Продолжение из написанного:

— Звено обеспечения отследило, как Яков Соломонович с сыном Виктором заселялись в гостиницу. Чуть позже к ним присоединились  Лазарь Соломонович и молодой Исаак Лазаревич, и самым последним заселился явный частный детектив.
— А младшие Поляковы?
— Остались в парижском отеле.
— Тц, четверо из шести!.. Ну, в план укладываемся, а молодняк все равно ничего не решает... Общий сбор, порадуем всех новостями.
— Я распорядился ресторанную снедь на террасу выгрузить — может?..
— Это ты правильно, заодно и пообедаем.
Ходить и искать никого не пришлось: вкусные ароматы деликатесов и различных закусок из плетеных корзин сами по себе сработали ничуть не хуже пронзительного сигнала какого-нибудь кавалерийского рожка. Так что когда пара мужчин подошла к увитым виноградной лозой решетчатым стенкам террасы, остальные члены их сплоченного коллектива уже вовсю накрывали стол — с голодным интересом поглядывая на большие говяжьи стейки в сырном соусе, которые сноровисто подогревал для них на сковородке «дежурный по примусу». Устроившись в плетеном кресле, опытный отец-командир не стал желать подчиненным приятного аппетита — вместо этого сходу порадовав всех известием о появившемся в Тулоне десанте семейства Поляковых. То есть, перспектива желанного и давно заслуженного большого отпуска в кругу семьи, стала вдруг приятно близкой и почти что осязаемой...
— Клим, что там наши постояльцы?
Интеллигентного вида «разъездной коммивояжер» культурно отложил вилку, и машинально перехватил столовый нож весьма характерным хватом.
— Как обычно, укололись морфином и дрыхнут. Скоро совсем ходить разучатся!
— Не успеют. Ладно, всем этот... Бон аппети!
Примерно с час на террасе царило сосредоточенное молчание: сначала все усердно практиковались в культурном уничтожении ресторанных блюд, не забывая попутно дегустировать вполне недурное красное вино — а затем просто сидели, наслаждаясь сытостью, необременительной болтовней и приятным морским бризом. Наконец, мужчина во главе стола вытянул из внутреннего кармана небольшой блокнот с половинкой карандаша, немного полистал свои записи и придавил их тяжелой ладонью:
— Ну что, отдохнули, пора и к делам?
Расслабленная атмосфера моментально сменилась на сосредоточеную: хотя все гости «Villa Bastide» уже давно знали свои действия в грядущей инсценировке, дополнительный «прогон» по самым важным моментам был явно не лишним.
— Клим, наших постояльцев ближе к вечеру побрить и переодеть... Ну, в те костюмы из светлой парусины. Затем спустить в подвал, рассадить по креслам, и вколоть сам знаешь что — два кубика, только чтобы отключились. Василь, поможешь и подстрахуешь.
Сосед «интеллигента» по столу подтверждающе кивнул.
— Андрей, как там наши «манекены», готовы к переезду на виллу?
Незаметно пряча в ладони основательно попользованную зубочистку, Андрэ лаконично доложил:
— Звеньевой-три их ближе к полуночи доставит. На баркасе.
Все непроизвольно глянули на морской берег, где волны размеренно бились-плескались в небольшую каменную насыпь, претендующую на гордое звание причала. Собственно, ее претензии подтверждала и лениво бултыхающаяся на привязи лодка с парой небрежно брошенных внутри весел...
— К полночи, это хорошо.
Кивнув, руководитель небольшого, но весьма сплоченного коллектива размашисто вычеркнул что-то в своем блокноте.
— Теперь пройдемся еще раз по основному действу. Вечером на машине Андрей отправляется в город, встречается с клиентами и передает им записку от наших постояльцев. Затем на нашем самобеге везет их на виллу...
— Гхм. А если они на своем транспорте пожелают?
— Главное, чтобы они за город выехали. По прибытию, ты сразу же ведешь их в подготовленный подвал, и ни секунды лишней не задерживаясь, уходишь. Не забыв при этом?..
