цыгане, чтобы такой паровоз толкать. Возвращаясь обратно к мосту, подхватили по пути Разведфедьку, посланного раздобыть немецкую форму. Приказ он выполнил и предоставил нам два, целых и без следов крови, немецких мундира, причём один из них офицерский. На вопрос, где он их взял, Федос только хитро улыбался, но молчал как партизанка на допросе в гестапо. Правда, потом выяснилось, что Фёдор, попросив разрешения у ротного, без всяких затей подошёл к пленным и, сделав зверскую рожу, жестами велел им раздеться. Те, думая, что этот страшный большевик пришёл их расстреливать, сняли форму и уже начали молиться. Но дядя Фёдор их успокоил. Мило улыбаясь, он блеснул красноречием и толкнул незабываемую речь:
- Извиняйте граждане фрицы, то для дела нам нужно. Вы шибко не волнуйтесь, я это взаймы беру, ну, а ежели что, то можете у своих мёртвых камрадов одолжить. Им-то уже без надобности, а вы постираете и носите себе на здоровье, одёжа справна, долго носиться будет, а ежели что, то и похороним мы вас в ней же, и на костюм тратиться не придётся.
А потом, подумав, сделал соответствующий жест рукой и сказал:
- Рот фронт!
Аккуратно свернул снятую форму, уложил её в ранец и, развернувшись, ушёл. Изумлённые же его красноречием немцы, ещё долго глупо улыбались, и благодарили своего немецкого бога за подаренную жизнь, и даже не помышляли о том, чтобы подать петицию в Гаагу о нарушении прав и издевательствах над военнопленными. Правда, из всей пламенной речи они поняли только крылатое выражение "рот фронт" но то уже не важно, "главное, чтобы костюмчик сидел". А сидел он почти идеально, и когда сержант Филатов переоделся в свой «маскарадный костюм» и, подобрав все необходимые атрибуты немецкой офицерской формы, предстал перед нами во всей своей красе, я был в восторге от увиденного! А после того, как он сказал какую-то фразу на чистом немецком языке, вообще выпал в осадок, и ляпнул «Штирлиц ты наш!» Слава богу, этого никто не заметил, да и проговорил я это негромко.
Полюбовавшись на советского сержанта, а теперь уже на немецкого лейтенанта, мы продолжили нашу подготовку к представлению. В кузов немецкого грузовика (а стоял он задним бортом к противнику) мы положили несколько мешков с землёй и установили там трофейное противотанковое ружьё. Это на тот случай, если впереди основной колонны фрицев будет дозор на бронетехнике. Если же впереди будут тяжёлые броневики или танки, то наше представление отменялось, и в дело должны были вступить большие дяди с большими стволами, то есть наши сорокапятки и, подпустив гансовскую броню на триста метров, расстрелять их с этой дистанции. Закончив подготовку, мы установили свой трофей рядом с грузовиком, но на полкорпуса впереди, окончательно перекрыв дорогу. За пулемётом был дядя Фёдор, который по такому случаю надел на себя фрицевский китель, а на голову нацепил немецкую каску. Я занял своё место в кузове грузовика, приготовив к бою свой автомат, а также ПТР, и стал поджидать противника.
Через четверть часа на связь вышел танкист и передал, что в нашу сторону движется колонна немецких мотоциклистов. Сообщив эту весть нам, и приказав приготовиться к бою, капитан Алексеев уехал на полуторке на левый фланг, чтобы руководить боем основных подразделений. Старшим же на высотке остался наш взводный, лейтенант Иван Мельников, мы же, закончив операцию "ы", должны были вернуться к себе на позицию. Итак, все актёры на местах, роли распределены, зрители в зале и на галёрке приготовили свои винтовки и пулемёты к встрече незваных гостей. Они не заставили себя долго ждать. Буквально через пять минут после сообщения Васи о противнике послышался треск мотоциклетных моторов, и показались мотогансы в трёх экземплярах, скорее всего дозор, потому что остальные "байкеры" ехали на некотором удалении от них. В ста метрах от моста им пришлось снизить скорость и аккуратно пробираться по трассе через искусственные препятствия, «чисто случайно» валяющиеся на полотне дороги. Это мы там заранее разбросали по асфальту всякий железный хлам от разбитой техники фрицев. Вот по этому "минному полю", и пришлось ехать разведдозору немцев, а когда они подъехали ближе к нам, то навстречу им вышел наш «Штирлиц», и жестом гаишника, подняв вверх правую руку, приказал мотогансам остановиться.
Едущий первым мотоцикл с пулемётом остановился в десяти шагах от моста, и сидящий на заднем сидении унтер-офицер, соскочил на дорогу. Затем подбежал к "своему официру" и что-то доложил ему. Сергей внимательно выслушал ганса, задал пару уточняющих вопросов, со значением помолчал и, сказав какую-то фразу стоящему за пулемётом дяде Фёдору, круговым движением взмахнул рукой. Федос с важным видом кивнул головой, сказал «я-я» и наклонился к водителю. А когда двигатель бронетранспортёра завёлся, и фриц, повернувшись спиной к сержанту Филатову, сделал пару шагов по направлению к своему "цундапу", то Сергей, достав из правого кармана бридж свой наган, хладнокровно пристрелил пулемётчика, потом снял немца с руля и добил оставшиеся в барабане патроны в лицо успевшему повернуться унтеру. Упав на асфальт, он закатился под бронетранспортёр.
Как только сержант упал, мы с Федей практически одновременно расхреначили оставшиеся два экипажа мотоциклов, я из своего ППД, а он из МГшника, установленного на козырьке над отделением управления, но на достигнутом Федос не остановился и продолжал поливать колонну, пока не кончилась лента. Одновременно с нашей стрельбой в небо взвилась красная ракета, и с двух сторон на евробайкеров обрушился огонь чёртовой дюжины пулемётов, а также винтовочные выстрелы из полусотни стволов. Пушки и миномёты пока не стреляли, да и достойных целей для них практически не было, поэтому все артиллеристы временно переквалифицировались в пехоту и азартно лупили по врагу из своих карабинов и трофейных пулемётов.
