- В шестьдесят втором году Пётр Григорьевич Заичневский, находясь под следствием в камере Тверской полицейской части, написал прокламацию «Молодая Россия», содержавшую бланкистскую программу революционного переворота и получившую известность как революционный манифест республиканцев-якобинцев. Прокламация была нелегально издана и распространена членами московского студенческого кружка Заичневского от имени вымышленного Центрального Революционного Комитета. В прокламации, в частности, заявлялось, - я достал из папки ещё один листок и прочёл. - «Мы издадим один крик: «В топоры!» – и тогда… тогда бей императорскую партию, не жалея, как не жалеет она нас теперь, бей на площадях, если эта подлая сволочь осмелится выйти на них, бей в домах, бей в тесных переулках городов, бей на широких улицах столиц, бей по деревням и сёлам! Помни, что тогда, кто будет не с нами, тот будет против, кто будет против, тот наш враг, а врагов следует истреблять всеми способами».
- И вы нашли связи Заичневского с зарубежным капиталом? – спросил меня цесаревич.
- Нет, Ваше императорское высочество, но данный революционер и его прокламация стала предтечей возникновения нового течения в революционном движении – революционеров-нигилистов, которые в основе своей программы действий поставили террор в отношении правящего дома в Российской империи, - я, взяв стакан, сделал глоток кваса, и поставил посуду на место.
- И где же этот пророк террора сейчас? – поинтересовался барон Корф.
- Вы не поверите, Ваше высокопревосходительство. Совсем недавно, в восемьдесят восьмом году Заичневский был в очередной раз арестован, два года провёл в тюрьме, а в феврале девяностого года был выслан на пять лет в ссылку в Иркутск. Сейчас ведёт иностранный отдел в «Восточном обозрении» и  работает корреспондентом «Русских ведомостей», - ответил я генерал-губернатору, продолжая краем глаза наблюдать за Николаем.
- Это, уже ни в какие ворота не лезет, - возмутился Андрей Николаевич. – Не доведёт до добра наш либерализм в отношении революционеров. Так, он сейчас начнёт свои воззвания в государственных изданиях печатать!
- Тимофей Васильевич, у вас есть полный текст данной прокламации? – спросил меня Николай, сжав кулаки, а глаза наследника престола опять поменяли цвет на стальной.
- Да, Ваше императорское высочество, -  достал из папки несколько листов. – Я подчеркнул наиболее интересные места данной программы. И хочу добавить, что вышла она очень уж вовремя. Перед самым началом польского восстания. И некоторые тезисы господина  Заичневского, звучат, будто бы ему в уши нашептывал не дьявол, а кто-то из Форин офис, с учётом того, что именно Англия создала коалицию, которая пыталась дипломатическим путём отделить Польшу от Российской империи, да ещё в границах одна тысяча семьсот семьдесят второго года.
- И какие же тезисы? – почти одновременно спросил меня цесаревич и барон Корф.
- Начну с тех, которые, если их выполнить, приведут к развалу великой империи, - я начала читать. – «Мы требуем    изменения    современного    деспотического правления в республиканско-федеративный союз областей, причем вся власть  должна перейти в руки Национального и Областных Собраний. На сколько областей  распадется  земля  русская,  какая  губерния войдет  в  состав  какой  области,    этого  мы  не знаем:  само народонаселение должно решить этот вопрос. Выборы  в Национальное   Собрание   должны   происходить    под    влиянием Правительства,  которое  тотчас же и позаботится,  чтобы в состав его не вошли сторонники современного  порядка  (если  они  только останутся  живы)». И вот ещё. «Скоро, скоро наступит день, когда мы распустим великое знамя будущего,  знамя  красное  и  с  громким  криком  «Да здравствует социальная и демократическая  республика  Русская!»  двинемся  на Зимний  дворец  истребить живущих там».
Костяшки на сжатых кулаках цесаревича побелели. «Ещё, что там есть?» - глухим голосом произнёс он.
Я продолжил читать: «Мы требуем полной независимости Польши и Литвы, как областей заявивших свое нежелание оставаться соединенными с Россиею.   Мы требуем  доставления  всем областям возможности решить по большинству голосов,  желают ли они войти в  состав  федеративной Республики Русской».
- Обратите внимание, Ваше императорское высочество,  на время написания программы Чёрное море заблокировано проливами и после Крымской войны, мы не можем иметь там флот. Если выполнить этот пункт, то Россия окажется отрезанной и от Балтийского моря. Наш флот лишится возможности выхода в Мировой океан. И кому это выгодно? – спросил я.
- Кхм. Умно, - пробормотал барон Корф.
