Маша

Что-то больно ударило Машу в бок. Девушка подскочила, ничего не понимая. Вокруг нее с криками бегали казимиры и карваны. С неба валил такой густой снег, что, несмотря на дрожащий свет редких факелов, ничего нельзя было рассмотреть на расстоянии нескольких шагов. Скорее всего, мельтешащие перед глазами факелы даже ухудшали обзор. Девушка испуганно шарахалась от толкающихся людей и животных, боясь, что ее могут сбить с ног и затоптать. Она несколько раз окликнула Оксану. Но та не отозвалась.
В голове пленницы роились панические мысли о нападении каких-то ужасных лесных тварей. Вечером Оксана рассказывала о том, что казимиры боятся неких лесных духов, пьющих человеческую кровь. А еще вспомнилось непонятное требование новой знакомой лечь порознь. Из-за чувства беспомощности и непонимания происходящего хотелось забиться в какой-нибудь угол, сжаться в комочек и отрешиться от всего непроницаемым забытьем.
Но вот паника в лагере казимиров улеглась. Властные окрики командовавшего ими Дашика заставили мужчин прекратить беспорядочное метание и усмирить животных. Последовала перекличка. Выявились два пострадавших казимира. Один держался за бок и с трудом разговаривал, второго поддерживали товарищи, так как он не мог наступить на ногу и жалобно стонал. Обнаружилась и пропажа одной пленницы. Главарь схватил Машу за ворот и осыпал грозной скороговоркой с явно вопросительными интонациями. Несмотря на отдельно понимаемые слова, девушка в целом не могла разобрать сути. Однако и без того было понятно, что от нее требуют разъяснения, куда делась ее сестра, как представилась казимирам Оксана.
Маша с не наигранным испугом лепетала, что ничего не знает и ничего не понимает. Ей вспомнились слова Оксаны о том. Что если казимиры узнают о ее принадлежности к другому миру, то не только не причинят вреда, но и будут оберегать от любых неприятностей.
- Она не моя сестра! – закричала девушка в лицо державшему ее за ворот Дашику. – Я вообще первый раз ее видела! И вообще я из другого мира! Понимаете? Я пришла к вам из другого мира!
Дашик, на то он и был командиром, вмиг уловил суть Машиных выкриков. Продолжая удерживать девушку, он позвал:
- Тарас!
К ним подошел казимир с бритым подбородком и седыми вислыми усами. Дашик что-то приказал ему скороговоркой, из которой Маша поняла только два слова: курва и москалька. Вислоусый кивнул и обратился к девушке:
- Ну, дивчина, повтори, что ты пану хорунжему балакала?
Маша снова, теперь уже более спокойно, повторила, что не является сестрой сбежавшей девушки, и вообще попала сюда из другого мира. Тарас перевел ее слова главарю, и тот вновь начал поминать некую курву. Однако на пленницу теперь смотрел без злости, а даже с явным восхищением. Видя такое дело, Маша сообщила о своей беременности. Такое известие заставило Дашика всполошиться, словно курица-наседка. Через пять минут девушка уже сидела на ворохе веток закутанная в шкуры и излагала более подробную историю своего попадания.
Отправлять погоню за сбежавшей Оксаной Дашик благоразумно не стал. Густо валивший снег надежно скрывал все следы, и понять, куда направилась дерзкая москалька, не было никакой возможности. Тем более, у казимиров теперь была более значимая задача – сохранить пришелицу из Большого мира. А то, что девушка носила плод, зачатый тоже пришельцем, увеличивало ее ценность. Вопреки предупреждениям Оксаны Маша невольно проговорилась, что попала в этот мир не одна. При других обстоятельствах Дашик немедленно отправился бы за другими попаданцами, однако теперь следовало помнить о поговорке, что лучше синица в руках, нежели журавль в небе. Слишком рано выпавший снег сделал горные перевалы непроходимыми. Отряд мог вернуться домой только одной тропой, путь к которой вел через ущелье Лесных духов. Но вновь поваливший снег мог сделать непроходимой и эту тропу. И это если не вспоминать о самих лесных духах, упоминание о которых заставляли дрожать поджилки у самых отважных воинов.