Положив ПТР в салон броника, я позвал Серёгу, и мы стали закидывать в бронетранспортёр всё вооружение, доставшееся нам от фрицев. Закончив с хомячьей привычкой, заскочили в нашу боевую машину и рванули к себе на высотку. Пока ехали, наш «Штирлиц» успел переодеться в свою форму, правда получилось у него это с трудом, а уж какие идиоматические выражения он при этом использовал, радистка Кэт, наверное, тоже на этом спалилась, когда рожала. Подъехали к нашему опорному пункту, затем, остановившись за обратным скатом холма и подхватив своё оружие, двинулись на позиции. Фёдор оставил пулемёт танкистам, а сам взял тот, что мы сняли с мотоцикла, а так как МГ был с круглым магазином, то он повесил себе на шею ещё и запасную патронную ленту к нему, мы же с Серым прихватили по одному патронному коробу к трофею.
Успели, можно сказать, к шапочному разбору. Роту немецких мотоциклистов уже практически пустили на фарш. И хотя "официры" и пытались организовать сопротивление, но наши снайпера не дремали. Я стал корректировать стрельбу сержанта Филатова, который из своей «СветулИ» с оптическим прицелом отстреливал пытавшихся командовать гансов, а так же пулемётчиков-смертников, которые отваживались вести ответную стрельбу. Ведь в густой траве и невысоких кустах можно только прятаться и сидеть, как мышь под веником, любое же шевеление, а тем паче вспышки от выстрелов, гасились сразу из нескольких стволов, причём один из них был пулемётным или снайперским.
У немцев практически не было никакой возможности оказать организованное сопротивление. Был шанс остаться в живых. Но кинжальный огонь шести пулемётов, ведущийся с расстояния трёх сотен метров с нашей высотки, и ещё более мощный прицельный огонь с опушки леса, по правому флангу колонны, поставили жирный крест и на нём. Новоявленные пулемётчики трофейную технику не жалели, а хрена ли её жалеть, она всё равно не наша. Поэтому они молотили на расплав ствола, благо запасные были у каждого стрелка, и просто по закону больших чисел прилетало бедным гансам не слабо. Более-менее повезло остаться в живых фрицам, ехавшим на автомобилях в самом конце, и то не всем, поскольку по последнему грузовику, вышедшему из леса, удачно отстрелялся осколочной гранатой расчёт Мишки Волохова, тем самым разделил гансовскую колонну на живых и пока ещё живых, продолжая крестить "великолепную семёрку" машин осколочными. Не отстал от него и наш расчёт, стреляя уже бронебойными снарядами по моторам (расстояние до целей было больше километра, да и осколочные выстрелы мы решили приберечь). Самые удачливые фрицы, правда, успели повыпрыгивать из кабин машин и затаиться в лесу, но не все добежали, так как масла в огонь добавляли так же наши станкачи и снайпера. Ушедшая в зенит ракета зелёного дыма прекратила основной огонь, но редкие винтовочные выстрелы и короткие очереди из пулемётов продолжали держать противника в напряжении.
Первый акт пьесы мы отыграли, можно сказать, с полным аншлагом. Роту мотоциклистов уничтожили, не всю, конечно, но как боевое подразделение она перестала существовать. А вот свои позиции мы раскрыли, и сейчас начнёт прилетать уже нам, так что и своей кровушкой мы умоемся, это и к бабке не ходи. Но хоть помирать не обидно будет, всё-таки евроинтегрантов мы намолотили сверх плана и почву чужой кровушкой удобрили от всей широкой рабоче-крестьянской души. Минут через десять после уничтожения ГПЗ противника к нам на высотку подъехал комроты и привёз один трофейный пулемёт на станке, с расчётом из двух человек, причём наводчиком был первый номер станкача, оставшегося в лесу, так как с «Максимом» остались "старики-разбойники", знавшие его ещё с гражданской. Ну и патроны к трофеям он тоже не забыл. Установившаяся тишина настораживала, гансы явно замышляли что-то нехорошее. Как не крути, а их походная застава свою задачу выполнила, основные силы не пострадали, но с другой стороны третью или, скорее, четвёртую часть этих сил мы уконтрапупили, об этом и сказал нам ротный, обойдя позиции и подбодрив бойцов. Поговорив с нами, ротный остался на высоте, заняв командно-наблюдательный пункт, и оценив открывшуюся с него перспективу. Иван занял место командира расчёта, а я приготовился корректировать огонь миномётчиков и, прильнув к биноклю, стал всматриваться в опушку леса. Кстати, оптику я раздобыл цейсовскую, её мне передал по наследству застреленный мною фельдфебель, свой же штатный бинокль я одолжил Иннокентию, так как тот довольно часто особенно в последнее время оставался за меня командиром орудия.
Из советского ротного миномёта стрелять можно на восемьсот метров, поэтому с ним управляется штатный расчёт, выделив мне заряжающего - Жору, как он представился при знакомстве. Для каждого миномёта, размещённого чуть ниже гребня холма, был выкопан небольшой круглый окопчик. Весь запас мин сложен ещё ниже по склону в ровиках для боеприпасов, отдельно немецкие и наши, хотя что те, что эти подойдут для любого ствола. Так что вдвоём с Жорой осваиваем немецкий трофейный миномёт, подносчиком у нас мой ездовый Мухтарбек Абаев, но все его зовут просто Мух или Муха. Когда разберёмся с трофеем, заряжать будет он, хотя Жорж и один может справиться. Вот только из этого самовара можно стрелять всего на полкилометра, хотя и боеприпасов довольно много, но это пока.
