Глава 3
Торговля – это хозяйственная деятельность по обороту, купле и продаже товаров.
Из учебника по обществознанию
Путь, надо сказать, был неблизкий, хоть и ближе, чем в Белоозеро, но всё же, и к тому же довольно скучный. Повёл наш обоз, как и ожидалось, тиун, он и места эти лучше всех знает, и дорогу до ближайшего города, Изборска. День в этих местах зимой короток, так что засветло старались пройти как можно больше. Как я уже говорил, в этих местах что зимой, что летом дорога одна. Река. Рарог в веси остался, на всякий случай. Зимой не только торговцы ездят, набеги тоже случаются.Путь по реке – он для всех открыт.
Вот только транспорт разный. Зимой, понятно, сани, а летом – лодка или корабль. Впрочем, на лодке много не увезёшь, а корабль – это дорого. Не каждому по карману. Правда, карманов у местных нет, зато есть мошна. Это кошель такой. Пристёгивается к поясу, много не унесёшь, конечно, да и украсть могут на раз-два, но ничего лучше тут не придумали.
Дорога хоть и по льду идёт, да лес кругом. Сторожиться надо, волки запросто могут на караван наскочить, в глухозимье они голодные и кидаются на всё, что могут сьесть. Вот и едем – белая река, а по берегам лес зелёный стоит. Ёлки да сосны. В сосняке-то все хорошо видно, лес прозрачный почти, зато в ельнике тьма клубится. Такие места тати любят, особенно если река поворот делает.
– А что, Леший, долго нам идти до города? – Мне интересно, много ли нам ещё ноги бить, на санях ведь груз, а мы рядом, пешочком поспешаем.
– Да не то чтобы долго, дня три-четыре и на месте будем. Ты, главное, гак к городу подьедем куны приготовь. Мыто платить будем. Въездное там, повозное, да и за торг заплатить нужно.
– А что так много налогов? Один налог на всё удобнее же?
– Удобнее тому, кто платит, а тому, кто собирает, – чем больше разных налогов хоть и по мелочи, тем лучше. Глядишь и с свою мошну мытарю что попадёт.
Однако же всё когда-то заканчивается, закончилось наше путешествие. Город стоит в месте, называемом «Словенские ключи», правда, населяют его почему-то почти сплошь кривичи[5]. Стены довольно высокие, сложены из дуба, но то детинец, внутренняя крепость князя Изборска, – а вот посад, населенный рядовыми горожанами, обнесён высоким валом. Ключей там действительно двенадцать и вода вполне вкусная.
Но это всё лирика, а проза жизни состоит в том, что нужно заплатить что-то вроде пошлины на въезд и начинать торговать. За право торговать, кстати, тоже нужно платить, но то не сразу. Впрочем, при желании можно и вперёд заплатить – но тогда могут попросить добавить, ежели товару много и расходится он хорошо. Это я повторяюсь конечно, но в местной жизни это важно.
У меня товару было не так чтобы много, и расторговался я довольно быстро.
– Эй, хозяин! А что шкуры волчьи у тебя какие-то, будто мыши их грызли? Давай куплю по векше за штуку. Будет у тебя хоть на что в корчме выпить!
– Ну, пойди, пройдись, попробуй купить на торгу такую волчью шкуру за куну, а я посмотрю. Ты, главное, целым оставайся.
– Останусь, не переживай!
– Зато челюсть своротят, как есть будешь?
– Ничего, на то арбуи есть, так поправят – лучше прежнего жевать будет!
– Дак ведь новые зубы не вырастут?! Чем жевать-то?
– Не вырастут, так, глядишь, новый вставят. Арбуи многое умеют!
Претендент отходит, но не далеко, через какое-то время возвращается, но тут подходит другой желающий и начинается торг.
Торговаться мне ещё на родине научиться пришлось, у нас торговцы не лучше, чем везде, и если цену не сбить – они заломят такую, что без штанов останешься. Ещё и другим расскажут про простофилю, что торговаться не умеет.
– Да где это видано, за траченную шкуру гривну кун! Богов побойся, ладно, давай уж по ногате.
– Да ты размер тех волков видел? Там каждый медведя задрать может! Хорошо, пятнадцать кун!
– Неет! Пятнадцать кун они никак не стоят, по куне дам.
– Да за такую цену мне проще в Белоозеро свезти их. Там-то точно по гривне купят.