Андрэ понятливо откликнулся:
— Закрыть за собой дверь.
— Василь тебя подстрахует. Как только я увижу вас обоих, даю отмашку Фаддею, и тот запускает сонный газ. Смотри, не перепутай с отравой!
Коренастый мужчина с широкими запястьями, выдающими немалую силу его рук, возмущенно вскинулся — заставив жалобно затрещать на литых плечах тонкую (и надо сказать, недешевую) ткань светло-синей рубашки:
— Да что я, баллон с закисью азота от... Кхм, не перепутаю.
Внимательно поглядев в уверенные глаза «химика», командир усиленного звена «разъездных коммивояжеров» демонстративно зачеркнул еще одну строчку в своих записях.
— Ждем десять минут. Фаддей и Клим обряжаются в защитные костюмы с намордниками, идут в подвал и собирают с тел клиентов кольца, часы, цепочки и портмоне... Да, про запонки тоже не забываем!..
Кончик карандаша едва слышно хрустнул, сломавшись: беззвучно чертыхнувшись, «председательствующий» вытянул из кармашка перочиный нож и начал аккуратно поправлять обломившийся грифель.
— Как поднимутся обратно, Фаддей сразу пускает отраву. Гм, а сами как, не потравимся?
Коренастый «химик» подумал, и предложил разумный компромисс:
— На инструктаже говорили, что газ распадается на безвредные части за половину часа. Но это же на открытом месте, а там подвал — так что лучше бы удвоить время ожидания. И даже после того поосторожнее: если кто унюхает слабый запах цветущей яблони, то руки в ноги, и бегом ко мне!
— Все слышали?
Глухих, и тем более непонятливых за столом не нашлось.
— Как Поляковых исполним, ждем гостей с «манекенами». Встречаем их радостно и дружелюбно, невзначай проговариваемся, что досмерти устали торчать на вилле и охранять богатеньких торговцев непонятно от чего. Я и Лукьян как обычно — изображаем хозяев, и... Что?
Подавший знак мужчина был немного схож обликом и телосложением с Александром Поляковым, и последние несколько месяцев прилежно его заменял — так что его закономерно интересовал «маскировочный» момент»:
— Мне гримироваться?
— Для отставных легионеров-то? Обойдутся. Встречаем, рассаживаем за столом на террасе, поим вином и вкусно угощаем. Я через Шарля заказал маринованного в вине молочного поросенка, и дюжину откормленных петухов...
Поглядев на грустные морды... То есть опечаленные и даже где-то несчастные лица подчиненных, отец-командир делано закатил глаза:
— Черт с вами: поросенка съедим сами, а французикам и петухов хватит. Но вина не больше кружки — поняли, оглоеды? Как «манекены» поедят, исполняем их. Напоминаю: одного ножом сзади, троих из револьверов в грудь! Шарля аккуратно дырявим так, чтобы он прожил еще пару часов: Василь, это на тебе.
— Сделаю.
Перекинув пару листков в блокноте, начальник что-то вычеркнул.
— Андрей и я будем на подстраховке, звено обеспечения будет контролировать наружный периметр.
Еще полистав записи, заменитель «Даниила Полякова» добрался до последних страниц:
— Ну и по раскладке. Фаддей и Клим: на вас кто-то из молодых Поляковых — изобразите, что он кинулся вверх по летнице из подвала, но на последних ступенях силы его покинули.
«Химик» с напарником подтверждающе кивнули.
— Лукьян и Василий: того «манекена», что исполним ножом, перенесете и уложите возле лестницы к причалу. В руку бутылку с вином, полупустую, за пояс один из тех бельгийских револьверов. И в карман немного патронов киньте.
Поставив галочку напротив очередного пункта, командир вдруг взглянул вдаль, подметив приближающийся к вилле шлейф пыли.
— Затем: раскладываете по карманам оставшейся троицы «манекенов» немного того, что Фаддей и Климом соберут с Поляковых, добавляете патронов, в руки револьверы, и по паре выстрелов в воздух. И только подстрелите мне кого из своих!