Трофейный миномёт я выставил на бруствер окопчика, предварительно сняв дёрн и выровняв площадку под опорную плиту. После чего попытался отгоризонтировать миномёт, вращая две рукоятки на опорной плите. Получилось не очень. Пришлось "почесать затылок" и чутка подкопать площадку с уклоном вперёд, снова поставить трофей на место и ударами черенка лопатки осадить плиту, чтобы рёбра жёсткости на нижней её стороне углубились в землю. На этот раз пузырёк уровня гораздо быстрее встал на своё место - по центру. Установив миномёт и направив его в сторону цели, с точной и грубой наводкой разобрались гораздо быстрее, покрутив другие ручки и муфты. Тем более цифры, нанесённые на шкалах секторов были не немецкие, а арабские, а этот язык я знал в совершенстве. Выставив максимальную дальность в пятьсот метров, решили бахнуть. Тем более, если встать во весь рост, поле боя открывалось как на ладони. Проверив, вставлен ли вышибной патрон в хвостовик мины, опускаем её в ствол и, присев в окопе, ждём выстрела. Не срослось. Мина так и не вылетела из ствола. Интересно, почему? Стали разбираться.
- А это, шо за прутня? - спросил Жора и потянул за рычаг, находящийся на стволе миномёта справа. Произошёл хлопок и мина вылетела из ствола, а вверх поднялось облачко белого дыма.
- Заработало. - Говорю я и, привстав, наблюдаю, где рванёт. Бахнуло примерно там, где и предполагали.
Повторяем. А потом я уточняю наводку вращением рукоятки поворотного механизма, и мина взрывается неподалёку от репера, который я выбрал для пристрелки.
- Ну, ты понял, Жорик, - как надо стрелять? - Инструктирую я заряжающего. - Наводишь, опускаешь в ствол мину, дёргаешь за прутню и всё.
- Це гарно, - чешет в затылке он. - И крантик крутить не треба.
- Вот и ладушки. Мухтарбек, твоя задача опускать мину в ствол, и следить чтобы лотки с минами на позиции не кончались.
- Понял, командир. - Отвечает Муха.
- А ты Жорик будешь наводить и дёргать за прутню. Установки прицела я тебе буду называть, или сам станешь пристреливаться, когда меня рядом не будет.
- Есть, наводить. - Прикладывает руку к пилотке он.
- А теперь окоп в стороны расширьте и чутка углубите. И каски себе найдите, чтобы дурную голову под умную пулю не подставлять.
- Так не выдавали же нам каски, товарища командира. - Заволновался казах Абаев.
- Внизу немецких полно, так что сбегай и принеси три, нет две штуки, у меня есть. Если спросят, зачем, скажешь, командир приказал. - Муха улетает, а я вытаскиваю из вещмешка немецкую каску и надеваю её на голову.
- Товарищ сержант, а разве так можно, это же вроде как оружие противника? - спрашивает сибирский хохол.
- А ты давно служишь, боец?
- Второй год.
- А теперь посчитай, сколько ты за это время харчей перевёл? Ты же не работал, служил. Сколько Родина на твою обмундировку, оружие, обучение, денег и трудодней потратила?
- Наверное много.
- Вот. А если тебя из-за нерасторопности каких-то интендантов или же по твоей дурости укокошат? Это же сколько народных средств зря пропадёт?
- Я про это как-то не думал. - Чешет в затылке Жора.
- А надо бы. Так как ты не простой красноармеец получаешься, а золотой. - Стучу я ему костяшками пальцев по голове. - Дошло?
- Доходчиво, только больно. - Потирает он лысину под пилоткой.
- А теперь мне постучи, да сильней. - Подставляю я свою голову в каске. Получилось звонче, но с тем же результатом. - Теперь Жорик трёт уже руку.
- А если меня не по дурости, а просто так убьют. - Спрашивает он.
- Значит ты до конца выполнил свой священный долг перед Родиной и народом, и мы за тебя отомстим. - Заканчиваю я разговор, так как фрицы зашевелились.
На опушке леса они установили несколько станковых пулемётов и начали стрелять, короткими, выстрелов по пять, очередями, до нас было километра полтора, так что никакого ущерба от их огня мы не понесли, и капитан Алексеев приказал нам по ним огня не открывать. А вот до позиций наших бойцов в лесу было уже гораздо ближе, чуть меньше километра, да и работали по ним три пулемёта. Поэтому "максим" на той стороне стал отвечать, нащупывая короткими очередями пулемёты противника. Буквально через десять минут такой перестрелки по опушке леса качественно прилетело из миномётов, и позиции заволокло дымом от разрывов, особенно частая стрельба велась по нашему станкачу. А самым поганым было то, что некоторые мины, задевая за ветки деревьев, рвались уже в воздухе, засыпая красноармейцев смертельным градом осколков. Хорошо хоть окопы успели выкопать в полный профиль, да и расстояния между парами бойцов были приличными – пятнадцать-двадцать шагов.
Прибежал посыльный и меня вызвали на командный пункт. Прибыл, доложился, жду дальнейших указаний. Ротный занят, пытается связаться по рации с Васей Ореховым. Я же отчаянно стараюсь определить, откуда ведётся миномётный огонь, но за стеной леса ничего не было видно. Наконец Вася вышел на связь и доложил, что немецкие миномёты стоят прямо на шоссе в ста метрах от северной опушки леса, и просил разрешения атаковать их и уничтожить. Ротный колеблется, но другого выхода не оставалось. Контратаку двумя танками с фронта немцы легко отобьют пулемётным огнём, а вот с тыла могут и не допетрить, пока по ним не начнут стрелять.
