Понятно, сначала было не до впечатлениями от общения с девушками с Архипелага. Впрочем Марина уже заметила Разноглазая умудрилась местечко найти, чтобы парочку новых фото повесить. Интересно, это третий слой рамок пошёл или уже пятый? Как повесила, догадаться не сложно, из прилипал больше половины способны картинку повесить или гвоздь вбить, есть и способные мотор перебрать, Марина поздновато стала соображать, точнее картинки оказались последними каплями, что у многих прилипал есть какие-то её черты. Даже Динкерт кое-что понимала в моторах, правда не из-за обилия в родной местности самолётов, в земледельческой местности для кого угодно немаловажный навык. А Марина степень озабоченности Разноглазой, недоглядела. Хотя теперь какое дело? Запутывать Эр умеет, этого у неё не отнять, своего добиваться умеет ещё лучше. Причём ещё всё как-то само-собой получилось.
Картиночки ещё о себе напомнить решили, одну из них Марина и сделала. Как раз та, где Крионо и Отинг с двух сторон глуповато-счастливую Эр в щёки целуют. Что-то похожее на одежду есть только на разноглазой. Даже как-то забылась, аппараты у Эриды только самые лучшие, в тот раз был ещё и цветной плёнкой заряжен. Дальше уже разноглазой стараниями всё вышло так ярко, цветасто, к живописности на долю процента уже Марина причастна.
У Эр была и серия рисунков изображающая, что дальше происходило, Марина была изображена вполне узнаваема. Но Эрида остаётся Эридой – изображено только то, происходило с её угла зрения. То есть относительно Марины, изображена была просто пришедшая посидеть с подругами в горячих девушка. Три подруги излишне развеселились, изображалось с подробностями. А четвёртая рассудок сохраняла холодным, даже испытывала лёгкое раздражение от наблюдения за происходящим. С бокалами или иными ёмкостями изображалась чаще, чем все остальные вместе. Марина запретила показывать рисунки кому-то, кроме изображённых. В честности разноглазой не сомневается, но не уверена, что разноглазая не собирается в ближайшее время устроить подобное, причём уклонявшаяся в прошлый раз девушка будет в сторонке сидеть.
Другая картинка – портрет Крионо, тут уже только Эр причастна. Но фото в таком стиле Марина видела многократно, в различных учреждениях, в воинских частях на нейтральном фоне, в парадной награждённых определёнными наградами или как-то отличившихся, вроде повод для гордости. Но многие награждения произведены посмертно. Живые к подобным снимкам относится кто как. У Сордара на «Владыке» есть где все награждённые высокими степенями и погибшие. Все вместе, включая самого адмирала.
С Крионо придумала сама Эр, решившая, что если живого человека. Снять как обычно делают снимки для «галерей мёртвых». Так их никогда не называют, это влёт придумала многогранная наша Эрида, сказавшая «если живого снять, как мёртвого, то она никогда не умрёт. Будет так здорово!» Крионо готова была поддерживать абсолютно всё, что говорила Разноглазая. Это Марине идея подобного снимка сразу показалась крайне неудачной.  Но ничего не сказала, она считает, что человек как-то может управлять только настоящим и не властен ни над прошлом, ни тем более, над будущим.
Интересно, что прилипалки и Динкерт про этот портрет думают. Очень уж он от всего остального отличается. Узнать можно всех, но Эрида сдвинута на изображениях нагих тел, а тут  портрет определённого стиля, чего она никогда не делала. Дело именно в стиле, а не портрете, как таковом. Собственные изображения, где внимание не сосредоточено на теле у всех тут имеются, у многих, как у Марины в количестве сильно больше одного. Но в такой стилистике нет больше ни у кого, включая саму Крионо. Этот экземпляр единственный, в таком стиле ни у кого больше нет, хотя саму островитянку Разноглазая по-всякому изображала. Некоторые на стенах можно рассмотреть. В том числе и те, где Крионо и Эр в объятиях друг друга.
Марина некоторыми своими мыслями даже с Эр не делилась, ибо не была уверена в реакции разноглазой. Прилипал она воспринимает не как подруг Эр; ох и много значений та в это слова вкладывает. А как собственный. Да! Именно так, никак иначе! Исследовательский полигон по изучению столь сильно нелюбимого ЕИВ, Сордаром да и ей самой коллективного  девчоночьего разума. Островитянки для этих целей не подходили совершенно. Хотя у них и больше общих черт, чем здесь, каждая куда более цельная и непохожая на других личность. Прилипалки в основном одеждой да цветом волос друг от друга отличаются. А так как Марина значительно чаще прилипалок видит в одинаковой школьной форме или же вовсе безо всего, то отличия рыбок друг от друга и вовсе нулевыми становятся. Идеальные мышки для опытов получаются. Ушки розовенькие, глазки у некоторых практически бусинками, поголовно все любят сладкое – идеальные подопытные. Тем более, Марина не поклонница вивисекции. Хотя вполне допускает опыты над животными, в том числе и приводящие к их смерти.
Сейчас тоже можно сказать, Марина научные исследования проводит. Наблюдает за пополнением стайки новым членом, а равно и за подключением к коллективному разуму парочки новых секторов. Почему парочки – всё очень просто полушарий-то два. Хотя некоторые их успешно заменяют нижними округлостями. Тогда это получается не коллективный мозг, а нечто другое... Коллективное.
Насколько Марина знает, приём в члены такой общности даже не в слишком примитивных культурах часто совершается с некими совместными действиями полового характера. Интересно, до чего тут додумаются, если главная здесь как раз помешана на таких взаимодействиях. И тут нет тех с кем бы она не взаимодействовала. Правда она-то считает, никакая не главная, а первая среди равных. Но насколько Марина Разноглазую Знает, та не хочет ни кем взаимодействовать. Видимо до конца ещё не прошли приятные воспоминания от эшбадовок.
Хотя  «игры» в статусы, точнее их отсутствие, только Эр может позволить себе не замечать.
О вроде бы другой игре с принятием обратно, хотя её и так не выгонял, сама уйти хотела, но не сложилось Эр всё-таки вспомнила. Почему-то не захотелось поиграть в любимые постельные игры. Но испытание устроила. Причём неуёмная фантазия разноглазой явно решила поспать.  Динкерт залпом выпить бутылку «Чёрного Корабля» Пятидесятитиграммовую. Сомнительно, что для уроженки земледельческой местности это представляет какие-то затруднения. Со злоупотреблением спиртным в тех регионах борются  чуть ли не с Еггтовских времён. Это   при всем известной любви к выпивке всех Великих Дин и их склонности смотреть сквозь пальцы на недостатки сродни собственным. Сами уроженцы тех регионов тем, в чём их обвиняют, откровенно гордятся.
Динкерт вполне подтвердила славу приозёрных девочек.
Остальные тоже приложились. Эр привезла несколько упаковок таких маленьких бутылочек. Сидят, попивают микроскопическими глотками. Эрида уже крайне довольно щурится. Динкерт взяла новую, благо их ещё очень много, а если кончаться, Разноглазая в «Сказку» позвонит, привезут ещё. В предпоследний день лета на большинство нарушений смотрят сквозь пальцы. В случае с Эр так бывает и во все остальные.
Марина, дразня Динкерт, одну за одной опустошила три. У Ласточки хватило ума не поддаваться на провокации. Марина обнаружила, у Эр есть запас и ёмкостей двойного объёма, пока общается с первой. Хотя для неё всё это как водичка. В скорости опустошения, раз сразу никто не вызвалась состязаться больше не хочется. Время ещё есть, а у Херктерент, редкий случай, ноль планов.
