– Здесь нас может кто-нибудь побеспокоить?
– Исключено.
– А если Соньке прямо сейчас от тебя что-то понадобится?
– Если этого нельзя решить по рации, то её доставят сюда, и будем разговаривать.
– Я, получается, главнее? – совсем по-детски задирает нос Марина.
– Нет. Правила такие. Раз ты не намерена это место покидать, то ту из вас, кто в состоянии перемешаться доставят к той, кто этого делать не в состоянии. Ибо я тебя не имею право в сложившихся обстоятельствах оставлять в одиночестве. Если бы вместо тебя тут Софи была, сюда бы везли тебя.
– Всё-то у нас зарегулировано, – бурчит Марина.
– Возможно, именно поэтому всё и работает?
– Возможно. Но всё-таки, хотелось оказаться главнее её.
– Ты, вроде бы, уже не ребёнок.
– Ты никогда не была младшей.
– Мне старшей в своё время надоело быть. Почти до смерти.
Марина усмехается.
– Вроде бы ты из родни никого не поубивала. Или же не нашли?
– Не за что было. Потом стало просто наплевать. Слишком уж наплевательски мне сказали, когда я первый раз вернулась из-за моря «Мы думали, ты погибла». Больше меня там не бывало. Утратило малейший смысл.
– Везёт мне на людей, у кого с родственниками сложно!
Обе молчат некоторое время. Коснулись крайне скользкого для обеих вопроса. Притом, ещё и решения не имеющего.
– Быстро ты решила от всех сбежать, – наконец, находится Смерть.
– Я весь год только их и видела вокруг себя постоянно. Тут ещё новые... Устала от них от всех.
– Сейчас ты можешь сбежать от всех. Дальше это будет делать всё сложнее и сложнее. Людей вокруг тебя будет всё больше и больше. Не станешь же затворницей в каком-нибудь аналоге «Сказки» жить?
– Её ещё построить надо...
– «Дворец Грёз» сейчас почти не используется.
– Могло бы быть смешно, если не было так грустно! – криво ухмыляется Марина, – И раз уж пока есть возможность что-либо делать, то этим надо пользоваться. Тут крабы водятся?
– Эти навыки, даже если долго не использовать, всё равно не забываются. Разумеется, они здесь должны быть. Но смысл их ловить? Ты же выгружала, я и то заметила две полных ловушки.
Марина чуть по лбу себя не хлопнула. Боится делать глупости, и совершает их буквально на пустом месте. Ладно, хоть Смерть не из тех, кто будет промахи вспоминать.
Крабовый нож у наёмницы старый и совсем простой, у многих эшбадовок лучше. Чёрная взгляд принцессы замечает.
– Последняя вещь, что у меня осталась из прежней жизни. Можно сказать, память о детстве.
– Я так понимаю, друзей их той эпохи у тебя не осталось?
– Их и в других не слишком много. Я не люблю назад смотреть. Время только в одну сторону движется.
– Для крабов этих оно уже завершило свой бег, – ухмыляется Марина, отправляя первого в котёл, заметив что закипела вода.
Смерть кидает другого.
– Слушай, тут же есть водка. Давай одного зальём, охота посмотреть, как он оцепенеет, цвет изменит, но жив останется. Говорят, это незабываемые ощущения, когда закуска разбегается.
– Не выйдет, – весело качает головой смерть, – На этот вид такой трюк не действует.
– Цвет не меняют?
– Меняют. Но после не приходят в себя дохнут просто.
– Тогда не буду над животными издеваться, – хмыкает Марина, кидая в котёл очередного.
– Хватит, пожалуй, – замечает наёмница, – водки лучше в бульон подлить. Вкуснее будет.
– Может, ещё чего подольём? – интересуется Марина, помешивая в котле.
– Таких рецептов я не знаю, сама действуй, если владеешь.
– Классика – потому и классика, всегда совершенна, – хмыкает принцесса.
– Забавно наблюдать, как пища рыбаков и моряков превращается в еду для избранных.
– Желудки и у тех, и у других устроены совершенно одинаково. Что поделать, если в Столице эти крабы не живут?
– Это рак, похожий на краба. Больших денег совсем другие стоят.
– Да мне дела особого нет. Вкусовые качества часто и вовсе от правильной обстановки зависят, – Марина вытаскивает сварившееся существо, – Представляешь, даже у Императрицы есть крабовый нож, как у местных девчонок.
– Она оружие коллекционирует. Интересуется региональными разновидностями, а так же принятым у специфических групп населения. Вроде окопных дубинок Великой войны.
  – Как ты её ухитрилась узнать лучше, чем я?
Смерть отвечает, только вытащив краба и начав его разделывать.
  – Это входит в круг моих профессиональных обязанностей. Тебе же дела до интересов ЕИВ нет.
– Злит иногда, что одна аббревиатура сразу к двум людям относится.
– Подсказать, где тут ближайшая бетонная стенка находится.
– Если злость сбросить захочется – деревом вполне обойдусь, – огрызается Марина, – топор возьму и пойду порублю.
– С большим интересом на это посмотрю.
Марина усаживается на бревно, демонстративно скрестив руки и ноги.
– В жизни ничего не буду делать, ради чьего-то развлечения. Даже той, к кому я неплохо отношусь.