- Атакуй, лейтенант! Только не увлекайся, пять минут тебе на атаку, а потом отходи обратно в лес. - Кричит в микрофон ротный.
- Есть, пять минут на атаку. - Слышится в ответ.
Из-за хлопков и разрывов миномётных мин рокота двигателей почти не слышно, зато дробный перестук танковых пулемётов вполне различим. Так что постепенно миномётный огонь становится слабее, а потом и совсем прекращается. Пулемёты не замолкают, но вскоре до наших позиций доносится рёв мотора, а затем непонятный взрыв и чуть погодя над верхушками деревьев поднимается чёрный столб дыма. Но короткие злые очереди из ДТ не замолкают, ещё пару минут, а потом в той стороне становится тихо. После нескольких бесполезных попыток связаться с танкистами, ротный бросает гарнитуру радисту и растерянно оглядывается вокруг.
- Вызывали, товарищ капитан? - повторно докладываю я.
- А, это ты, сержант. - Приобретает его взгляд осмысленное выражение. - А почему, ты, в немецкой каске?
- Чтобы глупую голову под умную пулю не подставлять. - Леплю я сходу отмазку.
- Тоже верно. Чего же я от тебя хотел? А! Этот немецкий бронеавтомобиль ещё на ходу?
- Так точно. И экипаж на месте, и даже пулемёт при нём есть.
- Это хорошо. Машину я под свой передвижной кэпэ забираю, а ты передай своему командиру приказ. Станковые пулемёты противника немедленно уничтожить. Старшим на этой высоте остаётся лейтенант Мельников.
- Есть. Уничтожить станковые пулемёты. Разрешите идти?
- Идите, товарищ сержант. - Отпускает меня ротный разведчиков.
По узкому ходу сообщения бегу к своему орудию и передаю приказание, хотя к тому времени, наш расчёт откатил орудие на запасную позицию и помножил на ноль оба станковых пулемёта противника на правом фланге. Так что не откладывая дела в долгий ящик, начинаем гасить пулемёты на опушки леса слева от шоссе. С крайним нашим выстрелом начало прилетать и по нам, сначала пристрелочными, а потом взрывы снарядов стали пятнать всю высотку. Немецкие артиллеристы стреляли сериями по два снаряда, и расстояние до них, по-видимому, было приличным, потому что звуки от выстрелов до нас почти не долетали. Оставив только наблюдателей, пришлось укрываться в глубоких окопах. Стрельба ведётся с переменной интенсивностью, поэтому периодически высовываюсь из своего ровика и пытаюсь вычислить корректировщиков. Не тут-то было, опушка леса протянулась на пару километров, а корректировщики не спешат выдавать своё присутствие.
Зато под прикрытием артиллерийского огня из леса на нас вышла пехотная цепь гитлеровцев и быстрым шагом стала приближаться. Когда расстояние до противника уменьшилось до километра, Ванька приказал станкачам сменить позиции и причесать их пулемётным огнём. Такой же приказ получил и я, хотя и сам уже собирался стрелять. То, что наша пушка стоит на высоте, немцы давно догадались, так что прятаться дальше смысла уже не было. Стреляем осколочными гранатами практически прямой наводкой, начиная прочёсывать ряды наступающих с правого фланга и смещаясь налево. Примерно через минуту к нам присоединились пулемётчики, расчёт «Максима» стал давать немцам жизни на правом фланге, а МГ-34 по центру, тем более на него поставили штатный оптический прицел. В наступающих цепях фрицев появились прорехи, но это их не остановило, а только взбодрило, и они побежали в атаку, стреляя в нас из карабинов.
В шестистах метрах от наших позиций фрицы вынуждены были залечь и передвигаться короткими перебежками, потому как к общему веселью присоединились пяток ручных пулемётов, ротный миномёт и штук пятнадцать винтовок. Я же теперь выцеливал и накрывал огнём орудия пулемётчиков противника, в цейсовскую оптику их было отлично видно. Не добегая четырёх сотен шагов до высотки, фрицы окончательно залегли, так как по ним стреляло уже два 50-мм миномёта, да и огонь пулемётов стал гораздо точнее. Но, видимо, сильно обиделись и кому-то нажаловались, потому что по нам снова открыли интенсивный огонь их трёхдюймовки, да и стрельба из немецких карабинов и пулемётов стала точнее. Закон больших чисел никто не отменял, и у нас появились первые убитые и раненые. Почему-то замолчали ротные 50-мм миномёты, что наш, что трофейный, и бойцы переквалифицировались в стрелков. Прямым попаданием накрыло расчёт "дегтеря", остальные пулемётчики вынуждены были всё чаще менять позицию, но и от немецкой роты осталась едва ли половина, да и желающих покомандовать офицеров и унтеров практически не осталось, наши снайпера не дремали. Установилось тактическое равновесие, одни не могли или не хотели наступать, а вторые не могли вынудить их отступить.
- Николай, иди разберись с миномётами. - Отвлекает меня взводный, а я тут покомандую.
- А как же КП, кто руководит обороной?..
- Ротный вернулся.
- Понял, бегу.
- Чего вы тут прижухли? - заскакиваю я в окоп к сборному расчёту.
- Та вот, не работает. - Пожимает плечами Жорик.
- А за прутню ту тянул?
- Тянул и не раз. Даже щелчок слышно.
- Муха, вышибной заряд на месте? Смотрел?
- А что это? - пожимает плечами бабай.
- Ясно. Принимай роды, Жора.
- Як примай?
- Нежно. Ты же настоящий миномётчик.
- А! Поняв. - Подставляет он руку к дульной части ствола, а я аккуратно наклоняю миномёт, после чего Жорик ловко подхватывает мину, аккуратно кладёт её на бруствер, и только после этого начинает дуть и плевать на ладонь. Патрона в хвостовике мины не было. Проверили распечатанный лоток. Не заряжено.