В общем, казимирам следовало спешить. Первой задачей было за один световой день миновать ущелье, что при глубоком снеге было очень трудно, а если снег продолжить валить, то практически невозможно.
В путь отправились, едва посветлело. Снег к тому времени стал сыпать менее густо, и можно было хоть как то ориентироваться.
Маша теперь ехала на низкорослом остроухом карване в удобном мягком седле, сооруженном специально для нее. Рядом ехал Тарас, чьей заботе она была поручена. Да и сам главарь постоянно проявлял заботу о ценной пленнице, интересуясь, удобно ли ей ехать, не желает ли она пить, есть, или еще чего.
Духи напали уже в вечерних сумерках. Тропа к тому времени пошла круто вверх, забираясь к перевалу. Склоны ущелья расступились, и путники уже вздохнули с облегчением. Снег давно перестал идти, но лес стал значительно гуще. Если раньше с зажатой склонами ущелья тропы было невозможно сбиться, то сейчас с трудом приходилось отыскивать направление. Дашик хотел распорядиться о привале, когда из лесной гущи послышались пока еще отдаленные многочисленные визги. Маша заметила, что окружающие ее мужчины одновременно повернули головы в сторону доносящихся визгов. На какое-то время повисло напряженное молчание. В следующий миг Дашик прокричал непонятную для попаданки скороговорку, и казимиры принялись неистово колотить пятками по бокам карванов, заставляя измученных дневным переходом по глубокому снегу животных ускорить шаг. Поддавшись общей панике, пленница непроизвольно тоже начала подгонять своего карвана, хотя в этом и не было надобности, ибо его тянул под уздцы Тарас.
Бегство продолжалось около получаса. Выехав на просторную поляну, Дашик приказал остановиться и разводить костры. Истошные визги из чащобы к тому времени приблизились вплотную и, не опустись на лес густые сумерки, наверняка можно было бы видеть издававших их тварей. Теперь визги окружили поляну. Заготавливающие дрова для костров казимиры постоянно бросали боязливые взгляды на практически не различимые на фоне ночного неба кроны деревьев. Три человека зажгли факелы и пытались разжечь костры, Разложенные по периметру поляны. Но собранные впопыхах сырые ветки не желали разгораться.
Вдруг на одного заготовщика дров сверху свалилась неясная тень. Вслед за ней еще одна, еще и еще. К теперь уже к оглушительным визгам добавился полный ужаса человеческий вопль. Никто из казимиров даже не подумал броситься на помощь товарищу. Часть из них удерживали мечущихся карванов, Все остальные принялись стрелять из луков в темноту на визги. Одна из стрел милосердно прервала крик раздираемого тварями человека. Но самих тварей не тронули, позволив им продолжить кровавое пиршество. А вот изредка по характеру взвизгов из темноты можно было предположить, что выпущенные на звук стрелы находили цель.
Дашик прокричал, чтобы прекратили стрелять, ибо уже израсходовали половину запаса стрел.
То ли вырвался, то ли был специально отпущен высокий карван, доставшийся казимирам вместе с пленницей. Хрипя и вскрикивая словно человек, тот бросился было в лес, но вдруг отпрянул от деревьев и понесся вдоль края поляны. Бедное животное успело сделать полный круг, когда ему на спину свалилась первая тварь. Теперь Маше удалось более подробно рассмотреть силуэт визжащего существа, именуемого лесным духом. По силуэту это была обезьяна с маленьким тельцем, непропорционально маленькой головкой и еще более непропорциональными, но уже раза в два превышающими длину тела мощными конечностями. Кровожадная обезьяна с силой вонзила мощные пальцы в плоть жертвы. Карван поднялся на дыбы, грянул оземь и принялся кататься, пытаясь стряхнуть или раздавить напавшего. Если крик попавшего в ужасную ситуацию человека принято называть нечеловеческим, то бедный карван вопил от ужаса совсем по человечески. И от его крика ужас заставлял цепенеть людей больше, чем от визгов окруживших поляну тварей. Дашик отдал приказ, и со второй попытки выпущенная кем—то стрела прекратила мучение животного. На поверженного карвана уже прыгали новые твари. Они буквально разрывали его на куски, с противным чмоканьем обсасывали и облизывали их, после чего отбрасывали в стороны. Тоже происходило и с телом погибшего казимира. Но там из-за обилия одежды процесс для вампиров оказался более сложным.
