Следующий день особым разнообразием не отличался. Правда, прямо с утра, немцы после короткой артподготовки «захватили» высоту. Не захватили, конечно, а просто заняли. Но повоевать им пришлось. Какие-то затейники из наших пехотинцев установили несколько растяжек прямо в траншее, причём на флангах. Так что немцы, спрыгнув на дно окопа и, нарвавшись на советские эфки, в потёмках не разобрали, что к чему, и начали зачистку траншеи по-взрослому. Сначала за каждый угол летела граната, потом очередь из пулемёта, и только после, штурмовики со штыками наперевес. Противники им попадались, как в красноармейских, так и в немецких шинелях. Правда, мёртвые, так что продвижение шло успешно. По крайней мере, пока… Пока зачищающие траншею с флангов подразделения, не сошлись в центре. И если потери от растяжек, были относительно небольшие, то вот от дружественного обмена пасхальными яйцами и остальными колотушками, фрицам сильно поплохело. Какие были потери у противника, точно сказать не могу, но воевали они долго, практически до рассвета. Свою лепту в неразбериху, внесла и наша дивизионная артиллерия, обстреляв деревню Слизнево, и видимо нарушив коммуникации связи.
  Утренний бой фрицев, я наблюдал с опушки леса, куда мы выдвинулись с началом немецкой артподготовки. Всю картину я, конечно, видеть не мог, кое-что домыслил, но и того, что наблюдал, мне хватило с лихвой. Противника подвёл его же шаблон – удар по флангам. Хотя в данном, конкретном случае, такая тактика оправдывалась. И если бы не удачная импровизация наших, потерь бы у фрицев не было, но видимо обстоятельства сложились удачно и кому-то крупно не повезло. А вот насчёт обстоятельств. Обосралась разведка противника – это раз. Наши всё-таки оставили на высоте несколько массовиков-затейников, которые всю ночь терроризировали фрицев, постреливая из трофейных карабинов, и пуская ракеты – это два. Атака на флангах, подразделениями из разных рот – это три. Но видимо кто-то умный у гансов всё-таки нашёлся, а может, кончились гранаты, или их метатели, только через полчаса «войнушка за горушку» закончилась. И мы смогли вернуться в расположение, и приступить к исполнению своих служебных обязанностей.     
    А дальше мы копали землю, как говорится, от рассвета и до заката. Мин снова не подвезли, так что поддержать пехоту было нечем. Поэтому занимаемся своими проблемами, оборудуем укрытия для личного состава, как от артобстрела, так и от холода. Зима стучалась в ворота, с каждым днём всё сильнее и сильнее, так что землянки в склоне оврага, это наше всё. По два человека от каждого отделения отправляем на лесоповал, чем убиваем сразу двух ушастых. Во-первых, материал для строительства, во-вторых место для запасной позиции в двухстах метрах от основной. Поляны в лесу попадались, но самая ближняя располагалась рядом с оврагом, и мы попадали в эллипс рассеивания от снарядов немецкой артиллерии. А остальные находились минимум в полукилометре от нас. Можно конечно установить миномёты прямо в лесу, и стрелять в просвете между деревьями, всё-таки зимний смешанный лес не очень густой. Но такая тактика проканала бы только для одного миномёта, и то на ближних дистанциях. А вот стрелять взводом, с переносом огня как по фронту, так и по дальности, особенно строить параллельный веер, уже проблема.
  На лесоповал я отправил Телепузиков. Парни деревенские, с какой стороны за топор держаться, и как под сваленную сосёнку не попасть, знают. Кстати топорик я успел отобрать у Махмуда. Он уже примерялся наделать зарубок на ломике, но я вовремя заметил, и не дал свершиться этакому непотребству. Вот уж воистину – «заставь дурака богу молиться, так он не только себе лоб расшибёт», так ещё и пол проломит. До обеда работали как стрижи, долбили и копали котлован в откосе оврага. Потом пахали как Владимир Ильич на субботнике, таскали брёвна, и делали крепи для стен и накаты для потолка. К вечеру все умаялись, но основные работы закончили. Оставалось только сделать дверь, печку, ну и прикупить кое-какую мебелишку. Столы там, стулья, кровати. Но на сегодняшнюю ночь обошлись. После ужина и вечерних посиделок, накидали лапника на пол, занавесили вход плащ-палаткой и завалились спать. Кстати на ужин, также как на обед и на завтрак была «шрапнель», причём не с тушёнкой, а с мясом. Но радовались поначалу мы зря, видимо эта бедная лошадь сдохла от старости, кусочки мяса были не просто жёсткие, а очень. Поэтому попробовав прожевать некоторые из них, остальные я просто глотал, не жуя. В карауле сегодня стояло отделение от второго взвода, фрицы тоже не беспокоили, так что выспались «как у Христа за пазухой», практически в тепле да в добре.
  После завтрака занялись достройкой землянки. Сколотили нары из жердей, двери, устроили насыпь у входа, соорудили печурку. Дров в лесу навалом, так что натаскали сушняка, затопили печь. Оставалось провести освещение, и на этом наше общежитие было готово. По крайней мере, можно просушить обувь и одежду, не отходя от кассы. Насчёт светильника у меня появилась идея, так что отпросившись у ротного, после обеда иду к другу Мишане.
  Взвод сорокапяток расположился прямо на опушке лесного массива, метрах в ста от нашей батареи. Прикрывая единственное танкодоступное направление, просёлочную дорогу, которая шла из деревни Слизнево, и уходила в наш тыл. Так что иду прямо по дороге, и только шагах в десяти от западной опушки, сворачиваю в подлесок.
- Стой. Кто идёт? Пароль. – Раздаётся окрик бдительного часового, стоящего возле пушки.
- Москва. Отзыв. – Останавливаюсь, и от балды называю слово, первым пришедшее на ум.
- Самара. Только Москва, это вчерашний пароль.
- А это не важно. Волохов, где ты там прячешься? Выходи подлый трус. – Кричу я во весь голос.
- Стой. Стрелять буду. – Не унимается часовой.
- Да стою я, видишь. Стою. Так что убери свой карамультук, пока он не бабахнул. Мишаня, уйми своего нукера, а то я уже напужался.
- Это кто там, такой громкий? – Выглядывает сержант из перекрытого ровика.
- Друг твой лепший. Не узнал?
- Узнал. Так что богатым не будешь. Нестеров, отставить. Свои. – Подаёт он команду часовому.
- Да уж не до богатства. По бедности своей пришёл, попрошайничать. У тебя гильз снарядных, случайно нигде не завалялось?
- Завалялось. Только мы их сдаём. А много надо?
  - Шесть штук, коптилки сделать. А то как в старину, при лучине живём.
- Что, такой большой блиндаж?
- Почему большой? Наоборот, много маленьких. Я же для всех стараюсь.
- Ну, если для всех, тогда найдём, тем более стреляли недавно. Вот. – Отдаёт мне Мишка укупорку, с гильзами. – Правда, тут только пять штук, мало стреляли. Тару вернёшь.
- И на том спасибо. Ладно, до встречи.
- Что, даже чаю не попьёшь?
- Извини, служба. Ты лучше сам вечером подгребай на новоселье. Сообразим что-нибудь, на троих. – Щёлкаю я пальцем по горлу. – Там и поговорим.
- Если получится, приду. – Пожав друг другу руки, расходимся.

Отредактировано ДАН (29-10-2018 11:53:53)