В следующей укупорке все мины оказались с вышибными патронами, поэтому навожу миномёт на цель и открываю беглый огонь. Жора теперь заряжает, а Муха подносит мины.
По цепи передали команду, "прекратить огонь", поэтому с недоумением заканчиваю стрелять. Потом вылезаем на гребень высотки и устанавливаем миномёт, чтобы стрелять прямой наводкой, а не выпрыгивать из окопа. Пулемётный огонь с высоты практически стих, и лишь немногие винтовки и карабины лениво постреливали по противнику. И только на правом фланге за высотой негромко урчали моторами наши танки. Потому-то ушлые фрицы, поднявшись в полный рост, рванули в атаку и огребли на орехи. Сначала от внезапно оживших трофейных «эмгэшников» и товарища «Максима», а потом по своему левому флангу уже от пошедших в контратаку двух наших танчиков. Метров на сто их запала ещё хватило (стрелять наши начали не сразу), а вот когда половина из поднявшихся упала, и левый фланг смело как метлой, то оставшиеся в живых гансы ещё быстрее побежали в наступление, только теперь уже в обратную сторону, благо бежать было под горку. Правда, панике поддались не все. Те немцы, которые были ближе к дороге, а особенно отделения, где сохранились унтер-офицеры, откатывались короткими перебежками.
Выпустив пару пристрелочных мин, пытаюсь накрыть один из пулемётов. Это мне удаётся, а потом дальности не хватает и приходится прекратить стрельбу. Только станковые пулемёты и лёгкие танки продолжали подгонять бежавших короткими очередями. Малютки быстро не разгонялись, а проехав метров триста, остановились и продолжили стрелять по отступающим с места. Потом сдали назад, развернулись и убрались восвояси.
На этот раз передохнуть нам грёбаные фрицы практически не дали, мы только и успели перевезти раненых за мост, а двухсотых спустить к подножию холма. Опустевшие магазины и патронные ленты переснаряжали уже под миномётным огнём противника, который вёлся из небольшой деревни, стоящей в километре от нас на юго-западе. Деревенька Романово была небольшой, всего домов с десяток людей из неё вместе с домашней живностью местное начальство эвакуировало, а вот добротные рубленые из толстых брёвен дома остались на месте. Вот из-за этих-то домиков по нам и стали стрелять немецкие самовары, а также затявкали противотанковые пушки, так что съездить на танках и броневике, чтобы надавать по мордасам наглым гансам не было никакой возможности.
Так как мины к штатному полтиннику совсем кончились, а к трофейному их осталось немного, то с миномётом остались управляться настоящие миномётчики, а я забрал Муху и мы заняли место в окопе недалеко от орудия. Я приготовил к бою трофейный карабин, а также гранаты с длинной ручкой, одев на них оборонительные рубашки, доснарядил все магазины и барабаны к своему автомату, вытащил и положил в нишу оба люгера, приготовив их к стрельбе.
Одновременно с обстрелом, от леса на нас опять повалили цепи противника численностью не меньше роты. В семистах метрах от наших позиций по сигналу красной ракеты немцы побежали, не менее взвода атаковало нас и со стороны деревни. Огня мы пока не открывали, приказа не было и, осмелев, гансы побежали быстрее.
Ротный лично обошёл каждого бойца и раздал ценные указания. С расстояния в пятьсот метров по противнику начала раздаваться беспорядочная винтовочная пальба, в основном из карабинов, на левом фланге короткими очередями заработал дегтярь и, отстреляв один диск, замолк. Трофейный миномёт также открыл огонь с максимальной дистанции, вступив в единоборство с немецким пулемётом. Под шумок наши снайперы валили унтеров, а по возможности и немецких офицеров, отличали их по наличию пистолетов-пулемётов, в просторечии шмайсеров (хотя МП-38-40 не имеют к нему никакого отношения). Гансов это не остановило, а лишь раззадорило и, открыв по нам ответный огонь, а также оставив пару пулемётов на флангах для поддержки атаки, они рванули дальше и поплатились за это.
С трёхсот шагов цепи врага мы встретили огнём из четырёх МГ и одного ДП по фронту, а вот по левому флангу противника отработал «Максим», хорошо так отработал! Взвод немцев сразу же прилёг отдохнуть, большая половина из них, видимо, навсегда. Но и станкач мы, скорее всего, потеряли, потому что ребята увлеклись и вовремя не сменили позицию, вот их и накрыли, сначала фрицевские «дверные колотушки», а потом и миномёты. Рота же наступавшая с фронта тоже залегла, но не остановилась, а короткими перебежками поотделенно стала продвигаться вперёд. Раздались хлопки выстрелов 50-мм миномётов, да и ручные пулемёты противника стали давать нам жизни. Хоть ими и занялась наша сорокапятка, но целей было слишком много…
Я сначала стрелял из трофейного карабина, а потом уже и из ППД, прицепив барабан, короткими, патронов на пять очередями, потому что фрицы приблизились к нашему минному полю из гранатных растяжек. «Плантация цитрусовых» ненадолго приостановила гансов. Когда лимонки стали рваться в их рядах, они остановились, думая, что попали на минное поле, но быстро разобрались, и по следам гусениц танка мимо трупов своих первопроходцев, а также сняв часть растяжек, ползком продвинулись вперёд, и по сигналу "три зелёных свистка" бегом рванули в атаку. Наше орудие перешло на картечь, оставшиеся пулемёты захлёбывались длинными очередями, самозарядки строчили, как из пулемёта, ППД вообще не останавливались, мой, падла, даже дал клина, и только когда фрицы подбежали на гранатный бросок, мы с превеликим трудом от них отбились трофейными и своими гранатами. Прилетело конечно и нам, но мы были в окопах, да и оборонительные рубашки дисциплинированные немцы на свои толкушки не надевали. Мы же кидали в них всё, что попадалось нам под руку, вплоть до камней, а оба своих трофейных люгера я даже не заметил, как разрядил в противника.
