Софи по-настоящему захотелось сестру стукнуть.
– Ты мне что-то хочешь предложить, но испытываешь проблемы с формулировками? Мы все достаточно взрослые, и прекрасно понимаем, кому чего хочется. Чтобы для любви одним воздухом было достаточно дышать – так бывает только в плохих романах южан, – резко пытается схватить Марину за руку, та уворачивается, намереваясь брать сестру на болевой приём.
Софи ловко отпрыгивает в сторону, пряча руки за спину.
– Заметь, всего лишь твоя обычная реакция на прикосновение. Притом на человека, к кому ты нейтрально относишься. Я даже представлять не хочу, что может случиться с врагом.
– Я не мышь, чтобы на мне опыты ставили, – огрызается Марина.
– На крысу ты, помнится, не обижалась, – увидев приподнимающуюся губу сестры, примирительно вскидывает ладони.
– Я всего лишь хотела наглядно кое-что показать.
– Только я ничего не уяснила, – Марина стоит теперь, сжав кулаки.
– О себе и Эриде. Насколько неприятны могут быть прикосновения человека, к кому ты сама не испытываешь симпатии. Тут речь идёт не о простых прикосновениях или поцелуях. Тебя даже от меня словно током бьёт. Понимаешь одну из причин, почему определённые преступления считаются тяжкими? Даже без проникновения...
– Не самые глупые люди принимают законы, – кисло ухмыляется Марина, – Только Эр всё равно на тебя нападать не станет. Она безумна, но никогда не станет никому вредить.
– Я и не собираюсь её ни в чём обвинять. Скорее, тебе объяснить пытаюсь, почему от неё шарахаюсь. Я далеко не всякие руки на своём теле люблю.
Марина скалится, но помалкивает.
– Что скажешь?
– Скажу, что в горячих, да и прошлым летом всякое бывало.
– Не спорю. Но что было, то было. Считай, со мной произошли возрастные изменения. Я теперь куда более привередлива в допустимости прикосновений к себе. Эр же, назовём вещи своими именами, в первую очередь, мечтает именно о них. Могу даже примерно представить, каких именно. Всё остальное – я бы сказала, приложение.
– Закрой глаза и думай об Империи. – криво ухмыляется Марина, – Мне совсем не хочется, чтобы она из-за неразделённых чувств к тебе умерла. Уступила бы разок. Она бы и успокоилась.
Софи щурится.
– Успокоилась бы... На какое-то время, то я не знаю, как она «дружит» с чувством меры. Когда взаимодействуют двое, должна быть активность обеих сторон. Когда одна сторона бревно изображает – это только иногда интересно. Чаще – обидно, если только заранее не договаривались в такое поиграть... Не навостряй уши, что допустимо в одном случае, немыслимо, более того, вызывает отвращение в другом.
Я и только, я буду решать, как именно собственным телом распоряжаться.
Марине остаётся только пожать плечами.
– Один раз она уже умирала. Мне не хочется видеть, когда это произойдёт окончательно.
– Намекаешь, что я этому способствую?
– Не строй из себя дуру. Тебе не идёт, – глухо бросает Марина.
– Не думала, что кто-то обратится ко мне с подобной просьбой. И уж совсем не ожидала, что это окажешься ты.
– Пошли вы все с чувствами этими! – выпаливает Марина, – Лучше уже ни с кем отношений не поддерживать, чем вот так вот. То предают, то с ума сходят, то на грани самоубийства стоят. Ты – рядом, словно в чём-то виновата, да ещё и как будто всем должна помогать в себе разбираться. Понятно откуда фраза взялась «влюбилась на свою голову!»
– Но ведь не ты. И даже, не в тебя, – опять определённые мысли в голову лезут насчёт контактов сестрёнки. Или их отсутствия.
– Как-то плохо выходит не замечать, когда кому-то плохо, – огрызается Марина, – От твоего сияния аж противно!
– Так одно или другое? – переходит в атаку Софи, – Ты переживаешь из-за Эр, или завидуешь моему счастью, намереваясь его разрушить?
– Чужая беда – плоховатый фундамент для постройки чего-то стоящего.
– Я ничего не в состоянии сделать с происходящем! Принуждение – тоже отвратительный фундамент для выстраивания отношений.
– Тут хотя бы, возможны варианты.
– Сама понимаешь, не в этом случае Марина.
– Пока я понимаю, что имею дело с двумя личностями с крайне перекошенными мозгами, – выцеживает сквозь зубы, –  Притом, мне не нужны какие-либо неприятности с ними обеими. Теперь я понимаю, что значит фраза «счастье бывает жестоким!»
  Софи очень мрачно смотрела вслед уходящей сестре. Не то, чтобы та ничего в ней не зацепила. Но Софи на самом деле слишком хорошо, чтобы размышлять о чужих сложностях. Тем более, того разряда, о которых забыть проще всего.

