Хм... Хорошо, уточним-с)))

Пока наследник наблюдал за импровизированным сражением, Екатерина вела беседу с Румянцевым:
         - Петр Александрович, как продвигаются ваши записи об улучшении в армии? Чем вы сейчас заняты?
        - Ваше Императорское величество, благодарю за интерес к моим трудам, продвигаются. Медленно. Ведь излагать мысли на бумаге просто, а доказать что-то можно только в реальном сражении. Тактика — наука побеждать и  требует много крови солдатской, чтобы уж точно, наверняка доказать правоту!
         - Надеюсь, вам не нужна новая война? - шутливо насторожилась Екатерина. Ее немного передернуло от правдивых слов генерал-аншефа. Она оценила его тактичность и краткость в кровавом вопросе, обличенные в простые слова. Скорее всего, это было вызвано  не только тем, что Румянцев вел беседу с женщиной, а обыденностью вопроса. Негоже полководцу реагировать как фрейлина и проливать слезы  по тем убиенным, что послал на смерть. Удручала правда, оттуда и сквозившая ее настороженность в вопросе.
        - Ох, государыня Екатерина Алексеевна, ни мне, ни вам, ни государству нашему никакая война не нужна. Вы столько реформ объявили, на них бы золото пускать и воплощать. Да только всегда найдется тот, кто навяжет нам новую войну. И не только навяжет, но и заставит участвовать. Хорошо, что мы — русские, - заулыбался Румянцев, сделав паузу, и хитро глянув на императрицу. У той правая бровь мгновенно взлетела плавной дугой, но Румянцева это не смутило, - Мы учимся на ошибках и своих, и чужих, а вот уж сдачи давать супостатам, уверяю вас, государыня, умеем. Да так, что нет нам равных. Лишь бы сил хватило.
         - Благодарю вас, Петр Александрович, особенно за «русских» и «сдачу», - улыбкой на улыбку ответила Екатерина, - Меня радует ваша уверенность в наших силах.
           Наследник, тем временем, почти вплотную подошел к спешившимся и бьющимся на саблях гусарам. Он с восхищением внимательно следил за действием. Ни один удар не был пропущен. Непроизвольно то сжимаемые, то разжимаемые кулаки, говорили о необычайном волнении Павла Петровича, и  что сражение гусар поглотило его полностью. Он не услышал как несколько раз его окликнула Екатерина, которая была вынуждена прервать беседу с Румянцевым и пойти к наследнику. Ее обеспокоила близость мальчика к тем, кто занят привычным делом и случайно может не заметить ребенка. А тот настолько увлечен, что и разорвавшийся рядом снаряд не заметит.
          До Павла Петровича оставалось несколько шагов, как один из гусар вскрикнул. Его сабля сломалась. Противник не мог остановить движение  оружия, которое по касательной зацепило плечо товарища. Наследник  с расширенными от неожиданности глазами отступил на шаг и уткнулся в подошедшую Екатерину. Императрица полуобняла мальчика. Он тут же успокоился, позволив государыне обернуться к сопровождавшему ее Румянцеву:
           - Как понимать, Петр Александрович? Почему сабля сломалась, в чем дело? - в голове Екатерины раздалось угрожающее «Та-дам!» - вестник очень важных событий. Она поняла, что ее решение и обещание самой себе  притормозить преобразования по новым, возникающим вопросам рушатся под необходимостью. Потому что это актуально и безопасность, будущее напрямую зависят от ее действий.
         - Вот бы так в настоящем бою! - воскликнул наследник, все еще находящийся под впечатлением от увиденного, но тут же понял двусмысленность фразы и поспешил пояснить: - Чтобы у всех противников разом сабли ломались!
          - Нашу саблю победил золингенский клинок,  вот их клеймо, - ответил Румянцев, успев внимательно рассмотреть и сломанную саблю, и ту, что это сделала, - Так что, Ваше Императорское высочество, ваше желание —  только мечты.