Когда немногие оставшиеся в живых фрицы откатились от наших позиций, я достал бинокль и осмотрел окрестности. Да... В горячке боя я много чего не заметил… На левом фланге между высоткой и холмом дымился и начинал гореть один из наших плавающих танков, второй стоял чуть дальше, и хотя не горел, но тоже не подавал признаков жизни. Взяв свой ППД, я отцепил барабан и пару раз передёрнул затвор, нажимая на спуск. Автомат исправно щёлкал затвором, поэтому я присоединил магазин и выпустил короткую очередь в сторону противника, механизм работал как часики, видимо, всё дело в подавателе барабана. Прицепив пистолетную кобуру на ремень, я перезарядил пистолеты и убрал туда один люгер, второй же пришлось засунуть в карман. Повесив автомат на плечо, пошёл к своему расчёту. На огневой я нашёл пятерых выживших. Среди них были Иван Мельников, Кеша Задорин, заряжающий Матвей Иволгин, снарядный Лёва Букин и ездовой Мухтарбек Абаев. Дядя Фёдор где-то неподалёку стоял за пулемётом. Лёва с Матвеем были ранены, но легко. Сил говорить почти не осталось, поэтому я, достав портсигар, предложил закурить (несколько пачек мне досталось в трофеях), за сигаретами потянулись все, даже некурящие. Перекурив и немного отдохнув, взводный пошёл искать капитана Алексеева, а я приступил к своим обязанностям командира орудия и, заняв своё место в ровике, стал высматривать немецких артиллеристов в деревне. Очень уж мне хотелось поквитаться с ними за наших пулемётчиков…
В цейсовскую оптику окраинные дома было довольно хорошо видно, а вот позиций фрицевских пушек на горизонте не наблюдалось, и где эти рыжие собаки залегли, видно не было. Миномёты противника тоже не стреляли, да и вообще гансы притихли, то ли ждали подкрепления, то ли готовили очередную пакость. Спросив про наличие выстрелов, узнал, что у нас осталось шесть осколочных, и десяток бронебойных снарядов. Пока я высматривал спрятавшихся вражеских «редисок», в сопровождении Ивана ко мне подошёл ротный.
- Вот что мужики, потери у нас серьёзные, так что ещё одна такая атака и нам конец, - начал капитан. - Вы у нас, можно сказать, одно из самых боеспособных подразделений. Поэтому у меня к вам просьба – нужно уничтожить эти грёбаные пушчёнки, а потом разобраться с миномётами в деревне.
«Да уж, иногда такая просьба посерьёзней приказа будет», - подумал я, а вслух сказал:
- Эти гады где-то прячутся, по крайней мере, на виду не маячат, чтобы их выманить, нужна приманка.
- В вашем распоряжении бронетранспортёр, так что приманивайте. Из своих выделяю сержанта Филатова, вы с ним уже сработались.
- Сделаем товарищ капитан, - взял инициативу на себя наш взводный. – Работаем, братцы!
Выкатив орудие из капонира, мы переместили его на правый фланг по гребню высоты. Установив сорокапятку на новой позиции и поговорив с Иваном, я взял с собой Федора, и мы пошли вниз, теперь уж точно "за орденами". На этот раз снарядились основательно. Выкинув из бронемашины всё лишнее и перетряхнув снаряжение, так и оставшееся лежать у подножия высоты после "марадёрки" нашли десяток трофейных гранат в форме яйца, пару толкушек и, разделив всё по братски, заняли места в салоне броневика. Кроме ручного пулемёта, находящегося в машине, прихватили и трофейное противотанковое ружьё, чисто на всякий случай. Ещё раз проверив оружие, выезжаем на задание.
А это уже увертюра для настроения - https://youtu.be/WzLLWB7aAys
"Не рушим традишин."
50-мм ротный миномёт РМ38 обр. 1938 гг.
Характеристики
Масса, кг в бою: 12.1 кг
Длина, мм 780
Длина ствола, мм 553
Экипаж (расчёт), чел. 2
Снаряд 50-мм оперённая мина 0,85 кг
Калибр, мм 50 мм
Затвор зарядка из ствола
Угол возвышения 45 или 75 градусов
82 градуса
Угол поворота 6 градусов
Скорострельность,
выстрелов/мин 30 - 32
Начальная скорость
снаряда, м/с 96 м/с
Максимальная
дальность, м 45 градусов: 800 м
75 градусов: 402 м
82 градуса: 100 м
Отредактировано ДАН (23-08-2021 13:57:41)
А это немецкий.
Характеристики
Масса, кг 14[1][2][3]
Длина ствола, мм 458 (полностью, с казёнником)[3]
Экипаж (расчёт), чел. 2[3] - 3[2]
Снаряд 0,8[1]
Калибр, мм 50[1]
Угол возвышения от 42° до 90°[3]
Угол поворота 33°45'[3]
Скорострельность,
выстрелов/мин 15—25 (боевая)
Начальная скорость
снаряда, м/с 75[1]
Прицельная дальность, м 60—520[2]
Максимальная
дальность, м 520
Прицел механический, коллиматорный.
Отредактировано ДАН (23-08-2021 13:58:45)
На опушке леса они установили несколько станковых пулемётов и начали стрелять, короткими, выстрелов по пять, очередями, до нас было километра полтора, так что никакого ущерба от их огня мы не понесли, и капитан Алексеев приказал нам по ним огня не открывать
Алёша, повторы. М.б. так: "не реагировать", "не обращать внимания"?
Алёша, повторы. М.б. так: "не реагировать", "не обращать внимания"?