Как они молча болтали - решительно не понимаю ))) Мобыть "царило сосредоточенное молчание" поменять "никто не говорил о делах"? Тем более "сосредоточенная" появляется и в следующем абзаце.

То ись имеем типовой эскадрон смерти. Ради Высокой Цели, разумеется.

Мне тоже понятно, что так оно и было, но беспощадная пунктуация...

Однозначность нарушается двоеточием, "сначала" и "затем", что говорит о том, что все перечисленные процессы происходили во время часа молчания.

Поначалу на террасе царило сосредоточенное молчание, пока все усердно практиковались в культурном уничтожении ресторанных блюд, не забывая попутно дегустировать вполне недурное красное вино — а затем просто сидели, наслаждаясь сытостью, необременительной болтовней и приятным морским бризом.

продолжение:

— Затем: раскладываете по карманам оставшейся троицы «манекенов» немного того, что Фаддей и Климом соберут с Поляковых, добавляете патронов, в руки револьверы, и по паре выстрелов в воздух. И только подстрелите мне кого из своих!
«Разъездные коммивояжеры» явно вспомнили какой-то не очень удачный случай на их основной работе и едва заметно поморщились.
— Андрей: все бумажники и основную часть трофеев запихиваешь в саквояж Шарля, туда же и оставшиеся у нас франки. Во внутренний карман его френча — открытый билет на пароход до Северной Америки. Затем Фаддей с Климом переносят нашего шоффэра на водительское место фаэтона, и... Гм, Андрей, а ты сможешь с такой помехой въехать задом фаэтона куда надо?
— Не уверен. Лучше бы сначала без помех аккуратненько впилить автомотор в стойку ворот, а потом усадить туда Шарля.
— Ну, значит, так и сделаем...
Знаменуя окончание производственного совещания, сквозь приветливо распахнутые кованные ворота «Villa Bastide» въехал основательно запыленный, и оттого ставший скорее светло-бежевым, но по-прежнему роскошный фаэтон марки «Рено». Упруго выскочивший из-за рулевого колеса мужчина буквально светился довольством жизнью: увидев представительное собрание из хозяев-работодателей и всей их охраны, Шарль Франсуа Фийон первым же делом извлек из багажного отделения завернутую в тряпку тушку молочного поросенка. Причем оный для ускорения процесса уже был нанизан на вертел, своими размерами достойный скорее какого-нибудь матерого секача...
— Мсье, поросенок прибыл!

