Запасной
Вариант Б - набросайте что есть, и выложите - типа, "нате, и не войте под окнами"
Предыдущий вариант и черновики - тоже интересны.
Нет времени - значит появится, рано или поздно, так или иначе, потому как, когда Аллах создавал время - он его создал достаточно;)
А мы, Ваши читатели - подождем, просто потому как - а что мы можем вам возразить?
Ну, и - интересно же~desu!

Срач на эту тему был, есть и будет. И по поводу "грабель", и по поводу конкретных действий конкретных лиц, повлекших уничтожение и распад СССР. Кто-то продолжит доказывать, что распад СССР готовился руководством самого СССР при помощи США, кто-то будет с пеной у рта утверждать, что произошедшее - естественный процесс и конкретных виновных лиц нет... Правда о крахе и разделе СССР слишком многим из ныне живущих нанесет прямой ущерб. Да и заблуждений на этот счет у людей очень много. Развешать лапшу на уши всем не получится, но и полной достоверной информации у простых граждан нет. То есть мы имеем дефицит достоверной информации критической важности и одновременно ангажированность заинтересованных в сокрытии этой информации лиц. А значит споры и срач неизбежны.

Выкладываю продолжение:

Глава 19. Интрига раскручивается

19.4.

А вот по третьему пункту повестки дня – про чистку госаппарата – речь держал сам председатель Совнаркома.
- Товарищи, - своим обычным, спокойным, чуть хрипловатым голосом начинает он, - проведенная нами в прошлом году чистка партии позволила нам освободиться от множества карьеристских, переродившихся, двурушнических элементов, и просто от безруких и пассивных членов партии, которые, заимев партбилет в кармане, полностью отстранились от исполнения партийного долга. Но эта чистка в то же время показала нам, что в нашем государственном, хозяйственном и военном аппарате пригрелось немало лиц недостойных, в том числе и на довольно ответственных постах. А ведь они, как члены ВКП(б), в свое время проходили довольно строгий партийный отбор! Сколько же субъектов подобного рода обнаружится, если мы проведем проверку государственных служащих без партбилетов? – вопрос явно риторический, докладчик прямо подводит к тому, что наши кадры сильно засорены. Между тем Иосиф Виссарионович, оглядев зал, продолжает:
- Мы не можем мириться с тем, что в аппарате управления нашим Советским государством засело множество бюрократов, карьеристов, разложенцев, а то и скрытых контрреволюционеров. Подобное положение становится особенно нетерпимым, когда в Европе поднимают голову фашисты и милитаристы, которые явно держат курс на сколачивание военного фронта империалистических держав против Советского Союза. Приход к власти Гитлера – это тревожный звонок, это сигнал нам всем, что финансовая олигархия Запада делает ставку на самые оголтелые, самые реакционные политические силы, открыто провозглашающие своей целью крестовый поход против большевизма,   слова Сталина веско падали в зал, слушавший его в напряженной тишине.
- Чтобы дать достойный отпор империалистической угрозе, наша страна напрягает все силы, создавая мощную промышленную базу, оснащая нашу Рабоче-крестьянскую Красную армию всем необходимым. А можем ли мы быть уверены за наш тыл, когда на ответственных постах засели вредители, двурушники и скрытые ненавистники Советской власти? Нет, товарищи, этот мусор мы должны вычистить железной метлой! – тут оратор снова делает паузу и зал взрывается криками одобрения.
Сижу, постукивая пальцами по лакированной деревянной окантовке впередистоящего сиденья. Меня терзают самые серьезные опасения, что эта чистка серьезно зацепит, во-первых, старых специалистов, к которым нередко цепляют классовый эпитет «буржуазные», и, во-вторых, всех, кто не демонстрирует полную лояльность к руководству, в том числе и к самым разным мелким и средним шишкам на местах. Однако я сам хотел спровоцировать подобную чистку, чтобы предотвратить вполне возможную кровавую разборку три-четыре года спустя. Сейчас же, когда не размахивают направо и налево ярлыками «враг народа» и «предатель Родины», когда за банальную нераспорядительность еще не приклеивают обвинений в шпионаже и контрреволюционном заговоре, такую чистку можно провести малой кровью. А вот совсем без нее не обойтись – партийное руководство совершенно справедливо озабочено качеством тех кадров, которые подобрались в государственном аппарате. Мусора, в том числе и весьма опасного, там действительно хватает. Между тем Иосиф Виссарионович продолжает:
- Нам надо самым тщательным образом поставить работу по выявлению подлинного лица всех наших государственных, хозяйственных, военных кадров, независимо от того, состоят ли они в партии или нет. Надо оценить не только их политическое лицо, но и деловые качества, и их моральный облик. Людей политически нам враждебных, мы, разумеется, должны из аппарата вычистить. Но нам надо также избавиться от безответственных, прикрывающих свою неспособность справиться с порученным делом политической трескотней и очковтирательством, от обюрократившихся, забывающих о нуждах и интересах широких масс трудящихся, и заботящихся лишь о собственной карьере, от интриганов, дезорганизующих работу, от морально разложившихся, которых легко могут подцепить на крючок контрреволюционные элементы, - после этих слов из зала раздались выкрики «правильно!», «давно пора!». Переждав шум, Сталин перешел к организационной части доклада.
- Для проведения чистки нашего аппарата предлагается создать Всесоюзную комиссию по чистке, которой будут подчиняться областные и районные комиссии. Вам роздан список кандидатур членов Всесоюзной комиссии для утверждения Пленумом ЦК. Председателем комиссии Политбюро рекомендует назначить секретаря ЦК товарища Ежова, заместителем – заместителя председателя ЦКК товарища Андреева. Чистку предлагается начать с 1 января 1934 года и провести ее в течение января-апреля.