         - Какой еще золинген, Петр Александрович?! - не скрывая раздражения, Екатерина взглянула на саблю в руках Румянцева, пытаясь рассмотреть клеймо. Увидев выбитую надпись «SOLINGEN», она поняла, что та будет ее преследовать ярким фонарем, пока не удастся… победить мастеров, которыми восхищается генерал-аншеф.
               «Как это выполнить? Да что может быть проще, чем пригласить, переманить, заплатить больше?.. Опять золото! Опять растраты! Но в России, по словам Румянцева, нет достойных мастеров. Значит нужно платить. Я обязана вмешаться, раз мужчин-правителей и предшественниц не волновал этот вопрос. А вдруг есть еще что-то, что не позволяло его решить. Ведь золото, которого никогда не хватает, все же находится...» - Екатерина прервала размышления, прислушиваясь к словам Румянцева.
         - Немцы сделали этот клинок, государыня! Их отличная работа! - Румянцев покрутил саблю, полюбовался, затем вернул хозяину, спросив: - Трофей?
           - Так точно!
          - Ну, ступай, браток! - и с поклоном предложил Екатерине руку, что бы провести ее к оставленным креслам на холме.
           Екатерина брела, пытаясь взять себя в руки. К раздумьям располагала обстановка полного спокойствия окружающих: никого сломанный клинок не удивил, словно каждый день такое случалось; никакой паники, возмущения, даже капли удивления.
         - И все же я настаиваю на объяснениях, Петр Александрович! Я, конечно женщина, но прежде всего государыня, а потому меня данный факт тревожит. Как часто ломаются наши сабли?
         - Бывает, государыня, точное число не назову, не счетовод.
         - Но меня уверяли, что наше железо лучшее!
        - Ха, так и есть. Только из железа нужно еще хорошую саблю сделать, а вот с этим, как очевидно, у нас туго.
        - Почему не докладывали?
       - Так это всем известно, матушка. Мы-то военные, что можем? Мы воюем тем, что дали.
      - Ваше Императорское величество, - привлек внимание Екатерины наследник, - Позвольте мне пройти туда, уж больно скучно здесь сидеть.
      - Но, - начала Екатерина, испытывая тревогу за Павла Петровича — местность открытая, кругом люди, кони. Все перемещается. Как углядеть опасность? Как уберечь от внезапной чьей-то оплошности?
         - Я возьму с собою камердинера. Не волнуйтесь, - посчитав, что государыня не откажет, а, яко бы, идя на уступки для ее спокойствия, предложил мальчик, который из всех сил сдерживался, чтобы не броситься в ту самую массу людей, что манила его нестерпимо своей новизной и яркостью - в ней бушевала жизнь и движение, коих не было во дворце.  И пусть тревожится матушка,  этот шанс наследник не  упустит! Не дожидаясь ответа, Павел Петрович шустро припустил с холма бегом, дав себе слово — если окликнут, сделает вид, что не услышал. А спросят — ветер в ушах свистел. Как тут услышать?
           - Не волнуйтесь, государыня, за наследником присмотрят. Здесь он в полной безопасности, - понимая чисто материнскую обеспокоенность Екатерины, постарался успокоить ее Румянцев, но, если честно — старался помочь мальчику быть там, куда того влекло.
       «Эх, молод еще наш будущий государь! Но стремления к мужским интересам надо поддержать!»
      Екатерина продолжила беседу с Румянцевым, он, видя заинтересованность собеседницы, старался ее развлекать подробными рассказами о сражениях, в которых принимал участие. Императрица настойчиво задавала вопросы после услышанного, что бы он — генерал-аншеф, уже признанный полководец, изменил бы в тактике, чтобы добиться большего успеха и меньших человеческих потерь.
       Последнее весьма удивило Румянцева — при принятой тактике линейного боя, когда войска шли на сближение, и главным была мощность огнестрельного оружия, людские потери предсказуемо колоссальны. Беспокойство государыни оказалось неожиданно негодующим, и как-то совершенно не соответствовало монаршему статусу. Не знавал и не видел генерал-аншеф жалости от власти держащих к людским массам, а тем более в военных компаниях. Это было ново и как-то непонятно. Пришлось отнести интерес государыни к чисто женскому восприятию боевых действий, но внимание к сложному вопросу порадовало.