Марина к Эр направляется. Разноглазая в последнее бывает только на занятиях и в столовой.  Преподаватели давно знают, в каком состоянии Эр лучше ни о чём не спрашивать. Даже блестяще зная, всё равно молчать будет.
Вот Марина не уверена даже в том, что Эр в настоящее время знает хоть что-то. В состоянии  только отрешённо сидеть, рисуя ясно на кого похожие силуэты.
Если бы не пинки Марины – вовсе бы от себя не выходила. Так – хоть минимальную активность проявляет.
Заставить её делать больше – выше сил Херктерент.
Так, режим минимального функционирования.
На грани опасности, если учесть, сколько вблизи Эр химикатов и насколько хорошо она разбирается в лекарствах. Что-либо прятать бесполезно – если ей понадобится, что-либо для себя убойное она из вроде бы безобидных компонентов соорудить в состоянии.
Хорошо хоть никогда не возьмётся за том, кем можно убить кого-то ещё.
В конце-концов, банальные острые предметы вблизи от Эр тоже сосредоточены во множестве.
Марина всякие невесёлые мысли старательно гонит, помня о жизнелюбии разноглазой, но мысли эти всё равно в голову лезут.
Со своими девчонками она не разговаривает. Те, надо отдать им должное, если им не открывают сразу же отправляются искать Марину. Так как их много, находят всегда быстро. Кажется, они догадались поделить территорию школы на квадраты и искать начинают сразу везде.
По крайней мере её, Эр пускает всегда.
Сегодня даже запираться не стала. Даже переоделась из школьной формы в чёрный брючный костюм. Полулежит в любимом крутящемся кресле вытянув ноги и закрыв глаза. Марина прекрасно знает – разноглазая не спит.
Хотела нарочно пошуметь, но Эр и так услышал.
– Не надо было ничего делать. Я видела, как она идёт с тобой говорить. Это бесполезно, – таким тоном – только страшные истории в темноте рассказывать. При том, что Эр не играет ни разу. Умеет она ещё и в такой тон.
– Я пыталась ей сказать.
Эр, так и не открыв глаз, поворачивается лицом в сторону Марины. Довольно светлые волосы в лежащих на груди полурасплетённых косах на чёрном совершенно не смотрятся.
– Она тебя не услышала. Я знаю. Спасибо за помощь, в любом случае.
– Эр, очнись!
Та настолько резко распахивает свои удивительные глаза, что Марина аж отпрянула.
– Я не сплю, Марина.
Глаза абсолютно сухие. Хотя, по мнению Херктерент, лучше бы Эр была заплаканной. По крайней мере, известная реакция на раздражители.
– Я тебя и не будила. Знаю, когда ты спишь.
– Я пью снотворное. Но ты не боясь. Я только чтобы заснуть его пью.
Марина молчит. Сжигающая человека неразделённая любовь – это ещё и страшно. Эр куда сильнее, чем кажется. Но разожжённое ей самой пламя подтачивает её изнутри. Запас ещё очень велик. Но он не бесконечен.
Хорошо, хоть Эр слишком любит жизнь. И намеренно не прервёт ничью. Даже свою собственную. Хотя лицо сейчас – на картину «Самоубийца» напрашивается.
  – Почему она меня не любит? Что во мне не так?
Как по Марине, не так тут у всех участниц этой странной истории, включая массовку в виде подружек разноглазой или оставшихся дома островитянкам. Но не лупить же главным калибром по и без того хрупким вещам.
Тем более, в какой-то степени считает и себя виноватой. Хотя и не поймёшь, в чём. Вроде, всего-навсего рядом стояла.
Угу. Почти как свидетель, на уровне соучастника. Хотя, никакого преступления и не было.
– Ты мне который раз этот вопрос задаёшь. В ваших делах сладких девочек я не особо разбираюсь. Но поговорить с Сонькой стоило. Какую-то долю ответа на вопрос «что в тебе не так?» она дала.
Отсутствующее выражение с разноглазого лица пропадает. Эр резко нагибается в сторону Марины, вся обернувшись в слух. Выдыхает.
– Рассказывай!
Будто ничего умнее не придумала. Сейчас не время для каких-либо игр, поэтому Марина выдаёт информацию, словно пишет отчёт на Высочайшее имя.
– Ей крайне сильно не нравится твоё очень лёгкое отношение к плотным телесным контактам со слишком большим количеством лиц. В её понимании любовь – это ещё и когда близко тебя касаться может только твоя возлюбленная. Для неё – это ещё и признак возрастной стадии. Всё, происходившее раньше было каким-то подростковым, не взрослым.
Эр призадумывается. К радости Марины, в глазах мелькают какие-то мысли, разноглазая трёт подбородок.
– Она не могла так сказать. Софи по-другому разговаривает. Это ты сделала такие выводы из её слов, – говорит размеренно, даже с оттенком каких-то интонаций.
Марина скрещивает руки на груди.
– Ну, извини, не могу дословно её слова процитировать. Магнитофон – слишком тяжёлая штука, чтобы таскать его с собой постоянно.
– Ты всё шутишь, Марина, – Эрида качает головой.
– А ты всё киснешь. На тебя поглядишь – аж зубы от тоски болеть начинают. Кстати, что-то в словах Соньки есть – банных подружек у тебя на самом деле, многовато. Я с трудом их всех по именам вспомнить могу.
– Не говори неправды, Марина. Ты – как Великая Дина, запоминаешь человека, увидев один раз... Тебе девочки сильно не нравятся, вот и говоришь так... Софи говорит... Но сама же отличает серьёзное от игры... Сама же видишь, они не назойливые. По-своему любят меня... Не могу же я их прогнать. Раз они ко мне привязались – то, значит, и я теперь отвечаю за них.
Хотя бы за то, чтобы их в этих стенах никто не обижал. Их ведь многие не любят. Только за то, что они со мной, и мне с ними бывает хорошо.
– Даже ради Софи от них не откажешься? – без особого выражения спрашивает Марина, в общем-то, зная ответ.
– Они не могут являться препятствием к моим серьёзным отношениям и прекрасно понимают это. Софи намеренно не хочет понимать подобного... Извини, но мне иногда кажется, ей нравится мучить меня.
В общем-то, разноглазая мудра как обычно. Софи постоянно изводила своих воздыхателей, оказываясь в обществе одного где-то поблизости от другого. Сейчас она ходит одна, но где-то на подсознательном уровне всегда стремится пройти поближе к кому-то из бывших. Или той же самой Эр.
В её случае красота – это стихия как раз в разрушительной части. Умение безупречно и вместе с тем, вызывающе выглядеть только добавляют разрушительности.
Воздыхатели в общем-то унялись, поняв что у Софи кто-то за пределами школы, к кому она испытывает серьёзные чувства. Даже мстительную радость наверняка испытали. Софи до него так и не снизошла. Но, зато и на этого тоже не обратила внимания.
– Она физически не способна вести себя иначе. Считай это расплатой за то, что любишь её.
  – Но я же не делаю ей больно! – очередной непрошибаемый аргумент.
Не знай Марина, что с разноглазой происходит на деле, точно бы решила, что какие-то неумные самоубийцы решили организовать травлю странной личности. Накручивать Эр себя продолжает уже до весьма опасного уровня.
– Говорила уже, может не стоит тебе летом на Архипелаг? Ведь там будет Софи...
– Будет Софи, – эхом повторяет Эрида, – Поэтому я должна быть именно там. Вдруг между ними что-то произойдёт, а меня рядом не будет, чтобы Софи  поддержать.
Марина вздыхает.
– Что я тебе говорила про неоправданные мечты и надежды? Забудь про сестрёнку. Ты мне нужна в гораздо большей степени, нежели ей.
Эр смотрит своим знаменитым взглядом, способным поднимать в атаку и разбивать сердца. Ещё одна способность, бесцельно уходящая в пустоту. Сейчас сквозит «я всё-всё знаю, и со всем-со всем с тобой не согласна, но ничего тебе не скажу».
– Ты не умеешь любить, Марина, – тут же мотает головой, – Прости, я неверно выразилась. Ты совершенно не нуждаешься в том, что так значимо для меня.
– Ну, не нравятся мне девушки, ничего с собой поделать не могу. Точнее, мне вообще все люди не нравятся.
– И это тоже. А в Софи так много всего того, в чём так сильно нуждаюсь. Ты надёжная, как скала, а она – тёплая и ласковая...
– Хватит её хвалить! Всё равно не поверю.
Эр снова вздыхает.
– Детская обида, на то, что в детстве тебя хвалили гораздо реже, нежели её. Вам ведь уже давно незачем соперничать. Доказывать что-то одна к другой...
– Угу. Ревновать друг друга в борьбе за твоё внимание.
Разноглазая впервые за несколько дней находит в себе силы, чтобы улыбнуться.