Смерть усмехается.
– У тебя с крайней лёгкостью получается незабываемой быть.
– То одно, а то другое.
– Ладно, не дуйся.
– Дрова кончатся – рубить ты пойдёшь.
– Тут их на три дня точно, да и плавник собрать гораздо проще.
– Уголь ещё есть, – бурчит Марина.
Некоторое время молча потрошат крабов. Херктерент спрашивает, чуть в сторону глядя.
– Ты говоришь, позиции только на той стороне. Но, как мне кажется, этот остров вполне подходит для организации узла обороны.
– Деньги даже у флота – конечная величина. Но ты права, есть такой план, только по понятным причинам, у него наименьший приоритет.
– Позиции тогда зачем строили?
– Десантные амфибии тут испытывали. Причём, в присутствии ЕИВ. На вооружении их приняли, хотя отмель они не прошли.
– Тогда почему приняли?
– Потому что знали, что эта отмель непреодолима. Одну, утонувшую даже поднимать не стали. Так и лежит метрах в двухстах от берега. На крыше даже посидеть можно.
– Поплывём?
– На лодке?
– Так.
– Двести метров – это от внешнего берега, а не от берега бухты. Справишься?
– Ты издеваешься? Морская я или кто?
– Хорошо, что ты водку только в крабов заливала, а не в себя.
– А то что?
– Я бы тебя в воду не пустила. Всё-таки я обязана заботится о твоей безопасности.
– Но мы же обе трезвые.
– Поплыли... Стоп. Ты рацию снимать не будешь?
– У неё водонепроницаемый корпус, так же у твоей. Поплыли! Вон там маски лежат.
Вода прозрачная, видимость прекрасная. Машину вполне можно разглядеть. Утонуть ухитрилась ровно. Интересно, почему не стали вытаскивать? Хотя да, рельеф дна не внушал оптимизма. Доплыв, Марина встаёт в полный рост на башне, воды едва по щиколотки. Смерть рядом садится.
– Хорошо-то как!
– Тут акулы водятся, – снова дразнится наёмница.
Марина язык показывает.
– Я знаю, на кого бы могла быть похожа моя младшая сестра.
– Это противоречит законам биологии.
– Так иной степени близости может родственница появится... Или ты не можешь уже?
– Почему? Вполне могу, я абсолютно здорова. Прерыванием беременностей никогда не занималась.
– Слегка поздновато в твоём возрасте. Но материал с двух сторон весьма качественный.
– Почему ты не спросила, нужно ли это именно мне?
– Не нужно тебе, подумай о государстве. Ещё одна принцесса Императорской крови не помешает.
Смерть смеётся.
– Вот уж никогда не думала, что меня Принцесса Империи будет уговаривать договор с Принцем подписать.
– А кто от этого принца убегала, словно глупенькая маленькая девочка. Впрочем, братец тоже хорош – несовершеннолетнюю сестру использовал, чтобы вас помирить.
Смерть сгибается от хохота. Отсмеявшись, сообщает:
– Мы по-настоящему и не ссорились никогда.

– Мы по-настоящему и не ссорились никогда.
Марина решает: о танке рассуждать безопаснее. Стучит по броне.
– Почему он вообще утоп? Вроде целенький.
– Днище пропорол, да и засел в расщелине точно по своему размеру.
– Пострадавшие были?
– На нём был полный экипаж машины огневой поддержки. Десанта не было. То есть, шестеро. Сама видишь, десантное отделение сверху открыто. Водитель вне боя может управлять машиной с корпуса. Спаслись все. Не смотри так кровожадно. Хотя, в случае достижения берега планировались стрельбы, боеприпасы давно выгрузили, пулемёты и всю оптику сняли.
– Ты, надо понимать, на испытаниях присутствовала? – делает очевидный вывод Марина, – В каком качестве?
– Я, вообще-то, числюсь в свите. Была на мониторе, откуда ЕИВ высадку смотрел.
Марина фыркает.
– Всё наиграться не может в большие игрушки.
– Все известные мне Члены Дома эту черту унаследовали, между прочим. Монитор, как раз для действий на мелководье и создан.
– Знаю! – отмахивается Марина, – Не мог катером на якоре обойтись?
– Ты бы обошлась?
Ответ слишком очевиден.
– Странно, что он сам амфибией управлять не взялся.
– Почему? Взялся. Там, где берег для высадки пригоден, как раз одну на берег и вывел.
Хмыкнув, Марина принимается слишком уж откровенно Смерть разглядывать. Та с откровенным вызовом встаёт в полный рост. Очевидно же, сейчас Марину пробъёт на скользкие да неприятные вопросы. Наёмница не ошибается.
– Сама знаешь о его втором по значимости увлечении, кроме техники. Не стала одним из объектов?
– Я смотрю, ты обо всех слишком плохо думаешь.
– Потому что слишком хорошо этих некоторых знаю...
– Знаешь, кто по мнению моих сослуживцев самая тупая... Ну, ты знаешь это слово...
  Марина, скалясь, кивает.
– Так вот, эта кто стремилась попасть в МИДв или канцелярию, рассчитывая хотя бы раз обратить на себя внимание ЕИВ.
– Многие об этом мечтают. У некоторых даже получается.