– Боги с тобой! Давай уж по десять кун хоть сойдёмся?
– По десять ещё куда ни шло. По рукам!
Гривны тоже разные. Гривна кун – это гривна мехами, ценится меньше, а вот гривна серебра – это куда дороже. Серебро тут в цене, потому как в этих землях его не добывают, а приезжие купцы норовят всё за него продать. Мехами куда как дороже выходит.
Единственной проблемой стали те самые свеи, в Изборске их почему-то называли «нурманны»[6] и покупать особо не стремились. Хотя цена была стандартная на пленников – пять гривен кун. Но не отпускать же, в конце концов, продал я их одному важному господину со смуглым лицом. Тот сказал, что если будут нурманны своевольничать – он их в евнухи продаст. Не знаю, что такое «евнухи», но звучит устрашающе. Свеи, кстати, как услышали это, как-то подозрительно присмирели. Впрочем, охрана у господина была внушающей почтение. Если бы не видел сам, что это люди, – со спины принял бы за некрупных орков. Впрочем, других рас кроме людей в этом мире нет. Но в охрану господина этого я верю. Впрочем, с нурманнами зевать не стоит, зевнёшь, и в лучшем случае сбегут. А ведь могут и зарезать под шумок. В евнухи они явно не хотят.
Взял их иноземец, что характерно, по четыре гривны. Правда, заплатил серебром.
Прикупив тут немного изделий из железа (оно тут дрянное, ну да Рарог переделает), отправился я вместе с жителями нашей веси в обратный путь. Всё же найти её без проводника для меня – гиблое дело, а бросать приятеля и свежекупленный терем не хотелось.
Заскочили по пути в богатую деревню, называвшуюся Псков[7] или Плесков… как-то так. Ничего особо интересного там не было, впрочем, закупиться едой в дорогу тоже нужно было. После Плескова ещё с неделю пути, и мы дома.
Заезжаю во двор – а там скандал.
– Отдай мои куны, колдун! Твой проклятый амулет мне чуть жену не спалил вместе с домом! Меня водимая жена теперь поедом ест за ту скалку, что твой амулет прямо у неё в руках спалил! – А вот это серьезно, водимая жена, она права имеет, особенно если ее интересы подкреплены приданным и авторитетом того рода, из которого она пришла.
– Вот ещё! Деян, да ты бы дома боевой амулет не надевал бы – так и не было бы ничего! Так что сам себе виноват! – Рарог вопил не менее громко, чем недовольный амулетом мужик, спор разгорелся не на шутку, вот-вот и до рукопашной дойдёт.А Рарог побольше того мужичка раза в два почти, если кулаком махнёт – потом виру за кровь платить. Пришлось охлаждать обоих, а потом вести в терем стучащего зубами приятеля. Мужика я погнал со двора. Пусть на завтра приходит. Разберёмся.
Вот поорать в веси любят, всё развлечение. С ними, развлечениями, тут напряг, деревня же. Вот соберутся на праздник – повеселятся, выпьют так, что потом на опохмел не останется, и на этом всё. А праздники не слишком часто.
Правда, тут и драки за развлечение сходят, а дерутся даже родовичи, правда не всерьёз, а так, до синяков и шишек. Тут кровь пролить – это серьёзное преступление. Вира немалая полагается.
Ну а кто этому мужику лекарь, такие артефакты на себе дома таскать? Амулет в поход надо брать, а дома прятать так, чтобы баба не добралась, а то в женских ручках самые безобидные предметы боги знают, во что превращались, а тут боевой защитный амулет.
Кстати, а кто надоумил Рарога артефакторикой заняться? У него же лучше всего взрывы и разрушения получаются. Он же боевик, а артефакты у него всегда кривоватые выходили и на разрушение заточенные. И почему в таком случае весь всё ещё целая стоит? От приятелевых поделок половина поселения минимум должна была сгореть.
Оказалось, что он увидел мои отложенные заготовки щитовых амулетов и приспособил их под атакующие плетения. К счастью, неудачник, сразу же надевший амулет, нашелся только один, остальные мудро решили припрятать их до поры, пока не припрёт.
Глядя на ухмыляющуюся веснусчатую курносую физиономию приятеля, стало как-то тревожно.Его атакующие плетения – это нечто совершенно не безобидное.