Напоследок решает заглянуть к Оэлен. Тоже про Эр поговорить. Различных групп, группочек и группировок в школе великое множество. Официальных и нет. Объединённых общим делом, интересом или симпатией к определённому человеку. Причины этих симпатий могут быть самыми различными.
Естественно, есть и немало личностей, кто умудряются числится сразу во множестве, или в сфере влияния находится. Островитянка как раз из таких, вроде к окружению Эриды относится, а вроде, и к подругам Марины принадлежит. Не считая ещё нескольких объединений по интересам.
На вошедшую Марину смотрит удивлённо. Последние несколько дней с ней почти не общалась.
Сама Марина несколько удивлена, что островитянка обнаруживается у себя. При её-то активности, на территории школы она может находиться где угодно. Правда, перемешается более предсказуемо, чем Динка, к примеру.
– Привет! О разноглазой поговорить надо.
Оэлен помрачнела.
– С ней всё хорошо?
– С ней уже давно всё средне. Может стать совсем не очень.
– Да вижу я, что она всё время грустная. Но я что могу сделать? У меня с ней было только один раз, да и то, я этого хотела больше, чем она.
«Понравилось?» на языке вертелось, но Марина так и не спросила. Хмыкнула.
– Какие вы все друг на друге заклиненные.
– Что тут плохого? – пожимает плечами островитянка. Совсем с неё слетело, что дома пытались ей в голову впихнуть. С методами только перестарались. Теперь «эшбадовки» на фоне Оэлен редкими скромницами могут показаться.
– Ничего. Но плохо может стать именно Эр. В ком причина – ты знаешь. Этого не изменить, но ты можешь помочь.
– Как? – в наплевательском отношении к людям островитянка не замечена, – Она меня видеть не хочет.
– Не хочет видеть и с первого раза дверь не открывает – несколько разные вещи, не находишь?
Кажется, о подобном Оэлен просто не задумывалась.
– Настойчивее будь. Упрямства у тебя достаточно, раз здесь оказаться сумела.
– Меня заставляли, – обиженно замечает Оэлен.
– Но жизнь себе ты сама хотела изменить, – усмехается Марина, – вот, ты здесь теперь.
– Так что я должна сделать?
– Вытаскивай Эр из её логова. Почаще. Хоть одна, хоть со всеми вами. Куда угодно, но как можно чаще. Мне всё равно, что вы вместе делать будете. Главное – разноглазую расшевелить.
– Но ты же тоже можешь так делать. Причём, с тобой она пойдёт куда охотнее, чем с любой из нас, – верно всё подметила, впрочем Марина считает островитянку весьма умной личностью.
– Могу, – пожимает плечами Марина, – так я и делаю. Ей скучно в большинстве мест, где я бываю. У неё надо снова интерес к жизни пробудить. Я и так пинаю её постоянно. Вы видеть её на занятиях именно благодаря мне. Но круглые сутки рядом с ней я быть не могу. Ты же не одна. Найдите для неё время, всё равно, частенько его вместе проводите. Всем вам надо, чтобы разноглазая чудила и дальше.
– Хорошо, Марина, так всё и сделаю, – кивает Оэлен, – попробую Эриде помочь.
Из всех, крутящихся вокруг Эр, островитянка наименее корыстная. Почти не получала от разноглазой материальных благ. То, что есть, сама Эр ей фактически навязала, ибо как-то неудобно от подарков отказываться. Сделав паузу, Оэлен продолжает.
– Нравится она мне. Хорошая, добрая и ласковая. Нет, ты ничего не думай. Она просто хорошая, – тяжко вздохнув, заканчивает, – Вот твоя сестра, только не обижайся, не очень. Из-за неё же это всё.
Марина раздражённо машет рукой. «Хотя она от красоты сестрёнки не спятила. Чего от любой из общающихся с Эр можно ожидать».
– Сонька у вас всегда виновата будет, потому что вы все её красоте завидуете, – добавляет, немного подумав, – я, впрочем, тоже.
– Вы обе недобрые, – вот уж точно, с кем общаешься, на ту и начинаешь походить, своеобразное включение образца мудрости в стиле Эриды.
– Доброй быть хорошо, когда у тебя «Сказка» есть, – хмыкает Марина, – её охраняют лучше, чем Императора. Заметь, это не я придумала, а он сам так сказал. В противном случае, у Эр шансы не дожить до её лет были бы близки к ста процентам.
– Её хотели убить? – настораживается Оэлен.
– Насколько я знаю, нет, – слегка подпускает тумана Марина. Пускай островитянка почаще по сторонам оглядывается. Ей полезно, целее будет, – Не у соправителя столь болезненная девочка совсем не обязательно выжила бы. И это без учёта того, что у её родителей была великая любовь, а при новом брачном договоре в обычном случае, появляется дополнительная опасность для детей от предыдущего.
– Ты в любовь веришь? – вытаращивает глаза островитянка.
Марина криво ухмыляется.
– Я знаю, такое явление существует, но крайне редко встречается. Большинство предпочитает руководствоваться вопросами целесообразности. И мне, и тебе в своё время придётся заниматься именно этим. Тебе – даже в большей степени, нежели мне.
– Это ещё почему? – удивлённая Оэлен – не самое частое явление. Выглядит довольно забавно. Марина не удерживается от возможности щёлкнуть её по носу в прямом смысле.
Островитянка трёт переносицу. Смотрит с совсем детской обидой.
– У меня денег гораздо больше. Я и одна прекрасно проживу, если захочу. Тебе это будет сделать значительно сложнее.
Кажется, островитянку этот вопрос волнует, особенно, если учесть, обратно на Архипелаг она не собирается. Столица – самый дорогой город страны, здесь многое стоит совсем иных денег, нежели она дома привыкла.
Приемлемого варианта, как в городе устроится после школы для себя пока не отыскала. Кажется, самый крайний вариант – за содействием к Марине обратится ей тоже совершенно не нравится. Хотя он и возникнуть должен только через несколько лет.
В этом смысле сделать что-то важное для разноглазой будет совсем не лишним. Хотя, с долгосрочным планированием у Оэлен откровенно так себе.
Важных целей ровно одна – не возвращаться жить на Архипелаг. Впрочем, на фоне главной жизненной задачи многих – удачно брачный договор заключить, в наличии определённый прогресс.
Впрочем, все упомянутые плоховато задумываются: после что будет? Тем более, до этого «после» есть неплохой шанс совсем не дожить.
Вот это-то шанс чуть ли не с каждым днём всё сильнее и сильнее увеличивается. Причём, абсолютно у всех. Даже у Марины.
То, что она сейчас жива – целиком и полностью заслуга крепчайшего железобетона, выдержавшего тяжёлую бомбу. Будь бетон пробит – внутри башни, скорее всего, вовсе бы живых не осталось.
Насчёт серёжки на потолке Марина тогда совсем не шутила.
Оэлен в островных бомбоубежищах сиживала только при учебных тревогах. Там о пробитии речь вообще не стоит. Слишком глубоко в скалах выдолблено.
Но это не значит, что не существует способов уничтожить находящихся внутри. Некоторые даже Марине известны.
Да, долго, дорого и трудно. Но не невозможно.