– Но не у служащих МИДв. Всех женщин из лично подчинённых ему структур он игнорирует. Хоть абсолютная красавица, голой пред ним ходи. По легендам, и такое было. Для развлечений находили других. Но в тот раз он не развлекаться приезжал. Думаю, значение термина «рабочий визит» тебе известно.
– Под ним слишком многие виды «работ» подразумеваются.
Смерть спихивает Марину в воду, тут же прыгнув следом. Херктерент выныривает стремительно. Зло озирается по-сторонам. Смерть в паре метров от неё.  Чёрная язвительно интересуется:
– Остыла?
– Не перегревалась! Ну ты и вредина, В детстве никого на скалы не спихнула?
– Такой легенды про себя я ещё не слышала. Расскажешь?
– Это я только что придумала.
– Всё равно, надо будет записать.
– Потом издай. Из-за одного названия будут покупать. Ты только представь!  «Смерть. Воспоминания». На титульном листе ещё надпись. «Предисловие Принцессы Империи Марины-Дины дерн Оррокост Саргон-Еггт».
Наёмница помогает Марине снова взобраться на башню.
– Такое ни одна цензура не пропустит. Сильно для взрослых чтение будет. С морем крови, расчленённых трупов и откровенных сцен.
– Не пропустят с моим предисловием? Как раз такое продаётся прекрасно.
– Я ещё не настолько стара, чтобы писать полноценные воспоминания.
– Наоборот, всё записывать надо, пока память ещё свежа.
– Тебе не кажется, что мне не обо всём хочется вспоминать?
– Что из этого засекречено?
– Ничего. Отчёты некому составлять было. Да и много где считается таких, как я и вовсе не было. Местные всё сами. Своими силами.
– Ты и на этой войне успела?
– Я не заметила, как она началась. Для меня другая на тот момент ещё не кончилась. Сама  знаешь сколько я здесь на солнышке греюсь. И да, считаю, что этого вполне заслужила.
– Не возьмусь судить, ибо сама ещё не воевала.
– И не спеши. Хватит ещё на твой век.
– Не отговариваешь?
– Я неплохо в людях разбираюсь. Таких, как ты переубеждать бесполезно.
  Марина брызжется в Смерть.
– Херенокт когда должен объявиться?
– Не знаю. С долгами по отношению друг к другу мы рассчитались давным давно. Сейчас – вольные птицы, несмотря ни что.
– Врёшь ты, как мне кажется. Между островами даже телефонная связь есть. Ждёшь ведь его.
– Да! Жду! – неожиданно вспыхивает Смерть, – Преступление?
– Может, теперь тебе остыть надо?
Вместо ответ наёмница вскакивает и прыгает в воду. Марина некоторое время наблюдает, как Чёрная вокруг затонувшей машины плавает. Вот уж точно, островитянка до мозга костей, хотя и провела на Архипелаге меньшую часть жизни. Всё остальное время так или иначе воевала в интересах Империи.
Сейчас лучше ничего не говорить. Человеческая слабость Смерти, к какой бесстрашная наёмница не знает, как относится. Другое дело, в подобных вопросах и из Марины советчик так себе.
Чёрная кладёт руки на крышу башни. Вылезать не спешит.
– Остудилась?
– Бесполезно. Тут воздух и вода почти одинаковой температуры.
– Может, мне с братцем связаться?
– Мне кажется, я лишнего себе накрутила. Но за предложение спасибо. Поберегу, как оружие последнего шанса.
– Паникующая Смерть... Интересно, из живых кто-нибудь ещё видел подобное?
– Как раз твой брат видал... Но и у меня тогда кишки от осколочного вываливались. Впрочем, и мне его, истекающим кровью, на себе тащить доводилось.
– Точно, больные люди. Столько всего вместе прошли – и до сих пор не вместе.
– Некоторые люди просто не созданы для определённых вещей. Это, как раз, я и он.
– Глупые вы. Оба.
– Сказала большой знаток отношений.
– Счастливые все счастливы одинаково. Это у несчастных всё по-разному.
Наёмница устало усмехается.
– Не ожидала от тебя прописных истин.
– Я же не виновата, что они иногда работают.
– Работают они...
Смерть снова усаживается рядом с Мариной.
– Ты долго собираешься ещё на этом острове сидеть?
– Пока всё не надоест. Или пока братец за тобой не явится от вредной меня спасать...
– Этого ещё долго может не произойти...
– Мне кажется, это вопрос нескольких дней.
– Посмотрим...
– Новый катер с продуктами нам всегда подгонят... Слушай, а давай летающую лодку возьмём и вдвоём улетим куда-нибудь на по-настоящему дикий остров?
– Я не настолько хороший пилот, так рисковать не стану. А с кем-то ещё – не получится вдвоём. Да и радист обязателен при таких полётах.
– Ну, тогда на катере поздоровее уйдём куда-нибудь.
– Та же самая сложность, притом радист обязателен тем более. Даже временные борта обязаны находится на связи.
– И как это я сама не догадалась! – кисло ухмыляется Марина, – Здесь-то почему радист не обязателен?
– Здесь мы формально в поле видимости. К тому же, за линией дозора патрульных катеров.
– И откуда же за нами подсматривают? – Марина озирается по сторонам, – Ты же говорила, наблюдателей на острове нет.