Наблюдавшие за пиршеством лесных духов казимиры прозевали нападение с другой стороны. Спрыгнув с деревьев и в один скачок, преодолев разделяющее их расстояние, несколько тварей врубились в сгрудившихся людей и животных. Оглушенная диким визгом и криками ужаса Маша оторопело смотрела на летящего, на нее вампира, разинувшего полную зубов клыкастую пасть. Большие красные глаза казалось, светились в темноте. Тварь взметнула огромные ручищи, чтобы в следующее мгновение обрушить их на девушку. Маша продолжала смотреть на приближающуюся смерть широко открытыми глазами, раскрыв рот в беззвучном крике, и словно загипнотизированная взором красных глаз, не могла сдвинуться с места. Вдруг словно серебряная молния блеснула. Обезглавленный и потерявший одну руку вампир упал под ноги пленницы, обдав ее брызгами крови. Отбросив пинком поверженную тварь, вперед выступил Тарас. Перед собой он держал наготове окровавленный клинок. Его широкая спина заслонила девушку, но теперь твари были уже повсюду, и ждать нападения можно было со всех сторон. Справа от Маши молодой казимир старался удержать сразу двух карванов, когда на спину одного животного прыгнула визжащая тварь, взмахнула длинной рукой и ударила пятерней в лицо парня, вбив пальцы глубоко в глазницы. Второй рукой обезьяна схватила человека за горло. Мощный рывок, и тварь жадно приникла к хлестнувшей из оторванной головы крови. Обезумевшие от брызнувшей в морды крови карваны вздыбились, и вампир, не удержавшись, слетел на землю. Однако еще на лету его располовинила сабля подоспевшего Дашика. Дальше как у классика, смешались в кучу карваны, вампиры, люди… И сознание девушки предпочло отключиться.
Очнулась Маша от мерного покачивания на спине карвана. Она снова ехала в своем благоустроенном седле, привязанная к нему, чтобы не выпасть. Держа ее карвана под уздцы, рядом ехал казимир, имени которого девушка не знала. Двигались в полной темноте, но на фоне снега было видно, что основная часть отряда идет пешком. Вспомнив кошмарное нападение, пленница вздрогнула и прислушалась. К ее облегчению диких визгов не доносилось, Ночную тишину нарушал только хруст снега под ногами.
Мерное покачивание вновь усыпило Машу, и в следующий раз девушка проснулась, когда ее снимали с седла. Вокруг все еще царила ночная тьма. На выбранной для привала поляне уже разгорался костер. У вымотанных до предела людей попросту не осталось сил идти дальше.
В смертельной схватке с лесными духами отряд потерял треть личного состава. Карванов осталось всего пять. Уцелевшим людям и животным удалось вырваться только потому, что кошмарных кровососов с избытком удовлетворили уже павшие жертвы, и они с увлечением занимались раздиранием плоти и высасыванием из нее свежей крови.
Утром казимиры похоронили умершего ночью товарища, которому вампиры оторвали руку. В застывшем лице с бритым подбородком Маша узнала Тараса. Осмотрев хмурых мужчин, девушка не обнаружила главаря. Как оказалось, Дашик погиб в схватке и в числе своих павших товарищей остался на корм лесным тварям. Чести быть похороненным удостоился только Тарас, который даже с оторванной рукой смог забраться в седло и покинуть кровавую бойню, уводя за собой карвана, на которого товарищи забросили ценную пленницу.