Несколько ранее событий поста 368

Экзамены и в этом году не представляют для Марины ни малейших затруднений. Собственная гениальность уже приедаться стала. Но поводов для волнений аж целых два – Сонька и разноглазая.
Эр из своего состояния, по крайней мере, для глаз окружающих, криво, косо, но выплыла. Марина помнит, в прошлом, изредка получая отрицательные отметки, абсолютно заслуженно, ибо и в обычном состоянии и лень, и рассеянность у неё в избытке, Эр очень сильно расстраивалась.
Сейчас вырисовывалась перспектива провалов на экзаменах.
Но с объективностью преподавателей начались сложности. Разноглазой фактически рисовали результаты не хуже прошлых лет. Справедливости ради, пририсовывать требовалось не так уж и много, на экзаменах Марина садилась поближе к преподавательским столам, и всегда отвечала после разноглазой, так что многое слышала.
У дочки двух крайне волевых людей это качество тоже не совсем отсутствует. Как-то смогла собраться, не так уж и «плавала» выезжая, в основном на обилии знаний и сообразительности. И том, что сознательно её никто не топил.
В итоге получились почти прошлогодние результаты. На литературе она даже блеснуть ухитрилась, написав на свободную тему нечто крайне трагическое. Даже опубликовать успели в школьной газете. Марина ознакомилась – слезу даже у неё вышибло, хорошо никто не видел.
С Сонькой и того проще вышло – в состоянии влюблённости пребывает большинство девушек её возраста. Над такими  издеваться – себя не уважать. Тоже плюс-минус прошлый год получился.
Экзамены у всех заканчивались в разное время, большинство стремилось уехать домой на следующий день.
Марина попросила подружек Эр задержаться, пока она, вместе с Мариной не улетят на побережье. Даже предложила каждой денег за беспокойство. Согласились все. Видимо, Эр для них на самом деле что-то значит, ибо был какой-то приступ коллективного бескорыстия.
Деньги взяла только одна, притом Марина знает, там дома, действительно сложная ситуация, и деньги нужны. Эр свою наблюдательность, будем надеяться, временно, утратила. Марина могла бы и куда больше дать, если бы прямо попросили. Но мирренской благотворительностью она не занимается.
Раз человека за определённые действия устроила предложенная сумма – она эту сумму и получила.