Эр болтает с прилипалками о пустяках, Марина прищурившись, наблюдает, что разноглазая не стремится пересесть к кому-то поближе, а то и вовсе на чьих-то коленях (подразумевается – Динкерт) устроиться. Видимо, у них какой-то язык тела есть, что Марина не знает, весной было не интересно, а сейчас выучить ещё не успела. Никто не стремиться перебраться поближе к друг другу, Эр или новенькой, хотя почти всех Динки знает несколько лет. Относительно Марины все помнят старое, но никогда не озвученное Эр правило – от Марины надо держаться на некотором расстоянии, не пытаться её коснуться даже случайно. Некоторых даже взгляд Марины пугал. Теперь Херктерент решила расширить границы дозволенного, но не сама, а дождаться первой смелой (подразумевается – сама разноглазая), но сегодня она ещё явно продолжает недавнее прошлое переваривать. Уж больно счастливой она тогда выглядела. Отблески и сейчас Марине заметны. Иногда и просто можно посидеть всем вместе. Другое дело, что Марине со всеми этими рыбками не слишком уютно. Эр это знала, но за за лето явно улучшила мнение о человечестве в целом, и о каждом представителе в отдельности. Впрочем, и о том, и о другом оно и так с точки зрения Марины неоправданно завышено. Особенно, по отношению к Соньке.
Но пустоватая болтовня Эшбадовок и весёлость Эр неожиданно хорошо действуют на Динкерт. Попутно вспоминается, какие именно процессы взаимодействия та же Эр считает, одним из лучших средств для устранения последствий сложных жизненных ситуаций. Всякое весёлое у Эр считается тоже неплохим средством. Тот редкий случай, когда вспоминаешь, что разноглазая – дочь ещё и великого врача. Марина иногда жалеет, что Эр не достался убойный материнский медицинский цинизм. И её бесстрашие. Она участвовала в разработках сыворотки против чумы. Даже Император обожал женщину за бесстрашие. Храбрые женщины Саргону очень нравились. Совершенно не интересовали бесплодные. обожал. Марина до какого-то возраста считала, Император рассказывал о матери Эр и ещё о какой-то женщине, с кем он дружил, хотя и побаивался. Не сразу поняла – речь шла обо одной и той же. Марина поздновато поняла, Соправитель слишком хорошо умеет не только строить «Сказки», но и и их сочинять. Совершенно волшебные представления внушил он Эр про мать. Притом «Письма к дочери» – главный источник информации для разноглазой про её маму, всё-таки написала она сама. В итоге уже сама Марина с трудом смогла признать, что  потенциальная полуголая абордажница с пистолетом в руке, «кошкой» в другой и абордажным клинком в зубах и та что писала пурпурными чернилами по розовой бумаге «Письма к дочери» была одни и тем же человеком. Но помощь веселья в возможности выйти из тяжёлой ситуации она признавала. При этом блестяще разбиралась в дозировке любых лекарств. Кажется у Эр пробудились материнские способности. Марина даже подумала, лучше бы она никогда не принимала участие в консультировании иллюстраторов «Учебника по военно-полевой хирургии», притом часть иллюстраций выполнила сама. Именно художественная часть её способностей в случае с Эр и расцвела самыми пышным цветами. Расцвети до таких же высот любые другие – люди  бы уже не знали в убежища какого уровня защиты от разноглазой прятаться. Но к счастью, вышло то, что вышло. В данном случае наполняющаяся положительными эмоциями Динкерт. Болтовня о смешных глупостях, включая фильмы, что не видела Марина, хотя Император обожает просматривать комедийные новинки. Включая южные. Что потом переснимают и переозвучивают. Иногда в виде копий с экрана, иногда полноценно по тем же сюжетам. Полноценно фильмы друг друга Великие Империи покупали только перед визитами Императоров друг к другу накануне Великой Схватки. И сейчас показывают достаточно часто. Опыт другого мира показывает, яркие музыкальные комедии живут очень долго, вполне способны пережить породившие их режимы. Каждый из которых, естественно считал правильным сам себя. Но даже Император говорит: «У меня ещё там появилась на шапке звезда. Ту, что на груди... или грудях вырезали. Она и тут горит. Грозная! И не потухнет, пока я все лучи на свастике не оторву, а оставшийся крест не вобью им в могилу. Символы не бывают похожи просто так... И не повешу там сбоку корону Льва»
«Ты не успеешь – я окончу!» – сказала тогда Марина. Отец её только по голове потрепал.
Причём здесь сейчас Динкерт? Да ни при чём, кроме самого простого ей есть теперь за что воевать, и одним верным сторонником у Императора теперь стало больше. Сторонники  и самой Марине нужны. Ибо очень непонятно, с кем именно и где драться придётся через десять лет. Как старые соратники превращаются во врагов, Император от отца знал. Кой-кого старый большевик сам убил. Точнее казнил. Хотя к той свистопляске было сложно применять привычную Марине терминологию. Много читала про войны двух миров, всегда симпатизировала одной из сторон. Так в той войне, гремевшей неизвестно где он симпатизирует только красным.
Со смерти Золоторогой во всех сельскохозяйственных регионах по сегодня говорят «со смертью ведьмы умерла и справедливость».
Эр унаследовала от матери – ходит полуголой разноглазой нравится. Но и с жутким воплем бросаться в штыки – этого Эр точно не сможет. А её мать могла... И ещё вернулась из всех атак. Война кончалась. Шли переговоры. Но и высокородные иногда показывали сколько крови стоили предкам их титулы. Мать Эр была из них.
Ласточка решает, что они все достаточно «хорошие» чтобы Марину спросить.
– Марина, а можно будет потом с Софи поговорить?
– Обращайся... – хмыкает Херктерент, – только учти, она очень сильно сократила время приёмных часов.
– А когда они у неё раньше были?
Кажется, Динкерт из тех, кто продолжает считать всё, что говорит Марина за чистую монету. Когда-то так и было, сейчас в целом тоже, если научиться отделять правду от специфических шуточек Марины. Эр, Кошмар да и ещё довольно много людей так делать умеют. Динки к этим людям не относится. Да и Марина ещё не отделалась,  от того, как Сонька характеризовала Динки в недавнем прошлом. При всех недостатках Соньки, людей кто вблизи них пытаются крутится она весьма точно характеризует. Как бы Кошмар чуть ли не лично ей придуманное прозвище. Но сестрёнка не знает, что произошли события, способные сильно изменить человека.
– Если честно, то когда её левая пятка пожелает. Можешь говорить, когда увидишь, но лучше обожди несколько дней. Пусть узнает не от тебя.
– А ты ей можешь сказать?
Вот так просьбочка! Но в ней, в общем-то ничего такого.
– Сама понимаешь, я не горю желанием рваться на встречу с ней, тем более сейчас мне нечего в столице делать... – язвительный взгляд Марины брошенный в сторону Эр, Ласточка наша не заметила. Зато сама Эр закатила глаза, как она умеет.
На лице Динки не дрогнул ни один мускул, похоже, кое-что в сестрёнкиной характеристике было верным люди крайне плохо способны к переменам. Хотя это не про Динкерт, а Софи вполне способна воспринять объективную реальность.
– С послезавтра обожди дня три. Потом можешь пытаться поймать.
– Правда?! – оживляется Динкерт.
– Я редко вру!
– Спасибо, Марина! – степень оживлённости начинает приближаться к опасным границам, хотя таковые границы для самой Марины сейчас вполне допустимы. Но сама Динкерт сидит уже с третьей, если не с четвёртой бутылочкой, а слухи про устойчивость приозёрных девочек к спиртному всё-таки несколько преувеличены. Вот про Еггтов эти слухи не врут!
– Обойдусь без благодарностей, тем более, возможно ты её увидишь раньше меня.
– Спасибо ещё раз.
Марина потолок, где каждая трещинка знакома, начинает разглядывать.

Глава 2

Машина несётся по огромному городу. Вот и такой знакомый, успевший стать родным для них обеих дом. При всех своих размерах, это всё-таки дом, а не дворец. Софи сразу отпускает машину. Больше всего хочется побыть вдвоём. Правда Хейс задерживается, забирая почту из ящика. Её оказывается неожиданно много. Софи мурлыкает, пытаясь разглядеть конверты. Им нечего прятать друг от  друга.
– Даже ревную немножко, тебе столько пишут...
  Кажется у Хейс сумочка именно такого размера, чтобы складывать письма. Конверты то существуют нескольких стандартных размеров.
– Ты ещё в школе не была. Не исключено, что у тебя ящик уже треснул. Я старые времена не забыла, только теперь всё серьёзнее.
– Треснуть ему сложно, он металлический. На глупости отвечать я всё равно не намерена.