– Я же сказала, формально. Тем более, я обязана через определенные промежутки времени на связь выходить, – сняв рацию, щёлкает тумблером. Говорит «Вызов». Что слушает, заканчивает. «В порядке. Принято»
– Что будет, если ты не отзовёшься?
– Сигнал «тревога» для всех боевых групп. Немедленное извещение всех прочих силовых структур. Ну и доклад наверх.
– Весело живём!
– И не говори.
  Марина встаёт.
– Слушай, поплыли обратно. Мне тупо жрать захотелось.

Сидят на корме катера.
– Не думала, что ещё с кем-то буду закаты встречать.
– Тут из-за скал многого не видно, – хмыкает Марина, – Да и сидим мы к солнцу спиной.
– Не говоря уж о том, что чаще встречают рассветы, – как девочка хихикает Смерть.
– На подобное в моём обществе можешь не рассчитывать!
– Придётся, – усмехается наёмница, – Я же видела, ты флотский «Заряд №2» принимала, чтобы всю ночь быть на ногах. Мне она и так на ночные дежурства положена. Хотя, её применение сейчас начинают ограничивать.
– Приказ уже издали?
– Только по Армии. По крепостным полкам, Флоту и МИДв  – ещё нет.
– Раз так – всё, что не запрещено, то можно, – беззаботно смеётся Марина
– Учти, издадут такой приказ – и я все эти средства конфискую. И сама принимать не буду.
– Да я сама тебе их принесу!
– Не советую принимать больше трёх дней подряд. Это какая доза?
– Первая. Неохота в твоём обществе время на сон тратить. Не слишком часто видимся. Всё не хватает времени на настоящих людей.
– Другие, что какие-то искусственные.
– Пойми. – Марина щёлкает пальцами, пытаясь слова подобрать, – Я никого не ругаю, но многие слишком игрушечные. И дело не только в возрасте, как у Осени.
– Тебе нравится чувствовать себя взрослее, чем есть на самом деле. Я же, наоборот, рядом с тобой ощущаю себя моложе.
Марина усмехается.
– Я иногда чувствую себя взрослее братца. В отношении его подруги есть те же ощущения.
– Прежде всего, я сама у себя, а не у кого-то. – довольно зло брюзжит Смерть, – Крайне не люблю намёки даже на возможную принадлежность кому-то.
– А если намекают на чью-то принадлежность тебе?
Наёмница озорно смотрит в глаза Марины.
– Это же совсем другое дело!
– Когда маленькая была, мечтала на необитаемом острове оказаться, чтобы всё самой делать. Никто ничего не указывал.
– Много бы ты тут наделала, – хмыкает Смерть, – Даже нож толком не сделать – тут только обсидиановое стекло да дерево найти можно. Хотя, ты меткая, рыбу бить сможешь. Да и лук, наверное, сможешь сделать.
– Я и железо смогу добыть, в рудах разбираюсь, как печь соорудить – знаю.
– Делала хоть раз?
– Нет. Но думаю, справлюсь.
– Не поверила бы, если не знала, твоя самоуверенность обычно имеет под собой основания. Только учти – в прибрежных водах полным-полно ядовитых рыбок.
– Я же не иглобрюхов ловить собираюсь.
– Они на такой глубине не водятся.
– Тут на крабах да моллюсках можно прожить. Добывать куда легче, чем рыбу. Да и птицы водятся. Их я из лука вполне била. Тем более, островные всяко не такие шустрые да умные, как пригородные. Вроде бы, какой-то вид вообще, палками перебили, хотя они летать вполне умели.
– Это легенда. На деле на тот остров случайно завезли крыс, и уже намеренно, для борьбы с ними – кошек. Эти два вида, несмотря на антагонизм, и уничтожили птичек, поедая яйца и птенцов.
– Не думала, что ты животными интересуешься.
Смерть кровожадно облизывается.
– Род занятий обязывает интересоваться животным миром тех мест, где приходится бывать. Хотя бы, из соображений, кого можно сожрать. А уж не знать, что водится в тех местах, где фактически живу, я и вовсе преступным считаю. Впрочем, здесь фактически все животные, включая упомянутых крыс – завезённые после извержения. Птицы оказались более везучими. Да и Архипелаг после катастрофы стал гораздо более дружелюбным для людей местом. Тех же крокодилов хватило ума сюда не привозить. Хотя, жалко, что гигантские сухопутные черепахи сгорели. Только панцири от них остались. Их до сих пор выкапывают иногда.
– Привезли же всё крокодилов всё равно, тут даже питомники есть.
– Тут много чего ещё есть, – у Смерти в голосе звучит откровенная гордость за родные места, – Этим уже в наше время занялись. По мне, чем больше источников мяса – тем лучше.
– Наверное, и на черепах охотилась?
– Добывала. Охотой это назвать нельзя. Слишком безмозглые существа. Черепашьи кладки яиц тоже выкапывала.
– Неудивительно, что их теперь охраняют...
– Не на всех островах, – загадочно сообщает Смерть, – Кое-где и сейчас можно добыть... Хотя, некоторым видам повезло – спрос на панцири упал с появлением пластика.
– Вкусовые качества не изменились.
– Это точно! – Смерть облизывается, откровенно дурачась.