- Наша великая империя сильна своей армией, Ваше императорское высочество, - между тем, продолжал я. – И вот следующий тезис программы Заичневского. «Мы требуем  увеличения  в  больших размерах жалования войску, уменьшения  солдату  срока  службы.  Требуем,   чтобы   по   мере возможности   войско   распускалось   и  заменялось  национальной гвардиею». Написано красиво! Солдату увеличение жалованья и сокращение срока службы. Кстати, пускай и через двенадцать лет, но ваш дед, Ваше императорское высочество, этот пункт выполнил. Но вот, заменить армию  национальной гвардией, сиречь ополчением, как в странах Запада во время революций – это значит лишиться нормальной армии! Кому это выгодно? Еще Наполеон сказал – не будете кормить свою армию, придется кормить чужую.
- Кхм, Тимофей Васильевич, вам бы лекции читать. Как у вас всё гладко и правдоподобно звучит. Не хочешь, а поверишь, что во всём наши островные друзья виноваты, - перебивая меня, произнёс генерал-губернатор. – Недаром, мне государь написал, чтобы я присмотрелся к вам, отмечая ваш нестандартный взгляд на обычные вещи.
- А я жалею, что мне в своё время никто такой лекции не прочитал. Но лучше поздно, чем никогда. Продолжайте, Тимофей Васильевич, - это уже произнёс Николай.
- Из ещё наиболее разрушительных тезисов, я бы отметил ещё следующие, - по листку, который держал  в руках зачитал. – «Требуем уничтожения брака как явления в высшей  степени безнравственного  и  немыслимого  при  полном равенстве полов,  а, следовательно,  и  уничтожения  семьи,   препятствующей   развитию человека, и без которого немыслимо уничтожение наследства». Если это сделать, то будет разрушена первичная ячейка любого общества, а затем и само общество.  Ну а чтобы разрушить нравственные устои и православную веру, Заичневский пишет: «Мы требуем   уничтожения   главного   притона   разврата   -  монастырей,  мужских и женских…  Имущества, как их, так и всех церквей должны быть отобраны в  пользу  государства  и употреблены на уплату долга внутреннего и внешнего».
Я замолчал и потянулся к стакану, чтобы промочить квасом горло. Сильное волнение, буквально выжигало слюну во рту. Цесаревич и генерал-губернатор, не произнесли ни слова, дожидаясь, пока я сделаю пару глотков, и поставлю стакан обратно на стол.
- Хорошо, что крестьяне, о которых так ратует господин Заичневский, не поддержали эту программу. В Польше, где восставшими была в основном шляхта, крестьяне принимают активное участие в поимке шаек повстанцев. В России «ходоков в народ» крестьяне также сами вяжут и приводят в полицейские участки. Но идеи Заичневского пусть не сразу, но находят последователей. В шестьдесят шестом году по государю промахиваются Каракозов, а шестьдесят седьмом поляк Березовский. Между тем,  на русскую революционную сцену вслед за кровавой «Молодой Россией» выходят новые персонажи. Летом шестьдесят девятого года в Женеве увидел свет «Катехизис революционера», написанный Сергеем Геннадьевичем Нечаевым,  - я начал перебирать листы в папке, чтобы найти этот катехизис.
- Не ищите, Тимофей Васильевич. Эту папку с бумагами оставите после доклада мне, - произнёс цесаревич. – С интересом перечитаю, не только ваш доклад, но и все собранные материалы.
- Я бы тоже потом ознакомился, если не возражаете, Ваше императорское высочество, - вставил свои пять копеек барон Корф. – Действительно интересно. Все события происходили у меня на глазах. Но каждое по отдельности. А общей картины я не видел.
- Не возражаю, Андрей Николаевич, - произнёс Николай. – Продолжайте доклад, Тимофей Васильевич.
- По Нечаеву могу сообщить, что по данным представленным штабс-ротмистром Савельевым, тот в шестьдесят девятом году в Женеве встречался с Бакуниным, Огаревым. От последнего получил некоторую сумму денежных средств, с которой вернулся в Россию и  основывал революционное «Общество народной расправы», главной задачей которого объявляется террор с целью полного уничтожения государственности Российской империи. После убийства члена своей организации Иванова скрывается за границу, бросив всех своих товарищей по революционной борьбе. Вновь получив деньги из фонда Герцена, начинает издавать журнал «Народная Расправа» и возобновил издание «Колокола» совместно с Огарёвым и Бакуниным. Если учесть выводы, которые были сделаны по деятельности Герцена, то это финансирование было от англичан или банкирского дома Ротшильдов.
- Такая логическая цепочка выстраивается, Тимофей Васильевич, - задумчиво произнёс Николай.
Я посмотрел на цесаревича, ожидая, что он ещё что-нибудь произнесёт. Но, не дождавшись, продолжил.

Отредактировано Курсант (05-11-2019 09:07:49)