Прицепив к одежде жетон, дающий право перемещаться по всему кораблю, хотя сомнительно, что её не узнают, да и загрузка сейчас меньше, чем в прошлый раз, за перемещением обычных «пассажиров» по секторам следят менее строго, отправляется по кораблю побродить.
Ноги сами-собой приносят к образцу морского чёрного юмора – обозначению «победы» над крейсером.
Всё течёт, всё изменяется.
Силуэт остался. Более того, дополнен настоящей боевой звездой, как на других кораблях Флота, внутри обозначаются победы. И это не ехидная «единичка», а вполне солидная «четвёрка».
Судя по силуэтам – два самолёта и подводная лодка.
Захотелось подробностей.
Свободный от вахты офицер нашёлся достаточно быстро. А каково это флотского о любимом корабле расспрашивать – по Сордару известно.
Оказывается, корабль на несколько месяцев перебросили действовать значительно южнее привычных маршрутов. Задача – та же самая, что и всегда. Только на этот раз добавилось ещё и обеспечение высадки десанта, ибо как плавучий склад лайнер не знал себе равных.
К моменту прибытия, плацдармы были уже захвачены, развивалось наступление вглубь острова. Активность авиации противника снизилась по сравнению с первыми днями, но всё ещё оставалась весьма высокой.
ПВО кораблей снабжения обеспечивал самый большой эскортный авианосец – один из тех мутантов в самых разных областях, что в изобилии порождает военное время.
Огромная длина недостроенного пассажирского теплохода навела адмиралов на мысль переоборудовать его в авианосец. По водоизмещению новый эскортник превосходил три любых других малых авианосца вместе взятых.
То что скоростью новинка сильно уступала ударным кораблям авианосных соединений никого не волновало. Зато, в ангары влезало даже больше самолётов, чем на ударный. Отсутствие брони на и без того пожароопасном корабле никого не смутило.
Зато в воздух поднималось множество машин, способных обеспечить проводку конвоя любого размера.
Как ни странно, «большой малыш» себя полностью оправдал. Атаки на корабли снабжения успешно отбивались. Хотя, огонь по самолётам открывать всё-таки приходилось. Миррены оставались мирренами. Жизни свои они ценили. Но уже видя огромные цели пилоты подбитых машин предпочитали не прыгать, а идти на таран.
Двоих таких отчаянных лайнер и завалил. Так появились «двойка» и «тройка», ибо засчитывалась любая победа.
Лодка была потоплена при переходе к следующему острову.
С ней всё вышло гораздо менее понятно. Почему-то был атакован не крупнейший лайнер, прекрасно известный всем морякам на всех берегах, а авианосец.
Офицер был из тех, кто все выпуски «Мирренского императорского флота» изучал внимательно. Наряду с прочими документами там была опубликована и «инструкция» для подводников, предписывавшая при наличии нескольких целей всегда выбирать в качестве приоритетной авианосец. Разгром в Заливе явно до сих пор не давал спокойно спать адмиралам южан.
Для лодки это был третий поход, ставший последним. Дело происходило на мелководье. Молодой командир слишком буквально следовал инструкции. Выпустив торпеды лодка подвсплыла из-за какой-то неисправности.
Прямо по курсу лайнера.
Командир при Марине не раз говорил «Моё оружие –  скорость». Этим оружием он и воспользовался.
Был дан полный ход. Таран уничтожил лодку.
Торпеды прошли мимо. Похоже подводники ошиблись с расстоянием до цели.
Водолазы обследовали затонувшую лодку чуть ли не на следующий день, отсюда и познания о количестве походов, возрасте и имени командира.
Лайнер вскоре снова перебросили в привычные воды.

За год корабль внешне не особенно сильно изменился. Стало больше зенитных автоматов. Но главное отличие – на корабле снова есть авиация. Правда, теперь это вертолёты. Довольно много. Изначально планировавшиеся как эвакуационное средство, они оказались весьма эффективным десантным.
В одной из последних операций, лайнер, и «большой малыш» на которых собрали все вертолёты эскадры, весьма эффективно высадили десант с той стороны острова, где не было противодесантной обороны, так как считалось, крутые и острые скалы и сильное течение исключают подход катеров и барж. Оборона острова как раз и строилась вокруг аэродрома, так что воздушного десанта опасались меньше всего.

Каждый корабль, в зависимости от назначения имеет буквенный код линкор – ЛК, тяжёлый крейсер — ТКР, лёгкий крейсер — КРЛ, эсминец – ЭМ и так далее. Есть даже обозначение даже для плавучих маяков — КС,
У лайнера сейчас обозначений его назначений –  почти на целую эскадру набирается. ТР/АВК/ДК/УДК/РК/СК/КРС/КРПС/ШК; если расшифровывать то получается транспорт/авианесущий корабль/десантный корабль/ударный десантный корабль (так как может высаживать самоходные баржи с пехотой, а не только грузы)/ремонтный корабль/спасательный корабль, так как есть условия для эвакуации раненных/корабль связи/корабль продовольственного снабжения из-за объёма холодильников/штабной корабль – с этим проще всего, адмиралы оценили интерьеры, и при использовании в боевых операциях всегда поднимали на лайнере свой флаг.
Как и все универсалы средне мог делать всё, по-настоящему хорошо — ничего. В конце-концов, его не для этого строили.
Времени до вахты было предостаточно, офицеру откровенно льстило, кто именно его расспрашивает, так что он ещё долгом со смехом рассказывал, о бесконечных переподчинениях корабля различным флотским командованиям.
  «В ударное не включали?»
Оказалось, штабным кораблём лайнер именно там впервые побывал.
Завершился разговор совместной фотографией с Мариной. Принцесса сочла такую форму благодарности вполне приемлемой платой за потраченное на неё время. Тем более, у Соньки её фото с лицами самой разной степени известности всё равно на порядок больше.

Эр сидит на кровати одетая, обхватив колени. Она же страшная соня! Похожа, вовсе этой ночью не ложилась. Безоблачное с утра настроение Марины резко портится. Так бывает, когда осознаёшь, сделал что-то неверное. В её случае ситуация ещё хуже – она ничего не сделала. Не проверила с вечера, как там Эр, ибо состояние разноглазой является каким угодно, но не блестящим.
Стоило лекарству в виде кого-то из окружения, постоянно крутящихся рядом пропасть, как сразу же рецидив чёрной  тоски и начался. Оэлен за всех отдуваться не обязана, тем более она, как и все островитянки, искренне считает, на суше – одни законы, а на море – совершенно другие. Быть с Эр ещё и на корабле Марина не просила, а сама она не догадалась.
Впрочем, не очень умно даже мысленно пытаться перевалить на других то, что должна была делать сама.

