Глава 9 окончание.

- Чито рубить? - спрашивает ефрейтор, обнажая клинок и отойдя на пару шагов от фрица, когда мы вышли во двор.

- Для начала пуговицу на шинели. - Не успел я договорить, как шашка вжикнула в воздухе, а бедная, зарубленная пуговица упала на землю. - А теперь проведи обухом ему между ног, чтобы прочувствовал и понял, что лучше отвечать, когда спрашивают. И улыбайся при этом.

- Понял. - Растянул свой щербатый рот в улыбке Джафаров, выполняя мои ценные указания, пока я на глазах у стойкого Гейнца заряжал ракетницу.

- Пасть открой, сука! - Тычу я фрица толстым стволом в зубы, смотря ему прямо в глаза и держа палец на спусковом крючке. - Помнишь, как подыхал твой наводчик, с ракетой в глазнице? Вижу, помнишь. Ты просто так не отделаешься. Проглотишь ракету. - Медленно и чётко проговариваю я каждое слово. - Но сначала он отрубит тебе всё причиндалы. - Киваю я в сторону абрека.

- Ты меня хорошо понял, Гейнц? - перехожу я на немецкий. Вытащив дуло ствола из его пасти.

- Я, я. - Усиленно закивал фриц, не сводя глаз с моего пальца на спусковом крючке.

- Будешь врать или запираться, он снова тобой займётся, уже по настоящему. - Указываю я на кровожадно улыбающегося ефрейтора. - Ферштейн?

- Я, я. - Снова начал своё фриц, кивая как китайский болванчик. Пришлось дать ему подзатыльник, и добиться развёрнутого ответа. Сам знаю, что после контузии головушке бо-бо, но никто этих тварей на нашу землю не звал, а скольких человек этот конкретный фриц лишил жизни, даже он сам толком не знает. Тем более этому повезло. Он не сдохнет от дизентерии в подвале разрушенного Сталинграда, а доживёт до конца войны, и может даже книжку напишет.

- Клиент для разговора созрел. - Докладываю я, войдя в горницу штаба. - Мы в кухонке подождём? Не будем мешать. А если он вдруг застесняется, мы рядом. - Выхожу я из горницы, прикрыв за собой двустворчатые двери, чувствуя, что меня начинает колотить озноб. Так что рассупониваюсь на ходу и пристраиваю мокрый ватник на тёплую печь.

- Э, куда лезешь? - раздаётся оттуда недовольный голос штабного писарчука.

- А по сопатке? - успокаиваю я его недовольство. Мне похрен, что он штабной, построю как старший по званию, и даже фамилии не спрошу.

- Ходют тут всякие, - ворчит он, отворачиваясь к стене, и нежась на тёплой лежанке.

А вот такого нахальства я уже не стерпел. Мало того, что я всю ночь ползал по лужам и промок до костей, так ещё и какая-то тыловая крыса будет меня посылать? Поэтому, дружеским тычком кулака под лопатку сгоняю с него сонную одурь, приговаривая при этом.

- Проснись, красавица. Видишь, разведка пришла, язычка привела. Так что вставай, ставь чайник, начальство чаю хочет.

- Да, пошёл ты, начальников развелось как собак... - Дёргаёт он плечом, ещё не понимая, что уже влип по самые помидоры.

Так что следующий мой удар по его горбу был уже гораздо чувствительней и "нежнее", уже с характерным звуком.

- Твоё начальство, придурок, комдив чаю хочет. Я что ли им прислуживать буду?

- У комдива свой ординарец есть, я тут причём. - Недовольно ворчит писарчук, слазя с печи.

- Да мне похрену, кто тут чей ординарец, сам его и ищи. А то денщиков развелось, как собак, а воевать некому. Пойдёшь к нам в разведку? Парень я вижу ты крепкий. Будем вместе "языков" брать, и парабеллум я тебе дам. - Снимаю я сапоги и лезу на его место, греться. А то после купания в тёплых апрельских лужах можно и ревматизм подхватить, и другие нехорошие болячки.

- Мне и тут не прокапало, - зевая, отвечает писарь.

- Ну, как знаешь. - Теряю я к нему интерес. - Полат, забирайся на печь, грейся. - Зову я ефрейтора.

- Мэста мало, не влезу я. - Заглядывает он на лежанку, даже не привстав на приступок. - Шинел только пусть рядом посохнет, а я тут, возле пэчка, на скамейка посижу.

- Ну, как хочешь. - Устраиваюсь я поудобней и закрываю глаза, наслаждаясь, обволакивающим меня теплом...

Отредактировано ДАН (15-12-2021 13:39:32)

Окончание 10-й главы.

Завтракаем мы возле полевой кухни, тем более Джафаров в отличии от меня свой вещмешок прихватил, и даже запасной немецкий котелок туда положил. А ложка, как у настоящего солдата, у меня всегда с собой. Так что было из чего есть и пить, а оставшегося чая нам хватило чтобы и котелки сполоснуть. У кухни же мы и нашего хохла Наливайко с термосами встретили.