После голосования начались прения, в которые записался и я. Участие свое я продавил некоторого скандала, но веских формальных доводов отказать все же не нашлось – уж совещательный-то голос за мной остался в любом случае.
Слово получаю ближе к концу заседания, - но все-таки получаю, а то уж начал опасаться, что вот сейчас последует предложение прекратить прения, уставшие от говорильни члены и кандидаты в члены ЦК дружно проголосуют «за», и слово мне не достанется.
- Товарищи, - начинаю свое выступление, - чистка нашего государственного аппарата представляет собой крайне ответственное дело. От того, как мы ее проведем, во многом будет зависеть способность партии правильно руководить развитием страны, наша способность встретить во всеоружии те действительно крайне серьезные опасности, о которых нас предупреждал товарищ Сталин. (Говорю это не прогиба ради, а потому, что слова, исходящие от предсовнаркома, имеют для зала больший вес, чем мое личное мнение).
- И чтобы это ответственное дело мы провели на должном уровне, необходимо обратить внимание на те недостатки, которые выявились во время предыдущей компании по чистке, чтобы их не повторять. Что же это за недостатки? – делаю длинную паузу, чтобы участники пленума могли чуть встряхнуться от непрерывного потока слов, обрушивающегося на них уже далеко не один час. А заодно, чтобы они подняли голову и обратили внимание на оратора – с чего бы это вдруг он замолчал? Увидев несколько поднятых голов и уставившиеся на меня глаза, продолжаю.
- Главный из этих недостатков – очень большое количество необоснованных решений, которые потом приходилось отменять областным контрольным комиссиям и ЦКК. Каковы же причины того, что 17% принятых решений были отменены в результате проверок и апелляций? Считай, каждого пятого партийца вычистили ни за что! – тут самое время повысить голос, чтобы не отпустить внимание аудитории.
- Причины эти, скажу прямо, заключаются в барски-пренебрежительном отношении части наших партийных кадров к судьбе проверяемых. Получается так, что нередко проверочные комиссии предпочитали вычищать по любому слуху или навету, не утруждая себя проверкой. Дескать, не беда, случись ошибка, восстановят по апелляции. А что должен пережить человек, несправедливо исключенный из партии, их не волновало.
- Дело поправимое! – слышу реплику из зала, но не успеваю заметить, кто ее произнес.
- Конечно, товарищи, дело поправимое, - киваю как будто бы в знак согласия. – Поправимое, да. В том случае, если бы у нас было желание его поправить. Но хочу довести до вашего сведения, что никто из тех, кто допускал необоснованные исключения из партии, никакой ответственности за это не понес. Даже в виде простого порицания, не говоря уже о более строгих мерах. Ни один человек! И вот это уже товарищи, форменное безобразие, которое ложится пятном на всех нас. Ведь фактически получается, что это мы потворствуем такому отношению к чистке! – мой голос вновь взлетает вверх.
- Поэтому я настаиваю на том, чтобы в директивах пленума по проведению чистки было ясно и недвусмысленно указано, во-первых, на необходимость принятия решений только после тщательной проверки всех сведений, порочащих проверяемых; и, во-вторых, на персональную ответственность членов проверочных комиссий за соблюдение этого условия.
Свои слова я подкрепляю двумя решительными жестами, буквально втыкая указательный палец вытянутой руки в слегка напрягшуюся атмосферу зала.
- Другая проблема, на которой хотел бы остановить ваше внимание – отличие чистки государственного аппарата от чистки партии. В нашем аппарате немало старых специалистов, оставшихся нам от царского прошлого, с неизжитыми буржуазными замашками и мировоззрением. Такой спец и образа жизни не пролетарского, да иной раз Советскую власть поругивает, а то еще – что гораздо хуже! - и своего начальника критикует. И что особенно ни в какие ворота не лезет – за дело!
На последние слова некоторые сидящие в зале реагируют сдавленными смешками.
- Конечно, такого спеца грех не вычистить! А то, что в деле его заменить толком некем, так это же не важно. Главное, мы от политически подозрительного элемента избавились. – Осуждающе покачав головой, продолжаю. – Такой подход был бы грубой ошибкой. Вы думаете, что, изгнав такого из хозяйственного аппарата или из промышленности, вы избавились от скрытого саботажника? Да ничего подобного! Настоящий саботажник соблюдает показную лояльность, у иных из них коммунистические лозунги прямо от зубов отскакивают, и чтобы распознать его саботаж, надо досконально разбираться в деле, которое ему поручено. Конечно, проще, ни в чем не разбираясь, выгнать того, кто ляпнет, что при царе очередей за мануфактурой не было. – В зале опять раздались смешки. - А надо бы задуматься, лучше это будет для нашего дела или хуже. Кто важнее для нашего общего коммунистического дела – тот, кто работает на него, пусть и злопыхательствуя время от времени, или тот, кто имеет партбилет в кармане, и наловчился ловко выступать с трибун, но дела не знает, от людей отгородился, а карьеру делает путем интриг да подсиживания?
Спускаясь с трибуны, испытываю сомнения – окажет ли моя речь какое-либо влияние на реальное течение чистки? Ведь я даже в редакционную комиссию пленума не вхожу, и повлиять на формулировки резолюций не смогу. Есть ли тут достаточное количество не только разумных, но и решительных голов, которые не просто задумаются над моими словами, но и готовы будут сделать хоть что-то, чтобы эти слова только словами не остались?