Конечно, можно рассуждать, что точно так же Дашик и Тарас оберегали бы и спасали бочонок с золотом или иной груз, эквивалентный по стоимости ценной пленнице. Но как бы то ни было, Маша в данной ситуации была обязана жизнью этим самоотверженным людям, и потому испытывала искреннее чувство благодарности. А когда тело Тараса опускали в могилу, по щекам девушки текли самые искренние слезы.
Если не считать опасного перехода через заснеженный перевал, к счастью обошедшегося отряду потерей всего одного карвана, то дальнейший путь прошел без особых трудностей. Через две недели отряд достиг ближайшего поселения. Там им удалось раздобыть нужное количество верховых животных, и еще через неделю казимиры въехали в столицу своего Королевства.

Прошел почти месяц, и с отрядом росичей вернулся Потап, Михаила с ними не было. От него друзья получили записку на толстой желтоватой бумаге местного производства. Парень сообщал, что с ним все в порядке, и что Круг приглашает Сергея и Зою для знакомства и обсуждения некоторых вопросов. Еще Михаил писал, что росичам очень понравилась привезенная им рыба, и попросил наловить сколько смогут. Специально для улова с отрядом прибыли вторые сани. Первые крытые предназначались для попаданцев, ежели те не способны ездить в седле. По легким намекам Потапа Сергей понял, Что его товарищ с непривычки с трудом перенес путешествие верхом на карване. Вероятно, поэтому он не захотел совершить еще одно путешествие сюда и обратно, а остался с дьяками, которые рьяно записывали все, что попаданец рассказывал о большом мире.
Узнав, что за рыбой прислали целые сани, близнецы возликовали и тут же взяли это дело в свои руки, авторитетно поясняя прибывшим росичам тонкости и премудрости подледного лова. Сергей на скорую руку соорудил еще три примитивные удочки, и теперь пятеро рыбаков таскали окуней красноперок, щук, а изредка и судаков.
Чтобы сани не простаивали, Потап отрядил шестерых парней перевезти заготовленные Сергеем и близнецами столбы на холм, после чего заняться заготовкой новых. Сам же с остальными росичами и в сопровождении Сергея отправился к бывшему жилью предыдущих попаданцев. А на следующее утро, еще затемно, Потап вновь поднял Сергея в дорогу. На этот раз он намеревался проехать как можно дальше по пути, которым пришли от большой воды попаданцы.
Если вчерашняя прогулка верхом на карване совсем не утомила Сергея, то сегодня к полудню после довольно резвой езды он чувствовал себя, мягко говоря, не очень комфортно и с ужасом думал о предстоящей дороге назад. Сергей теперь понимал товарища, проведшего почти две недели в седле и не пожелавшего снова испытывать свою пятую точку. А ехать в санях, когда все мужчины скачут в седле, Михаилу, вероятно, показалось не слишком достойно. Но Сергей-то поедет с Зоей, так что особой неловкости по поводу своей несостоятельности, как наездника, испытывать не будет.
До сих пор к большой воде росичи ездили другим путем с более пологими гребнями и без преграждающих дорогу озер. Если ближний гребень был более-менее пологим, то двух, а то и трех метровый обрыв второго для карванов был не преодолим. Но на этот раз до него не доехали. Все-таки снега на холмистой равнине намело достаточно, и бежать по нему было сложно даже длинноногим животным. Светило уже миновало середину небосвода и начало клониться к западу, когда путники увидели холм с крестом.
Крест стоял надежно. Цела была и бутылка с записками.
Расспросив Сергея о дальнейшей дороге к большой воде, Потап принял решение возвращаться. По дороге он поделился мыслями, что намерен вернуться сюда для более тщательной экспедиции. Ведь ребята пересекали озера на лодках, а предыдущие попаданцы обходили их пешком, и не обязательно выходили к одному и тому же месту. Кто-то, возможно, пошел не напрямик, а двинулся вдоль одного из гребней.
