Не через несколько лет, а через 15 годков -- в феврале 1914 года. И не на Великой княжне, а на княжне императорской крови (дым пожиже, и труба сильно пониже). Плюс сам ВК Сандро был заинтересован выдать дочку за единственного наследника юсуповского состояния/титула. Будь жив старший сын Зинаиды Юсуповой, Феликс-младший пролетел бы с браком на царской племяннице, як фанэра над Парижем.

Да, насчет годового содержания ошибся. С другой стороны, благодаря Агреневу, сестры Николая 2 имеют на руках пакеты акций таких высокодоходных компаний как "Кинематограф" и "Мелодия", так что за год с выплатами из казны и дивидентами по акциям все равно набегало около 200 тысяч.

Так вдовствующая императрица Мария Фёдоровна в том чтобы Агренев стал её зятем заинтересована ещё больше чем ВКАМ в Юсуповых. И если не ошибаюсь, то ваш ГГ состоит в родстве с какой-то европейской монаршей  династией и не только как Рюрикович.

А вот с этим как раз всё можно провернуть, было бы желание Агренева(Автора). У кайзера принцесс хватает, да и дочь вполне может быть помолвлена(это конечно маловероятно, но теоретически...), хоть и пока мала возрастом. Достаточно только МФ узнать об этой возможности, сразу сговорчивей станет. Мне кажется, что даже Автор забывает о поменявшихся раскладах из-за деятельности ГГ.

Продолжение:

Кашлянув, Александр напомнил другу:
— Гриша, мне «Жигулевского».
Кивнув, тот на ходу поправился:
— Три «Венского» и три «Жигулевского»!.. Да. Через полчаса? Хорошо.
Игнорируя укоризненный взгляд блондина, Долгин уселся обратно, и тут же невольно вздрогнул — уж больно громко и противно задребезжал телефонный звонок.
— Тц! Забыл отключить!..
Недовольно морщась от раскатистых трелей, князь поспешил снять с рожков увесистую трубку:
— Слушаю? Да, Вениамин Ильич, приветствую... М-м, сегодня я занят до позднего вечера. Нет, завтра тоже не получиться: утренним поездом отбываю в Берлин. Зачем встречаться? Ну, так это им надо, а не нам... И я даже могу сказать, о чем пойдет речь. М-да? Вы уверены?
Выслушав долгий и местами проникновенный монолог главного юриста своей Компании, и тяжело вздохнув (увы, для делового человека любое время дня и ночи — рабочее), сиятельный аристократ обреченно согласился:
— Хорошо, Вениамин Ильич, буду ждать вас в «Колизеуме» через два... Поглядев на друга, Александр поправился:
— Через три часа. Да. И вам всего наилучшего!
Брякнув трубкой по безответному аппарату, Агренев вернулся на свое место и уперся взглядом в «Лютик», прикидывавшийся безобидным куском вороненого металла.
— Точно не мой день!.. И так настроение не блещет, так еще и сербскому и болгарскому послам именно сегодня понадобилось меня увидеть...
Фыркнув, надворный советник Долгин удивленно предположил:
— Будут дуэтом рассказывать о своих красивых и гордых, но немного бедных странах, и о злых завистниках-соседях?
— М-да...
Опять оглядев автоматический штурмовой дробовик, вспотевший, уставший и недовольный тридцатилетний архимиллионер с сомнением дернул за рукоять затвора.
— Кстати, а что с «Лютиком»?
— На половине второго магазина патрон закусило. Знаешь, а ну его к черту — я в душ!
— Давно пора. Нас ждут ребрышки и пиво!!!

***

Хотя хозяева «Колизеума» позволили себе немного опоздать, гости были не в претензии. Скорее уж наоборот: они хоть и не бывали доселе на небольшой  «презентационной» площадке Русской оружейной компании, но определенно о ней слышали — так что с большим удовольствием скоротали время возле солидно оформленных стендов с образцами продукции. Не избежали пристального внимания и манекены с различной формой и военной амуницией — а так же обманчиво-воздушные навесы, под которыми были выставлены полноразмерные макеты крупнокалиберного или просто слишком габаритного «оборудования». К слову, новая русская семидесятипятимиллиметровая скорострельная полевая пушка тоже присутствовала среди экспонатов — разумеется, исключительно в экспортном исполнении.
— Господа, рад вас видеть. Тысяча извинений, мы с Григорием Дмитричем спешили, как могли — но обстоятельства были сильней нас.
Нехарактерно румяный и добродушный надворный советник Долгин небрежно кивнул, подтверждая — и незаметно облизнул губы, все еще ощущая на них слабый привкус тех самых сочных, пряных и очень аппетитных «обстоятельств», смыть которые не смогло даже превосходное самарское пиво производства самого Альфреда фон Вакано.
— Это пустяки, ваше сиятельство: у вас здесь прекрасная... Экспозиция.
Не удержавшись, гость в мундире полного генерала армии Королевства Сербии обласкал взглядом стенды с новенькими винтовками. А вот его коллега в парадно-выходной форме подполковника армии Царства Болгарского почему-то озабоченно косил глазами в сторону входа на площадку для презентаций.
— Гм, я полагал, что с вами прибудет и господин Лунев?
— Это так, но его несколько задержали...
Словно дождавшись, пока о нем заговорят, с легким шумом и небольшой свитой появился и главный юрист агреневской Компании. Причем шум издала распахнувшаяся дверь, а за свиту сошла пара прилизанных типчиков с внешностью преуспевающих банковских клерков, и — двое плечистых служителей «Колизеума», доставивших несколько продолговатых матерчатых свертков. Уложив их на узкий столик-стойку возле стенда с револьверами, служители ушли — в отличие от «клерков», которые невозмутимо уселись слева и справа от своего лысого предводителя. Меж тем, поздоровавшись с начальством, Вениамин Ильич начал основательно готовиться к деловым переговорам: для начала выложил перед собой на стол пухлый от множества закладок ежедневник. Раскрыв на чистой странице, придавил бумажную гладь сразу двумя чернильными ручками, которые по-очереди извлек из внутренних карманов. Ну и чтобы совсем уж исключить досадные случайности, опытный крючкотвор вытянул из специального кармашка на обложке ежедневника массивный цилиндрик автоматического карандаша — привычным движением отрегулировав длину его красного грифеля.
— Господа, мы можем приступать!