– А если не глупости?
Софи гладит Любимую по щеке.
– А не для глупостей у меня есть ты! – Хейс гладит свою Принцессу по волосам как маленькую. Та аж изгибается от удовольствия. Обожает этот жест.
– Хочешь, потом вместе посмеёмся?
– Не хочу. Это написано тебе, а не нам. К тому же сама говорила, там картинки и слова могут быть только для твоих глаз и ушек.
– Самой-то что пишут, и главное кт-о-о-о... – растягивает слова Софи, – я куда любопытнее и ревнивее тебя.
– Не сталкивалась с ревностью в твоём исполнении, миленькая, – пожимает плечами Хейс, –  поднимемся, посмотрим вместе. Но могу и так сказать. Университетское и профессиональное. У меня ведь формально ещё нет квалификации.
– Но уже есть награда за неё, радость моя.
– Профессиональное мне прислали только потому, что этот дом числиться военным объектом под особой охраной. Ну и письмо от младшей сестрёнки. Умненькая девочка, не слишком давно писать научилась, а уже знает, как конверты подписывать.
– Мне она тоже понравилась... Давай её сюда заберём? К старшей сестре в столицу её отпустят. Да и я могу за ней борт послать...
– Исходя из некоторых твоих потребностей, мне это не кажется хорошей идеей. Ребёнок может увидеть слишком много неподходящего.
Софи её по носику щёлк!
– Не думала, что тебе скажу это мирренское словечко – ханжа! Твоя же сестра из животноводческого региона. Я видела, сколько у вас скотины. К этому возрасту дети уже прекрасно знают, что и как у животных бывает.
– Согласна! По себе помню, знала я всё, ещё и столичных любительниц историй про принцев и принцесс шокировала. Настолько безграмотные личности попадались. Хуже южанок про кого ты говорила. Но вот аргумент посерьёзнее: материально средств на неё у меня хватит.
– Плюс можешь рассчитывать на мои, – кивает Софи, мурлыкнув напоследок, – включая любое, подчёркиваю любое, изменение статуса.
– Благодарю, конечно. Но я всё равно так поступать не стану. Причина – другая, на ребёнка, особенно такую умненькую и живую девочку надо тратить очень много времени. У меня его нет деньгами можно заменить многое, но не всё, нанимать специалистов по воспитанию – какая в таком случае разница с тем состоянием, в каком она сейчас находится. Тем более, она из тех младших, кто оказалась в положении самых любимых. С недостатком внимания точно никогда не столкнётся.
– Ладно, тебе виднее, беззаботно отмахивается Софи. Но ещё раз вспомним про средства, у тебя дом бытовой техникой, даже ребёнку можно жить, только кнопки нажимая и еду из холодильника доставая, причём заполнять будет не она.
Хейс весело усмехается.
– Спасибо, что напомнила. Помню года два назад звонят. Открываю. Смотрю, сотрудники известного предприятия, производящего бытовую технику. Показывают «контракт» на обслуживание этого дома. Они оказывается. Сегодня должны были всю-всю технику менять. Поменяли очень быстро. Включая всё то, что я даже из интереса ни разу не включала. Зачем мне одной три ванны. Я в самой большой и не была никогда.
Софи хитренько улыбается.
– Зато потом  так с тобой вдвоём напринимались...
– Это точно, они мне сказали, если что-то выйдет из строя или или просто надоест, могу просить заменить в любое время.
– Кажется, это время скоро придёт...
В спальне, скинув туфли, Софи навзничь плюхается на кровать. Хейс ложится рядом. Девая и правая рука сплетаются. Волосы перемешаны. Любят иногда просто так полежать рядом. Иногда довольно долго. Всё остальное начинается позднее. Тем более сегодня последняя ночь в этом учебном году, что можно вместе провести. Впрочем, следующая будет возможна меньше, чем через десять дней.
Улыбаясь, смотрят друг на друга. Так и не насмотрелись за прошедшее время.
– Хорошо с тобой. Уютно.
Хейс в ответ легонько целует Любимую в губы. Это давно у них такая игра.
– Здесь всегда такая тишина... Словно не в сердце Великого города.
Тихий совместный смех.
Счастье буквально разлито в воздухе, словно руками бери, и лепи, что хочется. Но как-то именно сейчас не хочется ничего, только дышать этим воздухом. Такую субстанцию найти сложнее всего, и одновременно она может оказаться где угодно. Случайный компонент может преобразовать обычный воздух в такое чудо. Иногда достаточно одного взгляда, а иногда всех сокровищ Империи может не хватить. Сейчас наверное, сработало, что они в нужном состоянии оказались в месте, где бывали счастливее всего. Впрочем неважно, что именно сработало, главное, что здесь и сейчас хорошо, притом настолько, что больше вообще ничего не хочется. Полная гармония и с самими собой и с таким огромным миром. Раньше такое бывало редко, и то с какой-нибудь продуктовой или стимуляцией каких-либо мест на теле различными способами. Похожее  бывало после высшей степени наслаждения друг другом. А сейчас как-то само возникло...
Хейс смотрит прямо в глаза Софи. Себя контролировать всё сложнее. Принцесса смотрит так же. Без слов они они уже давно друг друга понимают...

                  *              *               *

Просто решили по городу погулять. В никуда. Размеры «мегалополиса» как говорится располагают. Словечко из того мира прижилось. Тем более город действительно самый большой, что здесь, что там. Гулять можно долго.
– Домой собираешься? – беззлобно усмехается Хейс, поддерживая Софи под руку.
– Не поняла! – удивлённо распахнут светло-карий взгляд.
– Мы к «Старой Крепости» идём.
  Софи резко останавливается. Хейс спотыкается и  чуть не падает.
– Ты чего?
– Ничего. Я помню, сколько километров эта площадь. Да мост. Я не хочу идти на батарею.
–  Мы не похожи на бунтовщиков.
–  Это ты объясняй тем психам объясняй, что отец в свои крепостные полки понабрал. Действительно крепостные в плохом смысле слова на своём родном языке. – по русски и сказано.
– Ты попроще можешь? Я этот язык не настолько хорошо знаю.
– Такая мерзость, как верный раб, если на известном тебе мирренском. Хуже собак верные. Сперва стреляют, потом думают. Ну как эта мирренка в детстве уроненная.
– Ну, собственно из-за таких старая крепость и стоит, может и мы с тобой живём благодаря этой батарее.
– Трём! – Софи показывает соответствующее количество пальцев, – Три батареи тогда огонь открыли! У Маришки есть гильзы от шестиствольных тридцаток с того раза. Памятные вещи, что жива осталась! И «близнецовые» гильзы стоят в загородном у её любимого с детства пулемёта. Я ей предлагала когда-то в них лианы растить, раз всё равно на пулемёте игрушечная обезьянка живёт. Она мне рекомендовала использовать для интимного массажа, причём со снарядом! Грубиянка!
  Хейс глаза закатывает.
– Словно в раннюю юность вернулась! Так же ругаетесь!
– Самое смешное, что это всё происходило на Архипелаге, в прошлом году. За тысячи километров от пулемёта.
– Но гораздо ближе и к «шестистволкам» и к «Близнецам». Как я слышала, снаряды для «шестистволок» иногда так и используют.
Софи смотрит свирепо, насколько получается. Всё-таки Хейс звали ещё «Страх-и-Ужас». И она вроде, довольна была.
– Всё равно, в крепость не пойдём! Брусчатка плохо дружит с каблуками.
– Логично! – с интонацией Марины раздаётся из-за спины. На мгновение даже показалось... Но это не она. Это Кэрдин. Заимствование речевого оборота было в обратном направлении.
Сиятельная Ягр стоит недалеко. Трость, разумеется при ней.
– Прекрасно смотритесь вместе, юные леди!
Вместо приветствия. Она издевается? Как нашла – спрашивать глупо. Юридически, её ведомство на соседней улице. А один из городских дворцов Ягр – на другой. Правда знающим людям известно, они там не живут.