Командир предложил сёстрам отправится на берег на вертолёте, причём посадка предполагалась прямо в резиденции.
Глаза Софи загораются, уже рот открыла...
И неожиданно, тоже произносит вежливый отказ. Марина успела заметить, как Хейс погладила её по руке. В общем-то, давно понятно, в этой слишком уж сладкой парочке за чувства отвечает Сонька, а Хейс за свою стихию, то есть, за разум.
Она и вертолёт в полёте впервые увидела всего несколько дней назад.
Умение Соньку от риска удерживать – определённое достижение.
Мнением Эриды командир интересоваться не стал, он уже понял, эта пассажирка решила сойти на берег самой последней.

продолжение поста 376

– За одну поездку в Столицу можно огромное количество глупостей наделать.
   Принцесса машет рукой.
  – Это верно. Но меня волнуют только те из них, что деньгами измеряются. Можешь поверить на слово, её траты практически не возросли.
Рэда качает головой.
– Повезло ей. Умудрилась найти себе честного человека. Кому нужна именно она, а не ваши деньги.
– Представь себе, это именно так и есть.
Марина пристально смотрит прямо в глаза Рэде. Хорт держит взгляд довольно долго, прежде чем отвести. Умна! До чего же умна. Ещё один человек, кого ни при каких обстоятельствах терять из виду не стоит.

Преподавательский состав достаточно наблюдателен. Эр несколько раз с занятий отправляли в медицинский корпус. Марина искренне надеялась, что её положат в изолятор, отправят в «Сказку», или хотя бы дадут освобождение от занятий на несколько дней. Ибо это какой-то вид издевательства на собой – несколько раз в день находится с Софи в одном помещении.
Ничего не происходило. Видимо, формальных признаков нарушения жизнедеятельности не было. Выписанные общеукрепляющие препараты Эр честно пила. А уж чего могла наплести о своём состоянии разноглазая с её-то богатейшей фантазией, Марина и знать не хотела.
Даже её саму в Администрацию приглашали по поводу Эр. Сказали, в школе нет надлежащих специалистов, способных заботится о здоровье Эриды. Соправитель ответил, вполне доверяет имеющимся.
Может ещё и Марина постарается на него повлиять, ибо скоро они за здоровье Эр ручаться не смогут.
Марина всего лишь честно передала, что Соправитель относительно местонахождения и состояния здоровья Эриды, ей сказал тоже самое.

Обдумывала идею связаться с Хейс. Технически – ничего сложного, можно даже дично заявится. Только смысл какой? Да, наплевательским отношением к людям она раньше не страдала. Ту же Эр несколько раз откровенно защищала. Причём, впервые даже не зная, кто она, просто увидев попавшего в неприятности ребёнка.
Но, глядя, как переменилась влюблённая сестрёнка смотреть или слушать поплывшую, как подтаявшее мороженное, бывший Страх-и-Ужас совершенно не хочется. Всё равно, невменяемая, как и Сонька.
Ну, а с невменяшками и законы не действуют. Стала забираться в комнату сестры. Рыться в её вещах. Что хочет найти – не знает сама. Пока только обнаружено изобилие рисунков с целующимися и обнимающимися обнажённым девушками. Естественно, кой на кого похожими. Особенно, с учётом известной Марине разнице телосложения и знания особенностей.
Из-за этого знания от степени откровенности некоторых «произведений» откровенно тянуло блевать.
Что ещё  хуже, можно не сомневаться, всё изображённое происходило в реальности, и насколько Марина знает этих двоих, инициатива исходит от Соньки.
Поневоле о собственно принципе не мешать двоим добровольно играться под одним одеялом, забудешь.
Впрочем, в итоге решает не вмешиваться. Помнит по правоведению «улики, добытые преступным путём, уликами не являются». Софи её к себе не приглашала. В обычное время когда заходишь, ничего подобного в поле зрения не наблюдается.
Впрочем, делает это нечасто. Общение с человеком, теряющим разум, крайне затруднительно. Вот только иногда это необходимо.
Любовь с безумием сравнивали задолго до рождения не то, что Марины – Еггтов вообще.
В отличии от настоящего, этот вид сумасшествия может пройти. С настоящим куда сложнее, даже по Южному законодательству, «приступ безумия, хотя бы и однократный» одна из немногих причин, что приводит к отречению Императора.
Безумных любовных связей, впрочем, хватало и там. Венца, правда, не лишился никто, а вот головы – случалось.
Тут эти головы, правда, после проветривания ещё нужны. И стране, и Марине лично. Сама-то Херктерент без обеих обойдётся. Вот со страной – сложнее.
Пока факт только в том, что головки эти мало к чему пригодны, кроме нахождения вблизи друг друга. Во всех смыслах.
Плохо, что Марина совершенно не умеет расстраивать отношения.
Даже будь в наличии подобные умения, даже в таком же объёме, как у Соньки, в этом случае они бы не сработали. Слишком уж у красавиц наших всё по-настоящему.
Только вот ещё одна красавица есть, из-за этих двоих медленно, но верно как минимум, сходящая с ума. Если не умирающая вовсе.
Да ещё картиночки эти в голове всё время всплывают. Нет, подобное Марина видела, и даже более отвратное. Но в таком объёме, да с лицами знакомыми – совсем другие ощущения во всех органах.
Даже вкусы Эр как-то понятнее становятся. Равно и то, куда именно она заглядывается. Точнее, делает вид, будто нечто ей совершенно не интересно. Ещё точнее слишком часто в таком состоянии будто вот-вот разрыдается.
Одна Марина точно не справилась. Но девчонкам надо отдать должное – за дело взялись рьяно. Показывают комедию – тащат туда Эр, пусть и все видели. Выезд в город – разноглазая с ними, что удивительно, даже без покупок возвращаются. Хотя все прекрасно знают, как разноглазая любит у себя с книжкой поваляться, когда не на форсаже.
Ну и в горячих расслабляются. Эрида, в общем-то, та ещё чистюля, но, как говорится, в воде не только лежать можно.