Игорь, спасибо! Исправил.
Глава 7. Выстояли.
Мы остановились в одном километре от деревеньки и стали высматривать противника. Серёга из своей самозарядки немного пострелял по крышам и окнам домов, Фёдор короткими очередями из пулемёта по плетёным заборам. Никого не обнаружив, на максимальной скорости рванули в атаку, но не прямо в лоб, а наискосок, забирая правее деревни. Хорошо, что луг, по которому мы мчались, был ровным, и никаких препятствий кроме коровьих лепёшек на нашем пути не попадалось. Наш штатный «водила» - танкист, пиетета перед "чудом враждебной техники" не испытывал. Поэтому, утопив педаль газа до «полика», судорожно вцепившись в баранку, гнал на максимальной, следуя правилу "больше скорость, меньше кочек". И правильно делал, потому что от этой скорости теперь зависела наша жизнь. Нервы у фрицев всё же не выдержали, и по борту нашего броника как градом по жести, сыпанула пулемётная очередь. Нас спасло то, что дистанция была ещё приличной, да и пули скорее всего не бронебойные. Но быть сыром в мышеловке я и врагу не пожелаю, хорошо хоть выброс адреналина поборол нервное напряжение, да и стрелять из пушки первыми начали всё же наши. Видеть этого я не мог, а только воспринимал всё на слух, так как наблюдать, а уж тем более стрелять из чего-либо, не было никакой возможности. Расстояние в километр мы пролетели минуты за полторы и, проскочив в трёхстах метрах от окраины деревеньки, развернулись по широкой дуге и зашли в тыл противнику.
Теперь уже ехали с чувством, с толком, с расстановкой, и стреляли во всё, что шевелится, а что не шевелилось, дядя Фёдор расшевеливал короткими очередями своего пулемёта. Выехав на широкую и единственную деревенскую улицу, мы обнаружили миномётную батарею противника из трёх стволов, и расхреначили канониров из всего своего вооружения, а подъехав ближе, подарили «рождественские яйца Фаберже», изготовленные немецкими оружейниками. Подделка конечно, но сделанная качественно, взрывались они, восхищая своих соотечественников до смерти. Фрицев было немного, и уконтрапупили мы их всех или почти всех (кто-то возможно мог убежать или спрятаться), поэтому поступили следующим образом. Наш броневик, проехав немного вперёд, снова остановился, водила-танкист вылез из-за баранки и, взяв в руки трофейный ПП, стал прикрывать нас с тыла.
Наш "батальон четверых" десантировался и добавил свинца в головы лежащих на земле гансов. Потом мы с Серым пошли на зачистку ближайшего дома, а дяди Фёдор с командиром машины остался, чтобы контролировать окрестности с улицы. Небольшие сени были пустыми, а вот дверь в избу оказалась закрытой, причём изнутри, поэтому войти, как приличным людям, нам не улыбалось. Что же, раз нас не пускают с парадного, войдём с чёрного хода! Шёпотом перекинувшись парой фраз, мы заняли позиции возле соседних окон. Стёкла близким разрывом гранаты были уже вынесены, так что я без всяких проблем зашвырнул в своё окно лимонку и, переждав град осколков, выпустил весь магазин несколькими очередями внутрь дома. После чего отпрянул от проёма для перезарядки. Пока я стрелял, разведчик, выдернув хлипкую раму, просочился в горницу, и закончил начатое нами безобразие, стреляя по-македонски из двух пистолетов. Когда я забрался в дом, то живых противников там уже не было, а лишь три дохлых фрица остывали по углам помещения. Зато напротив оконного проёма, смотрящего в сторону высоты, на столе стоял и обиженно молчал ручной пулемёт.
- Не расстраивайся, - сказал я пулемёту. - Мы тебя с собой заберём, и ты ещё настреляешься по своим бывшим камрадам.
Взглянув на меня и присвистнув, Серёга только покрутил пальцем у виска и занялся своим привычным теперь уже делом (потрошением потерпевших на предмет наличия документов и оружия). Я бросил ему в спину «и тебя тоже вылечат» и повесив на шею свой ППД, закинул на плечо пулемёт, а свободной рукой прихватил короб с патронными лентами. На улицу я вышел, проклиная свою проклятущую жабу. За мной не менее нагруженный поспешал напарник. Всё нажитое непосильным трудом мы сгрузили возле нашего бронеавтомобиля, я залез внутрь, а разведчик подавал мне предметы, которые я пытался сначала аккуратно складывать под сиденья, но когда в ход пошли лотки с миномётными минами, то понял, что к процессу первоначального накопления капитала подключился кто-то ещё, после чего приподнялся над бортом и сказал.
- Ша. Нам отсюда ещё уехать нужно. Хотя? Кто-нибудь проверял вон тот грузовик?
- Так из него и таскаем. - Обрадованно отрапортовал дядя Фёдор.
- А завести машину не пробовали?
- А кто поведёт? - спросил уже Серёга Филатов.
- Я могу. Откликнулся второй из танкистов.
- Ну, так заводи.
После того как передок Круппа весело загудел, мы забили боеприпасами большую часть кузова «иномарки», а сверху загрузили два миномёта и на этом погрузочные работы закончили, потому что незанятыми осталось только места водителя и старшего машины. Мест в кузове грузовика для пассажиров уже не было, поэтому мы всей бандой загрузились в наш броневик, установив второй пулемёт на заднем борту.
