Атакующей стороной в этот раз опять выпало «котам» быть. Попытки договорится ввести чередование через год атаки/обороны или же продлить мероприятие на несколько дней опять ни к чему не привели. Хотя, все и понимают, потихоньку сражения приобретают всё больше черт пресловутых Больших манёвров прошлого.
  Рыть новые траншеи да рвы, да строить блиндажи не хочется никому. В имеющихся уже повсюду отопление с электричеством. Который год уже используются. Несколько уже перестроены в полноценные бетонные не совсем стандартных проектов.
  Марина так и вовсе помалкивала, зная, что окажется в меньшинстве, ибо считает, исход подобных боевых действий довольно легко просчитывается с помощью тех же кубиков и картонных фишек. Никто не виноват, что мало кто в штабные игры играть умеет.
   Те же, кто умеют у неё выиграть не в состоянии.
   На фишках и карточках, как и в реальности, элемент неожиданности присутствует только так. Не завестись может и нарисованный танк.
   Договорились, как считать попадания реальной гаубицы с помощи карты и кубиков. Лень было всем остальным заниматься.
   Хотя, при достижении подобной договорённости никому бы не удалось побегать по лесу и на танках покататься. Марина без всего этого вполне может обойтись, ибо просто переиграла уже.
  Но если оппоненту так охота. То и в реальности будет бит так же, как и на бумаге. Марина ведь не только на стратегическом, но и на тактическом уровне планировать прекрасно умеет. Пусть тут и будут живые люди вместо фишек. В любом случае, игра остаётся игрой.
   С её стороны вроде бы, всё сделано, чтобы не повторять прошлогодних ошибок. В первую очередь, своих собственных. Но за всех в этом вопросе отвечать не может.
   Расспросила всех школьных сплетниц, начав, разумеется, с Эриды, обо всех тлеющих и не очень конфликтах. Особенно, на тему кто кому отказал. И насколько сильно теперь друг друга не любят.
   Насколько она знает людей, ситуация вырисовывается довольно приличная. Нету настолько сильных противостояний, способных закончится «случайным» выстрелом.
   Некоторым даже саму Марину, Рэд и Дмитрия обсуждать до сих пор не лениво. Будто кому-то из них теперь дело до другого есть. Три корабля идут каждый своим курсом, и вовсе торпедные аппараты друг на друга не наводят.
  Если кто-то иначе считает — это их сложности.
  Обожателей Софи всех держит на равной дистанции, не выделяя никого. Марине почему-то кажется, что несмотря на массу слухов, с Динкиным братцем у неё ничего не взлетит. К свадьбе в ближайшее время можно не готовится.
  Опасность повторения истории со стрельбой по Эорен следует признать стремящейся к нулю. На той стороне тоже сделали всё от них зависящее, чтобы подобное не повторилось.
  Хотя, человеческий мозг — до сих пор не самый изученный орган в человеке.
  Жилые корпуса противников отнесены к «зелёной» зоне безопасности, против находящихся там запрещено предпринимать какие-либо действия, включая проникновение диверсантов или ведение снайперского огня.
  Правило существует давно. Даже Мариной никогда не нарушалось, ибо корпус, куда она на танке въехала относится к «красной» зоне, где ведение боевых действий разрешено в полном объёме.
  Совсем некстати первой по дороге к себе Софи попадается. Судя по виду, ни с кем под звёздами сегодня гулять не собирается. Даже глаза не накрашены.
  – Скольких сегодня?
   Софи поднимает три пальца.
  – Языком шевелить настолько лениво?
  – Тебе череп вместе с генеральской фуражкой не жмёт?
  – Это ты о чём?
  – Тебя сегодня в нескольких местах снять можно было. Будь у них снайпера моего уровня. Я вот поиграть сегодня решила, поохотится на наших офицеров. Теоретически, убить можно было много кого.
  Марина пожимает плечами.
  – Ты банально знаешь, где и когда цель можно найти. Потому и показалось всё просто. Ну, а к моим перемещениям у тебя ещё с детства самое нездоровое внимание.
  На шпильку сестры Софи никак не отреагировала.
  – В наших краях вполне водится крыса, воровавшая у своих. И любитель подглядывать, неплохо разбирающийся в оптике. Какие у них ещё есть планы, мы не знаем, а винтовку могут заполучить многие.
  – Волков бояться — в лес не ходить.
  – Я предпочитаю знать, охотник я или дичь. Тут же вопрос совершенно не ясен.
  Марина в ответ только пальцем по лбу постучала.

– Мне бы твой оптимизм...