Ситуация с Эр стала постепенно выправляться. Во многом благодаря девчонкам. Эр стала в прежних объёмах следить за собой. Довелось наблюдать и её знаменитую улыбку.
Даже хочется поскорее сдать её на руки эшбадовкам. Они, хотя и поглупее школьных подруженек разноглазой, но, безусловно, во всех смыслах, значительно веселее, а это сейчас главное.
В общем, Марина надеется, за лето что-нибудь, да произойдёт. Да пусть разноглазая хоть всех эшбадовок наймёт и в «Сказке» поселит – Херктерент возражать не будет.
Хейс умна, и себя прекрасно контролирует, Соньку не бросит ни при каких обстоятельствах. Марина больше рассчитывает на непостоянство сестрёнки. Но самой себе приходится признавать – до такой степени влюблённой Софи видеть не приходилось.

Свой вклад, притом совершенно неожиданно, внесли Змеедевочка и Кошмар. С Нового Года с Эр почти не общались, ибо точка соприкосновения у них была считай, только одна  создание причудливых нарядов. Причём Марина абсолютно уверена придумывали в основном Эр и Коаэ, а Кошмар по большей части служила манекеном. Серьёзный аргумент «против» – излишняя подвижность Динки. Впрочем, это одновременно и аргумент «за».
Марина их ни о чём не просила, ибо Коаэ разноглазую и в нормальном состоянии с лёгкостью пугала своими произведениями, а Кошмар – это же Кошмар. Однако, вот они идут втроём, причём спорит Эр с ними весьма заинтересованно.
  Все положительные состояния Эр, отличные от апатичного, целиком и полностью устраивают Марину.
Если бы Эр отсутствовала в природе, наиболее странной личностью школы была бы, безусловно, Коатликуэ. Даже странности с того же самого начинались – удивительного имени и странных рисунков.
Впрочем, дальше её странности, в отличии от разноглазой, не распространяются. Даже дружба с Кошмаром не переходит известных границ, зря Марина про них раньше думала, что они обэридились.
Саму Эр на предмет близкого общения Коаэ не интересовала никогда. Несмотря на то, что одних лет с Мариной, по уровню физического развития, змеедевочка слишком похожа на ребёнка. Хотя, мозги совершенно не детские, иначе бы она тут не оказалась.
Правда, дома её совершенно не ценят, впрочем относительно Рэды, Оэлен или даже Кошмара с Эорен, ситуация приемлемая. С точки зрения закона не подберёшься... Точнее, при желании, подобраться-то можно, только сил и средств надо слишком много приложить.
Надо бы по поводу разноглазой зайти к Коаэ поболтать. Намеренно ужас она нагонять не умеет. Вот ненамеренно – получается с лёгкостью.
Сказано-сделано.
Марина давненько к Коаэ не захаживала.
Зайдя несколько удивлена. Комната словно построена вокруг висящего на стене диптиха – «Гибели Кэрдин» Марины и «Крушения величия» самой Коатликуэ. Те, кто в прошлом подозревали работу одного автора были недалеки от истины. Тем более, сейчас с точки зрения закона, автор один.
– Интересно ты сделала, – хмыкает Марина.
– Я не сделала ничего. Они должны так висеть. Что «Кэрдин» – твоя написано прямо.
Марина подходит поближе. Для обоих произведений змеедевочка рамки заказала. Одинаковые. Только на одной присутствует табличка. «Гибель Кэрдин» М. Саргон.
Мелкая ещё дальше пошла, набралась храбрости, и в правом нижнем углу подделала подпись Марины, чтобы точно никто в авторстве не сомневался.
– Ну и зачем же я с документами возилась?
– Право собственности и авторство – разные вещи. Я ведь когда-нибудь отсюда уеду. Что мне нравится – хочу спокойно увезти. Всегда будет висеть там, где я буду жить.
В логике не откажешь. И насчёт «нравится» у неё всё честно. Под картинами – полочка. На ней в гордом одиночестве на подушечке белого бархата покоится красно-чёрное каменное сердце – всем известный любимый предмет змеедевочки. Как-то само-собой напрашивается. Цвет смерти – белый.
Или, если не думать о высоком, надоело довольно тяжёленький камушек постоянно с собой таскать, вот и нашла для него достойное место. Марина точно помнит вес камня в руке, как-никак от неё змеедевочкой и получен.
– Никто не поверит, будто это я написала, – хмыкает Марина, – я таким больше не занимаюсь.
– Неважно. Я всё равно буду знать, что это ты.
Херктерент криво ухмыляется.
– Надеюсь, это хотя бы не знак тайной влюблённости в великую меня? Спасибо, но не надо.
После Эр и её отношениям с окружающими чувства Марине начинают мерещится везде где надо и не надо. Лучше уж сразу все чёрточки расставить.
Невозмутимая змеедевочка чуть улыбается уголками губ.
– Нет, Марина. Я не как Эрида. Совсем.
– Это радует. Что ты с ней обсуждала? Вроде же, не особо дружите. Или же это какая-то тайна? – про себя чуть не добавила «с розовым отливом».
– Дина с нами сходить предложила. Эрида с подругами была. Но согласилась пойти с нами.
Разрушительная сила Кошмара известна всем. Если ей что-то надо – лучше уступить. Все окружающие целее будут. Тем более, подружки Эр, кроме всех тех достоинств, за которые их ценит разноглазая, имеют и общий недостаток, самой Эриде тоже, впрочем, присущий – определённую трусоватость.
Не станут они защищаться от человека, кто забыла статью про страх прочитать. Да и Коаэ умеет всякое разное внушать. Она ведь во многом не то, что она есть, а то, что о ней думают.
Получается эта, многие думают, слишком сладкая парочка, Эр попросту похитила. Впрочем разноглазая явно не возражала.