***

Тем же вечером и тоже на вилле, только расположенной за тысячу с «копейками» километров восточнее Тулона, готовился отойти ко сну Его сиятельство князь Агренев. Он и его небольшая свита уже несколько дней гостили в семейном гнезде Круппов, ожидая прибытия двух других участников предстоящих важных деловых переговоров — ну и заодно отдыхали, благо что дворец с поэтическим названием «Холм» был весьма и весьма подходящ для подобного времяпрепровождения. Свои конюшни, теннисные корты, живописные природные виды Северного Рейна... И конечно, приятная компания: Александра с окрестностями родового дворца знакомила старшая дочь «Пушечного короля Европы» довольно миленькая тринадцатилетняя Берта, очень старавшаяся произвести хорошее впечатление на целого русского князя. Затем уже ее почтенный батюшка показал своему гостю мастер-класс игры в кегельбан, совместив это развлечение с дегустацией свежего баварского пива и знаменитых на весь мир сосисок — и надобно заметить, что пил Фридрих так же хорошо, как и катал увесистые шары по дорожкам. С утра эстафету развлечений гостя вновь перехватила Бэтти и ее младшая сестра Барбара — сначала резвые девочки показывали фамильную коллекцию фламандских гобеленов, затем на пару изрядно погоняли бедного князя по отсыпанному мелким гравием теннисному корту... Пришлось ему после обеда прятаться от их юного задора в тихой библиотеке, и сидеть там с предельно деловитым видом. Очень кстати почтальон доставил на Villa Hügel газеты с сенсационной новостью — наконец-то нашлись таинственно пропавшие офицеры североамериканского броненосного крейсера «Мэн»! Того самого, что был подло атакован торпедой прямо на мирном рейде тогда еще испанской Гаваны, и чья гибель в конечном итоге привела к Испано-американской войне, закончившейся всего пять месяцев назад...  Причем пропали офицеры чуть больше года назад на далекой Кубе, а нашлись аж в бельгийском Антверпене — и то, лишь благодаря бдительности инспектора коммунальной полиции Бломме, заподозрившего обитателей стоящего на берегу реки особняка в занятиях контрабандой. Никаких запрещенных товаров бравый страж закона не нашел (как и самих арендаторов каменного дома), зато обнаружил в его подвалах тайное узилище, в котором и томился старший командный состав затонувшего «Мэна». Если судить по изрядно расплывшимся фигурам и широким лицам пятерых несчастных моряков (и особенно капитана Сигсби) — их в заточении еще и пытали, заставляя поедать в неумеренных количествах различные деликатесы. Потому что наесть такие ряхи обычной кашей на воде и корках черного хлеба было попросту невозможно! Впрочем, достоверных сведений о страдальцах пока было маловато: бельгийские власти так плотно окружили их заботой и охраной, что пронырливым газетчикам только и оставалось осаждать отель «Хилтон», где временно разместили освобожденных офицеров, и строить различные (зачастую откровенно фантастические) предположения...   
Ну а ближе к вечеру того же дня в большой белой вилле «Холм», отстроенной на невысоком холме (да-да, с фантазией у второго представителя династии Круппов было откровенно туговато) появился еще один важный гость. Хотя должность статс-секретаря военно-морского ведомства и делала Альфреда Тирпица весьма занятым человеком, но он все же смог выкроить день-другой в своем довольно плотном рабочем графике — уж больно «вкусными» были предложения русского магната. Настолько, что у  морского министра Второго Рейха сразу нашлось и время, и большое желание пообщаться в приватной обстановке. Причем, на удивление Александра, контр-адмирал оказался весьма приятным собеседником, отлично понимающим тонкие намеки на толстые обстоятельства: и в отношении вроде бы союзных Российской империи французов, и насчет как бы нейтральных англичан — которые заняли все самые перспективные места на земном шарике, и сидели на них, словно собака на сене... Даже хуже: собака просто лает, а подданные королевы Виктории еще и гадили — везде и всем, как только могли! Причем внимание лордов в последнее время все больше занимала именно Германия: сначала из-за успехов немецких промышленников, уверенно вытесняющих своих английских коллег с традиционных для тех рынков. Потом добавились нешуточные тревоги из-за плана кардинального расширения и увеличения германского военно-морского флота, который разработал  и потихоньку начал воплощать в жизнь как раз статс-секретарь Тирпиц. То есть, сначала немцы покусились на самое чувствительное место любого джентльмена — его кошелек, а затем вообще начали угрожать самим основам существования Соединенного королевства Великобритании и Ирландии!
В общем, общие темы для разговора у двух гостей Фридриха Круппа нашлись моментально. Особенно в свете предложений Агренева, желающего «пристроить в хорошие немецкие руки» готовую технологию производства паровых корабельных турбин на жидком топливе. Одного этого уже было достаточно — а ведь был еще и беспроводной телеграф, способный обеспечить надежную связь с несколькими абонентами в радиусе двухсот морских миль. Двухсот морских миль!!!  Для кадрового военного моряка это звучало как «превосходство в скорости хода эскадренных броненосцев» и «оперативное управление всеми силами Хохзеефтотта » — нешуточно возбуждая возможными перспективами и политическими последствиями. А светловолосый искуситель все дразнил и соблазнял: сначала намекнул, что готов поделиться сведениями стратегической важности о корабельной артиллерии лимонников. Затем обмолвился, что кое-кто предлагал ему фотоснимки эскизных чертежей перспективного эскадренного броненосца «Дункан», который лорды адмиралтейства планировали к постройке после завершения серии нынешних мощных британских ЭБР «Формидейбл». О-о!!! У Тирпица даже несколько раз непроизвольно сжимались пальцы от жажды обладать всем тем, что ему столь щедро предлагали!
Особенно сильно это проявилось после того, как в качестве «десерта» была озвучена еще одна «вкусная» технология — на сей раз, связывания атмосферного азота с попутным синтезом аммиака. Звучало вроде бы не очень... Если только не знать, что заметную часть сырья для производства взрывчатки и пороха Второй рейх получал по морю. И если отношения с Соединенным королевством вдруг сильно испортятся, то до германских портов не доберется ни одно судно с чилийской селитрой или турецким хлопком... Грустная перспектива и давняя головная боль военных моряков и сухопутных армейцев — а князь открыто заявляет, что у него уже есть на руках готовое решение столь важного вопроса! В общем, к тому моменту когда в «Холм» наконец-то добрался третий и последний из званых гостей, господин статс-секретарь военно-морского ведомства Альфред Тирпиц уже выработал свое строго положительное мнение касательно всех предложений своего чертовски обаятельного собеседника. Который, к тому же, в самом деле был большим другом Германской империи: контр-адмирал не занял бы свое нынешнее место, не умей он разбираться в людях. Жизненный опыт и личные наблюдения позволили пятидесятилетнему моряку уверенно понять, что его сухопутный собеседник очень не любил англичан — а ведь древние римляне не зря говорили, что из недругов твоего врага получаются самые лучшие друзья-единомышленники... Так же русский магнат не скрывал своей неприязни и к французам, как-то мимоходом заметив, что-де в империи еще не забыли разорительный визит Наполеона Бонапарта и варварское сожжение Москвы. В общем, сомнений не было: сиятельный аристократ искреннее симпатизировал Второму рейху, и связывал с ним какие-то свои явно большие планы. Наличие которых, в свою очередь, заметно радовало владельца виллы Хюгель — грядущими перспективами действительно больших заказов. Так что когда следующим полднем Фридрих Крупп лично встречал действительно подзадержавшегося с прибытием давнего знакомца, он позволил себе слегка сварливым тоном заметить:
— Рад тебя наконец-то увидеть, Георг!