  – Свяжись с Загородным, - пожимает плечами Марина, - они вполне могут предоставить отчёт, как организована охрана школы вообще, и нас, разноглазой или Кошмара, в частности. Меня полученная информация полностью устроила. При всей моей подозрительности, ни в чём не уступающей, твоей. Тут почти неприступная крепость.
– Про неприступные крепости говорят примерно тоже, что и про непотопляемые корабли.
– Я знаю. У тебя есть какие-либо предложения по усилению обороны? Вижу, что нет. Если это всё, то я пошла.
  – В жизни не поверю, будто ты в это время спать собираешься.
  – Это моё личное время. На что хочу, на то и трачу. И уж тебе-то отчёт собираюсь давать в последнюю очередь.
  – Не думаю, что ты личное время собираешься тратить на личную жизнь.
  Марина руки в бока упирает.
  – А вот это совершенно не твоё дело. Хочешь чьей-либо личной жизнью поинтересоваться – к разноглазой сходи. Она тебе с радостью всё про всех расскажет. Тем более, она тебя и так ждёт не дождётся. Как раз на предмет личной жизни налаживания.
  Софи отстраняется, вскинув руки в защитном жесте.
– Вот только не надо про это! У меня девушки никаких чувств не вызывают.
– Как можно знать, ни разу не попробовав? – Марина наступает вперёд.
Теперь уже Софи руки в бока упирает.
  – Слушай, мелкая, по-моему ты нарываешься. От самой-то все шарахаются без различия пола. Статус только и спасает, чтобы в положении хуже, чем Эорен, не оказаться.
  – Ха! Длинной и статус не особенно помог. Я из тех, кто всегда в первых рядах, и статус тут ни причём. Что до другой, такой животрепещущей для тебя, проблемы. То я похоже, отношусь к тому редчайшему типу людей, кого данная сторона человеческих взаимоотношений совершенно не интересует. Плевать мне в одинаковой степени и на мальчиков, и на девочек.
   Хорошо, минули времена, когда встречались, женились и замуж выходили исключительно из соображений «чтобы было» и «всё, как у людей». Будет не «как у людей», а как лично мне надо.
  – С трудом в подобное верится. Насчёт отсутствия интереса. Законы биологии они на всех распространяются.
  – Тебе напомнить, есть виды животных, состоящие исключительно из самок? И нет ни одного, состоящего только из самцов.
  Софи хмыкает. Общую биологию она знает куда лучше, нежели сестра думает.
  – Есть ещё и такие, у которых каждая особь имеет признаки сразу двух полов. И вполне способна выполнять и ту, и другую роль. Кстати, у высших обезьян, к которым люди также относятся, подобное тоже встречается.
  – Намекаешь? – угроза в голосе Марины слишком уж явная.
  – Нет. Содержание учебника цитирую. Выводы ты уже сама делаешь.
  – Я сейчас тебе что-нибудь сделаю. Глаза в синий цвет выкрашу!
  – Не выкрасишь!
  – Это ещё почему?
  – Хотела бы — давно уже красила.
  – Всегда можно успеть начать!
  – Можно, но лучше не надо. Народ уже собираться начинает, предвкушают милую Еггтовскую свару.
  Марина довольно ловко, с оттенком двусмысленности цепляет сестру под локоток.
  – До тебя ближе, чем до меня. Пошли, там посидим.
  – Интересно, что завтра говорить будут?
  – Любому дерьму про нас верят по определению.
  – Особенно, если мы поводы им предоставляем.
  В комнате Марина вытаскивает плоскую металлическую фляжку довольно приличного размера. Отпив из горлышка, протягивает Софи.
  – Будешь?
  – Нет. Сейчас не хочется. Да и тебе прикладываться не советую.
  – Это вроде берета. Давно уже часть образа. Из Еггтов ещё никто не спился за несколько сотен лет.
  – Не заметила, откуда ты её достала.
  – Не оттуда, откуда ты подумала. Между грудей только Рэда может что угодно спрятать. Может, спать тут остаться, чтобы завтра народ совсем уж неизвестно что болтал?
  – Поверь, им достаточно, что мы под ручку зашли сюда поздно вечером. Для усиления эффекта, когда будешь уходить, могу тебе поцелуй на щеке оставить. У меня есть очень яркого оттенка помада. Сама знаешь, где лучше всего на глаза попадаться.
  – Ставь. Но лучше, на воротник. Дольше продержится.
  – По-прежнему не выносишь, когда тебя люди касаются?
  – По-прежнему. Особенно, когда меня предварительно не спрашивают. Слушай, дай-ка мне эту помаду. Я тебе след страстного поцелуя изображу.
  – Тогда точно не поверят, будто что-то было. Все же видели, ты без макияжа. И вдруг следы того, чего не было.