             Как и положено, группа военных, испытывающих новую форму вернулась к назначенному сроку, но в сокращенном составе. Отсутствовали Орловы, Суворов и Потемкин. Для Екатерины это оказалось полной неожиданностью — первые трое обладали внушительной силой и выносливостью, а о Суворове она знала, что он тоже достаточно закаленный человек.
             - В чем дело? - потребовал объяснений Румянцев.
       - Графы Орловы заспорили с полковником Суворовым, господин полковник сказал, что солдат проходит сорок верст, а значит половина пути не даст искомый результат. Вот они и пошли дальше.
       - Ха! Молодцы! Верно Александр Васильевич сказал! Переодевайтесь, господа. Будем ждать настоящих испытателей!
        Екатерина с опаской глянула на небо. Весеннее солнце уже садилось.   Судя по всему, предстояло ждать еще минимум часа четыре. До полной темноты. На такую прогулку она не рассчитывала. Ей хотелось услышать обсуждение новой формы. На первый взгляд она ей показалась более удобной.
         Верная Шаргородская заметила обеспокоенность государыни и встала перед нею, привлекая внимание.
        - Вот что, Катя, скорее всего, мы задержимся. Пошли во дворец за теплой одеждой и ужином.
        - Матушка-государыня, и теплая одежда, и все для ужина привезено, - сопроводила ответ реверансом Шаргородская, - Ваша карета с теплыми одеялами и жаровней стоит у дороги, на случай, если наследник притомится и захочет отдохнуть.
           Екатерина улыбнулась, кивнула головой.
          - Вот уж не уверена, что наш Павел Петрович притомится. Проследи за ним, Катя!
          - Слушаюсь, не волнуйтесь, он рядом с кашеварами, а до этого был с гусарами и слушал их рассказы. Возле костра тепло, но я отнесу ему плащ. Приказать, чтобы принесли жаровню, Ваше Императорское величество? Становится прохладно.
      - Хочу спуститься, сопроводите меня, Петр Александрович! - Екатерина рассудила, что внизу ей будет легче присматривать за наследником, да и на холме задул веерок, и сумерки мешали видеть происходящее.
   Генерал-аншеф предложил императрице руку, и они спустились. Становилось ясно, что нужно сделать выбор: уезжать в столицу или чуть позже устраиваться на ночлег.
          - Государыня, - возникла перед императрицей Шаргородская.
         «Интересно, она что — чувствует на расстоянии, когда мне нужна, и я только подумаю о ней?»
           - Государыня, для вас и наследника подготовили шатры, там сейчас поставили жаровни, чтобы нагреть, постели вам и Павлу Петровичу уже постелили. Ужин скоро подадут. Или вы желаете ехать во дворец?
           - Благодарю, Катерина, ты вовремя! Мы с Павлом Петровичем остаемся здесь. Ему так весело и интересно, пусть развлекается! - ответила Екатерина, непроизвольно поблагодарив Бога, что у нее такая надежная статс-фрейлина. Никогда и ни на кого ее не  променяет.
           Время прошло быстро, Павел Петрович постоянно перемещался между группами гусар и пехотинцев. Военные с удовольствием  показывали наследнику все, на что он хотел посмотреть, потрогать руками. Их не утомляла лавина вопросов от мальчика. Казалось, наоборот каждый, без подобострастия, а с большим уважением стремился угодить ему.
           Екатерина наблюдала, не подходя близко, стараясь не помешать. Павел Петрович вел себя, по ее мнению достойно, не скрывая уважения к тем, с кем общался. И она приняла решение брать его с собою всегда, когда будет посещать войска.
           Темнело быстро. Сразу стало зябко и сыро.