Софи совсем недавно видела Пантеру. Знает, сколько между Ягр лет разницы. Но до недавних времён были практически неразличимы. Но сейчас Кэрдин выглядит просто блестяще для своего настоящего возраста. Как раз на любовницу Императора. С учётом его возраста из «Придворного календаря». То есть откровенно блёкленько на фоне Кэретты. А раньше-то сколько лет в противостояние и соперничество играли. Ещё до рождения Софи начали. В общем, Кэрдин определённо сдала, даже если с зимой сравнивать.
– Не верю в случайность нашей встречи. – усмехается Софи.
– Как бы правильно. – Ягр подходит вплотную, – Как там поживает моя сестрёнка?
– В жизни не поверю, что ты пришла осведомиться о её здоровье. Тем более, она и сама тебя обязана извещать, член ставки, генерал службы снабжения как-никак. Да и твоих людей я на известном мероприятии видела.
– Они должны были там быть, персонал Резиденции как-никак. – в тон ей отзывается Кэрдин.
– Могла бы и сама приехать, ты вроде дружишь с Сордаром...
– Значит, не могла. – резковато бросает Ягр. – Я, знаешь ли не сижу круглые сутки в известном всей стране кабинете, погружённая в государственные дела, кстати именно там я не была уже два месяца. Да и в Столицу прилетела буквально вчера. Где была, и чем занималась – вопрос вне твоего уровня допуска.
Софи намеренно глуповато моргает.
– Все хоть живы?
– Из известных тебе больше никто не умер.
– Марина ведёт себя прямо как ты, хотя видишься с ней в последнее время реже, чем я.
– На возраст друзей, как известно, нет ограничений.
Хейс безуспешно пытается изображать столб, прячущийся за спиной Софи. Предубеждение против Ягр – вещь слишком старательно взращиваемая в определённой среде. Так просто не отделаешься. Тем более, чёрные глаза министра прекрасно говорят, она знает, как именно к ней относятся. И смеётся над этим. Как удав над кроликом, кого собирается съесть.
Кэрдин кивает Хейс. Наконец-то соизволила заметить.
– И тебе привет. Это хорошо, что ты у неё появилась. Это, кстати мнение Императрицы.
– Ей-то что здесь надо? – раздражённо бросает Софи.
– Абсолютно ничего. Но знаешь, жизненный опыт играет определённую роль.
– В жизни не поверю, что ты могла с ней подружиться.
– Не знаю, насколько ты взрослой в голове была во время визитов. Но мне казалось, уже заметила, общаясь с ней я не смешивала личные интересы с интересами Империи.
– Что именно она сказала?
– Похвалила тебя, – кивок Хейс, – насколько и как она умеет. Сказала « я довольна, что Принцесса Империи встречается с другой девушкой и достаточно сильно к ней привязалась по крайней мере до окончания боевых действий это гарантирует нам отсутствие нежелательных брачных договоров».
– Интересно, что она под этими «нежелательными» или наоборот «желательными» понимает? Беременности «по незнанию» даже в отдалённых земледельческих поселениях практически не встречаются, пропаганда гигиены плюс медицина на месте не стоят, мы не южане какие-нибудь. Или это она меня так «умственно неполноценной» обзывает, что самых простых вещей не знает.
– Напрасно ты к ней придираешься. «Желательный» для неё в первую очередь, договор с кем-то статусным, а не просто с самцом посмазливее, что довольно распространено среди лиц твоего возраста. Плюс у неё есть не особенно скрываемая мечта, способствовать династическому браку между Велики Империями.
– Пробовали уже. Не лучшим образом вышло! – фыркает Софи, – Во всяком случае, ни я, ни Маришка в возрасте мамы Сордара умирать не собираемся. Да и мне казалось она была резко против каких-либо соглашений с нынешней очередью наследников... Быстро же она мнение переменила.
– Ничего она не меняла, – Ягр излучает буквально убийственное спокойствие, – речь о следующей очереди идёт, там уже и мозги подросли, и зубы с когтями, и недостатков нынешней очереди нет, во всяком случае мне про них неизвестно.
Софи задумчиво трёт подбородок.
– С этими может что и выйдет, я достаточно меркантильна, хочу себе их рубин «Глаз Демона». Нравится мне эта вещь. Позволили мне тогда его примерить.
– Смотри, как Марина не ухватила бы первой, её ведь вернули в список лиц с кем допустим брак.
– То я не знаю! – хмыкает Софи, – Но это в любом случае дело не завтрашнего дня.
– Но принципиальных возражений нет?
– С чего им быть? Равных мне по статусу на планете не так много.
– По статусы — да, – хитро щурится Кэрдин, – с личным отношением может быть другая ситуация. Её мнением поинтересоваться не хочешь? Планированием надо уметь заниматься больше, чем на один шаг.
Хейс пожимает плечами. Империя слишком большая. Довольно вредно преувеличивать собственное значение. Для Кэрдин в отношении Софи она не более чем человек-функция. Хотя бы не бессловесная. Впрочем, Ягр привыкла мыслить другими категориями, оценивая людей. На прямой вопрос лучше всего отвечать прямо.
– Встанет так вопрос – спокойно уйду в сторону. Я люблю Софи, но я от неё не завишу. Тем более, уже есть определённое положение.
– Сколько не пытаюсь тебя к себе привязать – всё никак не получается, – хмыкает в ответ Софи.
– Это хорошо, что вы не настолько сильно переплетены, как я и не только опасалась, – опять тот случай, когда настоящую интонацию Ягр совершенно невозможно понять, – а то я на всякие варианты насмотрелась. Изо всех возможных комбинаций полов между прочим. В то числе и не совсем разрешённые по закону...
– И как часто из пары оставался только один? Я давно взрослая и знаю твои методы.
– Как только определённая жизнь становится нецелесообразной – она прекращается.
– Ты это решаешь?
– Иногда я, но в перспективе может оказаться это будешь ты, или Марина.
– Надо сестрёнке сказать, насколько опасно дружить с человеком, кто может приказать ликвидировать её.
– Он это знает. – голос Кэрдин совершенно спокоен, – так же ей известно, что теоретически возможен и обратный вариант. Очень многие амбиции могут быть пресечены только одним способом. Лучше устранить одного человека, но не допустить гибель миллионов. Хотя эти миллионы всё равно погибнут по сотне других причин, что мы не предусмотрели. Всё-таки одна из моих задач – поддержание численности населения Империи на определённом уровне, не допуская ни излишнего роста, ни чрезмерного снижения. Рост и так не слишком быстрый по причине роста образовательного уровня, и определённых гарантий Империи в случае утраты трудо- или боеспособности. С сокращением прекрасно справляются практически без моего участия. Да и то я бью в основном по персоналиям, а не по этническим или социальным группам. Там прямое уничтожение – далеко не самый эффективный метод, хотя и безусловно самый быстрый. Гораздо эффективнее смешение с другой, при этом смешанную можно объявить какой-либо третьей, или растворение в нескольких имеющихся при этом методы могут использоваться самые различные. Но такая работа может тянуться поколениями, и требует чёткого понимания, что хочешь добиться в итоге. И с этим хуже всего. Ибо люди крайне плохо умеют планировать даже на завтра, а тут о планировании не на дни, а на месяцы и годы с десятилетиями.

На улице довольно многолюдно, к тому же улица не предназначена для транспорта. Разумеется, Кэрдин узнают, Софи ещё не успела настолько примелькаться. Довольно часто фотографируют, Ягр к подобному вниманию привыкла и не препятствует. Софи посматривает настороженно. Хейс наоборот, стоит как на картинке. Со своим выдающимся ростом и выразительными формами привыкла бросаться в глаза. Он излишнего внимания она ещё в школе мастерски словом отбивалась. Софи знает – умеет и иными способами, только на деле их применять не приходилось. Последовав совету Сордара, столько времени  с тех пор прошло, словно эпоха новая наступила, всё-таки стала ходить с пистолетом. Хотя Хейс сама вроде Сордара – настолько монументальна, и даже грозна, что с недобрыми намерениями никто и не рискнёт приблизится.
– Ну так, куда направляемся? – осведомляется Кэрдин таким тоном, словно подруга Софи и Хейс, а не в бабку, притом не слишком молодую, им годится, – Или так и будем стоять тут, памятниками собственному величию. В Крепость, я понимаю, ты не собираешься, – опускает глаза на ноги Софи, – каблуки опасаешься переломать.