– С Сордаром бить китов не ходила?
– Он слишком поздно сделал мне такое предложение...
– Скажешь ты иногда! – хихикает Марина, – Не сразу поймёшь, о чём речь идёт.
– Будь я помоложе, – вздыхает наёмница, – Крови по-прежнему не боюсь, а вот на кишки теперь смотреть не могу.
– Духами, однако, пользуешься...
– Какое мне дело, откуда амбра берётся? Кошки тоже, знаешь ли в производстве некоторых духов принимают участие.
Марина ухмыляется.
– Некоторых тошнило, когда я рассказывала, что для закрепления запахов используется. И чем они себя поливают.
– Как бы в твоих способностях к подобным рассказам я и не сомневалась никогда. Сама в такое умею. Но я главного так и не досказала, – поманив Марину пальцем, таинственно шепчет на ухо, – Вида кишок я теперь не переношу, а вот колбасу спокойно ем.
– Ну, так и я живым осьминогом перекусывала, – пожимает плечами Марина.
– Этим тут никого не удивишь. – отмахивается Смерть, – Как-то забываю, ты ела всё, что многие только мечтают попробовать.
– А ты в местах родилась, где приличный процент этих самых мечт добывается.
Наёмница и принцесса с усмешками переглядываются.
– У Сордара доля в китобойной флотилии есть, – сообщает Марина и так известный Смерти факт, – Может, потом сходим как-нибудь на кита поздоровее?  Вроде бы, все квоты на промысел с началом войны отменили.
– Хочется, как Дина II остаться в веках у гарпунной пушки?
– Ну, так ведь Чёрная Змея придумала самую первую... Хотя китобои её всё равно, – Марина хихикает, вспоминая откровенный наряд статуи, – С ручным гарпуном изобразили.
– Ты её видела? – словно ребёнок о продолжении сказки спрашивает наёмница.
– Кого?
– Ну, статую эту.
– Мне все национальные сокровища демонстрировали в приказном порядке. Ещё и учить заставляли обстоятельства создания или приобретения. Статуя эта Кэретте не нравится и нравится одновременно. Не нравится – из-за наряда, точнее ракурса, как она гарпуном замахивается. Нравится – в чертах лица определённое сходством просматривается. Вот только росточком ЕИВ откровенно не удалась, – вредно причмокивает Марина.
Смерть почему-то похожа на ребёнка, у кого сладости отобрали.
– Что с тобой? – настораживается Марина, – Похоже, ты не такая крепкая, как хочешь казаться...
– Всё в порядке, – наёмница грустно усмехается, – Детские мечты разворошила. Мечтала когда-то эту статую увидеть. Рядом постоять. Может, и фотографию сделать. Именно у этой статуи, всё остальное меня как-то не привлекало. Знала ведь, что такое невозможно, но мечтала всё равно...
Марина молчит. На языке крутятся всякие высокоценные рассуждения, но мозги на этот раз язык обогнали, и ясно, что лучше помалкивать.
– Потом... И деньги появились, и возможности. С первого раза, когда мне за бой настоящие деньги заплатили, бронзовую миниатюру этой статуи купила. Но так и не побывала в Столице. Не стояла рядом с настоящей «Богиней».
– Она по-другому называется, – хмуро сообщает Марина.
– Я знаю. Но все, кто связаны с морем, только так её и зовут.
– Знаю! – буркает Херктерент.
– Столько крови пролила за Империю, а так и не видела главных сокровищ страны!
Смерть грустно смотрит на воду.
– «Глаз Змеи» дать в руках подержать? У ожерелья того статус не утверждённый.
– Дать... – Смерть говорит словно заколдованная. Мгновение спустя резко мотает головой, прогоняя наваждение, –  Ты на самом деле ходишь с этим клинком? Думала, носишь копию. Там же такие камни!
– Которые даже если удастся украсть, всё равно никому не продашь и даже не покажешь.
– Я знаю одного человека, кто мог бы попытаться, нибудь эти камни моими.
– Кто же это у нас настолько смелый? Мне про таких «умельцев» обязательно всё знать.
– Ты его и так знаешь. Кишки он твои видал.
Смерть почему-то только загадочно улыбается в ответ.

Глава 45

Марина резко просыпается. Что такое? Не собиралась же спать! Наёмница что-то подмешала и теперь везёт куда-то? Но катер вроде бы стоит. Если она ещё на нём... Приоткрывает глаза – та самая каюта, руки-ноги шевелятся. Портупея с кобурой и ножнами в поле зрения лежит. Люк или дверь, спросонок не помнит как правильно,  наружу приоткрыт.
Сперва портупею надевает, только потом с осторожностью выглядывает. Последний страх пропадает. Место не изменилось. Смерть у флагштока спиной к Марине сидит сидит. С удочкой в руках!!! Картина мира Херктерент даёт серьёзную трещину. Ещё несколько удочек вокруг установлены. Валяются несколько рыбин, причём, не самых мелких. У одной голова отрезана.
– Ты чем занимаешься? – громко осведомляется Марина, рассчитывая увидеть, как дёрнется наёмница.
Та даже не шевельнувшись, спокойно отвечает.
– Не видишь? Рыбу ловлю. Тебя будить не стала, ты так сладко спала.