           Столы для ужина императрицы накрыли в большом шатре. Но подавать ужин не спешили — Екатерина объявила, что дождется испытателей и, если нужно, то они с наследником останутся здесь ночевать. Больше всего радовался этому решению Павел Петрович. Он вихрем пронесся по шатру, сначала схватив выпечку, но, поняв, что новых знакомых намного больше, чем помещается в руки, остановился в недолгом раздумье, не зная как правильно поступить. Потом поднял указательный палец и ткнул в одного из слуг:
         - Послушай, браток, - обратился к слуге, копируя Румянцева, - положи в корзину, нет! Возьми две корзины и положи туда пироги. Быстро! И пойдем со мною!
          Терпения дождаться выполнения указания наследнику хватило. Едва слуга наполнил корзины, Павел Петрович, сдерживая желание пуститься бегом, размеренным шагом направился к ярко пылающему костру, вокруг которого сидели его новые друзья.
            Екатерина с улыбкой наблюдала за действиями наследника, не мешая. Ведь он казался таким счастливым и так напоминал обычного мальчишку...
          Костры горели ярко, ожидание утомляло, но Екатерина решительно не желала начинать ужин, ожидая задерживающихся испытателей.
         Их встретили громким приветствием.
         Впереди шел Суворов, за ним братья Орловы, замыкал шествие Потемкин. Вид был бодрым. Мундиры в пыли. На лицах играли довольные улыбки.
     - Ужин накрыт, господа, за ним и обсудим ваше мнение, - Екатерина пошла в шатер.
         - Матушка-государыня, дозволь переодеться и привести себя в порядок? - спросил Григорий Орлов.
        - Дозволяю.
         - Ну, где тут чистая вода, господа? Негоже идти к Ее Императорскому величеству грязными! - обратился к гусарам Алексей Орлов.
         Екатерина и офицеры, которые пришли раньше последней группы, недолго ждали главных испытателей. Все успели выпить по бокалу вина, кружили вокруг стола, на котором были разложены образцы новой формы, но воздерживались от обсуждений.
         Наконец, герои появились.
      - Начнем, господа. Первый вопрос: выдержала ли новая форма испытания? - начала Екатерина, понимая, что образцы намного лучше, но кто этих мужчин поймет?
       - Позвольте, господа, мне? - выступил вперед Суворов, - Новая форма позволит солдату и офицеру не быть спеленатым младенцем, который лишь может маршировать на плацу, выполняя команды. Она легкая, потому что вместо двух мундиров, предлагается один, теплый и шерстяной. Теплый плащ для зимы, конечно же таскать при себе в довесок остальному снаряжению… Морока, но мы использовали его и не по прямому назначению — сидеть на холодной пока земле куда комфортнее, чем на камне или коряги. И, как желала государыня, мы избавили наших солдат от париков и косиц. Думаю, это их весьма обрадует. Ну и самое главное — коль велика наша матушка-Россия, велики и изменения погоды. Мы вводим еще и летнее обмундирования для войск, расположенных на юге…
          Суворов долго перечислял новшества и преимущества. Его никто не перебивал. Екатерина слушала внимательно, с каждой произнесенной фразой на душе становилось теплее   и радостнее. Наконец-то какие-то изменения вступят в силу, хоть что-то она смогла сдвинуть с мертвой точки!
          Обсуждали долго. Особенно отметили удобство «шаровар», которыде понравились не только кроем, не стесняющим  движение, но и обшивкой кожей нижней части. Это позволяло защитить обувь от попадания камней и предохраняло ткань от загрязнения. Некоторые выразили сомнения -вид намного отличался от привычного. Потемкин защитил свое предложение, но был вынужден согласиться и внести изменения — кожаные «краги» сделать съемными.
        Соглашаясь и споря, Потемкин, обратился к Екатерине, немного смущаясь:
          - Мы сегодня не испытывали военную форму для кавалеристов. Она была проверена ранее. Можно сказать, что уменьшение веса там более значительно. Почти на пуд, Ваше Императорское величество.
            - Я считаю, господа, что сегодняшний день вышел удачным! - Екатерина подняла свой бокал, - Предлагаю выпить и с Богом!