Хейс с ироничной усмешкой кивает, хотя у самой «шпильки» по длине несравнимые с теми, что у Софи. Что с учётом её высокого роста...
– Тебе всегда больше в «Золотой Звезде» нравилось, хотя золота там куда меньше, нежели в жилых зданиях «Старой».
– Ну так я ела с золота, а не его само!
– В кондитерских и косметических изделиях потребляли вместе. 
Софи подносит палец к губам, призывая к тишине.
Кэрдин понимает это по-своему.
– Поэтому предлагаю выдвигаться в сторону «Звезды». Там без нас определённо уже соскучились. Вас с квартал не было, да и я давненько не показывалась.
– Думаю, там скоро Смерть с Хереноктом загуляют, – хмыкает Хейс, – Чёрная ведь ещё не видела Столицы.
– Немного и потеряла, особенно если с Архипелагом её молодости сравнивать. Имею масштаб для сравнения. В начале её карьеры лежит как раз моя деятельность на Архипелаге в тот период...
– Скажи-ка Кэр, –  ядовито усмехается Софи, – а Планета не благодаря твоим усилиям вертится?
– Немало людей думают именно так, – без тени улыбки отвечает министр, но Софи знает – Ягр с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться. Была бы здесь Марина – точно бы смеялись вместе. С неё Ягр сдерживается. И неясно, хорошо это или плохо.
Кэрдин решительно указывает рукой направление.
– Ну что, двинули!?
Софи с мукой думает о своих ногах. Отсюда до площади куда ближе, чем до «Звезды». Правда у «Звезды» всё и закончится. А у площади ещё сама площадь. И мост. И сама Крепость, где тоже расстояния не такие маленькие, как кажутся. Впрочем у поста возле моста с открыток она сможет связаться с транспортной ротой крепостного полка, и дальше уже на машине перемещаться, причём какой угодно из имеющихся в Крепости. Несбывшаяся мечта детства так покататься!
Но более близкое расстояние пересилило детское желание. Наверное первый признак старости выглядит как-то так. Софи машет рукой в туже сторону, что и Кэрдин.
Дурное воспоминание о зиме. Опять привыкшая чувствует себя эсминцем, назначенным в сопровождение самое меньшее, «Владыки Морей». Притом все вокруг, включая саму Софи, видят какого класса корабль всех вокруг мощью превосходящий. Оба эсминца сопровождения в первую очередь. Все слишком хорошо знают, что и где именно способна Кэрдин натворить своими залпами. Разрушение зачастую не меньше, чем от снарядов настоящего «Владыки». И Софи знает об этом чуть ли не лучше всех вокруг. Они про Кэрдин только только читали, а Софи знает Грозу Трёх Континентов всю жизнь. Убийца из убийц, на чьём фоне Смерть выглядит девочкой с бантиками, когда-то спасла рассудок и жизнь Марине. Такого людям тоже не забывают. Чёрные Еггты особенно крепкой памятью отличаются.
Старшая Ягр до отвращения могущественна, столь же до отвращения богата. И из сколько-нибудь близких людей у неё только единокровная сестра Пантера. И дочери любовника бурной молодости – Императора – Софи и Марина. Считается, что Императрица Кэрдин ненавидит. На деле, как обычно у Великих всё излишне переусложнено.
Добрались без приключений. Кэрдин заказывает отдельный кабинет. Именно в этом Софи и Хейс ещё не были. Ягр по-хозяйски ведёт себя в любом месте, где находится. Включая Старую Крепость и Загородный. К некоторому удивлению Софи, кроме столиков обнаруживается и небольшая полукруглая эстрада.
Когда расселись, Принцесса Империи язвительно интересуется, показав глазами на подмостки.
– Значит, это всё-таки это правда, про твою любовь к излишне молодым мальчикам, и что ты их на улице отлавливаешь, а потом по-разному используешь. Может покажешь свою знаменитую ванну и процесс наполнения в особенности. Кровь имеет специфический, можно даже сказать, приятный вкус. – Софи выразительно по кругу обводит языком губы, – Судя по тому, как ты выглядишь, наверное правда и про другие свойства.
Кэрдин тяжело вздыхает.
– Думала, ты взрослее. Мы же сюда шли, а не ехали. Моей знаменитой «охотничьей» машины, ты видеть не могла – одной легендой уже меньше. Далее. Номера я не снимала. Сама видишь, мы втроём. Слухи, что «Звезда» одно из моих любимых мест для принятия кровавых ванн вообще нелепы. Когда это здание строили, я пешком под стол ходила и вообще в Приморье жила. Да и родовой дворец Ягров тут недалеко. Туда спокойно могла отвозить где угодно пойманных. Кстати, не помню, знаешь ли ты, но человеческую кровь можно довольно долго хранить, и это вполне себе товар, что можно купить?
Софи кровожадно улыбается,  демонстрируя кончики клыков.
– Абсолютно про все вещи, что можно долго хранить, говорят, что свежее гораздо лучше консервированного.
Смеются все трое.
«Чёрную легенду» о себе сама Ягр поддерживает по мере сил. Хотя Софи на её месте занималась бы обратным.
Кэрдин, чуть щурясь, разглядывает Софи сквозь поднятый бокал лёгкого вина.
Принцессе охота подразниться. Слегка недолюбливает она излишне серьёзных людей. Хотя к той же Ягр относится прекрасно.
– Знаешь, когда постарею думаю книжку написать «Застольные разговоры Кэрдин Ягр», думаю тебя к тому времени не позабудут.
– Моим именем и через двести лет будут детей пугать, как Рыжей Ведьмой пугают до сих пор.
– Смотри, какое хорошее общество!
– Я и не отказываюсь от такого. Но тебе такую книжку писать не придётся. Она, скорее всего уже существует. Причём автор точно не знает никаких известных мне языков, кроме городского варианта мирренского.
– На языке окраин у них издают только «Пособия» по агрономии и животноводству. – презрительно фыркает Софи, – Ты хоть намекни, кто этот автор. В современной мирренской литературе я неплохо разбираюсь.
– Хм. Мне казалось, ты знаешь, у них есть поджанр политической литературы – мнимые «Воспоминания» и «Дневники» видных лиц из нашего лагеря, а так же их ближних и дальних родственников, на все сто не имеющие к ним ни малейшего отношения. Пишут там редкий бред, естественно с подтверждением всяких ужасов про нас и своих больных фантазиях про половую жизнь. Ты не смейся, скоро такое появится от твоего и Марины лица. – кивает Хейс, – может и от лица твоего. Такие вещи от имени приближённых тоже пишутся и издаются. Хорошо хоть южане наладили начальное обучение математике, авторы подобного бреда хотя бы в состоянии сосчитать, сколько кому лет. Но получается не всех.
От лица Ярна Ягрона издали уже! – с ненавистью бросает Кэрдин.
Сын Кэрдин ненамного лет старше Софи. Но отношения с матерью такие... У Еггтов по сравнению с ними семейная идиллия.
Продолжает чуть мягче.
– Проверила уже, хотя бы к этому он не имеет отношения.
Софи уже давно, Кэрдин никогда не упоминала Ярна в какой-либо связи с Императором. Всегда выходило, Саргон – отдельно, сын Кэрдин отдельно. При Софи Кэрдин сказала «У Императора – четверо детей, Сордар, Херенокт, Софи и Марина, а не какое-то иное их количество, что бы там некоторые себе не воображали».
– От моего имени только похищенные дневники издавали. Но было настолько бездарно, что не распродали за десять лет. Даже южане не настолько тупы, чтобы верить, будто сама я могу сказать что-то против Империи. Твой отец страдает подозрительностью в гораздо меньшей степени, чем ему приписывают. У Марины, кстати есть книга, продаётся на юге как литература для взрослых, «Дневники Кэретты».
– Ты подарила?
Ягр только пожимает плечами.
– Она не поверила. Я и не сомневалась. Знала бы ты сколько всякого издано от лица Пантеры. Есть даже от рыл её не существующих детей. Впрочем, за детей у неё эшбадовки, лучше бы сестра разводила цветных карпиков! Тоже красивые, живут довольно долго, хорошо продаются и, самое главное – молчат всё время.