– Почему я вообще заснула? Не должна же была.
– Потому что ты классическую ошибку молодняка допустила. Там доза чётко рассчитана на среднестатистического мужчину. Ты – девушка, меньше весишь, другой обмен веществ. И не читаешь написанное мелким шрифтом.
Марина молча проглатывает издёвку.
– Поэтому эффект и был обратный желаемому! – Смерть резко вскидывает удочку, на крючке бьётся немаленькая пёстрая рыбина. Сняв с крючка стукает головой о борт и отправляет к остальным, – Не похоже ты на принимающую эти вещи даже перед экзаменами. Ты даже на связь выйти не позабыла. Даже меня спрашивала, где точно географически мы находимся. Хотя уже видно было, что плывёшь.
Марина сжимает голову руками. Такого она не помнит. Зато, вспоминает, как Софи говорила, что для снятия усталости пить надо не стандартную дозу.
Ловит наёмница на оставшееся со вчера сырое мясо.
– Тоже маринад уважают...
– Не проще ли шашку или гранату кинуть? - с обычным «миролюбием» осведомляется Марина.
– Если рыбы надо было бы побыстрее наловить, то, конечно, проще. Особенно, если знать, куда кидать. Но я же не добычей рыбных ресурсов занимаюсь.
–  Головы резать тоже обязательно?
– Но я об неё укололась. Это месть.  – скалится Чёрная, – К тому же, всё равно надо будет потрошить.
– Если ты рассчитываешь, что этим буду заниматься я, то очень сильно ошибаешься.
Смерть выдёргивает из воды очередную рыбину. На этот раз голова отхвачена ножом и выкинута за борт. Наёмница снова закидывает удочку. Бросив через плечо.
– Даже приманку сожрать не успел. Глянь, как за голову дерутся, хотя мгновения назад одним из них был.
– Отсюда видно, как плещутся. Ты их что, прикармливала тут?
– Нет. Ловят тут их редко. Я место знаю, но помалкиваю.
– Они хоть вкусные?
– Запечённые лучше всего! Я их особенно люблю. Самые распространённые местные виды.
– Вроде бы, для варки головы оставляют. Только потрошат.
– Безголовые на запекание и пойдут.
– Ты весь Океан Мёртвых решила оставить без рыбы?
– Я и большее количество и ловила, и чистила. И даже готовила.  Причём всё исключительно для себя.
Марина мысленно прикидывает вес пойманных рыбок. Получается, получается... Много, в общем получается.
– Как ты от обжорства не лопнула?
– У меня в то время четвероногие помощники были.
– Ты с Резиденцией связывалась?
– Конечно. Быстро же ты по ним соскучилась.
– Произошло что-нибудь?
– Заслуживающего внимания или вообще?
Марина садится на борт. Чуть косится на рыбин. Один вид числится полноценным промысловым, другой – малоценным. Зевает.
– Будь что заслуживающее, нас бы тут уже не было. О чём вообще доложили?
– Звезда сильно нервничает, – усмехается наёмница, –  Спрашивает почти у всех, когда я вернусь. Так хочется побитой быть...
– Ты же обещала!
– Но она-то об этом не знает. И думает, что я буду драться всерьёз. Смело с её стороны, хотя, в значительно большей степени, глупо. Боится, что с каждым часом всё меньше времени становится до того, как ей обратно ехать.
– Я, на самом деле, не настолько вредная. Через пару дней намеревалась им сказать, что могут здесь до конца лета оставаться.
– Эрида уже просила Софи дать им такое разрешение, – хмыкает Смерть, явно жаждя понаблюдать за реакцией Марины.
– Р-разноглазая, – рычит Херктерент, – Мало ей эшбадовок, на новенькое мясцо свеженькое потянуло! – там ещё трое ровесниц Оэлен есть. С ней у разноглазой что-то было, пусть, как Эр утверждает, не совсем по её инициативе. Тут нравы проще. Да и у Эр активность повысилась.
– Звезда вообще-то, с ней одногодка. Как мне кажется того интереса, что ты боишься они у Эриды не вызвали. Обычный её приступ неумеренной щедрости.
Наёмница, как обычно, потрясающе логична, но Херктерент успокоится не может.
– За наш, между прочим, счёт! – вспыхивает Марина.
– Сказала одна из двух богатейших девушек страны.
– Ладно! Забыли. Тем более, сама собиралась так же поступить. Больше ни о чём не докладывали?
– Дина подралась.
Марина хмыкает.
– Я даже знаю с кем. Ещё с одной местной песчанницей?
– Именно с ней, притом в полном соответствии с твоими указаниями, присутствовал инструктор по рукопашному бою и врач.
– Тогда это и дракой не считается.
– Именно! Вообще внимания не заслуживает. Это нечто вроде знака, насколько ничего не происходит.
– Тебе в детстве никто не говорил, насколько ты смертельно-занудливая?
– Пытались, – Смерть начинает складывать ещё шевелящихся рыбин в раскладную сумку из металлической сетки, – Но достаточно быстро пришли к выводу, зубы им пригодятся ещё самим, да и кости срастаются не мгновенно. Да и, просто позорно быть побитым девчонкой.
– Суровый, но справедливый подход. Через голову понимают далеко не все.
– К тому же, некоторые туда только едят, – хмыкает наёмница.