Пришлось срочно делать щитовые ледовые амулеты, а то вдруг ещё какому гению придёт в голову испробовать боевой артефакт в веси. Я Рарога знаю – наверняка он энергии вбухал в каждый как в осадный амулет, а замкнуть контур не додумался, и потому магия из его амулетов довольно быстро выветривается. Греются они потихоньку, но не настолько сильно, чтобы что-то поджечь. Так что через недельку-другую это будут просто бесполезные кусочки металла. Правда, зарядка амулета тоже денег стоит, а своих поделок рыжий продал не так чтобы мало.
А вот привезённое мною железо все пошло в передел. Металл-то дрянной, но при приложении к нему некоторых усилий превратится в прекрасную сталь. Металлургию мой приятель вроде неплохо изучил. Как для третьекурсника. Ну не архимаги мы. Сил-то хватает, даже при условии, что магополе тут примерно вполовину от родного нам, но вот контроля и знаний не хватает. Знаний так и лет через сто хватать не будет. Потому у кузнеца домница и прогорела сразу что, сил Ра влил в пламя от души, а на какую температуру та домница рассчитана, не подумал. Крицу спекать – это вам не сталь плавить. Ну да там посмотрим.
Мои щитовые, кстати, хоть и тщательно законтурены, но всё равно медленно выдыхаются. Потому я на них цену и снизил, потом всё равно зарядкой доберу.
Печь кузнецу в любом случае новую придётся делать, более жаростойкую. Нам сталь нужна, а не сыродутное железо. Из такого железа даже меч больше на лом похож, ни заточить нормально, ни врага в доспехах долбануть. Вернее, долбануть-то можно, только потом эту дуру выпрямлять придётся.
Да и сами доспехи тоже нужно бы делать. Да ещё для амулетов ни сталь, ни железо не годятся. Так что нужна нам бронза или, в крайнем случае, медь, да камни особые. Для огненных плетений красные, а для ледяных синие, голубые и зелёные.
Притом, когда я думал написать памятку по обращению с амулетами, чтобы не дергали каждый раз, а Рарог захотел сделать чертеж домницы, отдать его кузнецу на изучение, мы обнаружили, что писать по местному не умеем. И никто не умеет, письменности у словен нет. Зато нашими рунами заинтересовался тиун, прозвав их «чертами» да «резами» почти как у свеев. Сказал, что такого даже у волхвов нет, но очень удобно.
Научиться писать захотел не только тиун, но и кузнец Людота, ученицы травницы бабки Беляны – Лана и Хорошава, ну и еще несколько человек. А что мы, научили их гражданскому варианту письма. Руны, которые используем мы, маги, в себе мистическое значение несут, абы кому ими лучше не пользоваться. Пришлось, правда, немного подсобить им магией в обучении.
Эпопея с постройкой домницы затянулась надолго. А всё потому, что когда Рарог увидел, как кузнец её строит и, главное, из чего. Это надо же было, додуматься домницу из известняка складывать. Он ужаснулся и решил, что сперва надо наделать кирпичей, мы-то хоть и маги, но из ничего что-то сделать не можем. Во-первых, материал для превращения всё равно нужен, а во-вторых, это не наша специализация. Стихийники мы. Вернее я-то хоть и артефактор, но специализация с четвёртого курса начинается, а мы с третьего сюда загремели.
Потому пошли длинным путём. Для начала долго искали подходящую глину, как вы понимаете, зимой её искать затруднительно, ждали весны. Правда, весной хоть и всё видно – зато вокруг всё затоплено. Ждали, пока просохнет. Вот когда просохло – начали искать.
И ведь нашли! Верстах в десяти от веси нашли овраг, в котором можно было ту глину копать, не особо напрягаясь. Потом, правда, пришлось односельчанам отдать за перевозку той глины до места будущей кирпичной мастерской с десяток амулетов, причём разных, ледяных и огненных.
Потом была долгая возня с формовкой кирпичей и их обжигом, и только после этого приступили к возведению новой печи. Я в этом деле не разбираюсь, а потому участия не принимал, но крики от места стройки доносились аж до нашего терема. Я и не знал, что можно так глотку драть и не охрипнуть. Ругались там все.
Ругался Рарог, что более криворуких строителей он в жизни не видел.
Ругался кузнец, что вообще-то такую постройку не только он – вообще никто в округе никогда не возводил. Мужики – те, что подрядись помогать на постройке печи, орали, что такого вообще никто никогда не делал, а потому обвинять их в криворукости очень даже обидно.