Выехав на околицу, решили немного осмотреться и кое-что увидели. С юга по дороге, выходящей из леса, в нашу сторону пылила колонна фрицевских бронеавтомобилей. Расстояние до неё было ещё приличным, около километра, поэтому не долго думая, мы отправили наш грузовик с донесением к ротному, а сами решили немного задержать гансов, устроив им "сюрпрайз". Заехав за ближайший дом, взяли ПТР, зашли в хату и установили его на столе напротив окна, выходящего в сторону противника. На подоконнике соседнего окна, открыв створки, устроился дядя Фёдор со своим пулемётом, зарядив в него ленту с бронебойными патронами. Мы же наоборот оттащили стол вглубь горницы, хоть сектор обстрела и сократился, но нам хватит, засиживаться здесь мы не собирались, да и патронов к ружью было всего десять штук, опять же и вспышку от выстрела не сразу заметят. Стрелять решили с дистанции триста метров, сначала из ПТР, а потом и из пулемёта. Снарядив бронебойными патронами свою «Светку» и пообещав нам разобраться со слишком назойливыми пулемётчиками, сержант Филатов полез на чердак дома.
Немцы сильно не торопились, но и не останавливались, поэтому ждать нам пришлось недолго – через пару минут головной бронеавтомобиль уже остался без единственной фары, которую я ему выбил, Серёга с криком - Полундра! - кубарем скатывался с чердака, а дядя Фёдор матерился, видя следы от рикошетов на покатой броне горбатого монстра.
- По колёсам стреляй! - Кричу я ему, перенеся прицел на нижнюю проекцию корпуса.
А потом мы еле успели выскочить из дома, прежде чем по нему отстрелялся из своей двадцатимиллиметровой пушки этот тяжёлый "утюг". Так как он начал уже крестить нашу хатку, опуская свою пушку по вертикали. Последним выстрелом попадаю ему в башню, а потом в темпе румбы сваливаю из комнаты. Но спокойно смыться из дома у нас не вышло. Пришлось это делать в невероятной спешке. И, закинув через борт стреляющее железо, заскакивать в дожидающуюся нас «тачанку», тем же путём. После чего на максимальной скорости мы рванули к себе, но не прямо, а прикрываясь от противника деревенскими избам. Не знаю, что стало с нашим "крёстным", только нас он догнать не смог, значит мы ему не только фару разбили, но ещё и колесо продырявили, а возможно и водилу подстрелили. Немного отъехав от деревни под разгорающуюся пулемётную пальбу, я увидел две исковерканные противотанковые пушки, и валяющиеся в беспорядке трупы канониров. Заключительным аккордом к нашему выступлению прозвучали выстрелы из немецкого орудия и взрывы снарядов, разметавшие домик, в котором мы устроили засаду.
Доехав почти до берега речки, мы повернули направо и благополучно добрались до своих. А там уже в самом разгаре велись работы по укреплению позиций, да и народу значительно прибавилось. Оказалось, что наконец-то прибыло обещанное ещё утром подкрепление, которое состояло из первого мотопехотного взвода разведроты и двух отделений станковых пулемётов, которые оставались в расположении батальона. Огромную радость я испытал от того, что и второе наше орудие было здесь, с живым, хоть и поредевшим расчётом. Теперь можно было занять позицию на высотке и контролировать артиллерийским огнём сектор в 180 градусов, а при желании и все 360. Ну и на закуску – снаряды, свои-то мы практически все израсходовали, отбиваясь от противника, а прибывшее пополнение привезло целый грузовик боеприпасов к нашему вооружению. Так что выстрелы к сорокапяткам мы разделили поровну, получилось больше чем по полбыка на орудие, и теперь живём. Да и хрен с ними со снарядами, главное боевые друзья живы, хоть некоторые из них и ранены.
Всё это я узнал, когда искал командира роты для доклада и, найдя его возле позиции своего орудия, отчитался ему о проделанной работе.
- Товарищ капитан, ваше приказание выполнено. Миномётная батарея противника уничтожена в полном составе. Нами захвачены два миномёта и пулемёт, а также грузовик с боеприпасами.
- Молодцы ребята! А теперь посмотри, что ты натворил своими "безобразными" действиями. - Сказал мне ротный, приглашая занять место рядом с собой и передавая бинокль.
Посмотрев в ту сторону, куда показал мне командир, я увидел следующую картину. Спешившиеся фрицы, выстроившись в цепь при поддержке бронеавтомобилей, по всем правилам военного искусства воевали с деревенскими домиками, обходя их с флангов и пытаясь прижать к реке. Дома не отвечали, принимая на свои могучие срубы пулемётный и винтовочный огонь противника, и лишь некоторые хаты стояли, накренившись, и горели после попадания в них двадцатимиллиметровых снарядов. Немного посмотрев на художества доблестных зольдат вермахта, я вернул бинокль владельцу и, пожимая плечами, сказал:
- А я что, я ничего. Сижу вот примус починяю. Товарищи командиры, разрешите мне наведаться к соседнему расчёту?
Наш взводный тоже был здесь и, посмотрев на него, капитан только хмыкнул и со смешком сказал:
- Иди уже. Примус. Да, и передай командиру, пусть спускают вниз свою пушку, чувствую, что теперь нас начнут ровнять с землёй.
Отредактировано ДАН (24-08-2021 18:55:50)
Стрелять решили с дистанции триста метров, сначала из ПТР, а потом и из пулемёта. Снарядив бронебойными патронами свою «Светку» и пообещав нам разобраться со слишком назойливыми пулемётчиками, сержант Филатов полез на чердак дома.
Немцы сильно не торопились, но и не останавливались, поэтому ждать нам пришлось недолго – через пару минут головной бронеавтомобиль уже остался без единственной фары, которую я ему выбил, Серёга с криком - Полундра! - кубарем скатывался с чердака, а дядя Фёдор матерился, видя следы от рикошетов на покатой броне горбатого монстра.
Алёша, а каковы результаты стрельбы из ПТР? Из текста я этого не понял.
Вы здесь » В ВИХРЕ ВРЕМЕН » Лауреаты Конкурса Соискателей » Первым делом, первым делом миномёты-2.
|
|