«Вроде бы обычное для Кэрдин человеконенавистничество. Только Ягр не выпила ещё и пол бокала лёгкого. А кажется «Чёрные Корабли» топила бутылками. Что это с ней? От последствий боевых действий так мозги чистит? Вряд ли, у неё разработаны куда более эффективные методы. Хотя, как знать, применяет ли она их на себе. В общем, я в этом всё равно не самая компетентная. А  нести кровавые ужасы просто ради процесса запугивания Марина точно у неё научилась».
   – Я всё-таки здесь не затем, чтобы всякое в прошлом ворошить, – Кэрдин откидывается в кресле.
«Напомнить, кто это начала? – сердито думает Софи, только сейчас сообразив, к сцене Ягр сидит спиной, и следовательно не лучшим образом выглядят некоторые высказывания Софи. Кэрдин славится хорошей памятью, но не мелочной мстительностью, впрочем, с возрастом улучшается вино, а не люди»
– У меня с этим местом только прекрасные воспоминания о прошлом связаны! – пытается поддержать разговор Хейс, Софи помнит, Ягр Любимой не слишком нравится, вопрос в том, это недостатки слоя или её собственные?
– Все мы когда-то были молодыми, – вздыхает Ягр в ответ, – и испытания на самом деле связаны с людьми, а не с местами...
– Своим неисправимым «оптимизмом» Маришка точно обязана исключительно тебе, – хмыкает  Софи.
– А чем я плоха, могу быть очень доброй и весёлой.
– Довольно много людей считает, термин «доброта» и вы – несовместимы, – качает головой Хейс.
Кэрдин расплывается в улыбке, совсем как Маришка.
– Потому что не все помнят, я очень добрая, но кулаки у меня очень крепкие. Не все удары выдерживают. Хотя я большую часть жизни объясняю, как себя не надо вести, что бы не получать моих ударов. Почему-то многие не понимают. За что и и страдают.
– То есть, – усмехается Софи, – страдают исключительно по собственной глупости.
– Исключительно точное наблюдение! – с Ягр, как с Маришкой –не всегда поймёшь, всерьёз она или насмехается. Притом даже когда видишь, что насмехается надо ещё суметь разглядеть над тобой или нет. У Кэрдин это ещё лучше получается, ибо она гораздо старше и опытнее. Хотя Маришка стремительно догоняет.
– Софи, я не заметила, у входа твоё фото весит?
– Конечно, я же совладелица, – пожимает плечами принцесса. – Вот не позабыла, есть ли там ты.
– А говорят, у тебя фотографическое зрение, – похоже, пошёл обмен «любезностями» как с той же Мариной.
– На глаза не жалуюсь, – Софи не придумала сказать ничего умнее. Интересно, разглядит ли Ягр её промах.
Но у той какие-то свои мысли.
– Глаза не только у тебя есть. Много кто заметил, как вам это место нравится. И те кому положено, и обязательные в этом месте излишне любопытные. Сама знаешь, в любимой тобой столичной художественной среде отношения вроде ваших, скорее правило, нежели исключение. Знаю после вас бывало ваш номер снимали за двойную и даже тройную цену именно за то, что там не убрано...
– Закажу табличку с нашими именами и велю к дверям прикрутить как приказ владелицы. Хорошо, что я ничего не забывала.
– Я тоже, – кивает Хейс, – но вспомни, миленькая, кое-что порванное мы выкинули в мусор. Теперь наверняка нашли и хранят как мирренскую святыню. Не исключено, что на шее на цепочке носят...
– Твои трусики или мой лифчик, – с усмешкой подсказывает Софи, – тот любимый, красный, где ты сломала застёжку.
– Напрасно смеётесь, – пытается быть серьёзной Кэрдин, хотя на деле веселится не меньше, – «Звезда» – из-за вас теперь невообразимо популярна в творческой среде столицы. Хватает деятелей, кто утверждает, что виделись тут с одной из вас или с обеими. Сами знаете «видится» крайне многозначное слово.
– Как бы не на первом месте в нашем языке по числу возможных значений, – хмыкает Софи, – включает множество видов взаимодействий в самых разных плоскостях.
– Для творческой среды это теперь одно из самых известных мест встреч. – откровенно дразнится Кэрдин, – особенно для тех, кто предпочитает в постели представителей собственного пола. Местечко, откровенно дороговатое. Но знаешь, крайне приятное для тех кто умеет слушать.
– Вроде тебя! – фыркает Софи.
Кэрдин тоже умеет загадочно глаза закатывать.
– Сама знаешь многие из здешних гостей потом бывают в очень серьёзных кабинетах.
– Начиная с твоего? – ядовито усмехается Софи.
– Начиная со Старой Крепости. А так же другие, не менее серьёзные. Ты кстати, многими воспринимаешься, как ключик туда. Да и ты кстати тоже.
– Вам же должно быть известно, как искали выход на меня, – Хейс откровенно сердится, – и к чему это привело.
Софи непонимающе смотрит на Кэрдин. Та отвечает с показной неохотой.
– Ничем хорошим для... «поисковиков». Тебе вынесена официальная благодарность.
– Какая ты быстрая, миленькая, – хмыкает Софи, – и здесь уже успела отметится.
– Я вроде бы, от тебе ничего от тебя не скрывала. Ты мне и советовала к Кэрдин обратится.
– Это похвала или упрёк? Хотелось бы знать! – откровенно веселится Старшая Ягр, – Не хотелось бы на старости лет стать причиной любовной ссоры двух юных прекрасных девушек.
– Старая интриганка! –  бросает Софи.
Кэрдин продолжает веселится.
– Ну как сама видишь, твоя возлюбленная поступила как хорошая девочка и послушала Принцессу Империи. Всё-таки решила, что интересы страны значат несколько больше, чем хотелки части культурного общества столицы.
– Я тебе сказала, как надо делать правильно в тех случаях, когда вроде бы очевидно, как надлежит правильно поступать, притом когда одновременно очевидно – тут именно тот случай, когда правильно не поступят никогда. Потому что именно так будет... неправильно согласно принятым в определённой прослойке представлениям.
– Во загнула! – поднимает палец Кэрдин. – На самом деле, представители этой прослойки всякое интересное друг на друга пишут только так, при это примерно такие оправдания, как ты сказала себе выдумывают. Естественно сказанное тобой всего лишь первое предложение первого абзаца. Дальше самое лакомое начинается...
– Я твои слова восприняла как руководство к действию, ибо сама действительно, колебалась.
– В общем, откровенно удачно вместе тогда полежали, – откровенно как Марина дурашливо скалится Кэрдин.
У сестрёнки однозначно стиль поведения Ягр – кривляясь и дурачась обсуждать важные вещи, иногда и решения принимать. При этом сохраняя возможность в любой момент перейти в режим убийственной серьёзность. У Кэрдин выходит всё с большим мастерством. Ягр – версия Марина из прошлого. Немного уже утратившая утончённую остроту. А Марина её пока не приобретшая.

– Причём смерти тебе из них никто никогда не желал.
– Сама знаю, – отмахивается Софи, – это у Маришки был приступ буйной фантазии. Я это как больную фантазию и восприняла.
Раздаётся телефонный звонок. Софи и Хейс удивлённо переглядываются. Кэрдин сразу оказывается у аппарата. Довольно долго разговаривает. Обратно возвращается с ленцой.
– Твои подручные знали, что ты здесь? – задумчиво осведомляется Софи.
– Естественно! Я не могу себе позволить надолго пропадать из поля зрения.
– Судя по твоему виду, где-то там ничего не произошло.
– Так я это с утра знала, намечайся что-нибудь, мне бы было не до общения с вами.
– Твои правда все номера знают?
– Положение обязывает. В компании радистов по городу бегать глуповато. Крепостные полки пока поднимать рановато.
– Они тебе всё равно не подчиняются.
– Если бы они знали, что не подчиняются, в памятных событиях было бы больше трупов. Как у нас любят всё писать. Теперь есть инструкция о моих чрезвычайных полномочиях. Теперь при угрозе повторения я смогу поставить «под ружьё» гораздо больше личного состава, нежели тогда.