Впрочем, несмотря на все крики, постройка худо-бедно двигалась, и к новой осени новую же печь таки построили. Заодно построили печи и в добром десятке домов и заодно начали строить новую стену вместо старого частокола.
С плавкой тоже не всё просто. Местное железо в принципе можно переплавить и получить сталь, для этого нужна большая температура и некоторые добавки. Температуру у нас запросто обеспечивал Рарог, огненный маг всё же. У него печь, кстати, превратилась в один большой артефакт, а вот с добавками не слишком всё хорошо… но Рарог вывернулся.
Итогом трудов нашего огненного стало некоторое количество стальных топоров и мечей. Кстати, в дальнейшем пришлось добывать железную руду на ближайшем болоте, а вот за медью и оловом пришлось ещё не раз ездить в Изборск. Нас там уже знали, а потому некоторое количество нужных минералов всегда нас дожидалось.
***
Интерлюдия. Кузнец
Людота с детства был человеком, живо интересующимся всем новым и не прекращающим удивляться, как человеческие действия чудесным образом могут менять окружающий мир и суть вещей в нем. Он и кузнецом-то стал только потому, что хотел делать что-нибудь новое сам – и удивить этим еще кого-то. А ведь ковали – люди уважаемые, но… всегда есть это «но» – селятся они поодаль от соседей. И из-за суеверий – кузнецов всегда считали людьми, знающимися с мистическими силами, а то порой и вовсе кем-то из их числа. И из-за того, что огневое дело опасное, особенно для деревянных домов.
Но Людота сомневаться не стал, напросился в ученики к старому ковалю вески Вакуле. Потянулись тяжелые, и чего греха таить, опасные дни. Кузнечное дело – оно само непростое, а ведь Людоте приходилось самому для себя и Вакулы искать болотную руду – с постоянным риском нарваться на зверя, какого татя или просто утонуть в болоте. Один раз после такого похода он свалился в горячке и не умер лишь чудом.
Но выучился. Когда Вакула умер – занял его место. Тем не менее, это было не так здорово, как Людота мог бы подумать. Не слишком повезло ему с местом рождения – в глубине словенских земель реализовать такие стремления было сложно, для этого стоило кузнецу родиться где-нибудь в Ромейской империи или в расцветающем арабском халифате – там у него точно был бы шанс стать известным инженером, ученым или мыслителем. Но перебраться даже в Изборск Людота не хотел – прикипел душой он к родным краям.
Все изменилось, когда в будущем Чистом-городе появились маги. Сначала этого никто не понял, к стыду своему – и Людота.
Когда Рарог усилил огонь в домнице – кузнец попросил его из интереса, что может случиться, – та просто развалилась, ну так известняк прогорает если жар слишком сильный. Но Рарог не расстроился, а загорелся желанием сделать новую, такую, которая была у него на родине. Людота хоть и ворчал, но принимал живое участие в строительстве, при этом постоянно доставая Рарога, зачем да почему делается то или иное. Тот, впрочем, не раздражался регулярным вопросам, а кажется даже радовался, правда, большую часть – ту, что касалась магии – кузнец так и не понял, хоть и знался с нечистью по мнению всех жителей вески. Достроить новую домницу это не помешало.
А потом… потом Людота увидел, как течет расплавленный металл. И с неким благоговением осознал, что это не просто железо – то самое, с которым столько возни. Они получили сталь! Самую настоящую, такую, что раньше только у князя в Изборске можно было увидеть.
И кузнец, у которого заканчивался уже четвертый десяток лет, вновь загорелся далеким огнем своей юности.

5 – Кривичи – союз восточно-славянских племён, который в VIII–X веках сложился в верховьях Западной Двины, Днепра и Волги. Занимались земледелием, скотоводством, ремеслом.
6 – Нурманны (норманны) – термин, использовавшийся по отношению к скандинавам, опустошавшим с VIII по XI век морскими разбойничьими набегами государства Западной Европы. Многие историки отождествляют с нурманнами варягов.
7 – Псков впервые упоминается в Лаврентьевской летописи под 903 годом. Однако авторы решили, что и ранее на месте города существовало поселение. На момент событий книги это просто рядовая деревня.

Глава 4
История Норвегии полна драматических событий.