Сергей хотел спросить, почему росичи не снарядили экспедицию по поиску следов попаданцев ранее, но вспомнил, что уже задавал этот вопрос при первой встрече со зверобоем, и промолчал.
За два дня новообразованная рыбацкая артель наловила рыбы столько, что появились сомнения, потянет ли запряженный в сани карван такой груз на перевал, который предстояло преодолеть на пути к равнине, где располагались общины росичей? Пришлось Сергею предложить в случае возникших трудностей переложить часть груза в предназначенные для них с Зоей сани.
Наконец собрались в дорогу. Зоя даже всплакнула, глядя из саней на ставшим родным дом. Ведь в него вложено столько трудов ее и ее товарищей. Сергею тоже стало грустно. Он обнял подругу и, утешая заодно и себя, сказал, что как только обсудят все вопросы с местными правителями, то непременно сразу вернутся домой.
Говоря о возвращении, парень думал о том, что если им и позволят вернуться, а он в этом почти не сомневался, то являясь ценными носителями новой крови, да еще и владельцами впавшего в зимнюю спячку тирана, жить на холме они отныне будут под охраной. Значит, появится еще один дом. Может, и не один. И станут они основателями новой общины росичей.
Не оставил жилье попаданцев без охраны Потап и сейчас. В доме осталась в полном составе рыбацкая артель. Старшиной зверобой назначил Макара. Этого низкорослого рыжебородого росича Сергей изначально принял за ровесника близнецов, но познакомившись ближе понял, что по возрасту тот скорее был ближе к их отцу. Потому, считавшие себя самыми опытными в подледном лове, Ефрем и Славий приняли главенство Макара без возражений.
Услышав наставления зверобоя Макару, Сергей понял, что не ошибся, предполагая будущее строительство на холме. Потап наказывал рыжебородому не проводить время в праздной рыбалке, а заготавливать строительный лес. Как оказалось, росичи привезли с собой топоры и пилы. Сергей удивился, что Михаил ничего не сообщил в письме о планах застройки их холма. Может, он того и не знал. Так же Макар получил задание разведать на предмет запруды места на речке, что впадала в озеро возле жилища предыдущих попаданцев. Для будущего строительства понадобится доска. А зачем распускать бревна вручную, изнуряя людей тяжелой работой, когда есть возможность поставить водяное колесо, приводящее в движение пилы.
Уже в пути Сергей поделился с Зоей информацией о предстоящем строительстве. Порадовавшись тому, что стали основателями будущего поселка, а может, как знать, и будущего города, да что там города, если уж мечтать, то о мегаполисе, ребята немного взгрустнули о собственном тихом имении вдали от цивилизации, о котором в прежнем мире можно было только мечтать. Но повторять судьбу предшественников им никоим образом не хотелось.
Не привыкших к долгому безделью попаданцев дорога изрядно утомила монотонной однообразностью. По инициативе Маши они каждый день по часу ехали в седле, что являлось хоть каким-то развлечением. Заодно, таким образом, ребята привыкали к верховой езде. Когда на восьмой день начался затяжной подъем на перевал, и часть мороженой рыбы пришлось перегрузить на сани попаданцев, то пересевший в седло Сергей благодаря ежедневным тренировкам перенес двух дневную езду верхом на карване вполне достойно. Однако, когда дорога пошла вниз, все же предпочел пересесть в сани. Никто из росичей даже не подумал шутить по поводу непривычного к седлу попаданца, все по-прежнему относились к нему с уважением.
Сами росичи сетовали лишь на то, что не было возможность по пути бить зверя, в то время, как испещрённый следами снег постоянно разжигал в них охотничий азарт. Но, необходимо было как можно быстрее доставить ценных гостей. Потому били только птицу в количестве необходимом для приготовления ужина перед ночными привалами.