– Надеюсь, тебе не придётся эти полномочия применять...
– Вероятность их применения в настоящее время маловероятна. Разреши мне на несколько часов раньше начать аресты – вообще бы обошлось без крови... Во всяком случае без столь эпических залпов орудий Старой Крепости.
– Вроде бы договорились, серьёзных вопросов больше не поднимать...
– Поднимайте несерьёзные, я вроде, не запрещаю.
– Да как-то в голову не лезет...
– Чего же ты от меня хочешь? Веселье свойственно молодости, а я уже очень сильно немолода.
– Кокетничать однако, не разучилась.
– Это умение у большинства врождённое. В нашем слое – в особенности. Некоторые только им и владеют и неплохо живут при этом.
– Проживание за счёт буквально пары умений весьма распространено в самых разных слоях, – занудливо заявляет Хейс, – притом не только среди женщин, хотя для них несколько более характерен такой вид социального паразитизма, лежащей в основе полигамной системы отношений.
– Мы стремительно приближаемся к системе первоначального промискуитета, – хмыкает Кэрдин, – рост доходов позволяет менять половых партнёров по желанию и не зацикливаться на ком-то одном. И не то, чтобы я этого не приветствовала. Доступность половых партнёров я считаю положительной вещью. Равно как и минимальный объём обязательств.
– Вот уж не думала, что ты окажешься поклонницей островной морали!
– Не самая глупая вещь из придуманных людьми. Тем более, для нескольких миллионов людей, включая Членов Императорского Дома вполне работает. Тем более, сам ЕИВ весьма одобряет подобную мораль. Да и я в свою очередь с одной стороны за всемерное упрощение доступа к возможности половых отношений, особенно в среде сверстников, с другой стороны, за всевозможное ужесточение наказаний за попытки вступить в эти отношения без взаимного согласия. Кстати финансовый и вообще материальный источник регулирования таких отношений один из самых работоспособных. Причём прекрасно работает во всех социальных слоях.
– Южан всегда возмущало, что у нас легальна любовь за деньги.
– Не вижу ничего плохого. Скорее вред несут начитавшиеся мирренских книжек про высокие чувства и отношения. Тем, что доступ к телу неимоверно усложняют.
– Я вот думаю, если Эр с тобой поговорит, она тебя обожать будет или возненавидит?
– Насколько я знаю, она сторонница крайне упрощённого доступа к телу. – хмыкает Кэрдин, в очередной раз демонстрируя хорошую осведомлённость, – Я не очень могу себе представить, по каким вопросам мне бы могло понадобиться с ней встретится.
– Выкрутилась! – теперь уже Софи усмехается, – Хейс, что скажешь? Затронутые вопросы можно сказать, вокруг тебя крутятся.
– Скажу, что так называемая «островная мораль» характеризующаяся большим количеством связей за малые промежутки времени без каких-либо взаимных обязательств неплохо отражает современное состояние общества. Впрочем, я видела и другие варианты отношений. Но этот – наилучший. Мирренской литературой я не увлечена.
– Сама однако, этому варианту не последовала! – хитренько щурится Софи.
– Выбрала наиболее подходящий для себя лично. Того же желаю и всем остальным. Мирренского культа девственности у нас вводить вроде не собираются.
– Он и у них является отмирающим, – хмыкает Кэрдин, – а что тебе так островные нравы приглянулись? Ты же росла можно сказать в образцовой животноводческой местности... – Ягр при этом крайне хитро посматривает на Софи, та ничего не замечает, Хейс чувствует, взгляд у ней относится, она не настолько знает министра, чтобы по взгляду определить что сказать требуется, и поэтому решает сказать тоже, что и раньше в сложных вопросах – правду.
– Наверное, именно потому что в животноводческой области росла, я и не боюсь крови, крайне полезное, оказывается, умение, – мило улыбается Хейс, Софи знает такие улыбки, Кэрдин кажется скоро пожалеет, что вообще спросила, и не придерёшься, будет всего лишь ответ на поставленный вопрос, – Островные отношения мне тоже крайне понравились. В среде сверстников крайне похожи на те, что в родных местах господствуют. Особенно, степенью свободы и непрочностью. Я без такого обойдусь, но в определённом возрасте именно в подобном большинство и нуждается. Чтобы усилия надо было переложить, но не чрезмерные, чтобы ждать, но не звезду с неба. Этакий здоровый биологический с умеренной меркантильностью взгляд. Да и полезно молодняку пораньше объяснить, что поиграть стоит определённой затраты ресурсов.
– Притом, сильно побольше тех, что продаются в известных аппаратах, что есть в большинстве магазинах, а то некоторые и на них не в состоянии потратиться.
– Да таких жлобов гнать надо куда подальше! – Чуть более эмоционально, чем следует возмущается Кэрдин, – Где ты таких находишь? Особенно в этой школе, где такие аппараты, как мне Пантера говорила и сейчас от медяков работают.
– Это так и есть, – вместо Хейс отвечает Софи, – хорошо Эрида увлечена другим, а не то бы ещё и эти аппараты бесплатно работали.
– А сейчас какие так работают? – интерес Кэрдин несёт откровенный оттенок дурашливости.
– Кофейные. И те, что с шоколадками, – сообщает Софи.
– Не вовремя я школу окончила, – вздыхает Хейс, –кофе-то я не особенно любила... А вот шоколадки эти... – мечтательно прикрывает глаза, – М-м-м обожала! Даже сейчас вкус помню. В городе их почти не найти.
– Они вроде пайкового для закрытых школ, потому в свободной продаже их и нет.
– Будь так в моё время – полностью потрошила бы автоматы!
– Обожралась, растолстела бы и мне не понравилась, – ехидничает Софи.
– У меня лишних монеток почти никогда не было. Имеющиеся почти всегда на эти шоколадки тратила. В младших со мной за сделанные работы со мной ими расплачивались.
– А в старших?
– Я эту лавочку прикрыла!
Софи не очень-то верит, но не подаёт вида. Островная мораль она такая... Островная.
– Да и толстеют скорее с мучного, а не с качественного шоколада. Эрида ведь автоматами с колбасками в булочках не интересовалась?
– Нет, – хмыкает Софи, – при тех проблемах с чувством меры, что есть у неё с таким интересом она бы уже лопнула, как пережаренная сосиска.
  Хейс снова прикрывает глаза.
– А я бы ещё не отказалась от пары колбасок из прошлого!
– Так в чём дело! – Кэрдин торопливо листает меню. – Они тут есть, видать не только у тебя нежные воспоминания навивают. Вот они!
Хейс смотрит на ценник.
– За такие деньги я сама свина бы зарезала и тесто замесила бы! Хотя и ненавижу у плиты возится!
–  Волшебная фраза «для себя же» здорово активирует трудовую деятельность, – откровенно дразнится Кэрдин.
Софи отбирает меню. Слегка присвистывает, увидев искомый пункт.
  Философски заявив.
– К счастью, деньги изобрели давным-давно! – жмёт кнопку вызова персонала.
Одна из допустимых форм подачи – огромное блюдо. Оно и заказано. Все троим прекрасно известно, колбаски исчезают со сверхзвуковой скоростью, что вскоре и подтверждается. Только Ягр запивает водкой.  Видимо сказывается бурная молодость рядом с Императором. Впрочем, на способность соображать, выпитое пока не влияет.
Тем более, так же вкусно, как в школе. Хотя цена...
  Хейс, доедая очередную, склоняется к Софи.
– Миленькая, когда будешь ко мне ездить, можешь брать с собой несколько штук... Вторая моя любовь после тебя. А по времени так и первая!
Софи щёлкает её по носу.
– Лакомка ты моя любимая! Я всё запомнила. В следующий раз в школу привезут погрузчик. Я подниму аппарат. Вместе с ним к тебе и приеду будешь потрошить, пока монетки не кончатся. Ваш лифт рассчитан на подъём погрузчиков, розетки на напряжения автомата в твоём доме есть! Подозреваю, в момент стройки знали, что Сордар будет воровать пивные автоматы...