В середине десятого века все мужчины Норвегии отправились на войну и проторчали там до середины одиннадцатого века. А в это время их жены изменяли им со всеми, с кем могли. С тех пор, в память об этом событии, викинги стали носить шлемы с рогами.
Просто анекдот
Большой торг в Изборске начинался летом, и потому пришлось нам строить корабль, попутно достраивая стены Чистой. Так решили назвать весь, потому что, поскольку во рву всегда была горячая вода, то мытьё и стирка проблемой не были вообще. Стены поставили не слишком высокие, всего сажени в три, так, чтобы забраться на них с наскоку было сложно, ну и зверьё не перескочило. Ворота соорудили из толстых дубовых плах, окованных железом.
Пристань соорудили невдалеке от места, где ров впадал в реку, всё равно река там зимой уже не замерзала. На берегу поставили здоровенный сарай, в котором собственно корабль и собирали.
Сама сборка транспортного средства представляла из себя процесс длительный, и сопровождался он большим количеством ругани. Тут собственно дело в том, что никто толком не знал, как собственно корабль делается. Умели делать лодки, а потому решили попросту сделать большую лодку и нарастить на ней борта. Пошли, так сказать, по пути наименьшего сопротивления. Для этого срубили огромный дуб, но не подумали, как будут транспортировать это бревно к берегу реки. Это хорошо, что есть я, народ выкопал неглубокую канаву, а я наморозил в ней ледяной жёлоб и по тому желобу кое-как докатили бревно до места.
Потом долго и упорно вырубали из этого бревна лодку, а параллельно заготавливали доски. Надо сказать, что из одного бревна здесь в лучшем случае получалось три доски, так что лесу перевели – страсть. Доски толстые и тяжелые, зато сломать такую при правильной просушке материала задача не самая лёгкая. Правда, лесу кругом много, а такие грандиозные стройки бывают всё же не слишком часто, иначе весь лес бы извели. Итак множество берёз в округе на уголь перевели, благо сосна и ель для этих целей не годятся. Только дуб, бук, граб и берёза.
На корабельные доски, кстати, тоже. Так что ёлки и сосны никто особо не трогает, разве что на дрова зимой в домашние печки, и то некоторые ухитряются крицы варить прямо в домашней печи. Крица, правда, получается не слишком большой и возни с ней много потом, потому что приходится долго ковать и всё равно ничего путного не получается, уж больно железо мягкое. Из него даже ножик нормальный не сделать. Гнётся он от любого удара, согнуть его можно, просто наступив ногой, и тупится быстро. Впрочем, и такое железо по местным меркам ценность.
Корабль собирали до следующего лета. А потом пришло время его испытывать, но тут появилась очередная банда любителей поживиться чем-то ценным безвозмездно. То есть даром. Причём местные жители, как правило, в список ценного входят тоже. Мы как раз нашему кораблю ходовые испытания устроили и уплыли вверх по течению, малость подальше того места, где Ра пожар в священной роще устроил.
Прибыла эта группа нехороших людей на двух кораблях и первым же делом, высадившись на берег, спалила наш корабельный сарай. Хорошо, что самого корабля там уже не было. Жители Чистой успели затворить ворота и теперь с интересом наблюдали со стен, как прибывшие тати пытаются забраться на стены. Вернее они попытались перебраться через ров, но температура воды им не понравилась, судя по воплям обварившихся охотников за богатством. Насчёт любят нурманны баню или нет, велись самые оживлённые споры прямо на стенах. Ну да, температура воды регулируется специальным артефактом и даже в наше отсутствие можно водичку во рву нагреть до состояния кипятка. Больно, я понимаю. Но наш терем нам дорог как наше постоянное жилище, а в жилище мага без его разрешения не советую соваться никому.
В самый разгар веселья, когда находники пытались переправиться через ров, а мост перед воротами, надо сказать, поднимался и служил дополнительной защитой, попутно стреляя из луков куда-то в сторону городища, из-за поворота реки вывернул наш «кораблик». По размерам он получился раза так в полтора больше, чем корабли у нападающих. Шли на вёслах, а потому двигались не слишком быстро, но тати всё равно среагировать не успели. Увидев, что очередная банда пытается ворваться в нашу весь, Рарог озверел и начал кидаться файерболами без предупреждения, корабли тут же вспыхнули, а находившиеся на них вояки быстренько попрыгали кто куда. Некоторые прямо в реку. В кольчугах с поддоспешником плавать несподручно, а потому неудачливые прыгуны немедленно начали тонуть. Пришлось заморозить реку вокруг весело полыхающих кораблей, заодно их потушил.