– Ха! Тогда ещё лучше — подумают, что было, и не со мной одной.
– Ты точно сумасшедшая в хорошем смысле слова.

Так о норме речи не идёт. Сестрицы просто поддевают друг друга. Тут смысл - Софи завуалированно дразнит сестру, мол по тебе не понятно, какого ты вообще пола.

Софи делает в сторону двери минимальный шажок из возможных.
  – Так ты до завтра идти будешь. Лучше, давай я ей позвоню, – Марина встаёт, – сама прибежит, в таком виде, каком скажешь. У неё есть привычка, не всем свойственная — на любые телефонные звонки отвечать. И громкость звонка не подкручивать, как некоторые, - выразительно демонстрирует низ аппарата, где рычажок громкости звука стоит в крайнем положении, что значит полное отключение, – какой там у неё номер? Один – четыре...
  – Не надо никому звонить!
Марина весело смеётся.
– Так и знала, долго не выдержишь. Признаю, играла ты очень убедительно. Хотя, на деле, ты как бы не трезвей меня. От выпитого тобой даже Кроэн не поплохеет. Я же эту фляжку и наполняла. А в «Загородном», в отличии от «Дворца Грёз» во всех бутылках находится ровно то, что на этикетке написано. Неужели ты думаешь, будто там можно плохое спиртное найти?
  Плюс, сама понимаешь, я не из тех, кто в выпивку какие-либо вещества добавляет.
  Впрочем,  признаю, если бы я не знала, что именно во фляжке, я бы тебе поверила. Да и память у меня отменная. Я не забыла, как ты ночью на пляже это самое и пила, причём из таких бокалов, каждый из которых, чуть ли не больше по объёму, чем моя фляжка.
  – Я половину, если не больше на песок выливала, – теперь Софи смотрит с обычной серьёзностью, - да и на воздухе всё, что угодно пьётся куда легче, чем под крышей.
  – Какие мы знатоки! А вроде бы, примерная девочка.
  – Я какой угодно выглядеть могу!
  – Думаешь, я этого не знаю? Заодно, я уверена, кое-что из винного погреба и Загородного, и Резиденции, сейчас у тебя где-то припрятано.
  – Меня удивило, когда из озорства заказала, а мне принесли.
  – Ну, я не столь горда. Сама ходила. Ножками! У меня всегда проверяли только одно – нет ли в вещах боевых патронов. В этом году почему-то не проверили, хотя я и сама ничего не везла.
  – Моих вещей никогда не касались.
  – Опять ко мне жизнь несправедлива! - Марина к фляжке прикладывается.
  – Теперь уже ты пьяную из себя разыгрываешь. Притом, крайне неубедительно.
  – Никогда и не отрицала, с актёрским мастерством у тебя гораздо лучше. Вот только, актрисой один раз побывать получилось как раз у меня.
  – Было бы чем гордится.
  – А я и не горжусь. Просто факт констатирую.
  – У тебя там ещё осталось?
    Марина чуть взбалтывает фляжку.
  – Немного.
  – Дай сюда! Сегодня я, кажется, самым неоригинальным образом, напьюсь.
  – Говорила уже, этого и ребёнку маловато будет.
  – Вон ту створку шкафа открой. Сумка на нижней полке. Дальше, думаю, и сама найдёшь. Извини, кроме шоколада на закуску нет ничего.
  – Ничего! Сойдёт! - доносится из-за дверцы голос Марины, - Ой! Как же у нас вкусы совпадают, оказывается. Именно это мы сейчас и пили. И конфетки тут такие... У тебя с разноглазой тоже удивительное совпадение вкусов. Это её любимая марка.
  – Маришка! Прибью!
Из-за дверцы Марина появляется уже с бутылкой и коробкой конфет в руках. Бокалы не таких огромных размеров, как ночью в Резиденции у Софи находятся.
  – Понятно, почему у нас в войсках больше твоей фляжки в день спиртного не выдают. С большего количества дуреть начинают.
  – Вообще-то, выдают гораздо меньше. Тут ёмкость — как раз две с половиной дневных дозы. В ту войну многие наши пленные на церковные службы начинали ходить. Миррены думали, такие проповеди успешные, хотя дело было в другом — участие в службах — единственный способ для пленного легально выпить вина.
  – Там, вообще-то, принцип выдачи спиртного несколько иной.
  – Вообще-то, в занудстве обычно обвиняют меня. Но сейчас зануда именно ты.
  – Оружие врага надо знать. Твои же слова.
  – Нет. Не мои. Это, вообще-то ЕИВ говорил на выставке трофеев.
  – Ну, и кто сейчас зануда?
  – Сойдёмся на том, что мы обе?
  – Договорились!
  Дзинь!