И  Вот, когда закончился продолжительный подъем на достаточно пологий и проходимый даже в снежную зиму перевал, находившийся в седле Сергей увидел раскинувшуюся перед ним холмистую равнину. Слева вход в равнину ограничивал склон Увиденного ими еще в первый день попадания в этот мир вулкана. Росичи называли вулкан Вестником. По легенде,  когда из-за большой воды приходил новый носитель новой крови, Вестник подавал знак столбом серого дыма. На памяти Потапа дым из вершины вулкана поднимался не менее полудюжины раз, что не соответствовало вычислениям попаданцев о тридцати шести годовом периоде. Справа тянулся горный хребет, постепенно изгибающийся к востоку, расширяя тем самым равнину. Передний край терялся за горизонтом.
Из предыдущих расспросов Сергей знал, что называемая Росской равнина со всех сторон была окружена трудно проходимыми скалами, и по перевалу, на который они только что поднялись, проходила единственная ведущая сюда  дорога. Такая замкнутость способствовала комфортному климату. Горы предохраняли равнину от влияния циклонов и сильных ветров. А бьющие у подножия Вестника горячие гейзеры подогревали воздух, делая зимы не слишком суровыми. Благодаря этому осенью в леса равнины устремлялось на зимовку множество разных животных и птиц. С одной стороны такое обстоятельство обеспечивало хорошую охоту, с другой стороны приходило немало опасных хищников, для которых человек был лакомой дичью. Особую опасность представляли тигры, горные львы, горные духи, о которых попаданцы уже знали из рассказа Оксаны, и гигантские приматы, по описанию похожие на земных горилл. Черный тать, так называли росичи человекоподобных гигантов, даже в по-обезьяньи согбенном виде был равен двум человеческим ростам. К счастью людей, короткие ноги татей не позволяли ему прыгать или быстро бегать по ровной земле. Зато в скорости перемещения по скалистым горам он мог дать фору даже горным козлам. В отличие от земных собратьев питались тати вовсе не корешками и плодами, а предпочитали набивать утробу мясом. Благо, исключая лесных духов, остальные хищники являлись одиночками и не переносили близкого присутствия друг друга. Да и дичи зимой в равнинные леса приходило столько, что им не было нужды выходить к людским селениям. Однако и росичам выезжать на охоту малыми группами было опасно.
И все же, перечисленные хищники не шли ни в какое сравнение с ужасными тварями, обитающими на озерных равнинах, раскинувшихся на пути к большой воде. Самой ужасной тварью, как известно, был тиран. И то, что четверым попаданцам удалось прожить в тех местах полгода, встретив монстров лишь в самом начале, могло объясняться лишь прирученным детенышем тирана, чуя которого, другие ужасные твари и более обычные, но не менее опасные, хищники, обходили друзей стороной.
Спуск на равнину продлился более суток. Внизу разминулись с мирно пасущимся стадом в дюжину голов мохнатых мамонтов, поднялись на поросший редкими соснами холм, объехать который нельзя было из-за растущего в низине более густого леса. Отсюда Сергей увидел первое поселение росичей. До него оставалось еще достаточно далеко, и разглядеть можно было лишь крепостную стену и торчащие над ней крыши. Поселение так же располагалось на вершине большого заснеженного холма.
Обрадованный Сергей сообщил Зое о конце пути. Но, как оказалось, он поспешил. Уже начали сгущаться сумерки, и росичи остановились на ночлег. На удивленный вопрос попаданца, Потап как раз и поведал ему о приходивших зимой в Росскую равнину свирепых хищниках, с которыми лучше не пересекаться ночью даже такому многочисленному как у них отряду. Кроме того, как выяснилось на следующий день, путь до первой общины занял почти половину дня. У подножия холма, на котором располагалась крепость, протекала хоть и небольшая не замерзающая зимой речка, но чтобы переправится через нее на санях, пришлось сделать изрядный крюк до подходящего брода. Сергей удивился, почему жители общины не построили мост на прямом пути, но решил не приставать к Потапу с очередным вопросом.