– Эй, Ра! Ты их не насмерть поджаривай! Кто нам будет убытки возмещать? – Вот кому о возмещении думать, так это мне. Рарог же огненный, они о прибыли в бою думать неспособны совсем и потому крушат вдребезги и пополам.
– Сарай корабельный они нам спалили, они и восстанавливать будут!
– А корабли их зачем спалил? Они же каждый по нескольку гривен стоят! Сплошные убытки с тобой! – корабли мне было жалко. Мы такие строить пока не умеем.
Рарог тем временем решил, что слегка поджаренные нападающие быстрее одумаются и может даже додумаются сдаться. Но моим словам внял и насмерть глушить врагов не стал, больше попугал.
Однако не тут-то было. Обернувшись и увидев один корабль, тем более приставший к берегу пришельцы немедленно кинулись на штурм. Убежали они правда недалеко, скользкий лёд под ногами к пробежкам как-то не способствует. Так что уже через десяток шагов на берегу образовалась куча барахтающихся слегка подгоревших бородатых вояк. Грозных нурманнов, ага. Некоторые прямо в реку улетели, так разогнались. Подняться самостоятельно им было не суждено. Из Чистого выскочили вооружённые мужики и повязали претендентов на их добро. Особой гуманностью мужики при этом не отличались, так что к подпалинам прибавились синяки и шишки от пинков злых поселян. Оказалось, стрелами бандитов были ранены несколько человек внутри крепости, могло быть и больше жертв, но всё же вовремя мы стену построили. Да ещё убили стрелой же не вовремя высунувшуюся травницу бабку Беляну. За бабку деревенские особо обозлились, лечила она на славу. Хорошо хоть остались две ученицы, не полностью выученные, но хоть что-то знающие. Видно, придётся приглашать новую травницу в Чистое. Правда, где её искать, я понятия не имел, оставалось надеяться на тиуна, он-то наверняка знает, где есть.
Пленных опять определили в поруб, правда на такое количество сидельцев он рассчитан не был, придётся расширять. Ну да, наверное, этим сидеть тут недолго. Вот кораблик загрузим – и в путь.
На этот раз большая часть товара это стальные изделия. Ножи, серпы и прочее хозяйственное барахло да плюс к этому несколько мечей на продажу и одну бронь из стальных дощечек, нашитых прямо на кожаную основу, благо лосиных шкур в веси хватает. Примерно такая же на мне прямо сейчас, довольно удобно получилось и весит не слишком много. Это местные кольчуги из сыродутного железа весят чуть ли не как два таких вот доспеха. Мечи местные больше лом напоминают, я не спорю, если такой дурой отоварить по кумполу, голова либо отвалится, либо разлетится вдребезги. Но вот хороший доспех им не пробить. Мало того, что заточить эту штуку задача нетривиальная – но ведь владелец того доспеха на месте стоять не будет, правда? Так что даже если и попадёт мечом, то вскользь, а ведь есть ещё и щит, да и отбивы мечом присутствуют. Тут главное – меч из местного металла вовремя выпрямить. Железо – оно мягкое и потому гнётся на раз. Представляете, стукнули вы врага такой дурой – а она согнулась! Ну и как тут драться? Вот потому те же нурманны предпочитают топоры из привозной стали и копья. Тем более мечи стоят просто чудовищно дорого. Собственно  северяне нищеброды ещё те, да и местные словене их дикарями полагают. Захваченные в плен для нормальной работы не годятся, разве что грузы таскать, потому как умеют разве что драться и весло крутить.
– Во! Посажу их на вёсла, пусть отрабатывают дорогу до Изборска. А чтобы не сбежали – прикуём их к скамьям и друг к другу.
– Ага, а они тебе в благодарность корабль загадят. Отмывать замучаемся, – приятель мой был как никогда саркастичен. – Ну да, ему же не дали поразвлечься, огненными стрелами свеев погонять.
– Сами засрут, сами и отмывать будут, – проворчал я. Однако туалетом озаботился. Примитивно, конечно, желающего просто вывешивают за борт на верёвках, зато корабль чище.Что характерно – оковы никто снимать и не подумает.
Ну да корабль с засранными бортами только смех вызывает, а на удобство пленников наплевать, хоть они и денег стоят.