В одну сумку рыба не влезла, но рядом лежит вторая. Смерть начинает заполнять её.
– Дровами и углём нас снабдили. Можно даже решить, что катер на паровом ходу.
– В Загородном есть действующий макет паровой машины броненосца. Вместе с ним был сделан, корабль давным-давно на иголки пошёл, а макет действующий. Я запустила.
– Нисколько в твоих способностях не сомневалась, – усмехается Смерть, – наверняка, больше всего хотела посмотреть, как котёл взрывается.
– До чего ты умная, – дуется принцесса, – даже неинтересно становится!
– Взорвала хоть котёл?
– Нет, остановили. Персонал Загородного устраивают получаемые деньги и они надлежащим образом выполняют свои обязанности.
– Слушай, а тебя сколько раз хотели побить за занудство?
– Такое тоже бывало, – дипломатично огрызается Марина.
Смерть, подхватив сумки спрыгивает в воду, отправляясь на берег. Сидеть одной на катере скучновато. Перебирается поближе к Смерти. Наблюдает как та потрошит рыбу.
– Присоединяйся!
– Вот ещё! Я готовить возьмусь только если задумаю особо жестокое убийство.
– Тут тебе крабы могут помочь, – кровожадно усмехается наёмница, отрезая очередной рыбе голову, – В период освоения казнь такая тут была распространена. Приговорённого привязывали на крабьей тропе. Они ведь всеядные. Мясо съедают всё. Раскалывают даже некоторые кости.
– У муравейника привязать не легче?
– Тут нет таких агрессивных видов. В других местах так делают... Очень гладенький скелет получается.
– Тоже так делала?
– Сначала меня хотели. Я очень злопамятна, – кровожадно улыбается Смерть, – Не поленилась сходить посмотреть, что осталось.
– Либо ты, либо тебя, – зевает Марина, – Может, не будет время тянуть? Звезда сюда приедет, ты её быстренько закинешь куда поглубже, скажешь всё, что про неё думаешь. Не люблю, когда какое-то дело недоделанным висит.
– У тебя есть рация. Выходи на связь и распоряжайся, тут ты главная, а не я.
– Я не пойму, ты согласна, или нет?
– Я уже сказала, главная ты. Распоряжайся! Я пока только рыбу готовить хочу.
– Тогда, пусть помучается ещё пару деньков. Чтобы не очень обольщалась, как ей вдруг в жизни начало везти.
– Где-то там Эр. На предмет краткосрочного везения она более предпочтительный вариант, нежели ты. Тем более, в возрасте этой Звезды мало кто умеет строить долгосрочные планы.
Марина, склонив голову на бок пристально Смерть разглядывает.
– Умеешь ты вопросы поднимать, после которых начинаешь задумываться, здесь мне следует быть, или где-то в другом месте?
– Это сейчас между двумя местами выбор. Что станешь делать, если их станет пять, семь или больше?
– Знаю, у тебя заслуг множество. Подтверждённых и нет. Скажи, там у тебя где-нибудь преподавательская лицензия не завалялась?
– Я, что Эшбад какая-нибудь? – взвивается Смерть, – Коллекционированием подобного не увлекаюсь!
– Попробовала бы. Вполне могло бы получиться!
– Может, мне ещё поваренную книгу написать?
– В здешних книжных я ещё не была, но знаю, в Столице довольно популярны кухонные книги, где авторство приписывается каким-либо известным людям. Крабы, мясо и рыбка у тебя вкусные получаются. Сама говорила – много кого необычного готовить приходилось. Названия придумай позаковыристее – и можешь издавать. Я предисловие напишу, Херенокт тоже чиркнуть не откажется. Соньке первый экземпляр подарю в отместку за её шуточки... Только пусть там первым блюдом будет что-нибудь из  мозгов обезьяны? Желательно, человекообразной...
Наёмница почему-то качает головой.
– Я бывала в тех краях, где такие обезьяны водятся. Местные на них не охотятся и не едят. Считают их кем-то вроде лесных людей. Человека в тех краях съесть, вопреки мирренским россказнями – примерно тоже самое, что и у нас. Бродячие муравьи, сжирающие всё на своём пути, как раз в тех краях водятся. Вот у них на пути людоеда и привязывают.
– Первобытные представления о справедливости временами довольно логичны, – кивает Марина, – Съел кого-то – сам пищей становишься.
– В эту игру вдвоём тоже играют, – наёмница загадочно смотрит вверх.
– Ты о чём?
– Сколько раз ты дарила Софи издания про диагностику, симптомы и лечения болезней, передающихся половым путём? Я к докладам МИДв имею доступ. Она, похоже, всё это прочла, и выбрала один из самых оригинальных способов этих заболеваний избегать.
– И тут я виновата! – ворчит Марина.
– Тут виновата не ты, тут виновата среда, плюс слишком большой объём доступных вам радостей жизни.
– Слушай! Я преподавательскую лицензию точно где-нибудь раздобуду и тебе подарю, на стеночку повесишь.
– Только сперва поперёк штамп «муляж» поставлю. Мне ничего фальшивого не надо.
– Но у тебя абсолютно преподавательская способность неудобные вопросы задавать и, вообще, по мозгам ездить.