– Ему было бы проще купить оптовую партию баночного пива, – посмеивается Кэрдин, осведомляется кивнув Хейс. – ты помнишь, что где ты живёшь промышленные холодильники стоят, и сеть под них переделана. Когда их устанавливали, спросила Сордара. «Зачем тебе». Честно ответил «Для пива. А мне с такого этажа лень часто спускаться. Проще один раз подняться с полным грузом». Хотя по-моему, он ни одной банки туда не загрузил... Хотя и хвастался, что на спор вручную зарядил орудие главного калибра «Владыки».
– Вот тут вы ощибаетесь, – весело качает головой Хейс, – в первый год я обревизировала холодильники. Продуктов довольно много нашлось. Все с актуальным сроком годности. Разрешение «брать всё, что хочу» я восприняла буквально. И только к зиме вспомнила, что еда очень неохотно на деревьях растёт. Но главное, в тех холодильниках было до пяти сотен банок пива! Сами понимаете, девушка из местности с нашей славой поголовного, включая головы скота, пьянства, да столько литров светлого трёх лет общения не пережили!
– Ах ты пьянь! – Софи снова замахивается кулачком.
–  Не волнуйся, последние мы уже вместе допивали, да и мне первое время было не до светлого.
– Хватит врать! Легенды про пьянство в Столичном Университете чуть ли не древнее, чем про твою родную местность. Хотя эти земли мы взяли чуть ли не позднее.
– Ну что такого, – смеётся Хейс, – пару раз говорила, что пиво есть, только меня надо забрать... Один раз приехали за мной на такой машине... в жизни не поверю, что им было нужно бесплатное пиво. Но заметили, что у меня есть ещё бесплатный пистолет, и я умею им пользоваться.
– Я тебе тогда ещё говорила, «купи пистолет, Сордар не даёт глупых советов».
– Я послушалась но потом, тогда не купила, один из его взяла.
– Не привлекли потом,  – смеётся Софи, –  за пальбу по пустым головушкам?
– Ну раз я тут сижу, – смеётся Хейс, – то значит не привлекли. Мне и другие девчонки говорили – легальное оружие здорово снижает наглость с длиннорукостью. Не только я умею пользоваться оружием.
Кэрдин зевает.
– Мне кажется, столичные излишне активные молодые люди начинают тупеть. Забывать стали. Насколько умение обращаться с оружием распространено у провинциалок.
– Я даже боялась, что зажигалку, а не настоящий пистолет с собой взяла. Но за настоящим надо было далеко лезть, а у меня было мало времени.
– Да и тот прекрасно сработал. – Хейс усмехается не слишком весело.
– Нужны боевые модификации? Хоть ко мне мне, хоть к Кэр обращайся, обеспечим. Тем более Сордар уже дал тебе доступ!
– Он тебе дал право на оружие, – хмыкает Кэрдин, – не спорю имеет право. Но права убивать он тебе дать не  мог, ни он , ни кто-либо другой... Включая меня саму.
– Да жила я без это права, и дальше проживу. Всем всё вполне объяснила. Повторять не потребовалось. Видимо, поняли, – Хейс невесело усмехается, – какого уровня люди живут в этом доме. Хотя большинство просто владеет там собственностью.
– Ну ты же говорила, нашёлся же ценитель твоего телескопа...
– Это был скорее, ценитель моего зада, – резко бросает Хейс, – правда с зачатками мозга, понимающий, что приближённую Сордара лучше не злить. Вы на него дела не завели?
– Понимаю о ком ты говоришь, – хмыкает Кэрдин, – с обязанностями он справляется, тебя или ещё кого-то вроде не обижал. С формальной точки зрения – не за что. Конечно, если копнуть... Но статья при желании найдётся про любого.
– Как уже говорила, – посмеивается Софи, – добрая ты...
– Именно! Поэтому и живая. Мне такое состояние почему-то нравится больше любого другого. Я так понимаю, прямо сейчас никаких претензий у вас обеих ни к кому нет. Если есть – озвучивайте, я всё таки не умею читать мысли.
– А говорят – можешь, – вздыхает Софи.
– У меня конечно, есть некоторые способности, отсутствующие у большинства людей... На таковой среди них не имеется.
Софи хмыкает, кое-что нечеловеческое имеется и у неё, та же ускоренная регенерация, и странный состав крови... Жить не мешает, скорее наоборот. Объяснимых причин нет. Межмировое происхождение на таковую не подходит. Тем более Кэрдин чистокровная Ягр до мозга костей. Иногда говорят, чистокровная даже излишне. Хотя так делают обычно там, где Кэрдин не услышит. Софи в таких местах бывает частенько... И ещё неплохо знает, что там не бывает людей Кэрдин. Хотя в этом она теперь не уверена. Слишком уж частые ячейки у раскинутой Ягр сети. Но сама Кэрдин в первую очередь почти родственница, всё остальное уже потом... Притом, по крайней мере к Марине искренне привязавшаяся. Да и к Софи определённые чувства имеются. Причём взаимные. Софи на Кэрдин смотрит своими глазами, а не теми, что у Кэретты.
Императрица не смогла настроить Принцессу Империи против министра. Себялюбием и самолюбованием надо было меньше заниматься, хотя эти недостатки простительные. Пусть как-то раз чуть не стоили Марины жизни. Но раз все дела закрыты, значит человек чист. Софи доверяет официальной юридической системе.  Маришка ведь больше не Глава. Но с принятыми решениями согласна и сама Софи, да и сама Кэретта не стала их отменять. Хотя в теории могла. Но решила на пустом месте не злить Младшую? Скорее всего. Про малочисленность Чёрных Еггтов – это не пустой звук. Хорошо, что они не Южане и наследует материнская линия. Тут скорее положительная сторона, что все Еггты – женщины условно репродуктивного возраста. Ещё и с прицелом Ягр на следующее поколение. Против чего Софи принципиально не возражает. Но и участвовать не горит желанием. Против иных видов отношений она не возражает, вот только с кандидатами не очень. Как Софи кажется Дина и Эорен не зря брата недолюбливают. Хотя, как к человеку, к Яроорту у принцессы нет претензий. Хотя это можно списать и на нехватку опыта. Эорен и Дина в жизни не сказали плохого, но чувствовалось определённое предубеждение. Особенно, от более взрослой Эорен. Хотя она и великая умелица по придумыванию себе обид. Хотя, те из них, с какими Софи пыталась разобраться были на все сто обоснованными. У Кошмара есть персональная Марина, так что Софи не вмешивалась. Только признавала факт, что у Дины фантазия куда богаче, нежели у сестры. Хотя сейчас ситуации вокруг обеих следует признать здоровыми, во всяком случае с точки зрения Софи. Родители Кошмара вполне восприняли Змеедевочку. Возможно смирятся и с выбором Эорен... Хотя после того, как выяснилось, что у неё не нарушены репродуктивные способности, всякое может быть... Другое дело, что из Резиденции, то есть фактически из Ставки, удалить Утреннюю Звезду может только Император, а у него вряд ли появится желание в адрес человека такого уровня. Тем более неплохо справляющуюся со своими обязанностями. Мирренка тут не мешает нисколько. Хотя ещё вопрос, кто для Императора ценнее – Южанка или Утренняя Звезда. Как-то не очень задавать подобные вопросы, помня про сложноватые отношения в доме Эорен. С Другой стороны, есть сама Софи плюс Марина с их взглядами на допустимое, особенно в определённой среде. Это пока Император над отношениями дочерей больше посмеивается. Что там дальше может быть, Софи думать не хочется. Для Кэретты подобное вполне допустимо. Придраться может по своему обыкновению, к статусу. Хотя, если он будет поднят любые претензии исчезнут. Маришке в этом смысле хорошо, что у Эр, что у Кошмара подходящие  статусы. Главная сложность – недостаточно серьёзный настрой самой Маришки. Во всяком случае гораздо меньший, чем у самой Софи. Или той же Эорен. Или даже Кошмара. Но с ней Младшая пусть сама разбирается... Во всяком случае переупрямить Марину у Императора точно не получится. В этом Софи уверена.

Отредактировано Чистяков (27-03-2022 04:55:20)