- В общем так, бойцы. - Озадачиваю я подчинённых. - Сегодня в подразделении парко-хозяйственный день. Мойтесь, стирайтесь, гладьтесь. Холодная вода в балке. А горячая?.. Железную бочку я возле нашего штаба видел. Им она ни к чему, в доме есть рукомойник, а нам пригодится. Но так, чтобы никто не видел. Балдамэ? - Смотрю я на каждого по отдельности, выясняя, как они уяснили задачу. - Я в штаб полка. Сопровождать пленного, а вы дуйте в подразделение.

Чистить стирать и гладить свою военную форму я даже не подумал. Через пять минут ходьбы по такой грязюке я как хрюндель изгваздаюсь. Полчаса мне были нужны для того, чтобы пожрать и уладить кое-какие вопросы. На войне не стоит загадывать, а тем паче откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра. И если есть такая возможность, нужно делать это здесь и сейчас. Поэтому поспешаю на юго-восточную окраину деревни в расположение 4-й батареи.

- Командир у себя? - поздоровкавшись с бойцами из взвода управления, киваю я на землянку.

- Да, у себя. - Отвечает один из них.

- Спит?

- Уже нет. Завтракает. - Поясняет он же.

- Здравия желаю, товарищ лейтенант! - войдя в землянку, здороваюсь я с Корбутом.

- Здорова, разведка. - Первым протягивает он руку. - Слышал, удачно сходили.

- Так не зря одному богу войны молимся. - Кладу я на небольшой столик кобуру с ракетницей. - Спасибо! Хорошо поддержали.

- Присаживайся, перекусим. - Указывает на нары напротив, хлебосольный хозяин, снимая с руки мои часы.

- Благодарствую! Недавно из-за стола. Лучше уж вы к нам, вечером, на огонёк.

- Будет возможность, заскочу как-нибудь. Хорошие ходунцы. - Отдаёт он мои часы.

- Эти не хуже. - Достаю из кармана и протягиваю младшему лейтенанту затрофеенный ночью хронометр с секундной стрелкой. - Алаверды.

- Значит теперь с меня причитается. - Не стал отказываться он от подарка.

- Ясен пень. Взаимодействие надо обмыть, да и потолковать кое-о-чём в спокойной обстановке. - Смотрю я на часы и встаю с места. - До встречи, Алексей. Пойду я. Немца велено в штаб полка доставить.

- За орденами пошёл.

- А то. Орден Сутулого второй степени всяко дадут, уже обещали.

Пленного в штаб нашего артполка я довёл без проблем, тем более идти было недалече, всего две с половиной версты от Дмитро-Даровки до Варваровки, да по хорошей дороге. И всё потому, что по самой-то дороге я как раз таки не пошёл, по обочине тоже. А повёл немца напрямки, по лугам и полям, стараясь держаться высоких мест и обходя глубокие лужи. Нарваться на мину я не боялся. Какой дурак будет их ставить во чистом поле? Да и немец шёл впереди, метрах в десяти от меня. Торил тропу. То, что он убежит, я не боялся. Фриц рассказал всё, что знал, а сам я знал гораздо больше чем он. Потому и шёл, закинув немецкий карабин на плечо, изредка командуя фрицу, принять вправо, влево.

Сдав пленного какому-то штабному лейтенанту, взял с него расписку, что доставил немца в целости и сохранности. После чего вышел покурить на крыльцо, ожидая, что будет дальше. Все документы и сопроводительные бумаги лежали у меня в планшетке, и про них почему-то никто не спросил. Ну а Гейнц уже показал свой ослиный характер, и даже подмигнул мне как старому приятелю, когда его провели мимо и посадили в возок.

Через пару минут, после того как упряжка укатила, на крылечко выскочил какой-то старлей и матюгнувшись, в сердцах ударил рукой по перилам.

- Ну нет, ты видел! - призывает он меня в свидетели. - Из-под носа "языка" увели. Сами взять не могут, а спиздить - за милую душу. - Продолжает ругаться он.

- А кто это был, товарищ старший лейтенант? - решаю я прояснить ситуацию.

- Командир разведроты из дивизионной разведки. - На автомате отвечает старлей, и только теперь обращает внимание на меня. - А ты кто такой? Что-то я тебя здесь раньше не видел. - С подозрением спрашивает он.

- Старший сержант Доможиров, разведчик из второго дивизиона. - Вытянувшись по стойке смирно, представляюсь я.

- Старший лейтенант Маргулис. - Ответно представляется он. - Доможиров, Доможиров... - Вспоминая, размышляет он. - Это ты что ли языка взял?

- Так точно! Бойцы моего отделения постарались.

- А чего ж ты, разведчик, отдал тогда пленного неизвестно кому? - упрекает меня старлей.

- Не отдал, а сдал под расписку в штабе 901-го артполка. - Показываю я ему бумажку с каракулями лейтенанта. - Откуда мне знать, что у вас тут такой бардак. Заходи кто хочет, бери как хочешь и кого хочешь. Не штаб, а проходной двор. - Не лезу я за словом в карман.

- Кхы-кхы... - Поперхнулся на полуслове старшой. - Пошли к комполка, разбираться.

Да никаких проблем. ГГ уже расставил для себя приоритеты.

А если про "хомяка" интересно, то заострю на этом внимание в ближайших главах.