От бесконечной сладости и пушистости вокруг может захотеться чего-то, во всех смыслах, остренького. Тем более, Эр гораздо лучше многих в школе знает, что представляют из себя Кошмар и Змеедевочка.
Но, как обычно, далеко не всегда делится с окружающими известными ей вещами. Ибо на самом деле считает, кому-то о чём-то совсем не обязательно знать.
Собственно, именно от Эриды Марина в своё время услышала, что Динку Кошмаром называют.
– Вроде, только выпускной бал в ближайшее время намечается. Но я не сильно уверена, что гостьей Дину туда позовут. Многим с её новогоднего вида до сих пор икается.
– Но тебе же понравилось!
– Это да! – соглашается Марина, – Дина умудрилась создать улучшенное воплощение самой себя. Столь же уродливо-прекрасное.
– Эрида тогда точно так и сказала, «прекрасное уродство». Они вместе это придумывали. Я и не участвовала почти.
В общем-то, насчёт фантазии Динки Марина и так не сомневалась. Только думала, она несколько в другую область направлена.
– В этот раз тоже что-то замышляется? Я ей сама скажу, но ты, если раньше увидишь, тоже передай – на Выпускном вредничать не принято. И одеваться следует традиционно, – «а что я там чуть не учинила как-то раз, ей знать не обязательно. Дурой я тогда была, сама могла придти как самая титулованная, и притащить с собой кого угодно. Элементарно нужной книги не прочла. Это теперь знаю, все урождённые и титулярные на этом балу могут быть независимо от года обучения. Не все этим пользуются только».
– Эрида сказала, что не пойдёт, – мелкая вздыхает, – Её-то позовут точно. Дину, скорее всего, тоже вежливость требует уважать статус... А вот меня...
Марина вскидывает глаза к потолку. От всевозможных бальных страданий вокруг хочется начать по этому самому потолку бегать. Но раз обещала помочь Рэде, следует и Коаэ предложить тоже самое.
– Я просто намекнуть кому-нибудь из местных принцев – и он именно тебя пригласит. Какие-либо предпочтения имеются?
Коаэ сверкает глазами. Сильные эмоции испытывать всё-таки умеет.
– Ты правда-правда так можешь сделать? – говорит шепотом, не веря своим ушам.
Марина мысленно гримасничает. У кого мелкая  набралась этой манеры слова удваивать и с такой интонацией разговаривать, слишком очевидно.
– Я Принцесса Империи или кто?
– Правда-правда?
Марина, со вздохом, кивает.
Мыслительная борьба буквально видна на обычно крайне малоподвижной мордашке. Тоже вздохнув, но в отличии от Марины, с крайней степенью решительности, шепчет на ухо Марине имя.
Особым красавчиком не назовёшь, с человеческим качествами проблем не имеется, подруги сейчас нет, так что мысль о мести змеедевочки отпадает. Умён слишком, чтобы избегать хитрых юных стерв, а готовые на всё дуры его не интересует. Просьбе Принцессы Империи не отказывают. И раз это просьба принцессы, то достойным образом с Коаэ себя вести он и сам догадается. Тем более... Марина чуть не заржала в голос. Он же на Новогоднем со змеедевочкой танцевал!
Неужели, такое впечатление о себе оставил? Ладно, хоть эта мальчиками интересуется.
– Поговоришь? – словно ещё не верит.
– Я же сказала. Только дальше уже сама всё.
Энергично кивает. Хотя бы эта помнит, как Марина ненавидит, когда её трогают.
– Ты с Эр наряд обсуждала?
– Ну да, она сказала, что не пойдёт. Но столько всего подсказала.
У Марины вертятся в голове две мысли. Первая. Пойдёт ли на Выпускной Софи? Вторая. Найдётся ли смелая статусная девушка, кто решится позвать разноглазую? Круги-то от камушка её и Сонькиных зимних похождений всё ещё расходятся.
Марина тогда относительно сестры ничего не заподозрила. Хотя стоило бы. Но даже в таком случае, что бы она могла сделать?
– Надо думать, – хмыкает Марина, – Пантеры вам, конечно, мало. На работу к ней хотите попасть, уже сейчас пытаясь идейками поразить?
– Дина тоже Эр о всяком таком расспрашивала. Думала, не попросить ли то огромное платье, раз Эр всё рано не будет.
– Если Динка придёт, неважно в чём, даже бы и безо всего, – в том что Кошмар на такое способна, Марина ничуть не сомневается, со знанием значения слова «стыд» у Динки тоже сложности, – то скучно точно не будет.
– Ты же говорила, что так нельзя! – пугается Коаэ.
– Я-то говорила, но она – принцесса-кошмар. Да не боись ты так, сама же сказала, она про то большое платье расспрашивала. Кстати, передай Дине, в нём приходить будет глупо. Оно слишком запомнилось.
– Эр ей так и сказала. Дина хотела сделать доработки, но оно всё равно будет слишком запоминающимся. Впрочем, Эр ещё говорила, если Дине надо, она платье отдаст, только забирать надо будет из «Сказки».
«Эрида, ну ты как всегда. Хотя, в сложившихся обстоятельствах это хорошо».
– И что Дина сказала?
– Отказалась. Обещала что-нибудь поинтереснее придумать.
– Успехов, – хмыкает Марина, – большей части гостей после бала ещё экзамены сдавать. Хотя, они справятся.
  – Ты придёшь?
  – Пожалуй, стоит задуматься. Проконтролировать, как мои просьбы выполняют. Да и на Дину стоит взглянуть. В конце-концов, это же не Бал Императрицы.
– Он же только после лета будет, – начинает Коаэ отстранёно, словно о полном солнечном затмении через сто лет, и вдруг буквально вспыхивает, – А мне будет туда попасть? Ведь можно? Или нельзя?
Марина готова головой о стенку биться.