– Не спорю, я умею заставлять людей думать, особенно, в тех ситуациях, когда от данного умения зависит их выживание. Но не более того.
– Это тоже крайне немало, особенно, если учесть, что ты до сих пор жива.
– И ещё некоторое время пожить собираюсь!
– Так я и не собираюсь тебе мешать, – смеётся Марина, – Говорила же, рыбки много, а за разговором слопали почти всю.
– Солнце и морской воздух способствуют аппетиту. Во всяком случае, у твоего молодого и ещё растущего организма.
– Слушай, тут ружья для подводной охоты нет?
– Разумеется, есть. Только смысла в нём нет. Удочкой наловить можно. Или ловушку поставить, или...
– Шашку кинуть, – довольно усмехается Марина, – Не, я ничего такого не хочу, просто спросила.
– Пока ещё чего-нибудь не придумала, спешу сообщить, ручных дельфинов в здешние воды не завезли, замаскированной базы подлодок поблизости нет. Береговые торпедные аппараты в этой части острова не установлены. Мелко!
– А где они стоят?
– Последний рубеж обороны входов в большую бухту, хотя я не представляю, что должно произойти, для того, чтобы понадобилось их применять?
– Произойти должно тоже самое, что всегда происходит – очередной приступ человеческой глупости, удачно сложившийся с вражеской наглостью и везением. Тут что-либо прогнозировать – совершенно дохлый номер. Сколько там труб? Или это не мой уровень допуска?
– Твой, – кивает наёмница, – Я вспомнить пытаюсь, какой там боекомплект на аппарат. Десять, кажется...
– Точно, идиоты. Только теперь уже инженеры и строители. Неужели они рассчитывают, что им кто-то позволит аппарат перезарядить. С эсминцев и крейсеров и то устройства боевой перезарядки торпедных аппаратов вовсю снимают.
– Я не знаю. Я не моряк... Хотя торпеды по прямому назначению применяла.
– Это как же тебя угораздило?
– Надо было достать одного. Яхта стояла на мелководье, хотя сам он считал яхту крейсером, ну да, тонны две тысяч водоизмещения там было. Официальный режим мы поддерживали, этот дружил с южанами. Стационер наш в тех водах был, но прямое нападение устроить не мог. Из-за мелководья и отсутствия надёжных карт. Высаживать десант местным было рискованно – другая сторона имела некоторые представления о береговой обороне. Да и нам надо было не столько человека убить, сколь единственное в местных водах что-то похожее на полноценный корабль нейтрализовать.
Почти ничья, в столице – стационер, пока он там этот недокрейсер туда не сунется. Но ему скоро уходить. В верхах серьёзность положения не понимают. По настоящему опасны только мы, но нас мало, и при высадке десанта в столице нам останется только героически погибнуть. Или совсем тупо бежать на стационере. Но бежать...
– Это явно не твой метод.
– Не мой. Мы знали, что с недокрейсера не реагируют на рыбачьи суда. Местные живут с моря, а этот деятель всё-таки править этими людьми собирался. Вот и нашлась у нас светлая голова. Кислородную торпеду довольно легко запустить. Вот и разжились у моряков одной. Установили под рыбачьей лодкой покрупнее, ну и пошли...
Этот как раз со сторонниками на палубе гулял. Светло было от гирлянд и фейерверков как днём. Вот и испортили мы им веселье... Целили в машинное отделение, но с прицельными приспособлениями у нас были сложности. Попали в район носовых орудий... Видимо, рванул боекомплект. Да и сама, шестисот десяти эм эм торпеда – очень серьёзная вещь. Самый сильный взрыв, что я слышала и видела. Какие-то сторожевые катера катера там были, но нас не преследовали. Кажется, они решили, что на корабле допились до красных крокодилов и отправились в пороховой погреб покурить.
Самое интересное, от взрыва генераторы из строя не вышли... Или там вообще с берега электричество шло. В общем, тонул, точнее дно уцелевшей частью садился при свете всех уцелевших лампочек. Авиаразведка подтвердила – от недокрейсера осталась ровно половина. Местный правитель нашу доблесть оценил, оппонент его, кстати утонул. В надувном бассейне на палубе, куда свалился в момент взрыва.
– Думаю, захлебнуться в луже и там считается позорной смертью.
– Совершенно верно, кивает наёмница. Так вот, местный правитель, кроме денег, распорядился, что пять дней до ухода стационера его гвардейцам, то есть нам, абсолютно всё в городе – бесплатно. Сама понимаешь, наёмники эти дни запомнили надолго, тем более местные женщины весьма симпатичные.
– А ты?
– А я не наёмник, я наёмница. Меня несколько другие радости жизни интересуют. Хотя, не спорю, данной стороне тоже отдала должное. Местные мужчины тоже способны на многое, хотя признаю, их способности несколько преувеличены...
Марина хихикает.
– Впрочем, возбуждающие средства весьма эффективны.
– Для мужчин?
– Всякие есть. Запас ещё не израсходован.
– Дай чего-нибудь женского. Подсуну разноглазой.
– Это на мужчин действует. Подействуют ли эти ароматы на другую женщину – я не проверяла.
– Вот и поглядим. – хихикает Марина, – Может, заодно мозги Эр вправить получится.
– Там точно нужно что-нибудь посильнее.